Звёздные Врата. 3. Между миром и войной

Многовековая традиция разрушилась, но это произошло слишком поздно. Британия сама оказалась в положении варварского государства, которое новый гегемон — Офир — рассматривает исключительно как ресурс. Дефицит торгового баланса Британии достиг астрономических величин, и это не могло не сказаться на внутриполитической обстановке. В этой ситуации виновного найти было нетрудно: если парламент выступает как защитник интересов народа, то во всём виноват король Эдуард. Голосов за отречение монарха звучало всё больше, а союзников у него почти не осталось. Последним ударом стала открытая измена брата Артура. Боже, какой он глупец!

2

Бороться с Офиром?! Который месяц назад мимоходом за три дня проглотил Японию? Бред. Тем более, что Константин — не враг, и с ним можно договориться. Так, как вассал договаривается с сюзереном.

Эдуард небрежным жестом отбросил в сторону бумагу с речью, заготовленной Асквитом, и с наслаждением прислушался к удивлённым возгласам.

— ...Я слышал много замечаний в свой адрес. Меня критиковали за бездействие, за сдачу позиций Империи. Им невдомёк, что уступив в малом, Британия выиграла много больше. А кто-то, не разобравшись, посмел требовать моего отречения! — зал зашумел, но Эдуард поднял руку, успокаивая присутствующих. — Этого никогда не случится, а изменники... — Эдуард сделал паузу, наблюдая за реакцией зала, — да-да, все изменники! Те, кто думает о своей мошне больше, чем о благе народа!! Они понесут наказание!

В зале — выкрики, свист. Возмутительно.

'Сливки' британского общества не привыкли, чтобы с ними разговаривали в таком тоне. Да и не было этих слов в речи, которую в полном соответствии с традицией написал королю премьер-министр.

— Отвечаю всем своим недоброжелателям: обычно мудрость монарха состоит в том, чтобы проявлять терпение и не рубить с плеча. Но когда настаёт пора действовать, не стоит оглядываться на то, что мешает двигаться вперёд, в том числе и на замшелые традиции!

Депутаты взорвались возмущёнными криками, члены палаты лордов громко топали ногами, выражая своё несогласие. Эдуард более не обращал на них внимания. Благодаря офирской технике, его голос ныне звучал громче всего, легко перебивая вопли 'избранников народа'.

— На днях я имел обстоятельную беседу с императором Офира Константином. Мы договорились, что Великобритания получит исключительные права в восточном и юго-восточном Китае... Зал снова зашумел, на этот раз с явным одобрением. Никому из присутствующих не надо было объяснять, какие барыши сулит эта договорённость. Теперь, когда экспансия Японии в Китай окончательно ограничена волей Офира, никто не помешает британским предпринимателям... хм, разве что германцы, французы, русские, но это совсем иное!

— Наши предприниматели вскоре смогут свободно торговать офирскими товарами за пределами Острова, в том числе и теми, которые пользуются устойчивым спросом. Офир воздержится от их независимых поставок в страны Старой Европы за исключением России...

О! Тоже весьма вкусный кусок пирога. Топанье и возмущённые вопли полностью прекратились, уступив место благожелательной тишине.

— Офир согласился оказать помощь Британии в снижении социальной напряжённости, возникшей из-за роста безработицы. Достигнуты и другие важные предварительные договорённости, которые позволят Британии уверенно смотреть в будущее, обеспечат спокойствие и процветание на многие годы...

Эдуард в этом был абсолютно уверен. В отличие от снобов, заполнивших сегодня Палату лордов, он видел, как живут простые офирцы. Глупцы могут надеяться перегнать или хотя бы догнать Империю всех асиров, но ни сам король, ни члены его семьи, ни Асквит с Фишером иллюзий себе не строили. Единственный путь для Британии остаться на страницах истории — войти в состав империи Константина сначала как вассал, потом — как доминион, а затем стать полноправной её частью.

