Книга 2. Клан. Обрести силу

От всплывающих у него в голове перспектив от использования такой «вундервафли» он непроизвольно хватанул знатный кругляш колбаски. И в этот момент, как будто специально с раздавшимся топотом сапожищ с силой распахнулась дверь, впуская не только облако из снега и льдинок, но и красного от мороза Крома с выпученными глазами. Едва хлопнув дверью, влетевший гном хотел что-то сказать, но тут его взгляд просто «вцепился» в тот самый здоровенный кусок колбасы, который смаковал Тимур с выражением неземного блаженства на лице.

— Ну-у-у, мастер, — вырвалось у него совершенно не то, что он хотел сказать. — Оставьте хоть кусочек!

Этот здоровяк, казавшийся от напяленного прямо на доспехи пуховика, еще больше, в это мгновение напоминал скулившего кутенка с огромными доверчивыми и молящими глазами. Ну и как такого обидеть?

— Кусочек?! Ты мне вот что скажи..., — от показательно дружелюбного тона Колина Кром начал медленно съеживаться, буквально на глазах превращаясь из здоровенного гнома в маленького гномика. — Как... Как тебе взбрело в голову залезть в кладовые и умыкнуть вот это? Я же сколько раз талдычил, что нужно подождать, что спешить нельзя, что все обязательно попробуют..., — с каждым новым вопросом виноватая мина на лице гнома принимала все более гротескные формы. — Ну, ладно, черт с тобой, — устало махнул рукой Тимур на практически скорчившегося виновника и тут же узрел удивительное, прост волшебное, превращение кающегося грешника в невинного святого. — Кстати, что там нового? Ты ведь что-то сказать хотел?

При этих словах у Крома, начавшего было скидывать пуховик, вдруг застряла рука. Он дернулся несколько раз и... разорвал эксклюзивное творение на две неравных части. Однако, к удивлению Тимура лицо гнома выражало в этот момент отнюдь не сожаление и раскаяние, а нечто другое...

— Мастер! Точно ведь! Забыл! — его руки, теперь лишенные сдерживающего фактора в виде тесной не по его размеру куртки, замахали словно лопасти мельницы. — Случилось там что-то!

Первая мысль резко вскочившего с лавки Тимура была о «внезапном нападении каких-нибудь бродяг, или того хуже шаморцев головорезов Кровольда». Однако Кром тыкал руками в сторону подземного города.

— Туча (за Тальгаром, ввиду его нелюдимости, довольно быстро в клане закрепилось прозвище Грозный, которое однако редко кто отваживался произнести вслух) внизу коней готовил для новой вылазки в лес, как из города мелкий прибежал, — быстро, проглатывая звуки и даже целые слова, затараторил Кром, все время кивая вниз во внутренний двор. — Сверху почти ничего не было слышно. Он что-то кричал о беде и, кажется, страшной опасности... Еще он все время упоминал Валу и дыхании дракона...

Ни первое ни второе не внесло для Тимура ни какой ясности! Он ничего не понял из сбивчивого рассказа своего помощника.

— Бл..., — выдохнул он, выхватывая из рук Крома обе половинки пуховика и кое-как натягивая их на себя. — Чего встал?! Срочно туда надо.

Ни черта не прояснили и трое стражников внизу, что помогали Тальгару и двум другим торгам, готовить вылазку. Хотя была одна странность, на которую Колин в спешке и не обратил особого внимания... Вся троица, отвечая на поток его вопросов, как-то мялась, заикалась и вообще старалась не смотреть ему в глаза. В итоге, плюнув в сердцах себе под ноги Тимур понесся к воротам в подземный город.

