Двадцать отражений лжи

— Империя будет смотреть и молчать — над этим я сейчас и работаю. А что до Корпуса — у любой конструкции есть слабая точка. Система самоуничтожения, которую любой мало-мальски вменяемый инженер встраивает в потенциально опасный механизм. Где эта точка, и что с ней делать, я знаю. Но без отвлекающей внимание ширмы я не могу толком ничего даже начать. Ты и будешь этой ширмой — твой флот будет.

Я молчала, пытаясь поверить, что этот разговор происходит в реальности. Слишком все это было... дико.

— ...На это уйдет ресурсов, солдат и кредитов столько, что... — наконец разлепила я губы. — На тебя правда работают тридцать тысяч человек?

— Шалли, я уже говорил, что не нищий, — не открывая глаз, проговорил Неро. — "Ристан" принадлежит мне. Он и еще с десяток предприятий поменьше.

— И ты живешь на чердаке "Полюса" и ходишь в драной куртке.

— И я живу на чердаке "Полюса" и хожу в драной куртке. Если хочешь — зашей.

Мы молчали минут десять. Он — сидя с закрытыми глазами, я — бездумно глядя на кромку воды, лениво плещущуюся у ног.

— Что тебе до всего этого? — задала я наконец самый главный вопрос.

— Совесть замучила, — Неро резко поднялся, отряхивая брюки. — Не забивай себе голову, Шалли. Никаких утилитарных целей, исключительно собственный идиотизм, дурацкие комплексы и чувство вины. Спасибо маме, давшей мне за все это по мозгам так, что до сих пор перед глазами звездочки летают.

Неро повело в сторону, и я наконец заметила, что у него на лбу блестят капли пота, а глаза лихорадочно блестят.

— Сядь, — я поднялась следом, и с силой опустила руки ему на плечи, заставляя сесть. Неро опустился обратно на песок почти без сопротивления, что было плохо само по себе. Я приложила ладонь к его лбу и присвистнула: ну точно, температура, да еще какая. А он еще сидит тут, в сырости, на ветру, и хлещет "Выстрел" как воду. Не иначе как для дезинфекции.

Все прочее, видимо, можно считать горячечным бредом.

— Шалли, я точно знаю, что ты врачом никогда не была, но вот это выражение лица... — Неро посмотрел на меня расфокусированным взглядом и хмыкнул. — По-моему, тебе вообще плевать, кого фаршировать таблетками и колоть иглой — даже злейшего врага.

— Не льсти себе — на злейшего врага ты не тянешь, — прикрыв глаза, я соскользнула в легкий транс, проводя предварительную диагностику. — Эта должность закреплена за твоим тезкой на веки вечные. И, к твоему сведению, врачом я и должна была стать, а кэфаи были всего лишь хобби.

— И откуда такой крутой виток карьеры?

— Не твое дело, — я открыла глаза. — Ты когда заболел, великий политик? И сколько уже шатаешься по болотам с температурой под сорок? И голова у тебя не с похмелья болит — оно еще не начиналось, так что все впереди. Ну-ка, пошли, — я быстро поднялась и потянула его к пещерам.

— Ничего со мной не станет, — отмахнулся он. — У меня переговоры полным ходом идут — куда мне еще в кровати лежать?

— А так будешь лежать в гробу. Кто бы спорил, второй вариант удобнее.

Таща его за собой, я кляла уже собственную мать, и ее идею о якобы призвании своего позорно бездарного чада. Не сиди у меня в мозгах этого идиотского врачебного рефлекса, спокойно пошла бы обратно на свой гриб спать — а этот ненормальный пусть загибается от воспаления легких вместе со своими бредовыми планами.

Флот ему нужен. И я заодно — в качестве стяга, помахать перед носом разъяренного Эрро. А что Командор после этого со мной сделает, видимо, уже неважно.

До своей комнаты Неро дошел, уже заметно шатаясь. Здесь, он, видимо, только спал — комната была маленькой, тесной и почти нежилой.