Сейчас Эдуард как никогда ясно понимал слова, которые сказал Одиссею великий Ахиллес, когда встретил его в Мире Теней: 'Лучше у бедного пахаря подёнщиком быть, но живым, чем мёртвым царём править тенями умерших!' Все эти лорды и достопочтенные депутаты казались ему тенями, а сам он себе чудился их бессильным владыкой... брр! Нет уж, в Офире он чувствовал себя живым существом, а не замшелой традицией.

Он не король, а лишь его тень в Мире Теней, да...

— Милорды! Досточтимые депутаты! Все предварительные договорённости следует как можно быстрее зафиксировать в виде настоящих межгосударственных договоров. Надеюсь, и моё правительство, и мой парламент с истинно патриотическим рвением незамедлительно приступят к решению этой непростой задачи...

— Почему, госпожа Ома?!

Анубис застыл, склонив спину в поклоне покорности, и не отрывал взгляд от грубых циновок, скрывающих каменный пол. Последние усилия... скоро будет уже не нужно притворяться. А пока надо тщательно изображать те эмоции, которые ожидает увидеть наставница. И ни в коем случае не переиграть, не переборщить.

— Ты слаб, ученик! Чтобы успешно завершить вознесение, тебе не хватило воли. Уходи!

Анубис внутренне ухмыльнулся, стараясь правдоподобно изобразить негодование. Ома должна увидеть то, что он едва не зашипел от клокочущей внутри ярости. Ощутить возмущение гоаулда: как эта древняя смеет прогонять его после тысячелетий преданного служения?!

Всё, что требовала наставница, Анубис терпеливо выполнял. Даже то, что выглядело абсолютно по-дурацки. Ну какой, о Праматерь Тэфнуит, смысл в том, чтобы сутками напролёт пялиться на воду реки, протекающей мимо монастыря? Или встав рано, ещё до восхода светила, отправиться на гору, ради того, чтобы увидеть треугольную тень, разрезающую небо?! Он — гоаулд, и осведомлён о том, что планета крутится вокруг звезды ничуть не хуже самой Омы! И это ещё самые вменяемые из её заданий!! А как она кривилась каждый раз, когда ему приходилось покидать стены монастыря, чтобы решать неотложные дела собственной Империи?

А ведь власть не терпит пустоты. Её сразу стараются заполнить ближайшие помощники Анубиса, амбиции которых растут с каждым столетием. Если император отсутствует, то понемногу растворяется и тень, печать его власти. Эта печать должна жить в каждом, принёсшем ему присягу, и кормить сюзерена энергией веры. Власть — именно она позволила Анубису проникнуть в секреты древних. К сожалению, далеко не во все! Но их число намного больше, чем думает наставница. Пусть она и дальше остаётся в неведении! И, чтобы Ома пребывала в этом состоянии, она должна чувствовать горечь Анубиса от того, что ему приходится уходить, не завершив свою миссию. Ведь до раскрытия главной тайны древних — вознесения — рукой подать?!

— Я хочу остаться, госпожа Ома, — смирение, горькое разочарование, робкая надежда... ничего больше!

Анубис старался изо всех сил, чтобы его желание продолжать 'обучение' у Омы выглядело естественно. Регулярно в течении нескольких тысячелетий общаясь с наставницей, Анубис отчётливо представлял, насколько опасны могут быть эти с виду обычные существа, древние. Особенно те из них, кто вознеслись.

Оме ничего не стоит стереть ему память или даже уничтожить, если наставница заподозрит Анубиса в корысти или просто в неискренности. Остаться без знаний об оружии и технологиях альтерай? Ну уж нет!!

Какая удача, что удалось разыскать среди высокомерных древних снобов ту единственную наивную дуру, которая решила взять на себя бремя миссионерства и облагодетельствовать смертных Дуата наставлениями о вознесении! Сейчас он уже мог махнуть рукой на этот секрет.

Благодаря наивной небрежности Омы удалось раздобыть сведенья об устройстве вознесения. Оказывается, подобная машина давным-давно сконструирована древними. Она облегчает для смертных переход на иной уровень бытия и, мало того, позволяет контролировать каждый шаг этой трансформации.