— Говорят, мастер..., — чуть задержавшийся у стражи, Кром нагнал его уже в десятке метров от ворот. — Валу со своим новым дружком (имелся ввиду Танум, сын Торгрима, который с момента появления торгов в крепости стал неизменным спутником юного Валу) потревожили …, — голос Крома чуть дрогнул. — Твоего зверя, мастер, — при этих словах у Тимура, рукой потянувшегося было к массивному бронзовому кольцу — ручке, в удивлении изогнулись брови. — Они потревожили дракона, а он, пожалев глупцов, не стал их жечь огнем, а только пугнул, дыхнув на них своим дыханием... А они же мальцы совсем. Вот им и этого с лихвой хватило.

«Бог мой! Какие к черту мои звери? Какие драконы? — эти остающиеся без ответа мысли кружились в его голове в бешеном хороводе. — И что он такое несет?! А эти... два сопляка (оба малолетних проказника уже не первый день изводили окружающих своими шутками и неуемным любопытством) опять что-то натворили?».

Колин с силой распахнул огромную створку ворот и переступил порог. «Вроде ничем таким не пахнет, — глубоко вдохнул он свежий воздух подземного города (за это спасибо, первым гномам, поселившимися в этом месте и создавшими гигантскую разветвленную систему вентиляционных ходов, по своим размерам и протяженности с успехом соперничавшей с жилыми тоннелями самого). — Гари нет... Значит, ничего поджечь не успели, два малолетних барана. А ведь... могли и запасы пороха рвануть. Ключ-то от моей каморки у Танума был... Вот ведь сопливый исследователь!... Хотя с такой вытяжкой могли и взорвать чего-нибудь, эти два недоумка!».

Ноги Тимура буквально сами несли его вперед, словно знали что-то такое, что неизвестно остальному телу. С каждым покрытым метром он все с большим волнением отмечал и странную пустоту тоннелей и кое-где брошенные вещи. Особенно много такого рода барахла валялось в переходных тоннелей, посредством которых жители перемещались с одного уровня подземного города на другой. Здесь лежали какие-то свертки, корзины и даже мешки с шерстью...

— Мастер, там кто-то есть! — вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь топотом двух пар сапогов, раздался радостный голос Крома. — Смотрите! Видите!

Буквально пролетевший мимо очередного тоннеля Колин, резко остановился, чуть не впечатавшись при этом в каменную стенку. Резко развернувшись, он увидел сидевшего на корточках старого Гримора, кузнеца, вжимавшего спиной в стену.

— Это ты, Колин? — подслеповатыми глазами старый гном пытался рассмотреть, стоявших перед ним. — Ты что здесь стоишь? Беги отсюда... Я-то старый, а ты еще поживешь..., — он с силой схватил Тимура за руку и притянул к себе. — Чем же мы прогневали жителя подземных глубин, веками прятавшегося от нас, гномов? — бормотал он еле слышно. — Не ужели подгорные боги так злы на нас, что выпустили своего зверя?

Растерявшийся Тимур сразу и не знал, что ему ответить. Он вообще ничего не понимал и все происходящее вокруг воспринимал как какой-то чудовищный сюрреализм... Какие драконы? Откуда? Это же его выдумка, просто адски быстро пустившая корни среди суеверных гномов? Что здесь, в конце концов, могло случиться?

— Кром, — наконец, Тимур встряхнулся и решительно выпрямился, с твердым намерением во всем, в конце концов, разобраться. — Оставайся с нашим мастером, здесь, а то видишь совсем ослаб он. Я же..., — продолжил он не смотря на сверкающий недовольный взгляд гнома. — Пойду в этот чертов тоннель и надеру зад тому недоумку, из-за которого все это началось... Все! — рявкнул он, едва Кром попытался что-то возразить в ответ. — Хватит!

Повернувшись к ним спиной, Колин быстро зашагал по тоннелю вниз. И с каждым новым шагом в этом направлении все больше и больше крепла его уверенность в том, что всё это сумасшествие началось именно в его секретной каморке, где он проводил свои опыты.

