Верховный маг крепости Глад

— Попробуйте пройти это, ублюдки, — показываю неприличный жест изгнилам внизу.

Тут же мимо головы пролетает стрела. Спрыгиваю назад.

Дикари в нормальных доспехах стали страшными противниками. Если бы не ослабляющий эффект от барьера, стало бы совсем худо. На тварей целенаправленно охотятся элитные воины, рамалаков все меньше. Зато лестниц прибавляется на порядок. Изгнилы прут с трех сторон.

Сеча с ними намного привычней. Изнилов не спасают размеры, мощь и доспехи. Выучка моих воинов все еще превосходит грубую мощь. Впереди строя утесами стоят элитные воины, чуть позади обычные воины. Мечи вздымаются и опускаются вместе с потоками крови. К нам на площадку больше никто не прорывается. Держим натиск. Торуг командует, резервные отряды сменяют уставших, затыкают прорывы. Фрес разносит самые большие скопления изгнилов. Я же точными удара магии эфира убиваю самых опасных тварей, пытаюсь выловить командиров.

Рукоятка посоха скользит от крови, лишь сжимаю крепче. Кровь искаженных тварей покрывает доспехи, шипит на алхимическом золоте как на раскаленной сковороде. Волосы слипаются от пота.

"Эфирный барьер" снова преподносит приятный подарок. Мои силы пополняются быстро, мой эфир сгущается вокруг противников, замедляя их. Пока все идет хорошо. Перемалываем врагов, горящие камни так и не вызвали пожар, стены не пробиты.

Битва начинает затихать. Видно, Мологу это не понравилось. В темном тумане, на уровне стен, парами зажигаются красные огоньки. Во тьме тумана они приближаются, покачиваясь. Медленно из тумана проступают зловещие фигуры великанов. Гнорлы пришли.

Опускаю посох, тяжело дышу, выравнивая дыхание. Как точно Молог подбирает моменты. Тактика, неожиданные ходы, непрекращающийся прессинг. Шаманов использует на полную катушку. Начинаю верить, что он не терпел никогда поражений.

Зловещие фигуры приблизились к барьеру с трех сторон. По два гнорла на каждую. Уже четко видны силуэты. Вместо головы кроны деревьев с черной листвой, угадываются лица в центре тел, что больше похожи на стволы. Длинные, непропорциональные руки из сплетенных ветвей, похожие на мышцы с сорванной кожей. Короткие ноги из корней. И всюду колья, с гниющими трупами, черными сердцами и головами. Передернуло. Мерзость.

Ну что, твари, сможете преодолеть барьер?

Смогли. Еще как. Крючья пальцев вонзаются в барьер, разрывают в щели. Внутрь просачивается туман. Гнорлы прорывают себе путь в барьере, шагают внутрь. Весь эфир крепости устремляется к самым опасным захватчикам. Гнорлы шагают медленно, как в воде. Вокруг их тел змеятся разряды золотого эфира. Недовольный ропот древесных гигантов разносится волной, ноют зубы, встают дыбом волосы.

Я думал, внутри их аура не сработает. Снова ошибся, лишь ослабла. Один гнорл двигается почти ко мне. Метит между горящей землей у ворот и привратной башней. Чем он ближе, тем отчетливей страх. Он рождается в глубине, хищной рыбой снует во тьме разума. Ждет момента, вырваться, схватить жертву и утащить во тьму. В самые глубины ужаса. Трясу головой. Не помогает.

Воин рядом со мной не отрывает взгляда от гнорла. Глаза шире с каждым шагом твари. Рот открывается в безмолвном крике. Он уже в плену ужаса. Я не знаю, что еще могу сделать.

Чудеса случаются. Но только один раз. Он наступил вовремя.

Воин, все так же с ужасом в глазах и открытым ртом, поднимает руку. Закованной в сталь рукой вмазывает себе по щеке.

— Ну уж нет, сука! — сиплый голос.

Захлопывает раскрытый рот с такой силой, что лязгают зубы. Я осматриваюсь. Он такой не один. Воины крепости один за другим самостоятельно сбрасывают путы страха. Он не оставил их, о нет. Руки у многих дрожат, даже слезы текут от ужаса. Но мечи все так же разят изгнилов, мстя за промедление. Звенят мечи и топоры, кровь льется, крики ярости и боли наполняют крепость. Дикари успели врубиться в наши ряды, но битва закипает с новой силой и яростью.

