Арийка

— Что ж, война, так война, — вздохнул Ива. — Шелгэ, возвращайся. Обязательно возвращайся!

— Я вернусь, — пообещала я, грустно улыбнулась и быстро расстегнула все пуговицы на его рубашке...

Проснулась я рано. Помешкав пару секунд, я выскользнула из-под одеяла, отвела светлые волосы с лица, прощально поцеловала его и вышла из комнаты. Больше мешкать нельзя! Я быстро умылась, оделась и собралась было уже уйти, но меня остановили.

— Ты уверена, что так уж хочешь этого? — спросила Танра.

— Да, — уверенно сказала я, ни секунду не колеблясь.

— Но почему ты так рвешься на фронт, на смерть?

— Потому что жить здесь, зная, что там гибнет мой народ, я не могу. У меня больше ничего нет, кроме моей страны, и даже дом мой разрушен. У меня нет больше дома. Я должна исполнить свой долг и уйти.

— У тебя есть дом! — неожиданно воскликнула Танра. — Есть! И он здесь! И не смей думать иначе!

Я улыбнулась не вымученно и не грустно впервые с момента начала войны.

— Возвращайся домой после войны!

— Я вернусь, — обещала я, вышла за дверь и побежала вниз, не оглядываясь.

— Будь осторожна, и пусть тебя хранят все известные боги!

В сборном пункте я встретила всю свою группу и студентов других курсов боевых специальностей, да и других аладаров пришло немало. Потом меня определили в группу психоделиков, которые подлежали особому распределению. Мучительно долгий перелет и война. Война! Война... Мы то наступали, то отступали, а в сердце все горел огонь, даже когда не было сил, огонь горел и зажигал других, и мы снова наступали и снова считали раненых и убитых. Кровь, боль, смерть. Смерть! Смерть... Мы отступаем, больше половины страны разгромлено, больше половины арийцев убито. Но армия не убывает, к нам прибывают аладары из Олеа, риварцы из всех, даже самых отдаленных стран объединенной Ривии, деценсейцы партизанят с тылу у врага, Торговый Союз заходит с моря и высаживается десантом с воздуха. Наконец, Ненолен дрогнул, и мы стали наступать. Наступать! Наступать... Вот мои любимые лавочки и воронка от дома. Мама, папа, надеюсь, вам все хорошо видно, и вы мной гордитесь. Надеюсь, вам там хорошо. Будьте спокойны, мы добьем Ненолен. И снова наступление — я уже не знаю, сколько их у меня было, не помню, сколько раз я была на волосок от гибели, сколько раз была в лазарете и сколько на мне шрамов, которые уже никогда не исчезнут, но их все равно неизмеримо меньше, чем шрамов на сердце. Сколько товарищей полегло, я не могу сосчитать. Меня хранят боги, как и завещала Танра. Надеюсь, до вас это не дошло, у Олеа крепкая оборона. Все территории отвоеваны, но Ненолен еще не разгромлен. Впереди еще много работы, а сил уже нет. Мама, папа, осталось еще немного, дайте сил, а воли предостаточно. Все! Ненолен повержен. Осталось совсем чуть-чуть, искоренить зло и заключить Мир. Мир, ради которого мы воевали и победили. Мама, папа, я за вас отомстила, победа. Победа! Победа... Пора возвращаться домой...

Аэролет быстро домчал меня до Вианасты. Я узнаю эти улицы, но как же они изменились! И их коснулась война... И так мало людей! Каблуки гулко стучат по пустым коридорам.

— Генерал Элива, рад приветствовать вас! — офицер у дверей вытянулся по струнке.

Я коротко поклонилась и вошла в кабинет, снова поклонилась, отдавая честь, и прошла в центр кабинета.

— Генерал Элива прибыла. Будут какие-то указания?

— Шелгэ, здравствуй, присаживайся, — смертельно усталый, но целеустремленный главнокомандующий указал мне на стул. Я села. — Да, дело для тебя есть. Насколько мне известно, ты намерена поселиться в Каласте.

— Так точно, — кивнула я.

— Тогда, я думаю, тебе несложно будет преподавать в Эмеденском университете, тем более что ты сама там училась.