— А-а... Все-таки, бабахнуло что-то, — примерно через сотню шагов в тоннеле ощутимо потянуло гарью и чем-то еще сильно знакомым и раздражающим. — А там, кажется, опять кто-то есть..., — за очередным поворотом, от которого до его каморки оставалось совсем немного, по-всей видимости кто-то стоял; слышался тихий разговор и металлический лязг. — …

И действительно, прямо за поворотом почти во всю ширину тоннеля стоял десяток — полтора гномов и людей, напяливших на себя доспехи и кольчуги и вооруженные целым арсеналом холодного оружия — от здоровенных секир и до полуметровых кинжалов. Более того судя по их решительным рожам, вся эта обвешанная оружием толпа к чему-то готовилась.

— А, ну стоять! — со всей дури заорал Колин, прекрасно понимая, что в этой ситуации громкий и грозный вопль сделает гораздо больше чем долгие и бесконечные вопросы и уговаривания. — Стоять и молчать, говорю! Молчать! — злиться ему особо и не надо было; к этому времени он себя и так уже здорово накрутил из-за всех этих событий. — Вояки...

Стоявшие позади всех крестьяне, едва опомнившись от внезапного крика и узнав своего господина, дружно повалились на колени. Следом за ними опустились на колено гномы и торги.

— Так, все молчат и не шевелятся. А говорить будет тот, кому я разрешу! — с перекошенным от ярости лицом Колин додавил толпу взглядом. — Тальгар! Вставай, вставай, — вождь, крупный детина с широкой то ли саблей то ли ятаганом в руке, глядел на него исподлобья. Рассказывай, что здесь к чертям собачьим, произошло?

Вождь торгов несколько мгновений молчал, продолжая сверлить взглядом Колина. Наконец, он заговорил.

— Мой племянник вот-вот умрет. Его друг, Валу, сильно помят..., — взгляд у Тальгара был очень нехорошим, мягко говоря, обвиняющим. — На них напали демоны, вырвавшиеся из твоей комнаты, владыки... Они плевались огнем и ядовитым туманом, не давая приблизиться к ним, чтобы сразиться...

Слушавший его Тимур начал медленно покрываться холодным потом. Страшная догадка пронзила его. «Эти распоясавшиеся ... бараны... придурки..., которым видимо захотелось раскрыть какую-то новую тайну или сотворить еще одну шутку, решили забраться в мою... мать ее... лабораторию, — начало до Тимура доходить то, что скорее всего и случилось здесь некоторое время назад. — Ключ... Ключ был у … малолетняя сволочь... Танума. И он скорее всего поволок с собой и дружка своего..., — вырисовывавшаяся картина казалась ему более чем складной и реальной. — А там у меня и пороха запас небольшой есть, и серы пара мешочков, извести, кажется, кусок. Бляха муха, я же вчера и с горчицей работал, — он тут же припомнил, как перед самым уходом спасть все успел закупорить парочку новых гранат с необычной начинкой... Черт, там же сплошное минное поле было». Он молчал, совершенно не слушая обвиняющей тирады Тальгара, и продолжая строить догадки о том, что могло случиться в его каморке-лаборатории. «Убью, убью ведь двух этих уродов! — говорил Колин про себя. — Ну ладно сам полез. Танув вроде не дуб и кое-чему я его успел обучить. Должен был ведь понимать, что там и к чему... Но этого-то сопляка куда потащил? Племяш Тальгара ведь вообще в наших делах ни в бум ногой!».

В процессе всех этих размышлений, которые как потом оказалось длились какие-то мгновения, Тимур отчетливо понял две вещи, которые могли стать для клана или спасательным кругом или, наоборот, тяжелым камнем на шее.

Первое, это его химическое оружие все-таки работало и, по всей видимости, работало очень неплохо. По крайней мере, те из гномом и людей кто успел сунуться в зону поражения лежали плашмя и с силой кашляли, пытаясь выплюнуть свое горящее и жгущее нутро. В добавок, их покрасневшие глаза ничего не видели.