— За Глад! — кричат вразнобой воины, боря страх в сердцах.

Гнорлы подходят вплотную к стенам. Они оказываются выше уровня стен. Они им по плечо, не больше. Здоровые твари! Черные пальцы, с потеками крови и гнили цепляются в зубья стен. Разламывают их. Древесина их рук дымится. Гнорлы недовольно воют. Им больно. Камни крепости, заряженные эфиром, жгут их руки. Самой крепости не нравятся прикосновенья этих существ. Воины тоже не остаются в стороне.

Мечи безвольно отскакивают от рук гнорлов, оставляя безобидные зарубки. Я пошатнулся, гнорл рядом вырывает кусок стены. Гниющие пальцы снова вгрызаются в камень. Рядом со мной! Мое сознание рывком проясняется, наполняясь яростью. Они рвут мою крепость на части!

— Ах ты ублюдок!

"Эфирный меч" с гневным гудением врубается в палец гнорла. Снова! Еще раз! Гнорл отдергивает руку.

— Гр-р-а-а! — рев гнорла рождает порывы воздуха.

Присели и воины, и изгнилы. Ни Даргала не слышу, оглушил, скотина. Я должен сразить эту мразь, пока она не прорвала оборону стен! Встаю напротив гнорла. Вблизи он еще отвратней. Наполняю тело мощью магии. Разбегаюсь и прыгаю навстречу гнорлу. Заношу "Эфирный меч" над головой. Еще миг, и я врублюсь прямо в древесное лицо. Достану до "сердца" этой твари!

Гнорл оказывается удивительно проворным. Целой рукой он резко перехватывает меня на пол пути. Вздымает руку вверх. Давит.

— А-а-а! — ору, но не от боли.

От страха. Я попал в объятья его ауры. Из тела гнорла вырываются красные черепа, полные негативной энергии. Они вихрем обволакивают руку гнорла и врезаются в мое тело!

Больно! Страшно! Тварь будит в памяти все моменты страшных воспоминаний. Страх копится, становится больше. Весь ужас, что я когда-либо испытывал, накатывается разом. Я стараюсь медитировать, убедить себя, что страха не существует, но хреново получается.

Мутным взглядом смотрю на гнорла. В его тело с шипением врезаются огненные стрелы. Расчеты стрелометов наконец очнулись. С двух башен на гнорла сыпется огненный дождь. Стрелы еле вгрызаются в эту плоть. Немногие смогли поразить и воткнуться. Стрелометы на перезарядке. Но этого хватает. Гнорл вспыхивает, как сухой хворост. Я тоже добавляю жару, раздувая магией пламя. Стараюсь опалить чистым эфиром руку, что меня держит.

— Гр-о-о-у! — протяжный вой.

Гнорл взмахивает рукой со мной. Пальцы твари разжимаются, я падаю. Гад швырнул меня за спину. Стоило хватке гнорла разомкнуться, как ясность сознания возвращается ко мне во всей полноте. С трудом переворачиваюсь в воздухе, падаю на ноги. Даже с накачкой эфира боль от пяток прошла до зубов. Стопы уходят в рыхлую землю до щиколоток.

— Ха-ха! Маг! Маг! Логар да Изгну! — со всех сторон голоса изгнилов.

Дикари окружают, не опасаясь попасть под ноги гнорлу. Тот все старается сбить с себя пламя, топчется беспорядочно. Что для простого воина самоубийство, то для мага способ сражения. Повторяю удачный прием.

— Агбарад Игнис!

На этот раз заклинание выполняется как надо, а ни как придется. От меня змеятся в земле трещины, полные горящей магмы. Полыхнуло, изнилы отшатываются, валят друг друга, пытаясь убежать. Меня пламя не трогает.

Бегу по горящей земле обратно. Гнорл уже потушился. Кроме копоти вреда не видно.

— Раз тебя "Эфирный меч" не пронял, может проймет "Копье"? — злобно бурчу под нос.