— Да, училась, но что я могу там преподавать?

— Боевые искусства, — коротко ответил главнокомандующий, а теперь просто глава департамента обороны Олеа, но все же пояснил. — Твои знания и умения нуждаются в передаче. К тому же сейчас, после войны, появились толпы желающих обучиться военному ремеслу, а учить их некому: все, кто умел воевать, ушли на фронт, часть погибла. Так как ты на это смотришь?

Я всерьез задумалась.

— Хорошо, согласна, — кивнула я. Мирное время, мне нужно где-то работать. — Когда приступать?

— С начала учебного года, то есть через две недели.

Как и тогда, когда я впервые приехала сюда, в Олеа, и еще не знала, чем все это кончится.

— Хорошо.

— Полагаю, к тебе так же поступит предложение продолжить обучение в академии магии. Твои успехи в психоделии не остались незамеченными.

— Не думаю, что мне это помешает преподавать.

— Ты намерена согласиться?

— Да, намерена. Сейчас у меня девятый уровень, я надеюсь увеличить его.

— Что ж, твое право, — кивнул глава депобороны. — Желаете сейчас осмотреть место будущей работы?

— Да, но недолго. Я бы хотела поскорее попасть домой.

— Да, конечно. Пройдите в телепортационный отел, вас туда переправят. Вас там ждут.

— Уже ждут?

— Я обещал прислать им специалиста сегодня для решения организационных вопросов. Я очень рад, что им оказалась именно ты.

— Я тоже. Что ж, честь имею, — я поднялась, поклонилась и вышла.

За время войны телепортацию усовершенствовали — теперь люди тоже могли телепортироваться с места на место.

Снова каблуки гулко стучат по коридору, пустота, но здесь все вполне объяснимо. Сейчас каникулы.

— Генерал Шелгэ Элива, — представилась я с поклоном. — Прибыла по распоряжению главнокомандующего в ваш университет на должность преподавателя боевых искусств.

— Здравствуйте, очень рад с вами познакомиться. Коиртер Ислаен, ректор университета, — молодой аладар, кажется, раньше он был младшим преподавателем, а теперь вот ректор. Вот что делает война...

— Шелгэ? — из соседней комнаты выбежал еще один аладар. — Шелгэ, это ты?

— Эрэт?

— Шелгэ!

Мы обнялись с ним и долго смотрели друг на друга, не в силах поверить в такую удачу. Я рассталась со своей группой в первый же день войны и почти о ней ничего не слышала. Разве что точно знала, что Данмар, Костадель и Арвин погибли, а Енат пропал без вести. Об остальных я не знала ничего. Вот, оказывается, Эрэт тоже в университете и тоже преподаватель, только он теперь по теоретической части, ибо вместо одной ноги бледнел фантом, правая рука слушалась плохо, видимо, из-за ранения, да и сам он был весь в шрамах.

— Попал под обстрел, — отмахнулся он. — А ты выглядишь замечательно! Как ты?

Он, конечно, преувеличивал. Сама я выглядела разве что чуть лучше, чем он. Ноги и руки у меня были в полном комплекте и вполне боеспособные, но на этом отличие и заканчивалось. Все шрамы сейчас скрывает глухой черный мундир генерала Олеанской армии с ярко-алыми погонами и множеством нашивок, на груди — перевязь меча и звезда психоделика. А вот лицо украшает чудесный шрам, пересекающий левую сторону лица ото лба до подбородка, чудом не задевая глаз, — это память о славном времени в плену, за побег из которого с раненым товарищем я и получила третьего героя и желанный пятый уровень психоделика. Но и это еще не все. Мои волосы сильно отросли и были скручены и обмотаны грубой лентой в тугой хвост, достающий до колен. Вот только были они теперь абсолютно белыми с редкими нитками синевы, хорошо заметными в такой массе белых волос. Впрочем, хвост тоже побелел. Я теперь под стать Иве. И только глаза остались прежними, ярко-оранжевыми, искрящимися на солнце, до краев наполненные огнем войны. Теперь он там навсегда.

