Обер долго думал над создавшейся ситуацией. Вывод его был довольно банален — надо решить исход противостояния за счет технического превосходства одним коротким ударом, сконцентрировав для этого все наличные силы и возможности.
В разгар воздушных боев батальон из бригады рейдеров (вновь развернутой по штатам военного времени), которой командовал сын Обера, Тиоро, был переброшен с Кайрасана на север Ахале-Тааэа, в район обширного пустынного плоскогорья. Тиоро не очень удивился, когда на месте нового назначения он встретил своего отца.
"Я так и думал", — произнес он с веселой улыбкой, выпустив отца из своих крепких объятий, — "без тебя тут не обошлось". Но первый же вопрос отца заставил его на мгновение опешить.
"Сколько человек из твоего батальона прыгали с парашютом?"
"Но они же не летчики!" — удивленно возразил Тиоро. И лишь через несколько секунд лоб его наморщился, глаза внимательно уставились на Обера и он неуверенно произнес:
"А-а-а, кажется, я догадываюсь... Ты же мне показывал... Нас будут бросать в тыл врага с парашютом?"
"Стоп! Не будем говорить об этом слишком громко", — подтвердил его догадку отец.
Уже четвертый месяц бомбардировщики с Огарена долбили землю Тайрасанской Федерации, вызывая все новые жертвы, умножая список потерь. Летчики и зенитчики Федерации самоотверженно сражались, сумев значительно ограничить ущерб, нанесенный столице и крупнейшим промышленным центрам на побережье Внутреннего Моря. Однако многие города и заводы восточнее реки Траида лежали в руинах. Моряки предпринимали короткие набеги на позиции вражеского флота, лихорадочно усиливали минные постановки. Потери противника росли. Но росли и потери тайрасанцев...
Затяжная воздушная война вызывала противоречивые отклики в Элиноре. Газеты РСЮТ дружно сетовали: одни — на бесцельность затеянной операции, другие — на ее неэффективность, третьи — на ее аморальность.
"Затяжка с достижением решительных результатов при проведении предупредительных воздушных налетов на о. Кайрасан позволяет противнику продолжать политическую и экономическую экспансию на Старых Землях. Продолжение боевых действий в том же духе более недопустимо. Военное министерство и командование воздушных сил должны предпринять энергичные шаги, чтобы покончить со стремлениями Тайрасанской Федерации к гегемонии. Необходимо увеличить число самолетов, базирующихся на Огарене, направить к Архипелагу два авианосца, без дела курсирующие у берегов Элинора, и добить, наконец, военно-промышленный потенциал Тайрасана!"
Передовая статья из газеты "Страж Элинора"
...Зуммер внутреннего телефона в тесной каюте подводной лодки прозвучал едва ли не оглушительно. Капитан-лейтенант Бласкитш поднял трубку, коротко бросил в нее — Вас понял! Выполнено подвсплытие на перископную глубину!" — и положил обратно на рычаг.
"Группа! К носовым торпедным аппаратам!" — скомандовал капитан-лейтенант.
Лодка тем временем глушила двигатели. Весь этот район усиленно патрулировался сторожевиками противника и охотниками за подводными лодками.
Один за другим люди в черных гидрокостюмах залезали в узкие жерла торпедных аппаратов. За ними закрывались заглушки, а затем сжатый воздух выбрасывал их наружу. Один, два, три... шесть. Все.
Темные скалы высились в ночи едва различимой массой, и лишь неумолчный шум прибоя явственно говорил об их присутствии. Цепляясь за осклизлую поверхность каменных глыб, обросших водорослями, аквалангисты выбирались на берег. Каждый тянул за собой внушительных размеров черный прорезиненный мешок со снаряжением.
Когда капитан-лейтенант Бласкитш убедился, что вся его группа благополучно собралась у подножия скал, он тихо бросил:
"Мичман Вотрийр! Давайте!"