Перехватываю посох на манер копья. Самая убойная модификация моего заклинания. Вся мощь "Эфирного меча" шестого уровня концентрируется на острие, превращаясь в копье. Магия воздуха придает скорость и точность. Даже целится особо не надо. Гнорл снова протянул руки к стене, вцепился в зубцы, старается расшатать. Практически замер. Отличная траектория. Останавливаюсь. Изгнилы разбегаются уже не от огня, а от сияния чистого эфира. У меня аж кровь в жилах закипела от такой концентрации.

— На! — швыряю посох со всей дури.

Если уж это его не проймет, и я зря без посоха останусь, то будет совсем кисло. Сверкающее золотое копье из энергии летит в гнорла. Когда-то я вдохновлялся "Копьем Даргала". Похоже, только послабее. Зато пробивная мощь выше.

Копье мощно врезается в спину гнорла. Как раз на уровне "сердца", где должно быть тело шамана. Эфиром полыхнуло так, что я зажмуриваюсь, прикрываю глаза. Вовремя открываю, гнорл падает на спину. В два прыжка отскакиваю. Гнорл падает с грохотом и стоном, погребая под собой мой посох.

Отпрыгнул неудачно. Прямо в наступающий отряд изгнилов. Эфира в теле резко уменьшилось. Отбиваю лезвия топоров наручами. От ударов изгнилов кажется, что плоть от костей отслаивается. Не остаюсь в долгу, раздаю мощные удары кулаками, дроблю кости. Отбираю топор у павшего. Пошла потеха!

— Азидал! — крик Фрес сверху.

Поднимаю голову, Фрес на гребне стены, читает заклинание. Приседаю, пружиня ноги. Подо мной дрогнуло, земля выстреливает из себя толстый столб камня, со мной на вершине. Бросаю топор, балансируя на верхушке. До стены немного не хватает, прыгаю! Фрес ловит за руку, поднимает к себе.

Тут же на нас прыгает рамалок. Мой кулак вышибает зубы из пасти, пинок Фреса превращает рамалока в снаряд, улетающий вниз. Там пришибает парочку изгнилов. Рядом пристыковываются лестницы.

— Логар да Изгну! — лезут изгнилы.

Переглядываемся с Фресом, киваем друг другу. Врезаемся в толпу дикарей двумя кометами полыхающего эфира. В небе над крепостью проносятся огненные камни. Ревут гнорлы, обуянные огнем и сетями. Кровь стекает по стенам. Сражающеюся воины недовольно отпихивают трупы ногами, не глядя свой или чужой, тела сражаться мешают. Мечи и топоры с наслаждением врубаются в плоть врага, напиваются кровью.

— Мастер! — крик с башни, — Внизу! Ворота!

Нахожу время глянуть вниз. Есть на что посмотреть. В пылающем аду двигается таран на встречу к воротам. Толкают его пылающие фигуры изгнилов. Горят, орут, но двигают! Какого Изгну?! Их дурманов опоили или что?!

Как-то остановить их не успеваю. Хватает одного удара, чтобы ворота вывернуло вместо с частью стен. Мое пламя гаснет, под давлением чужой магии. Из тумана выходят шаманы, разрывают завесу барьера. За ними ровный строй рыцарей. Сверкающая броня, ровный шаг. Свежие силы врага вступают в бой.

— Да щас, разбежались! — взревел Фрес, увидевший ту же картину.

Он вытянул руки в сторону здоровенного камня во внутреннем дворе, что влетел к нам самым первым. Валун дернулся, коряво перевалился на бок, потом еще раз. Я прикрываю Фреса, а камень набирает скорость, с грохотом по земле скачет в сторону дыры, что осталась вместо ворот. Камень впечатывается в дыру, полностью перекрывая вход.

— Фух, — встряхивает дрожащие руки Фрес, — Не легкий камешек.

Киваю, а потом прыгаю вниз со словами:

— Моя очередь.

Приземляюсь ровно напротив бывших ворот. Прикладываю руки к камню. Из-под ладоней пышет нестерпимый жар. Камень трещит, но плавится под ладонями. Повинуясь моей воле, текучая магма складывается в руны. Те самые, что были на воротах. Теперь с первого раза хер пробьете. Таран то в мощности сильно поубавил.