От Эрета я узнала, что Ия тоже в городе, но она в академии магии. Она теперь прекрасный целитель, и параллельно дальнейшему обучению высшей целительной магии учит молодых студентов основам. Иска теперь в госпитале, его сильно контузило, а Марк решил навсегда связать свою жизнь с военной службой. Вальд исчез сразу же после начала войны и объявился только теперь. Трус! Но это меня нисколько не волнует.

Искарда я позже увидела. У него были сильные проблемы с памятью и частично с движениями, но нас с Эрэтом он вспомнил, и раз по пять задавал одни тебе же вопросы. Маркора я тоже встретила, а впоследствии видела довольно часто. Высокий, подтянутый, одноухий, вечно в черном, заметно прихрамывающий на левую ногу, он сразу бросался в глаза. Он сосредоточенно шел куда-то, но, увидев меня, потеплел и, обняв, сказал: "Я рад, что ты жива!" Но это все было потом, а сейчас я шла домой. Наконец, после стольких трудов, я шла домой, чтобы отдохнуть, шла туда, где меня ждут и любят, туда, куда я стремилась, туда, ради чего я шла в бой, даже когда не было сил. Но почему-то теперь мне страшно. Мало ли что могло измениться за годы войны, а ведь прошло шесть лет...

Я вышла из университета (надо же, как давно я здесь не была!), села на энергичку и поехала в Каласту. Вот и знакомые улицы, знакомый дом, здесь все так изменилось и одновременно осталось прежним. Война почти не затронула глубинку Олеа, но все же и здесь явно видны ее следы. Людей стало меньше, тишина кругом, улицы какие-то заброшенные, лишь кое-где шумят ребятишки, для них толком не чищенные улицы, заброшенные дома и машины — клад. Ничего, скоро все приберут, и будет красиво, как раньше. Вот и знакомый дом, который я вспоминала каждый день, за который я сражалась. Сражалась, чтобы хоть бы сюда война не дошла. Как тут теперь? Все по-старому, или тоже все изменилось? Я открыла дверь в подъезд, поднялась на третий этаж и поняла, что мне страшно звонить в дверь. Так страшно, как не было никогда на войне. Да и не боялась я никогда за свою жизнь, да и вообще не боялась, — я знала, что мы победим, я была в этом уверена. Я вдохнула, выдохнула и все же через силу нажала на звонок, непроизвольно зажмурившись. Да что это с вами такое, генерал Элива? А ну-ка привести себя в порядок! Замок зашуршал, дверь открылась, и Танра застыла на пороге. Я была не против, пусть стопорится сколько угодно, мне сейчас и самой нужно привыкнуть и понять, что же дальше делать.

— Шелгэ, — как-то растерянно сказала она и тут же обняла меня... как родную. — Ты вернулась! ТЫ ПРИЕХАЛА ДОМОЙ!

— Да, я вернулась... домой... — ответила я.

— Заходи, заходи скорее! — позвала она. — Как ты? Надолго ли? Что теперь будешь делать? Шелгэ, ты так изменилась!

— Если позволите, я у вас поселюсь, — ответила я на все вопросы разом.

— Позволю? Да я рада буду, да и все мы рады будем. Да заходи же, что ты как будто не дома!

Я переступила порог и снова остановилась. Неужели я действительно дома? Это теперь мой дом? Все равно другого нет, да мне другой и не нужен. Это мой дом. Я скинула сумку с плеча. С лестницы послышался жуткий шум, и на пороге появился Лехо. Впрочем, это я узнала, только вывернув голову и посмотрев куда-то в район потолка. Вот это вымахал детинушка!

— Мне кажется, я видел Шелгэ, она... — с порога сказал он и, натолкнувшись на меня взглядом, застыл. Ой, как люблю аладаров, так мило стопорятся!

Но как вырос мальчик! И голос какой чудный стал! Не как у Ивы, конечно, но все равно приятный. А сам все такой же — такие же голубые глаза, как будто лед, слегка подцвеченный, вздернутый нос и такие же золотистые, кудрявые волосы до пояса. Только клыки, наконец, сменились и стали длинными и загнутыми. Детская припухлость ушла, и передо мной стаял молодой красивый парень. Но надо же, волосы так и не остриг! Да он еще и служит. Судя по форме, внутренние войска, но звания пока никакого нет, простой солдат.

