Продолжая шагать по Лесной улице, я на всякий случай повторил заклинание о своей неприметности, чтобы никто, ни один человек из прогуливающего сегодня вечером московского народа, не обратил бы внимание на то, что я по московской улице шагаю со снайперской винтовкой за плечами, как московский ополченец в годы прошлой Отечественной войны. Хотя винтовка за моими плечами была продуктом именно тех времен!
Сразу же после покушения на меня, совершенного на Ленинском проспекте, я отправился в Лефортово на Яузу, где прошло мое счастливое детство. Там мы в детстве часто купались в этой самой Яузе и время от времени в ней находили оружие, брошенное в реку нашими дезертирами, бежавшими по своим деревням. Мой личный арсенал состоял из немецкого действующего пистолета-пулемета МП38, снайперской винтовки Токарева СВТ 40, пистолета ТТ со спиленным курком и двумя действующими пистолетами Вальтер РК38. С большим трудом мне удалось разыскать свой схрон оружия и достать из него СВТ 40 с бронебойными патронами, которую я сейчас, словно ишак, тащил за правым плечом.
Вскоре я подошел к знакомой калитке, прорезанной в больших воротах, и кулаком сильно в нее постучал. Тут же послышался голос сторожа:
— Проходи, мил человек, проходи! Чего стучать-то так громко, народ разбудишь! Водочку оставь в моей сторожке, а сам занимайся своим делом.
Калитка негромко скрипнула и открылась, я, высоко поднимая ноги, переступил ее порог и оказался на стройплощадке. Черт меня подери, я попросту не ожидал, что эта строительная площадка может быть погружена в такую темень, зги не было видно. С большим трудом и в основном благодаря свету уличных фонарей, падающим из-за забора, я смог разглядеть каркас будущего офисного здания, которое высилось в самом центре строительной площадки. К нему вели несколько деревянных мостков, проходящими над штабелями бетонных панелей.
Прежде чем подниматься на этаж каркасного здания, я забежал в сторожку, там поставил на стол обе бутылки водки "Пшеничная". Но самого сторожа в сторожке почему-то не оказалось. Недоуменно пожав плечами, я покинул сторожку и по одному из мостков зашагал к каркасу недостроенного здания.
Вскоре я поднимался, опять-таки по мосткам, на двенадцатый этаж этого здания. По моим расчетам именно этот этаж идеально подходил для устройства на нем снайперской огневой позиции для стрельбы по окнам офиса, расположенного на десятом этаже этого офисного здания. Так оно и оказалось и на деле, мои предварительные расчеты меня не подвели. Когда я на двенадцатом этаже этого каркаса я приложил к своим глазам полевой бинокль, то три нужным мне окна компании "Французский связной" оказались в центральном секторе моего поля зрения, Они располагались в зоне для идеального поражения целей при стрельбе из снайперской винтовки, иными словами, эти нужные мне окна находились прямо напротив меня. Хотя мне следовало бы все-таки немного сдвинуться влево, метров на пятьдесят. Там мне и должен был бы себе соорудить снайперскую огневую позицию.
В течение двух часов, находясь в полной темноте, практически наощупь, я ползал по площадке двенадцатого этажа, собирал горбыль, пиленную доску, обрезки досок, чтобы из них соорудить себя некое подобие снайперского помоста-лежанку. Лежать на бетонном полу и одновременно вести прицельный огонь из снайперской винтовки не было никакой возможности, бетонный пол на ветру в моем теле отдавался ледяным катком, катаясь по мне, он сковывал все движения моего тела. К половине десятого вечера снайперский помост-лежанка был готов, он даже имел аккуратный захват для самой снайперской винтовки, да и я уже лежал не на ледяном бетонном полу, а на деревянном помосте.