— Ты не можешь, бывший ученик! Твой дух слаб и слишком отягощён желаниями. Я надеялась, что это место умиротворит твою мечущуюся душу и укрепит дух. Этого не произошло. Ты слишком слаб и обуян тьмой, и потому не можешь принять в себя силу природы!

— Есть и другой путь! — Анубис впервые поднял взгляд и теперь его глаза в упор смотрели на существо, успешно прикидывающееся человеком. — Я знаю, госпожа Ома, что Остальные предпочитают собирать энергию из других источников. Она более доступна...

— Вон! — вспыхнула яростным белым пламенем Ома Десала, и Анубис зашипел от его обжигающего жара. — Проваливай прочь, пока моё терпение не иссякло!

— Прощайте, госпожа Ома. — Анубис ещё глубже поклонился наставнице. Вежливость — прежде всего. Да и не стоит злить древнюю, способную испепелить его одним взглядом. Ведь он — всего лишь тень в этом Мире Теней. Титул императора звучит как насмешка для того, кто знает о жизни истинной. Он ненавидит Ому, но будет вечно ей благодарен: сама того не желая, она открыла Анубису дорогу, по которой можно покинуть Царство Теней.

Нужны жертвы. Много жертв, чтобы напитаться силой. Слава Тэфнуит, что в Дуате влачат своё жалкое недобытие миллиарды теней! Пусть по собственному невежеству они считают себя живыми, но их жизнь мимолётна, эфемерна и потому дёшева. В Галактике потенциальных жертв достаточно для того, чтобы Анубис обрёл для себя жизнь истинную.

Но значительная часть миров находится под присмотром или прямым покровительством 'старших' рас. Ну как в таких условиях начинать сбор урожая!

'Тут наставница права', — ухмыльнулся Анубис, — 'я ещё слишком слаб!'

Построить корабли, много кораблей. Сформировать армию из настоящих воинов, гоаулдов, а не джаффа. И везде при каждом удобном случае собирать силу. Понемногу, по чуть-чуть, а начинать стоит с тех, за кого некому заступиться!..

— Может быть, ты передумаешь? — Рихард-Хемдалль жалобно смотрел на Императора. — Или, хотя бы, отложишь?

— С чего это вдруг? — отрицательно мотнул головой Локи-Константин. — В кои веки выпала свободная минутка... хм, неделька, и в Офире не требуется присутствие императора. Всё и без меня отлично работает — даже трогать не надо. Ну а если что-то случиться — так на хозяйстве Генрир. Да и Хель в случае чего поможет.

Дочь императора кивнула. В уголках её глаз выступили слёзы. Последние месяцы настроение принцессы частенько скакало как кузнечик на лугу.

— Просто и ты, и мамы уже лет пять рядом, — пояснила Хельга, — я так к этому привыкла!!

— Неужели пять лет? Кошмар! — Константин задорно подмигнул дочке. Как в её детстве давно уже забытом, ага. — Так мы же рядом, не в другой галактике! Если что, 'Терра' сразу же вернётся, — он махнул рукой на панорамное окно смотровой площадки лунной станции.

Впечатляющее зрелище! Огромный чёрный корабль медленно и осторожно покидал монтажный ангар верфи 'Луна I'. Он — первый крупный аппарат, полностью разработанный и построенный асирами. До него всё, что строилось, было лишь глубокими модификациями оталийских драккаров, кнорров, бильскирниров. Теперь же кропотливый труд Рихарда, Хельги и их помощников воплотился в 'живом' (спасибо трофеям от ётунов!) композите корпуса.