Мичман освободился от маски, ласт, дыхательного аппарата. Затем он, аккуратно скатывая гидрокостюм, снял его с себя. Под этим костюмом он оказался также одетым в черное, но это была уже легкая шелковистая ткань. Раскрыв свой мешок, он достал оттуда большой моток прочной веревки, набор металлических крюков и еще кой-какие приспособления. Через несколько минут мичман Вотрийр уже медленно поднимался по почти отвесной скалистой стене.
Шли томительные минуты ожидания. Через сорок минут сверху, из туманной мглы, к подножию скал с мягким стуком упал канат. Затем еще один, и еще, и еще...
"Вперед!" — скомандовал Бласкитш и взялся за канат.
Через полтора часа вся группа собралась в небольшой расщелине. Небо над Огареной начинало светлеть. Бласкитш, с трудом переводя дыхание, просипел:
"Лайми, сигнал!"
Лаймиола уже развернула радиостанцию, забросив провод антенны высоко на соседний утес. Шкалы аппаратуры бледно засветились. Потянулись томительные мгновения. Но вот рука Лаймиолы, лежащая на ключе, сделала несколько неуловимых движений.
"Есть сигнал!" — выдохнула она, стягивая с головы наушники.
Все утро прошло в выборе точек наблюдения. Затем группа почти в полном составе стала фиксировать на картах детали расположения аэродрома. Данные аэрофотосъемки пополнялись все новыми и новыми результатами наблюдений. Фиксировались все передвижения людей, расположение и маршруты движения часовых... Тем же самым занимались и остальные четыре группы, высаженные на остров.
Ночью по двое человек из каждой группы спустились к условленному месту у подножья скал. В ночи коротко сверкнул огонь фонарика, подавая сигнал, и вскоре один из бойцов, одетый в костюм аквалангиста, уже буксировал к берегу внушительную связку поплавков, к которой был прикреплен солидный груз. Другие приняли этот груз, поделили его на части, прикрепили к канатам. Невидимые в темноте, их товарищи сверху подтянули груз к себе. Вслед за грузом поднялись и бойцы. Пока им везло. Несмотря на приближение сезона зимних штормов, море было относительно спокойным.
Днем вновь велось скрытое наблюдение. А после захода солнца капитан-лейтенант Бласкипп снова вышел на связь. Ключ в руках Лаймиолы вывел коротенькую телеграфную мелодию, указывая остальным группам координаты точки встречи.
Первой целью были пункты воздушного наблюдения и оповещения, расположенные на вершинах окрестных скал. Сначала были перерезаны шедшие от них телефонные провода, а затем последовали короткие рукопашные схватки и посты перестали существовать — во всяком случае, на северной и западной оконечности острова. Следующей целью стали скрытые в скальных тоннелях склады горючего и боеприпасов.
"Если наша операция сорвется, мы должны хотя бы взорвать эти склады", — напутствовал Бласкитш шестнадцать человек, отправившихся на задание.
Однако операция развивалась по плану. Тяжелые арбалетные стрелы, пущенные тугими стальными струнами, бесшумно сняли часовых. Вскоре в эфире пискнул еще один короткий кодовый сигнал. Шесть человек остались у складов, а десять двинулись к казармам батальона аэродромного обслуживания и казармам роты охраны. Оставшиеся четырнадцать разделились на небольшие группы и взяли на себя часовых по периметру аэродрома. Ножи и арбалетные стрелы сделали свое дело. Группы проникли на аэродром, минируя стоящие вдоль рулежных дорожек бомбардировщики. Небольшие заряды призваны были лишь повредить шасси, чтобы машины не могли взлететь. Пять человек пробирались к дежурному звену истребителей, стоявшему у начала взлетно-посадочной полосы...
Первый выстрел прозвучал у пункта управления полетами. Часовой у дверей не был сражен брошенным ножом наповал и успел нажать на спуск. Через несколько секунд выстрелы загрохотали уже в нескольких местах.