Лечь я его все-таки заставила. И, видимо, правильно сделала — он со стоном растянулся на узком топчане, одним движением скинув ботинки и швырнув куртку на пол. Мне было позволено делать что угодно, только не колоться иголками и не пытаться оставить его завтра в постели.

С полчаса я сидела, сбивая температуру и подкручивая иммунную систему. Ему бы вылежать в постели с неделю, так нет же... Хотя, если подумать, мне-то какое дело...

— Извини, — неожиданно сказал Неро, не открывая глаз. — Я быстро трезвею, но когда пьян, со мной лучше вообще не говорить.

...Мне-то какое дело...

— Я — не пластилин, — вырвалось обиженная, словно у ребенка, фраза.

— Разве что самую малость, — синие глаза весело блеснули из-под прикрытых век. Сильные руки сдернули меня со стула у кровати и усадили на одеяло, тяжелая голова опустилась на колени. Неро глубоко вздохнул и снова закрыл глаза, обнимая меня одной рукой за колени. — Я на самом деле эти отчеты от твоих агентов только перед отъездом увидел. Как ты меня узнала?

— Медальоны свои не свети, — я отвела встрепанные влажные пряди со смуглой шеи. — Тебя скоро по ним и Командор будет узнавать.

— Не до того скоро будет твоему Командору. Ни до меня, ни до тебя, ни до наших лабораторий. Так что не переживай, можешь меня пока ловить, — сонно проговорил Неро. — Кстати, ты так и не ответила, согласна или нет. Я же сказал, что мне от тебя нужно — как ты и хотела.

— Ты не сказал главного — кто ты и ради чего все это затеял, а без этого мы каши не сварим. Я не могу верить на слово неизвестно кому в деле, где в случае провала моя голова будет висеть на самых больших воротах Солярики рядом с твоей. Выкупишь меня у Эрро, представишься как положено — и я подумаю. А пока об этом вообще бессмысленно говорить.

— К эхлам зеленым Эрро, разберусь, ты лечись пока — Тан за полгодика, думаю, потянет, — он поймал мою руку, машинально гладящую его по волосам. — И меня действительно зовут Неро. Когда ты меня так назвала, было очень смешно. Хотя не такое уж оно и редкое, это имя...

Он пробормотал последние слова и отключился, не выпуская моей руки.

Вот уж... Я осторожно высвободила руку и сползла с кровати, заменив свои колени подушкой. И вот куда ему завтра на переговоры? Может, я и собиралась стать врачом, но так и не стала — и вылечить за полчаса запущенное воспаление не могу.

С минуту я наблюдала, как мерно поднимается и опускается широкая грудь в мелких бисеринках пота. Под смуглой кожей от малейшего движения перекатывались мышцы, приводя в движение еще кое-что... Быстро убедившись, что Неро действительно спит, я взялась за край его майки и задрала до самых ребер. Судорожно выдохнула — он был изукрашен шрамами, как рыба чешуей. Я дернула ткань выше — над сердцем шрам был такой, будто ему вскрывали грудную клетку, и отнюдь не скальпелем.

Все отметины были старыми, очень старыми... Смутной тенью на краю сознания закопошилось подозрение, спугнутое легкими шагами за спиной.

— А, так вы все-таки смогли уложить его в кровать. И еще говорите, что не имеете на него влияния — это не удалось даже мне, — возникший на пороге комнаты Тан протянул мне упаковку антибиотиков и иньектор.

* * *

— Ну как, достали? — Чезе радостно блеснул глазами, как только я, грязная, как бродячий гриб, влезла на "нашу" шляпку.

— Достали, достали...

А уж как достали меня... Тан был улыбчив, общителен, вежлив — и совершенно невыносим. Он протащил меня по всем лабораториям, продемонстрировал все наработки и между делом узнал мое мнение о каждой. Слова в его присутствии вылетали из меня сами собой, и под конец я начала просто сжимать зубы, дабы не выболтать очередную тщательно хранимую тайну предков.

К моменту, когда меня вежливо проводили до выхода из пещер, я была выжата как лимон. Тан еще и успел быстренько что-то поколдовать над моей головой — "для стабилизации", пообещав в следующий раз подготовиться получше.

