Аркхимир, общий файл

Глава XVI

Над головой простиралось изукрашенное потоками Изначальной энергии сочно-бирюзовое небо. Изумрудную листву и траву нежно и лениво обвевал легкий ветерок. Янтарное солнце точно купало меня в своем мягком свете.

Я сидел на "любимом" камне Эфрира и играл на флейте Укли. Из маленького резного инструмента изливались удивительной красоты звуки, заставляющие каждую частичку моего тела трепетать от восхитительного чувства всеобъемлющего счастья. У меня получилось! Многочасовые мучительные труды все же принесли плоды! Восхитительная мелодия, словно снопы Изначальной энергии в небесах, переливалась прихотливыми орнаментами и мелизмами, а ведь я сейчас практически не прилагал никаких усилий!

Из-за моей спины неожиданно появилась Бени и с восхищенным выражением на лице встала рядом. В следующий миг возник Мелиор, а затем и Малиша с Руфусом. Глаза друзей блестели от восторга и они, затаив дыхание, слушали мою игру. Последним явился Эфрир и с видом гордого учителя, которому наконец-таки удалось втемяшить в голову своего растяпы-ученика простейшие истины, облокотился на Руфа, будто на стену, и умиленно глядел на меня.

Увлеченный своим успехом и точно завороженный собственной мелодией, я не сразу осознал явное несоответствие происходящего. И лишь спустя какое-то время мое дыхание неожиданно перехватило от неописуемого удивления. Укли фальшиво пискнула и замолчала. С каждой секундой мое потрясение все усиливалось, и я выпученными глазами разглядывал собравшуюся передо мной компанию, не в силах вымолвить ни слова. С их лиц сошли улыбки, и они, в свою очередь, так же безмолвно пялились на меня.

— Что вы все тут делаете?! — наконец обретя дар речи, спросил я.

Но никто из друзей не произнес ни слова и даже не пошевелился. В движение пришел только Эфрир. Нервно передернув плечами, он с гневным лицом приблизился ко мне и бесцеремонно схватил за грудки.

— Неужели ты еще не понял, что это сон?! — заорал он прямо мне в лицо.

Какое-то время я в шоке смотрел в глаза наставника, а он яростно взирал на меня. Но потом его лицо вдруг исказилось, и Эфрир расхохотался. В силах лишь хлопать глазами, я продолжал недоуменно глядеть на него.

— Давай уже, просыпайся. Тебя, между прочим, Испытание ждет! — отсмеявшись, но продолжая ухмыляться, проговорил наставник.

Я открыл глаза.

Это действительно был сон, и — редкостное явление! — я его прекрасно помнил. Приснится же такое! А я-то обрадовался, что освоил-таки эту каверзную Укли! К своему стыду, последнее время я крайне нерегулярно брал древний инструмент в руки, но на меня ведь, огры-губители, столько всего навалилось!

"Надо бы возобновить свои ежедневные тренировки", — успел подумать я, прежде чем попал в Аркхимир — мне уже давно удавалось перемещаться между мирами, практически не прилагая для этого никаких усилий.

Эфрир, как всегда, сидел на своем камне. Вместо приветствия он как-то особенно ехидно глянул мне в глаза, и на секунду появилось ощущение, что он знает о моем дурацком сне. Впрочем, наставник практически сразу посерьезнел, и мы отправились в путь.

Как и в первый раз, к месту назначения нас доставил "летающий пузырь". Однако сейчас мы отправились не к океану, а к горному хребту. Еще издали я увидел вырезанный прямо в скале грот, не долетев до которого пузырь опустился на землю и с громким "плюх!" — чего не было в предыдущий раз — лопнул. Я покосился на своего наставника, но он лишь ехидно осклабился — похоже, его все еще забавляло мое определение нашего летающего средства передвижения.