Посредством прицела своей СВТ40 я еще раз и еще раз тщательно выверял сектор обстрела целей. Вскоре прицел винтовки был окончательно выверен, теперь я мог в любую секунду открыть из нее огонь на поражение. Нужные мне три окна офиса компании "Французский связной" этого офисного здания, мрачно высившегося прямо передо мной, все еще оставались неосвещенными. Обычно свет в таких офисных зданиях, расположенных в разных районах столицы, горел чуть ли не с раннего вечера и до позднего утра, как бы свидетельствуя о том, что там люди работают независимо от времени дня или ночи.
Это офисное здание, которое я сейчас рассматривал через прицел снайперской винтовки, от других офисных зданий столицы отличалось одним уж тем, что сейчас, когда еще не было и десяти часов вечера, большинство окон этой его стороны были уже не освещены. Вверх уходили целые ряды-этажи таких окон, что могло говорить лишь о том, что, видимо, не все его этажи офисов были сданы в аренду. Повторяю, я собственными глазами видел, как окна многих этажей этого офисного здания все еще оставались совершенно темными, отчего это офисное здание выглядело еще более хмурым и чем-то обиженным.
Свою винтовку СВТ40 я отложил в сторону, сам же приподнялся на локтях, а затем сильным рывком тела вскочил на ноги. Уже стоя, я еще раз внимательно осмотрелся вокруг себя, снова вслушивался в ночную тишину, царившую над всей стройплощадкой. Нащупав в кармане костюма пачку "Марлборо", я из нее вытащил сигарету и, ловко бросив ее к себе в рот, направился к пока еще недостроенным лифтовым шахтам. Это было единственное место на любом этаже этой новостройки, где можно было бы покурить, и со стороны не увидел бы даже огонька твоей сигареты или вспышки зажигалки при прикуривании. Прикурив от зажигалки "Зиппо", я сделал несколько неглубоких затяжек, стараясь, чтобы огонек сигареты был бы глубоко запрятан в моих ладонях, чтобы со стороны его никто бы не увидел!
Вы не представляете, как дым этой сигареты помог мне прояснить свое сознание, прочистить мозги, сосредоточиться на предстоящим бое с этими нечестивцами.
Самым главным в этом бою для меня становилась необходимость убрать Никифора Новгородского, своего бывшего друга и соратника, чуть ли не с первого выстрела. Иначе этот трус снова сможет убежать и скрыться, тогда ищи свищи его по всей Москве?! А затем мне следовало бы убрать самого Ходю Хованского, бригадира Томичей, и хотя бы часть членов его бригады киллеров. Это он и члены его бригады, исполняя чей-то заказ, сегодня по полной меня обложили, пытались меня расстрелять в кафе "Иль-Патио", а затем ПТРК "Малютка" подорвали мой шестисотый бронированный Мерседес на Ленинском проспекте.
Благодаря прицелу своей снайперской винтовки в девять часов вечера мне удалось посмотреть телевизионный сюжет программы "Время" на эту тему на экране телевизора, установленного в одном из офисов соседнего здания. Звука я на таком расстоянии, разумеется, не слышал, но экран с изображением хорошо видел. К тому же получилось неплохо, что этот сюжет снимал нормальный оператор без каких-либо выдумок, проведя съемку в хронологическом порядке. Сначала он показал выступление репортера, затем — мой бронированный Мерседес или вернее то, что от него осталось — пустую бронированную коробку без колес и дверей. Затем показали интервью моего водителя, он больше махал руками и делал страшные глаза, чем о чем-то рассказывал! Этим своим интервью водитель, наверняка, всех больше запугал и запутал, рассказывая о том, что же на деле с нами произошло и куда я после всего этого подевался?!
