Ник. Землянин-2

— Хорошо. — Капитан быстро разобрался с аппаратом и положил его себе на плечо. Несмотря на сервоприводы, помогающие справиться с тяжелым весом, так было удобнее нести. — Так, Гаврош. Команды полковника с текущего момента для тебя имеют такую же силу, как и мои. Вплоть до разрешения конфликта или особого распоряжения.

— Принято, — вздохнул Гаврош.

Капитан еще раз осмотрелся, кивнул полковнику — тот в ответ отдал честь, — слегка хлопнул ладонью по косяку двери и вышел.

Пока дверь не закрылась, до полковника и Гавроша донеслось:

— Андрей Николаевич, принимайте нового бойца. Где мое место?

К сожалению все было намного серьезней, чем можно было предполагать, и хуже, чем Света надеялась. Уже стали поступать первые пострадавшие. Пока еще случайные и не сильно раненные — от нечастых взрывов кое-где стали смещаться блоки оборудования, придавив несколько человек. Пониженная гравитация не особо спасала, скорее сбивала с толку, заставляя неверно оценивать положение объектов, их вес и движение, что и вело к травмам в нестандартной ситуации. Один человек пострадал от каких-то газов, двое попали под ноги быстро меняющих позицию БРОКОМов. Бестолковость отдельных личностей никто не отменял. Но все говорило о том, что скоро пойдут и боевые раненые. Хорошо бы только раненые!

К сожалению, как видно было по онлайн-карте боевых действий, медицинский центр располагался не совсем в безопасном месте — ближе к краю аморфного внешнего спрута, пытающегося всунуть свои ножки внутрь защищаемого круга, который давно уже не был кругом. Это вызывало страх, но поделать ничего было нельзя — медоборудование быстро не переместить. Да и небыстро тоже получится, многое было зафиксировано намертво.

Петр Иванович, или Петр, или просто главглаз, стоял в большой зале, ранее использовавшейся для проведения общественных мероприятий, на которых необходимо было личное присутствие. Часто тут проводили даже танцы! Это все рекомендации психологов. Сейчас зал был пуст. Из-за стен доносились удары, пулеметные очереди, порой цокающие звуки по ближайшей бронестене отсека.

Петр стоял в центре комнаты, прислушиваясь и пытаясь уловить по обрывочным, прорывающимся через помехи кускам информации, что происходит за стеной.

Впрочем, это он делал в фоновом режиме. В основном он готовился к бою. Боевые стимуляторы вот-вот пойдут в кровь, боевая психомаска проверена (есть методы) — за прошедшие годы после службы не растворилась в сознании, не стерлась и сейчас готова к применению. Да и поддерживал он ее в активном состоянии, периодически посещая медцентр. Осталось только дать сигнал активации. Как-то давно, когда он только поступил в погранслужбу и для него психологи подбирали нужный образ, неожиданно оказалось, что лучше всего ему подходит образ безэмоционального БРОКОМа человеческой формы, у которого в руках гибкие силовые лезвия. Под этот образ подобрали и оружие. Как раз тогда только появились силовые плети — оружие специфическое, но очень эффективное в ближнем бою. При правильном использовании даже БРОКОМы могут спасовать перед мастером.

Петр шевельнул кистями. Вызванная движением волна прошлась от его рук до самых кончиков оружия, расположенного от него в шести метрах. Причем длину хлыста можно менять прямо в процессе работы, но это уже для мастеров, и именно таким был Петр.

— Ну вот и все, — пробормотал главглаз, услышав, как заскрипела бронестена.

Прикрыв глаза, он стал активировать свою боевую психоматрицу, а в шею кольнуло: в кровь пошли боевые стимуляторы, усиливающие реакцию, внимание и чувства.

Ровно через пятнадцать секунд Петр открыл глаза. Сейчас за прозрачным стеклом шлема находилось будто высеченное изо льда лицо, в котором не отражалось никаких изменений и эмоций. Только глаза пронзали холодом. Минус от года до трех лет биологического возраста в зависимости от активности использования этой сцепки — психомаски и боевых коктейлей. Но ведь и применяли их только в крайних случаях.

Стена издала последний жалобный стон и просто порвалась по центру. Внутрь залы из отверстия сразу же попыталась выпрыгнуть какая-то бестия. Два мелькнувших росчерка легко отрезали конечность с каким-то оружием и оставили черный след поперек тела.

Это лишь на мгновение задержало вторженцев, и вдруг они полезли внутрь скопом. Если бы там были люди, то внутрь, вероятно, полетели бы сначала какие-нибудь гранаты и иные средства поражения, но здесь работала другая логика.

Практически все чужие были сильно попорчены предыдущими противостояниями с земными БРОКОМами. Да и осталось их в этой партии не так чтобы много, но не похоже, чтобы их это смущало.

Петр не очень боялся стреляющих возможностей врага. Он уже проанализировал полученные данные и понял, что и реакция врагов уступает его, когда он находится под психомаской, и скорость движения выпускаемого боеприпаса меньше пулевого земного. Кроме того, Гаврош отдельно подсчитал поражающую способность такого оружия на основе данных БРОКОМов и технических характеристик его плетей — ими без проблем можно было сбивать летящую смерть.