— И каков план?

А вот это был вопрос. Свой собственный статус среди этой доморощенной оппозиции был для меня теперь одним большим знаком вопроса. С одной стороны — да, Корпус я не любила, и причины на то были. Но тот, первый Неро мертв, и больше мне мстить некому. Незачем.

И если Эрро действительно от меня отступится, а я получу здоровье и свободу — абсолютно бесплатно — что я сделаю тогда?...

Не знаю. Борьба ради высоких целей — это, конечно, прекрасно. В книге или на головидении, а я всегда была существом практичным, потому и выжила.

Но, кажется, я уже не объект шантажа, и это хорошо.

Поэтому я просто улыбнулась и сказала Чезе:

— Едем домой.

Дома, то есть на "Полюсе", все оказалось в порядке — Ив справился безупречно. Никто ничего не заподозрил, даже бегающая через день в гости к "больной" Марлен. Мы с Чезе вернулись, как и приехали — раздельно, а всего через день улетел и обеспокоенный моим упорным молчанием о результатах поездки Ив, сдав мне вахту у Избранной.

Он писал мне каждый день, рассказывая о делах, о том, что Дирзит в частном порядке попросила их куратора помочь со своей халтуркой, так что его на недельку послали в Центр провести пару проверок, и потихоньку грызшая меня совесть успокоилась. Я же не врала, просто не обо всем говорила.

Иногда я и сама верила в это.

Неделю спустя.

Неро быстрым шагом двигался по узкой улочке, проходящей задами двух десятков баров и клубов всех мастей. Мусорные баки, которых здесь было больше, чем света, ему не мешали — в отличие от толпы гомонящих полуночников, заполнявших главные улицы.

Через десять минут впереди замаячил тыл знакомого заведения. Неро зашел в зал заштатного бара, отмахнулся от робота-официанта и осмотрелся. Блондин, сидевший у барной стойки, приветственно кивнул ему и указал на место рядом с собой. Неро закатил глаза, но сел рядом. Небрежно бросил:

— Ну, и что же ты хочешь мне сказать... — насмешливая пауза, — командующий пятого ранга Ад'ер? Или лучше сказать — дорогой братец?...

Отражение пятнадцатое.

— Что, прости?...

Арроне смерил меня мрачным взглядом и, побарабанив пальцами по перилам своей "вышки", повторил:

— Эрро смещают.

— Когда?

— Когда смогут, — координатор впился испытующим взглядом мне в лицо, отслеживая реакцию. — Ты в курсе, насколько большие проблемы у наместника с собственным Советом?

— Частично, — кратко ответила я.

— А именно? — он внимательно посмотрел на меня поверх сложенных "домиком" пальцев.

— А именно, наместник копает под верхушку Совета потому, что ему кажется, что они копают под него. И, если хочешь знать мое мнение, он прав. Даже без аналитиков ясно, что часть советников работает на кого угодно, только не на него, — озвучила я результаты "расследования" Дирзит. Сначала — машинально, а потом вдумалась в известные мне еще на позапрошлой неделе факты. От совершенно сумасшедшей догадки, на кого же они действительно могут работать, у меня встали дыбом волоски на затылке.

— Какая это часть — вот в чем вопрос, — Арроне сощурился. — Значит так, Шалли. Все, что здесь сейчас говориться, просил передать тебе лично Эрро. Степень секретности этой информации, думаю, поймешь без разжевываний. Итак, наместника, по всей видимости, хотят сместить.

Тоже мне, новость.

Он замолчал, но, так и не дождавшись моей реакции, продолжил:

— Причем не мы. А его Совет. Собственно, ревизию для Корпуса организовала некая коалиция в Совете, аргументируя ее необходимость тем, что Корпусу выгоден теперешний наместник и в случае переворота его поддержат. Не такой уж бредовый аргумент, тем более, что это правда. Наместник, не будучи идиотом, предлагает Эрро объединиться. Судя по тому, как забеспокоились ревизионеры, он согласился, но это уже личное мое мнение, — он замолчал снова.