Стреляли четверо часовых на аэродромном поле. Впрочем, вскоре все они умолкли — бойцы диверсионного отряда капитан-лейтенанта Бласкитша владели оружием гораздо лучше. Стреляли несколько человек, дежуривших в пункте управления полетами и у радиостанции. Стреляли из казарм охраны и батальона аэродромного обслуживания. Отстреливались из пистолетов летчики дежурного звена истребителей. Лишь один из них попытался вскочить в кабину самолета. Но очередь из автоматической винтовки раскрошила прозрачный колпак, осыпав поблескивающей крошкой пробитое пулями тело летчика.
В окна казарм полетели гранаты. Все двери оказались под плотным пулеметным огнем. Первая попытка охраны выбраться наружу стоила им сразу нескольких убитых, когда пулеметная очередь врезалась в кучку солдат, выскочивших на крыльцо. Оборонявшиеся не сразу сообразили, что на них напала всего лишь небольшая группа. Примерно через полчаса паника и неразбериха немного улеглись. Однако выяснилось, что все телефоны молчат, что добраться до радиостанции невозможно, а на летном поле грохочут взрывы, выводящие самолеты из строя. Несколько мощных гранат, попавших в окна казарм, значительно увеличили потери оборонявшихся. В помещениях начался пожар.
Тем временем пункт управления был захвачен. И хотя дежурный офицер успел вывести из строя радиостанцию, это не имело значения. Бласкитш приказал:
"Сержант Лаймиола Маррот! Давайте сигнал — чистое поле!"
Сигнал слабенькой портативной радиостанции принял высотный самолет-разведчик, круживший над ночным островом на восьмикилометровой высоте. Тотчас же его радиостанция продублировала сигнал.
В Главном штабе Федерации вздохнули с облегчением. И этот этап операции прошел успешно. Теперь она вступала в решающую фазу. Не вздыхал с облегчением лишь Обер Грайс. Там, на Огарене, была Лайми. Что ее ждет дальше? А теперь еще и Тиоро...
Обер Грайс снял телефонную трубку:
"Доложите готовность транспортов и бомбардировщиков по плану "Круиз"".
"Самолеты заправлены, люди на местах, боезапас загружен, полетное задание выдаем немедленно, метеопрогноз благоприятный".
"Проверены ли дополнительные баки бомбардировщиков? Нет ли течей топлива?"
"Все проверено согласно инструкции. Одна машина с течью бензопровода отстранена от полета".
"Добро".
Обер вздохнул и положил трубку.
На крайнем востоке острова Кайрасан, на большом аэродроме, тайно восстановленном с соблюдением всех мер маскировки, стали раскручиваться двигатели огромных транспортных самолетов и дальних бомбардировщиков в транспортно-десантном варианте, недавно приземлившихся на этом аэродроме в вечерних сумерках. Штурман ведущего бомбардировщика открыл дверь пилотской кабины и заглянул в грузо-пассажирский отсек.
"Подполковник Грайс! Получен приказ на вылет. Метеопрогноз благоприятный. Облачность с небольшими прояснениями на всей трассе до высоты 800 метров. Ветер слабый: Расчетное время в пути — один час двадцать пять минут".
Одна за другой транспортные машины тяжело отрывались от полосы и уходили в ночное небо...
Офицеры охраны подбадривали солдат, отстреливавшихся через разбитые окна казармы:
"Ничего, через полчаса здесь будут наши подкрепления, и мы прищемим хвост этим диверсантам!"
Действительно, с прибрежного аэродрома и с поста на дороге у съезда со скалистого плато заметили вспышки взрывов и глухие звуки отдаленной перестрелки. Пока дежурные офицеры созванивались с начальством, пока были выделены тревожные группы и посажены на автомобили, прошло не менее часа.