Внешний вид тяжёлого рейдера 'Терра' потрясал, хотя общая планировка корабля сохраняла привычные асирам и оталийцам черты. Только в этот раз не 'молот', а узкий хищный двулезвийный 'топор' на короткой 'рукоятке' с 'навершием', похожим на ромбовидный кинжал. Поперёк каждого из горизонтальных крыльев (или всё-таки лезвий?) вверх и вниз отходили мощные башни (ещё крылья?). Если длина корпуса (километр и шестьсот метров) лишь на двести метров превышала размер последней модели бильскирнира, то 'размах' горизонтальных 'крыльев' и вертикальных башен у 'Терры' не уступал длине корабля.

По сравнению с массивным бильскирниром новый рейдер казался тонким, изящным и кричаще опасным. Если Константин решил бы искать аналоги в терранском животном мире, он сравнил бы бильскирнир с угловатой мрачной росомахой, а рейдер — с чёрной пантерой, изящной, быстрой и коварной.

— Мы?!.. — удивился Рихард. — Так ты мало того, что сам уезжаешь, так за собой и ещё кого-то тянешь?

— Кого-то?! — возмущённо переспросила Агнесс.

— Что значит 'тянешь'?!! — Елена, уперев руки в боки, обдала Рихарда холодом льдисто-голубых глаз. — Куда муж, туда и его жёны, слышал о таком, зятёк?

— Слышал, — опасливо кивнул Рихард, — но до сего момента ничего подобного не видел.

— Заодно и понаблюдаешь, ага! — хором подвели итог императрицы и, переглянувшись, рассмеялись.

Красавицы в одинаковых по стилю платьях (юбка 'солнце' до середины голени), у одной — светло-зелёное, у другой — небесно-голубое, сейчас казались сёстрами. Особенно по части выноса мозга близким и друзьям. Вот только кому? Их муж сам кого угодно перешутит. С посторонними или подчинёнными подобное непозволительно, с детьми — глупо. Кто же остаётся? Правильно, Рихард.

Константин промолчал, виновато развёл руками и отвернулся к окну, старательно сдерживая рвущуюся наружу улыбку. Жёны развлекаются, как умеют. Главное, чтобы без обид, ага.

— А как же я? — надулся Рихард. — Ты хоть понимаешь, что вот так внезапно оставлять Офир без высшего руководства крайне безответственно?!

— Офир не ограничивается одной лишь Террой, мой друг. Да и где же здесь безответственность? Смена подросла, пусть порулит немного, — усмехнулся Локи-Константин, — а искины не позволят понаделать ошибок.

— И я хочу в круиз... это мы с Хель создали 'Терру'!

Локи оторвался от зрелища рейдера, выходящего из створов верфи под свет звёзд, и сделав шаг к конструктору и изобретателю, жалобно смотрящему на него, доверительно положил ему руку на плечо.

— То есть ты бросишь жену ради пустой прогулки?

— Пустой?! То есть, почему это брошу? — растерялся Хёмдалль. — Да ни за что!

— Так ведь она никуда не поедет. Что? Дочка ничего тебе не сказала? — Рихард-Хёмдалль отрицательно покачал головой, недоумённо переводя взгляд с жены на ехидно скалящихся императриц. — Поздравляю, папочка!!

— Папочка?! — окончательно впал в ступор Рихард.

— Ну да, — отечески потрепал его по макушке Константин, — испытания новой перспективной модели корабля — совсем не то, что сейчас нужно Хель, так?

В ответ на вопросительный взгляд мужа принцесса лишь развела руками.

— Отец прав, мой дорогой! Перегрузки, всяческая нервотрёпка, и уж тем более сражения мне сейчас ни к чему, знаешь ли!

Константин улыбнулся, переглянувшись с супругами, и помахал на прощание рукой зятю. Тот, ожидаемо, не среагировал, не до этого. Миг — и вся троица 'растаяла' в свете сработавшего лучевого транспортёра 'Терры'.

Забота о беременной жене надолго займёт Рихарда, и он перестанет скулить. Первый ребёнок, как-никак! И второй у асиров. Хотя нет, внук Годин не в счёт, ведь его мама Виктория Великобританская — не настоящий асир, а потомок древних. На 'Франанге' лишь пробудили её скрытые возможности да одарили имплантом, расширяющим объём памяти.