— Прелестно, — сухо прокомментировала я, не без труда удерживая скучающее выражение лица. — И причем здесь моя скромная особа? Вызывал ведь ты меня не просто так?

— Рис. У Эрро осталось очень мало козырных карт, а она, хотя я и не понимаю, почему — одна из них. Я не буду спрашивать, почему об этом знаешь ты. И о том, какие дела Командор опять ведет с тобой через мою голову, тоже. Но дело принимает такой оборот, что Эрро будет хвататься за любую возможность для наместника остаться у руля. И если он выиграет, Корпус может подняться на недосягаемую высоту.

— Вот это-то меня и пугает, — задумчиво пробормотала я. Арроне изумленно вскинул брови. — Намек ясен. Если Командор таким весьма прозрачным образом хотел дать мне понять, что за малейшее упущение по делу Рис меня отдадут под трибунал, и на этот раз он действительно серьезно... Ну что ж, можешь ему передать, что важностью обстановки я прониклась. Но на случай этого самого упущения пусть помнит, что у меня нет полномочий, чтобы принимать все решения, и он сам же у меня их забрал. Так что под трибунал пойду не я одна.

Да, я мелочная и злая.

А еще я не хочу умереть, когда появился реальный шанс вернуть здоровье и силу.

Реакция последовала незамедлительно — не успела я распрощаться с Арроне, провожающим меня странным взглядом, вернуться на рабочее место и заняться перепиской с неким доктором Хова, результаты которой меня беспокоили все больше с каждым письмом, как влетевший в штаб блока Чезе сказал, что меня вызывают к Командору.

Видимо, Эрро действительно припекло.

Визит этот оказался во всех отношениях... неожиданным.

Для начала, на меня не наорали. Даже предложили лучшее кресло для Очень Важных Персон. У меня упало сердце. Командора не просто припекло, он в панике.

Да, я его, мягко говоря, недолюбливаю, но, как только опрокинут наместника и заменят Эрро на кого-то более послушного, я тоже окажусь в полном дерьме. Если учесть, сколько незапланированного народу узнает о неких файлах в сейфе Командора, если к власти придет ставленник Совета, и что за этим может последовать, то...

Я выругалась сквозь зубы и присела, нацепив на лицо фальшивую улыбку. Эрро между тем достал из стола считыватель и демонстративно выложил его на столешницу.

— Думаю, вы догадываетесь, что это.

— Честно говоря, нет.

— Нет?... А должны бы. Это результаты операции, ради проведения которой вас фактически сместили с должности. Любопытно?

— Может быть.

— Переворот действительно готовится, как мы и предполагали. Более того, в нем замешано почти треть членов Совета, — Эрро замолчал и задумчиво посмотрел куда-то поверх моего плеча. — Думаю, Арроне в достаточной мере ввел вас в курс текущих дел, чтобы вы понимали, что нам это в высшей степени невыгодно.

— Вам, Командор?

— Нам. Корпусу, — отрезал он. — И вам, кстати, тоже. Надеюсь, вы уже это поняли... Что же касается переворота, то здесь мы имеем довольно стандартную схему. Ядро и более-менее тупое стадо. Ядро это небольшое, почти все являются мощными псионами, что, как вы сами понимаете, в немалой степени объясняет их столь успешное влияние на всех остальных.

— Но?...

— Но мы пришли к выводу, что заговор инициирован кем-то со стороны, — Командор нервно побарабанил пальцами по столу. — В самом ядре заговора есть несколько темных лошадок, которых нам пока не удалось раскусить, но, судя по всему, именно с них все началось. Официальными вождями в среде заговорщиков они не являются, но старательно толкают заговор в нужном направлении. Проблема в том, что эти бескорыстные советчики возникли будто из ниоткуда. Личности с мутным прошлым и фальшивыми насквозь биографиями, которые всего за несколько лет попали в Совет. Или, иначе говоря, были туда посажены с определенной целью. Ликвидировать их почти бесполезно. Исчезнут эти — подсадят других. Это понятно?