Мы стояли посреди широкого каменного моста, что вел к вышеупомянутому огромному храму. В этом исполинском сооружении не было ни изящества, ни грациозности. Напротив, оно было очень простым, даже топорным, однако от его размеров и монументальности захватывало дух! Возникало ощущение — хотя, возможно, так оно и было на самом деле — что его ваяли не люди, а гиганты, огромными тесаками выдалбливая здание прямо из скалы. Невероятных размеров резные каменные врата закрывали вход, и я понятия не имел каким образом смогу проникнуть внутрь.

— Воспользуйся магией, — услужливо подсказал Эфрир.

"Интересно, с чего это вдруг он сегодня такой добрый?!", — подумал я, пытаясь прогнать из головы все лишнее и сосредоточиться на поставленной задаче.

Я внимательно рассмотрел ворота, врезая в память каждую их выемку, каждую деталь. А через некоторое время закрыл глаза и принялся рисовать их перед мысленным взором. Вскоре эти исполинские куски камня возникли передо мной, как вживую.

Я представил, как берусь за огромные металлические кольца, висящие на каждой из них. И, прикладывая невероятные усилия — даже в воображении мне пришлось напрячься до предела, чтобы сдвинуть громады с места! — потянул их на себя.

Послышался оглушительный скрежет: я так и не понял, звучал ли он в моем воображении или на самом деле. Сил хватило только на то, чтобы лишь на четверть приоткрыть створки. А затем перед глазами заплясали цветные пятна, что быстро облепили мое видение. Вздрогнув от их прикосновения, врата в моем воображении затрепетали и растаяли.

Многотонная тяжесть как будто свалилась с плеч. Опираясь на колени, я согнулся пополам и принялся жадно ловить ртом воздух: как оказалось, за краткое мгновение этого нечеловеческого усилия он успел полностью покинуть мои легкие. Когда же я выпрямился, то увидел перед собой в точности, как и до этого в воображении, на четверть раскрытые ворота!

— Молодец, Никк, — похвалил меня наставник — сегодня его великодушие просто не имело предела! — Если честно, то не думал, что ты справишься с этим, — лукаво добавил он.

Я выдавил из себя измученную улыбку — сил у меня значительно поубавилось.

— Ничего, сейчас мы это поправим, — усмехнулся Эфрир и положил на мой затылок свою угловатую ладонь, которая оказалась обжигающе холодной.

На мгновение показалось, словно меня со всеми потрохами без предупреждения окунули в Клокочущее Море! Длилось это буквально несколько секунд и закончилось так же внезапно, как и началось. Наставник убрал руку.

Когда я немного отошел от пережитых мной ошеломительных ощущений, то с удивлением обнаружил, что снова бодр и полон сил, а мир вокруг засиял своими насыщенными цветами еще ярче!

— Что это было?! — в изумлении спросил я.

— Ничего особенного, — меланхолично ответил учитель. — Я лишь вернул твое тело в прежнее состояние. То есть до того, как ты чуть не лопнул, словно мыльный пузырь, возясь с этими вратами.

— Как такое возможно?! — приходилось только хлопать глазами.

— Многое возможно такого, чего ты сейчас даже не можешь себе представить. Но всему свое время, — по обыкновению затянул этот изверг свою любимую песню. — Сейчас тебя ждет Испытание!

Тело Эфрира внезапно неестественно задрожало, и он сам — издав такой же звук, какой раздался при "кончине" нашего "летательного аппарата" — лопнул! Все что осталось от моего несносного наставника — небольшого размера пузыри, да и те с негромким "чпоканьем" тоже быстро полопались.

Мне оставалось лишь удивленно помотать головой: таким озорным Эфрира — зачастую серьезного и даже сурового — я еще не видел!

"Интересно, какая муха его укусила?!", — подумал я, направляясь к приоткрытым каменным глыбам — назвать их по-другому даже язык не поворачивался.