— Солдат Уилот! Как вы могли оставить пост?

— Я... — промямлил Лехо.

— Отвечать четко и быстро, или тебя еще этому не научили?

— Я отпросился! — вытянувшись по струнке, сказал Лехо. Вышколили как надо!

— А, так это прогулка разучила вас приветствовать генерала?

— Желаю здравствовать, генерал Элива! — Лехо по-военному поклонился и застыл.

— И вам того же, солдат Лехо. А теперь вспомните-ка, как положено встречать старых друзей.

— Совсем не так, как генералов, — честно отрапортовал Лехо.

— Так обнимай скорее! — скомандовала я и тут же пожалела. — Слушай, а можно, я живой останусь? У меня, конечно, ребра покрепче ваших аладарских, но еще не все стальные, только половина.

— Стальные? — ахнула Танра.

— Да нельзя же столько раз ломать кости, всему есть предел, — пожала я плечами, когда меня, наконец, поставили на пол. — Теперь я только их выправляю, когда совсем уж искривятся, но ничего не ломаю, — увидев лицо Танры, я поскорее добавила. — У меня вообще много чего интересного, но это все ерунда.

— Шелгэ, ты не уедешь никуда? Вечером ты тут будешь?

— Буду, если оставите. А что?

— Да мне надо бежать обратно, а то я как услышал, что генерал-арийка приехала, так сразу домой полетел.

— А с чего ты взял, что это я? — удивилась я.

— А какая еще арийка может быть генералом?

— Любая!

— Ну нет, генералом — только ты, — уверенно заявил Лехо, снова поклонился и исчез за дверью.

— Мам, к нам кто-то пришел? — их комнаты выглянул Ива.

— Нет, это Лехо забегал и ушел, — ответила я.

— А-а, — кивнул Ива. — А что он хотел.

— С Шелгэ повидаться, — ответила Танра, хихикая.

— Мало ли чего он хочет, я бы тоже... ЧТО? — Ива выскочил из комнаты и уставился на меня, как на привидение... или провидение?

Танра тихонько ушла на кухню, видимо, готовить праздничный обед по случаю моего возвращения, или я ее плохо знаю.

— Привет, — я подошла к Иве. Вот ступорозник, дольше всех тормозит. — Ты просил — я вернулась.

— Шелгэ? Это действительно ты, я не свихнулся часом?

— Нет, это не я, это генерал Элива, и если ты до сих пор не свихнулся, то сейчас это быстренько сделаешь. Я помогу. Хочешь? — тут же ответила я.

— Шелгэ, это ты! — просиял Ива, и меня вторично за день подняли в воздух и долго не выпускали, но на сей раз бережно, не покушаясь на целостность оставшихся ребер. — Черт, Шелгэ, я уж думал, что ты не вернешься!

— Я тебя хоть раз обманывала? Просто были дела, и я приехала, как смогла.

— И что теперь? Ты останешься?

— Конечно, с Танрой мы уже столковались, она давно хотела завести птичку.

— Что? — не понял Ива. — Причем тут птичка?

— Ну, я вместо нее.

— Шелгэ, все дурачишься? — Ива снова прижал меня к себе.

— А ты все стопоришься?

— Да когда ты рядом, кто угодно заступорится! Господи, о чем мы говорим?

— О чем? — спросила я.

— О всякой ерунде. Я так долго тебя ждал, думал, как встречу, что скажу, а несу какой-то бред.

— А, ты речь заготовил? Я могу отойти подальше, продекламируешь! — я попыталась отойти.

— Ну уж нет, я теперь тебя вообще никуда не опущу!

— Ой, да ладно, — отмахнулась я, но попытки отойти все же оставила. — Тебе что, заняться больше нечем?

— Конечно, нет! — кивнул он и утащил меня к себе в комнату. — Я так рад тебя видеть. Нет, рад — не то слово, я счастлив, что ты здесь, со мной.

Я, наконец, рассмотрела его получше. Он не особенно изменился, разве что прическу немного сменил, отрастив волосы немного ниже плеч и отпустив небольшую бородку. А так все тот же Ива, которого чуть меньше шести лет назад я оставила спать в своей постели.