Второе, это то, что его идея тренировать молодежь как из человеческого так и гномьего народов по ускоренной военной программе в попытке за пару месяцев склепать из них некое подобие современного воина, сильно буксовала. Как выяснилось, никто этим особо не занимался. Пацаны и девчонки, лишенные в разыгравшуюся непогоды доступа к улице, слонялись по подземному городу. В итоге, получилось именно то, что и получилось...

— Что я слышу, Тальгар? — до ушей очнувшегося от размышлений Колина стали, наконец, доходить бросаемые в его сторону обвинения. — Ты возлагаешь вину на меня, своего владыку? Ты забыл клятву?

Вождь торгов же, кажется, начал «слетать с катушек». Он и раньше не отличался особым терпением и покладистостью характера. Сейчас же, когда его единственная оставшаяся родная кровь, сын его брата, лежал при смерти, он совсем распоясался.

Тальгар забыл и о клятве, и о благодарности за спасение, и о страхе перед магической сущностью своего владыки. В эти мгновения его волновало лишь одно — виновник, выпустивший в этот мир демонов, стоял прямо перед ним. Туша торга, буквально нависавшая над невысоким гномов, в тусклом свете чадящих факелов казалось просто чудовищно огромной.

«Похоже, все-таки со своими надеждами на этого дуболома я оплошал и … настал момент для еще одного сюрприза, — горько усмехнулся Тимур, глядя снизу вверх на здоровенного торга. — А ведь был уверен, что не пригодиться, — он движение указательного пальца повернул массивное бронзовое кольцо печаткой внутрь и большим пальцем свернул с печатки тонкую накладку, закрывавшую несколько крошечных шипов на кольце. — Ну, что-ж, значит пришло время преподать урок, — шипы на кольце были пропитаны несколькими капельками одного интересного парализующей гадости, о которой ему как-то рассказал сельский знахарь; а с момента работы над новым оружием для борьбы с врагами клана, он, вспомнив о ней, сделал себя на всякий случай вот такое колечко. — А то кто-то у нас совсем берега попутал».

Тимур, глядя в глаза торгу, резко дернулся и вцепился в кисть Тальгара, не прикрытую широкими металлическими нарукавниками. Вряд ли в тот момент задубевшая кожа торга хоть что-то почувствовала. Был всего лишь крошечный, едва заметный, укол, последствия которого, однако, были весьма серьезными...

Для всех же стоявших вокруг все случилось практически мгновенно. Вот только что двое — плотный и маленький «мышонок» и огромный, как гора, его противник — стояли, набычившись, друг напротив друга. Через какие-то секунды же все резко изменилось! Владыка Колин едва коснулся Тальгара и грозный вождь торгов тут же словно подкошенный упал на каменный пол...

— Сейчас, ты зол, Тальгар и ничего не понимаешь, но позже все поймешь... Поймешь, кто виноват и как был не прав, обвиняя своего господина в выдуманных грехах, — Колин смотрел прямо на парализованного торга, не обращая никакого внимания на ошарашенных гномов и людей, у которых после такой демонстрации силы буквально подкашивались ноги от страха. — Но, сейчас ты должен заплатить за нанесенное оскорбление. Я отправлю тебя к тем, кого ты страшишься больше всего на свете! Ты отправишься к демонам, в подземный мир, — продолжал нагнетать атмосферу страха Тимур, показывая этот спектакль не только для главного виновника, но и для остальных. — Ты отправишься туда, куда даже подгорные боги страшатся заходить.

Сейчас, после неприятных пережитых минут, у него явно наметился «отходняк». Парня физически трясло от пережитого, что, в свою очередь, зверски подстегивало его фантазию... У него на Тальгара, не смотря на все произошедшее, были серьезные виды, поэтому он решил проучить его, а заодно и остальных, максимально изобретательно. Вспомнив про один психологически тяжелый голивудский фильм — «Погребенный заживо», он решил проделать с гордым и своенравным торгом точно такую же штуку. Собственные «тараканы», по мнению Тимура, в такой временной могиле, должны были основательно попугать и выдрессировать Тальгара.