Закружилась, завертелась смерть в зале. Воздух разрывали сполохи выстрелов и гибкие, тускло светящиеся следы от плетей. Пространство заполнила специальная смесь, экстренно подготовленная лабораторией землян, рассеивающая энергетические выстрелы еще одного оружия нападавших, делая его почти бесполезным. А дымка от этого средства кроме того снижала и визуальную способность всех, кто попал внутрь.

Петру это, впрочем, не сильно мешало. Он врагов не то чтобы видел, скорее ощущал. Разогнанный мозг собирал картинку не только через глаза, но и посредством остальных чувств, которым не мешал даже надетый скафандр. Бойцами такого уровня становятся не совсем обычные люди, а обладающие хотя бы минимальными способностями одаренного.

Несмотря на большой перерыв после службы и мирную работу, способности работать в таком режиме у Петра, к его радости, остались. Понятно, что нормальный человек не будет ими пользоваться в повседневной жизни, так как они эту жизнь и сокращают, но если, возможно, предстоит умереть, то почему бы не умереть красиво и достойно?

Плеть захватила насекомоподобную голову и перевернула тело чужого вверх ногами, прикрыв Петра от очередного выстрела другого абордажника. Этот уже не встал. То ли его боевой скафандр был поврежден плетью, то ли свой же достал. Другая плеть подсекла ноги следующего нападавшего, почти оторвав одну, а Петр одновременно выгнулся назад, пропуская над собой веер светящихся шариков оружия еще одного врага.

Кто-то попытался прорваться в ближний бой, видимо, считая, что так у него будет больше шансов, однако танец плетей — не просто удары, но и защита, почти полностью прикрывающая своего хозяина. Петр находился спиной к этому шустрику и вроде бы не должен был видеть его рывок, но плеть, казалось, была вездесуща. Шарик на кончике плети из нитория в конце движения приобрел такую скорость, что просто пробил переднюю часть шлема противника и тут же выскочил обратно, а за ним брызнула какая-то жидкость, пытаясь достать и хотя бы испачкать принесший смерть предмет.

Этот танец продолжался долго — одну минуту и сорок пять секунд. Но в конце на ногах остался только один танцор — Петр. Остальные шесть чужих лежали на полу залы для танцев. Кто почти целым, а кто-то и по частям.

Главглаз осмотрелся, тряхнул плетями, и хлысты частично спрятались в рукоятках. Слегка пошатываясь, он направился к выходу.

— Тут чисто, — доложил он. — Мне в медотсек на пятнадцать минут надо и коктейль номер ха-сорок пять-вэгэ, иначе я больше не боец. — В голосе отчетливо чувствовалась усталость и слышалась хрипота.

— У меня все готово, — откликнулась главврач корабля.

Петр вдруг остановился, постоял немного и рухнул, потеряв сознание. Слишком долгий перерыв был у него, да и организм вышел из своего пика давным-давно. Последней мыслью главглаза было: "Все-таки надорвался".

А совсем в другом месте корабля, для устойчивости широко расставив ноги, стоял Игорь Анатольевич и короткими очередями поливал из пулемета пространство длинного коридора перед собой. Все-таки отдача у оружия была довольно высока, и приходилось делать усилие, чтобы удерживать равновесие. И сервоприводы не особо помогали в этом деле. Этот коридор уже был чуть ли не заполнен уничтоженными БРОКОМами и абордажниками чужих. Рядом лежал убитый напарник капитана, кажется, он был из инженерной секции.

Сам капитан тоже был ранен, что значительно снижало его мобильность. Тем не менее, он пока держался, резко перемещаясь и не подпуская врага к себе. Сзади появилось движение, через сферический обзор капитан увидел РОКОМ, который стал вытаскивать с поля боя убитого.

Капитан упал и перекатился. На том месте, где он только что был, вспухли яркие вспышки.

К счастью, в военное время ему удалось попасть в специальные части, где индивидуально подбирали и ставили только появившиеся тогда психомаски, и это ему сейчас помогало. Но это было очень давно, а он сам, по убеждениям сугубо мирный человек, не удосужился поддерживать ее в рабочем состоянии, для этого надо было периодически посещать военное ведомство и его медицинскую часть. Вот и сказывается это сейчас. Скорость хоть и увеличилась, но ненамного, общее психическое состояние под психомаской разбалансированное, что и привело к получению раны.

Внезапно перед капитаном появилась тень одного из чужих. И как только смог прорваться? Игорь Анатольевич успел рывком откатиться и снизу в движении пустить очередь из пулемета прямо в шлем абордажника. С такого расстояния он не промахнулся, и скафандр врага не выдержал — голова его лопнула, как арбуз. Рухнул он рядом и даже задел капитана.