Приближаясь к храму, все меньше можно было думать о чем-либо еще. Казавшийся огромным с расстояния, вблизи он был просто гигантским. А исполинских размеров врата, которые я каким-то чудом сумел приоткрыть, просто поражали воображение не только свое высотой, но и шириной. Проходя сквозь открытый проем, я насчитал ровно двадцать шагов: получалось, их толщина равнялась как минимум двадцати ярдам!

Войдя внутрь, я оказался в огромных чертогах, чей свод поддерживали толстенные, уходящие в полумрак колонны. Дневной свет, помимо приоткрытых ворот, попадал сюда лишь сквозь небольшие — если что-то в этом месте вообще можно было назвать "небольшим"! — оконные проемы, расположенные над входом. Воздух был сухим и тяжелым.

После нескольких шагов, каждый из которых поднимал облако пыли, толстым слоем покрывавшей каменный пол, ворота с тяжелым скрежетом сами по себе закрылись, оставляя меня в темноте. Рефлекторно задействовав "ночное зрение", я продолжил путь. Однако сразу же был поставлен в тупик в прямом смысле этого слова: выхода из этой гигантской залы просто не было! Подобного я никак не ожидал, хотя вроде бы готовился к чему угодно.

Обойдя помещение несколько раз — благо Эфрир не забрал ни моих сапог, ни наручей — в голову стал лезть целый ворох различных мыслей. Я даже начал думать, уж не являлось ли это каким-то розыгрышем моего озорного, как оказалось, наставника! Впрочем, уже через несколько секунд отмел это предположение: пожалуй, для Эфрира это уже было бы слишком!

Тогда я принялся размышлять логически, что, безусловно, оказалось шагом в правильную сторону! Если это испытание — проверка моих магических способностей, то, возможно, чтобы найти дверь в следующую комнату, как раз и надо их использовать!

Удивившись своей "гениальности", я тут же принялся за дело. Встав у противоположной от входа стены и разглядев ее во всех деталях, я решил попробовать, не закрывая глаз, представить, что вижу в ней небольшую арку, ведущую в следующую комнату. И уже через минуту действительно увидел эту самую арку, в которой, пустой глазницей черепа, чернел проход!

Не моргая, я подошел к нему и медленно протянул руку по направлению к густой темноте. К моему великому удивлению — а я до последнего момента ожидал, что вот-вот почувствую холодный камень стены — пальцы беспрепятственно прошли под свод арки и погрузились во тьму. Задрожав зыбкой рябью, она моментально рассеялась и уступила место вполне реальному коридору. Аккуратно, будучи не совсем уверен, что не врежусь лбом в стенку, я перешагнул через порог. Никакого удара, конечно же, не последовало.

Здесь сразу обнаружилась одна крайне необычная вещь: в воздухе абсолютно отсутствовал какой-либо запах! Осознание этого факта почему-то подействовало на меня угнетающе. Коридор был абсолютно квадратным: высота его идеально ровных стен равнялась ширине точно таких же ровных пола и потолка. Они были выложены из материала, очень похожего на малахит — без единого стыка он шел одним ровным слоем.

Проход оказался довольно длинным: даже учитывая то, что на мне были сапоги Эерихона, я шел около минуты, прежде чем уткнулся в стену. В этом месте путь разветвлялся на два направления: влево и вправо. Повернув направо и тоже пройдя довольно приличное расстояние, я снова оказался на развилке и в этот раз свернул влево.

Примерно через полчаса я понял две вещи: первое — то, что попал в какой-то дьявольский лабиринт, а второе — что, петляя то вправо, то влево, кажется, заблудился.

Еще через полчаса я окончательно убедился в обоих пунктах.

Бесконечные повороты были идеально ровными. Создавалось ощущение, будто какой-то безумный архитектор при возведении стен с маниакальной дотошностью проверял каждый угол, дабы он точно равнялся девяноста градусам! Если бы не мои сапоги, думаю, я впал бы в панику, начав подобно душевнобольному с дикими воплями кидаться на эти гладкие, зеленоватого оттенка стены! Однако не стану скрывать — мне очень хотелось это сделать!