Но эту возможность предвидел и капитан-лейтенант Бласкитш. Двое его людей, вскочив в захваченную бронемашину охраны, двинулись по шоссе к спуску с плато. К посту на краю плато они успели раньше. Очередь башенного пулемета в щепки разметала будку охраны с двумя часовыми. Бронемашина проехала еще немного вперед и заняла на шоссе позицию, с которой хорошо просматривалась лента дороги, уходящей вниз между скалистыми откосами.
Когда на дороге показались едва различимые в ночной темноте две бронемашины и четыре грузовика с солдатами тревожной группы, бойцы Бласкитша дали задний ход, скрывшись за поворотом. Через несколько минут мотор их машины снова взревел и броневик выкатился вперед. До колонны оставалось всего метров двести. Бойцы диверсионной группы первыми открыли огонь, сразу пробив скаты передней бронемашины. Им ответили два пулемета. Через несколько минут перестрелки все три броневика оказались выведены из строя, но продолжали вести огонь. Люди Бласкитша уже не обращали внимания на бронемашины противника. Один из них упорно лупил по грузовикам из башенного пулемета, другой, заняв позицию у придорожных камней, пустил в ход свой ручной пулемет. Тревожная группа, развернувшись в цепь, взбиралась на крутые скалистые склоны, охватывая их широким полукольцом. Предрассветный сумрак еще не наступил, и ночная темнота была расцвечена частыми вспышками выстрелов, а между скалами гуляло несмолкающее эхо ...
Тем временем капитан-лейтенант сосредоточил большую часть своих людей вокруг казарм, а четырех послал на летное поле. Через несколько минут на поле вспыхнули яркие сигнальные огни фальшфейеров. А над головами уже явственно слышалось гудение мощных моторов Так как посты воздушного наблюдения на северной оконечности острова были уже уничтожены, некому было загодя сообщить о появлении тайрасанских самолетов с северного направления. Посты же, расположенные вблизи двух аэродромов в южной части острова, засекли транспортные машины лишь тогда, когда те, промелькнув над верхушками скалистой гряды, надежно скрывавшей их приближение, уже заходили на посадку.
Из первого приземлившегося транспортного самолета выскочила группа техников, которых Бласкитш направил к складам горючего и боеприпасов — обеспечивать дозаправку транспортов и загрузку боеприпасов, и летчиков, которые тут же бросились к полутора десяткам оставленных в целости бомбардировщиков противника. Через некоторое время к бомбардировщикам уже подъезжали бензовозы и подкатывались тележки с бомбами. Бласкитш с тревогой вслушивался в звуки перестрелки у края плато. Тем временем приземлились все четыре транспорта, с трудом найдя себе место среди застывших в неподвижности десятков бомбардировщиков, истребителей и транспортов противника, поврежденных диверсионной группой. Техники возились с дозаправкой транспортов, а прибывшее подкрепление с ходу развернуло три легких автомобиля с безоткатными орудиями и ударило из них по казармам. Через четверть часа остатки охраны и батальона аэродромного обслуживания сдались.
Почти все имевшиеся под рукой бойцы оседлали находившиеся на аэродроме транспортные средства и двинулись по шоссе к береговому аэродрому. Впереди на шоссе уже не было слышно перестрелки. У края плато небольшая группа пехотинцев противника пыталась обстрелять колонну, но ответным огнем с ходу была рассеяна. Колонна устремилась к аэродрому, лежавшему внизу, на плоской равнине у самого побережья. Когда уже был виден проволочный забор аэродрома и вышки охраны, над их головами низко-низко прошли бомбардировщики. Они пронеслись над летным полем и сразу за ними стеной вставали частые разрывы.
Машины продолжали двигаться к аэродрому. Бомбардировщики пошли на второй заход. На этот раз заговорили зенитные орудия и пулеметы — не слишком удачно, ибо налет произошел с той стороны, откуда его никогда не ждали. Но по рулежной дорожке (взлетная полоса была повреждена бомбами) уже разгонялось дежурное звено истребителей.