Игорь Анатольевич слегка покряхтел, пытаясь встать, но почему-то ноги не чувствовались. Он приподнял голову и через сферический обзор увидел, что у него из спины торчит большой тесак, который пробил скафандр и перерубил ему позвоночник. Стимуляторы не пропустили боль в мозг, но дело было плохо. Картинка перед глазами поплыла, однако капитан успел заметить двигающиеся впереди тени. Уже теряя сознание, он сильно сжал ладони, отчего пулемет, захлебываясь, стал стрелять без остановки, выпуская весь оставшийся боезапас. Абордажники отхлынули обратно, потеряв еще одного своего. Пулемет продолжал неприцельно стрелять даже тогда, когда капитана с поля боя потянул появившийся гражданский РОКОМ.

Он тащил капитана, у которого в спине торчал огромный тесак, а пулемет подпрыгивал по полу и стрелял во все стороны, но больше все же в направлении противника. Только на выходе из секции он замолчал. После эвакуации погибших и раненых секцию запечатали, то есть оставили за нападающими. Защищать этот сектор больше было некому.

— Гаврош! — Светлана устало выпрямилась. — Почему не несут Петра Ивановича? Он должен был быть здесь еще три минуты назад!

— Увы, но некому его доставить. Гражданские РОКОМы тоже закончились. Я как раз отправил за ним того, что притащил капитана, но его зацепили случайным выстрелом.

— То есть он там так и лежит?

— Да...

— Из мужчин что, некого послать? — ядовито спросила Светлана. — Нас тут не одна сотня людей все-таки!

— Все сугубо гражданские, без брони, без навыков стрельбы и без боевых психомасок. И даже если в армии стреляли, это тут не поможет, с абордажниками можно справиться, только встав вровень с ними. Хотя бы. Те, кто еще может что-то делать, прикрывают вас как могут. И вообще зря вы ругаете мужчин, человек пятьдесят уже строят баррикады в нескольких местах и укрепляют переходы. А там, где находится Петр Иванович, хоть и тихо пока, — он, кажется, перебил если не всех, то большую часть, — но неизвестно, сколько осталось противников, и поэтому там пока очень опасно. Отправлять кого-то одного или даже двух без боевой поддержки — отправить их на верную смерть.

Светлана покусала губы, думая о чем-то своем:

— Что, совсем никого?

— Увы.

Девушка посмотрела на лежащих в капсулах раненных людей. С капитаном тоже справилась: хоть он в коме сейчас, но в медицинской. Может, и выживет, если до них не доберутся нападающие. Она перевела взгляд на помощников, суетящихся у капсул, и приняла решение:

— Оля! Остаешься за главную. Подготовьте еще один бокс.

— Хорошо, Светлана Николаевна, — кивнула первая помощница и первая красавица после нее.

— Это не очень разумная идея, — заметил Гаврош.

— Проложи мне безопасный маршрут. — Не слушая его, девушка быстро нацепила на себя рюкзак мобильного реанимационного комплекса и уверенно двинулась на выход.

Дверь пшикнула, раскрываясь, и до Светланы донеслись далекий стрекот и шум боя. Буквально секунду помедлив, она побежала за появившимся перед глазами указателем.

"Все-таки глупая это была идея", — угасающим сознанием подумала Светлана.

До Петра Ивановича она почти добежала. Но в таких случаях "почти" обычно стоит жизни. Вот и ее жизнь, похоже, закончилась.

Она уже видела лежащее на полу тело главглаза, когда рядом мелькнула какая-то тень, и Светлана почему-то покатилась по полу. Остановилась и с ужасом увидела, что рядом, прямо перед лицом, лежит нижняя часть ее тела, из которой на пол вытекали кровь и содержимое кишечника. Отвратительно запахло.

Рядом с глазами по полу стукнул серый хвост, и странная тень осторожно и медленно стала удаляться.

В области зрения мелькали какие-то сообщения, пискнул УНИК, активируя оставшийся целым реанимационный комплекс, но так как он не был положенным образом развернут, выплеснувшимся из него нанитам только удалось залепить нижнюю часть обрубленного тела, чтобы остановить отток крови, но все равно этого было мало. Давление упало, крови стало меньше, сердце с трудом проталкивало по оставшимся каналам кровь в мозг, но и этого явно было недостаточно. Почему-то сознание девушка не теряла, и взгляд прикипел к ее же руке, лежащей рядом с лицом. Буквально в десятке сантиметров насмешливо сверкало подаренное колечко. На ум пришли слова: "Три раза стукнешь, и я помогу". Только руки не двигались, чтобы стукнуть: видимо, позвоночник был поврежден в нескольких местах.

Из глаз текли слезы, но Света их не замечала. Вдохи становились все реже и все поверхностней, область видимости все сужалась и сужалась, пока не осталась сверкать одна точка — камешек. Вскоре и он погас.

Андрей Николаевич отдал последние распоряжения. Все. Больше он тут не нужен. С печалью окинув взглядом построенные баррикады, он посмотрел на людей, которые, выбиваясь из последних сил, перетаскивали тяжелую аппаратуру, разбитых РОКОМов и прочий тяжелый хлам, создавая заторы. Надежды на них было мало, но ничего не делать тоже нельзя. Враг пришел опасный и непримиримый, его целью было явно уничтожение людей. А за спиной оставались женщины и совсем уж не приспособленные к работе руками ученые-мужчины. Рвались-рвались они сюда, но капитан не позволил. Толку чуть, а так хоть проживут подольше.