Желание было таким естественным и нормальным, что я даже задался вопросом, отчего не замечал за собой такого раньше. Придя к заключению, что всю свою жизнь был мрачным хмырем и вообще скучным идиотом, я, ничуть не расстроившись такому выводу, с безумным хохотом кинулся в противоположном направлении.

С каждой минутой мне становилось все хуже. Воздух сгустился до такого состояния, что его, казалось, можно было резать ножом на кусочки и есть. Вопя что-то несуразное, я метался по бесконечным коридорам, точно хаотично движущаяся комета. А потом стены и потолок стали медленно сдвигаться, но мое пошатнувшееся сознание отказывалось это замечать.

Мне было очень хорошо! Голова шла кругом, словно я только что залпом выпил бочонок эля, а сердце колотилось от совершенно идиотской радости. Какие-то голоса — их я слышал в своей голове — нашептывали безумные идеи, которые мне жутко — прям до поросячьего визга! — нравились, и я тут же пытался воплотить их в жизнь. То принимаясь прыгать вперед и стараться при этом дотронуться одной рукой до потолка, то вдруг бросаясь задорно плясать, отбивая ногами на гулком полу причудливые ритмы — я был весел и беззаботен, как еще никогда в своей жизни!

Когда, расставив руки, уже можно было практически дотронуться сразу до обеих стен, а голову пришлось втянуть в плечи, потому что она начала цеплять потолок, в вихре совершенно дурацких мыслей промелькнула легкая тревога. Но я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи! Идти на двух ногах было неудобно? Не беда!

Я вскочил на четвереньки и, громко воя, потому что сейчас мне вдруг захотелось стать лунным волком, стрелой бросился вперед. Бежать так оказалось гораздо удобнее! Покрытые густой шерстью — в моем ночном зрении она тускло переливалась серебром — лапы стучали по холодному малахиту когтями и резво мелькали в стремительном беге.

"Лапы?!" — промелькнула в сознании мысль.

— Да, лапы! — ответил я сам себе и зашелся в радостном вое.

"Почему?! Откуда у меня лапы?!"

— Потому что я так захотел! Я захотел стать серебристым волком!

Этот диалог явно тянул на тяжелый случай какой-то душевной болезни, но сейчас казался мне абсолютно нормальным.

"Кто — Я?!"

Нет ответа.

"Я? Я?!"

Снова тишина. Только воздух свистит в ушах.

"Я... Я!"

Мозг (мой?!) напрягся.

"Никк...", — внезапно всплыло в сознании смутно знакомое слово.

"Никк — какое интересное сочетание звуков!".

Мозг (кажется, мой), напрягся еще сильнее, и бежать, отчего-то, стало не так весело, хотя я все еще несся куда-то вперед.

"Никк... Никк..." — это слово как магнит притягивала мой (да, точно мой!) разум.

"Это — имя! Да, точно!" — это открытие оказалось для меня совершенной неожиданностью.

"Ну да, Никк..."

"Это же мое имя!", — громом среди ясного неба пришло осознание.

Я остановился как вкопанный.

"Я превратился в волка, потому что так захотел!..."

Теперь поток мыслей уже нельзя было остановить. Подобно снежному кому, который катится по некрутому склону, они начали медленно набирать скоростью.

"Но это ведь не то, что я хотел с самого начала!" — досадливо подумалось мне.

"Да, точно! Совсем не то!" — я даже зарычал от злости, то ли на самого себя, то ли еще на кого-то.

Эта злость мне очень понравилась, и я ухватился за нее, как тонущий хватается за спасительный кусок дрейфующей на волнах древесины.

"Я пришел сюда совсем за другим!"

"Сюда? Куда — сюда?!"

"Конечно же, в этот коридор! В этот храм! Испытание!" — я, будто проснувшись, заморгал глазами, и обнаружил, что лежу на малахитовом полу, глядя на потолок. Сейчас он был уже на расстоянии вытянутой руки.