Затем в сюжете пошли перебивки, материал, отснятый на месте после происшествия. В этом материале, я увидел Виктора Путилина, его глаза были нахмуренными и очень злыми! Веруня так много плакала, что своим макияжем она напрочь запачкала свой носик. Верная подруга Клавдия была при ней, ее кулаки были крепко сжаты. Лейтенант Васьков и капитан Звонарев чуть ли не с кулаками лезли на полковника ГИБДД, что-то ему доказывая. Вдали мелькнуло довольное лицо Ходи Хованского, было видно, как он переговаривался с одним из своих подельников. Видимо, люди не зря говорят о том, что убийц всегда тянет на место преступление, что им всегда хочется посетить то место, где они только убили человека или совершили какое-либо другое преступление! Вот и Ходя Томский не сдержался и засветился на месте своего преступления, ведь именно он был в том шведском джипе Вольво, из которого вылетела ПТРК "Малютка"!
Выкурив сигарету, я затушил окурок и тщательно его растоптал. Вернулся к помосту-лежанке, постоял и подышал свежим вечерним воздухом, ощущая дуновение осеннего ветерка. Я только что согрел свою душу куревом и ходьбой до недостроенной лифтовой шахтой и обратно, вскоре этот осенний ветерок снова перейдет на вражескую сторону, заставит меня лежать и дрожать от холода. Итальянский костюмчик от Армани, который сейчас был на моих плечах, плохо боролся с русской прохладой. Он был рассчитан только на внешний эффект!
Тогда я вспомнил о своем магическом даре и подумал, почему бы при этих обстоятельствах мне не воспользоваться бы своим даром? Я прочитал заклинание о южном тепле, которое должно сменить осеннюю прохладу в тот момент, когда мои плечи укроет зековская телогрейка. Эта телогрейка тут же принялась согревать мою душу, мое тело, а то бы еще немного, и я мог бы заболеть воспалением легких!
Эта телогрейка была истинной спецодеждой для совершения ночных преступлений, в ней также можно было, сколько душе угодно, лежать в засаде на свежем воздухе, ожидая появление своего врага. Телу в ней было тепло и свободно, я привел винтовку в боевое положение, снял с предохранителя и снова прильнул к ее прицелу. Я даже уловил момент, когда в трех наблюдаемых мной окнах вдруг появился свет. Это кто-то из живых людей появился в офисе компании "Французский связной". Сначала свет появился в прихожей, затем он загорелся в большой комнате, где за компьютерами работали штатные сотрудники компании, в самую последнюю очередь свет загорелся в комнате переговоров, где стоял большой вытянутый овальный стол, за которым и должны были разместиться участники совещания по рейдерскому захвату компании "Русские Медведи".
Я лежал на деревянной помосте, терпеливо ожидал, когда этот кто-то отдернет плотные занавески с этих трех окон, только тогда и я стану активным участником всего того, что сейчас происходило в том офисе. Но время шло, а занавески все еще оставались на рамах окон не тронутыми. Я видел, как за ними мелькали тени людей, офис постепенно заполнялся участниками совещания. Вот почему-то погас верхний свет в большой комнате, видимо, участником совещания был штатный работник компании, собрав необходимые материалы на своем рабочем месте он перешел в переговорную комнату, куда подходили и другие участники совещания. В какой-то момент добрая душа все-таки отдернула занавеску со среднего окна, которое выходило на кухню. На этой кухне, которая одновременно служила и прихожей для комнаты переговоров, обедали или перекусывали штатные сотрудники и приглашенные гости компании "Французский связной".
Сейчас на кухне толклись семь-восемь человек, они то заходили в переговорную комнату, то возвращались оттуда, чтобы на кухне соорудить себе большой бутерброд, съесть его, запивая Тархуном. Как говорится, большому бутерброду на халяву и душа радуется, вот эти парни и проводили время на кухне, ожидая, когда появится руководство и начнет совещание. В дальней комнате, как мне показалось, снова мелькнуло и снова пропало лицо Никифора Новгородского, который за эти пять лет сильно прибавил в весе. Никифор, видимо, сразу же прошел в кабинет управляющего компании, где собирались шишки, руководители и ведущие сотрудники компании "Французский связной".
В голове мелькнула мысль о том, что, если занавеска с окна переговорной не будет отдернута, то Никифора можно будет расстрелять, когда он из дальней комнаты пойдет в переговорную комнату, по его проходу через кухню или при входе в переговорную!
А пока мне приходилось довольствоваться простым наблюдением за всей этой криминальной шелупонью. Я крупным планом брал их самодовольные лица, всматривался в черты этих лиц, пытаясь их запомнить. Ну, вот это лицо мне запоминать было совершенно не надо, этот парнишка вертелся сегодня на месте подрыва моего Мерседеса. Видимо, он был из бригады Ходи Хованского, так как именно с ним Ходя беседовал в телевизионном сюжете, который я просмотрел всего лишь час назад. И вот эта девчонка мне тоже хорошо знакома, она же сегодня работала дежурным администратором в кафе "Иль-Патио", пыталась меня подставить под пулю своего подельника.
Да, случай сделал меня воровским авторитетом, выдвинул в высший эшелон криминальной власти, но жизненный путь в правоохранительных органах не дался мне просто, одним щелчком пальцев невозможно было бы достичь того, кем я стал по этой службе! Мне пришлось долго и упорно работать, выполняя различные поручения руководства, пробивая себе путь наверх. Однажды Юрий Владимирович Андропов вызвал меня к себе в кабинет, показал мне два приказа им уже подписанных и сказал:
— Марк, прочти эти два приказа, а затем мне их верни!
Я взял оба приказа в руки и внимательно их прочитал. Первым приказом мне присваивалось звание "подполковник КГБ СССР", а вторым — я назначался заместителем начальника управления. Молча, я эти оба листка вернул в руки Председателю КГБ СССР. Юрий Владимирович, глядя мне в глаза, тихим голосом произнес:
— Ты, по-прежнему, Марк остаешься моим доверенным лицом. По-прежнему будешь возглавлять курсы повышения квалификации ответственных работников правоохранительных органов. Обучение на твоих курсах в обязательном порядке пройдут все руководящие сотрудники КГБ СССР! Как особо доверенному лицу Председателя КГБ СССР, тебе, подполковник Ганеев, поручается выполнить его еще одну небольшую просьбу. Войдешь в состав разведывательно-диверсионной группы ГРУ, которой командует полковник Геннадий Кантемиров и постараешься вместе с ним или самостоятельно выяснить, что же именно происходит с вертолетом "Черная Акула" в Афганистане?! Почему министр обороны Устинов меня заверяет в том, что проект закрыт, как полностью бесперспективный! Почему генерал Громов из Афганистана мне пишет о том, что этот вертолетный комплекс себя отлично показал на поле боя? А также, что за вертолет американцы сейчас испытывают в Орегоне?! Одним словом, подполковник, найдешь ответы на эти вопросы, добро пожаловать домой, и я с большими почестями тебя встречу! Эти два листка будут дожидаться твоего возвращения в нашем управлении кадров!
Тень Андропова и его последние слова исчезли в глубинах моей памяти, а на кухне здания напротив началось движение. Мальчики и девочки, собравшиеся на кухне, вдруг начали прекращать жевать свои бесплатные бутерброды, затем по одному стали исчезать в комнате переговоров. Машинально переведя свой взгляд вправо, я вдруг увидел комнату переговоров, там знакомые мне мальчики и девочки, но уже с деловыми папками в руках рассаживались по местам за вытянутым овальным столом
Сейчас они все чем-то очень мне напоминали ту девицу, которая сегодня заявилась ко мне с докладом о том, как можно было бы повысить доходы от проституции в отдельно взятом районе Москвы! Парень из бригады Ходи Хованского сидел ко мне спиной, я видел один лишь его затылок, а эта смазливая девчонка администратор сидела ко мне лицом. Она о чем-то как ни в чем не бывала разговаривала с парнем, сидевшим справа от нее, а ведь несколько часов назад практически на ее руках погиб паренек, так и несостоявшийся мой убийца!