Оборачиваюсь и замечаю обалдевшего лекаря, что склонился над раненным. Понимаю его. Сначала мимо рожи пролетают выбитые ворота, потом здоровая каменюка в обратную строну, а следом Верховный маг крепости сигает сверху. Бум! С той стороны бьется таран. Камень даже не вздрогнул.

— Ты работай, не отвлекайся.

— Е-есть! — принимается за дело лекарь.

Сверху что-то мощно громыхнуло, красная вспышка бьет по глазам. Смотрю туда, на стене появились шаманы, раскидывают воинов как котят. Обиделись. Фрес на них тоже обиделся, тут же возникает позади одного шамана. Кулак в алхимическом золоте проламывает голову, как гнилой арбуз. Пойду тоже поздороваюсь.

Наверху стало еще жарче. Огня и ярости добавляют десятка шаманов. Рыцари внизу стоят, ждут. Бухает таран.

Элитные воины крепости нарезают шаманов на фарш. Без львиной доли шаманских штучек, изгнилам приходится тяжко. Хоть в этом не ошибся, что радует. А воины скалятся, когда очередная башка шамана отлетает в сторону. Отыгрываются за прошлые унижения. Все больше люблю барьер. Амон, я за тебя помолюсь как-нибудь. Раньше тут один шаман мог такого шороху навести, что пол крепости лечилось. Теперь корявые красные молнии лениво отбивают мечами элитные воины. Времена меняются.

Перевожу дух, пока есть время. Фрес тоже. С казарм подтягиваются еще воины. Свежие и подлеченные. Резерв в две сотни выстраивается напротив бывших ворот. Камень потихоньку исходит трещинами.

Двух гнорлов ребята умудрились убить самостоятельно. Одного убил я. Оставшаяся тройка укутана в металлические сети, стоят только, воют, да веселенько горят. Стрелометы без устали нашпиговывают их огненными стрелами, щедро тратя запас.

— Больно бодренько стоят, — Фрес кивает на колонну рыцарей под стенами.

— Только силы потратим, — морщусь я, — Лучше восстановимся.

Среди рядов рыцарей хламиды шаманов рангом повыше, чем те неудачники, посланные в атаку. Нейтрализуют почти все, что мы в них отправим.

У воинов дела все лучше. Отбили пару мест от изгнилов. Там встают следопыты, перекрестным огнем уничтожают изгнилов на лестницах. Давление уменьшается. Я чувствую подвох. Слишком безудержно давил Молог, у него две трети войск в резерве, а давление уменьшается. Взгляд цепляется за труп шамана без головы. Подхожу к нему, откидываю полы балахона, оцениваю висящие безделушки на поясе. Холодеет на сердце.

— Это ученики.

— Что? — Фрес ковыряется в ухе, где-то оглушило.

— Это ученики шаманов! Настоящие где?!

Считаем с Фресом на пару. Среди рыцарей всего пятерка шаманов. Остается за два десятка одаренных, злобных дикарей, желающих нашей смерти. Плюс верховный. Гнорлам они не помогают, на стенах их нет. Вопрос на сто золотых. Что они делают в разгар битвы?

— Изгнилы!

В барьер врывается настоящая толпа. Куда не кинь стрелу, попадешь. Десятки лестниц стучат по зубьям стен.

— Логар! Логар да Изгну!

Изгнилы как взбесились. Никакой тактики, защиты, инстинкта жизни. Безудержное нападение. Дикари переваливаются на стену лавиной топоров и злобных оскалов. Просто бегут на мечи воинов, насаживаются на клинки и стрелы. Воины не успевают освобождать мечи, как на них наскакивают следующие. Нас сминают.

К нам с Фресом тоже стремятся дикари. Врагов так много, что не вижу ничего кроме них. Уже через минуту приходится ходить по трупам, пола не видно. Крови столько, что хлюпает под ногами, она не успевает стекать вниз.

На лбах всех атакующих, вырезан Знак Изгну. Они совсем потеряли страх смерти. Когда они погибают под моими ударами, я чувствую их сумасшедшую радость. Оскалы изгнилов не яростные, они счастливы!

— Изгну! Логар! Изгну! — орут изгнилы прямо в лица перед смертью.

Давление на боевой дух сумасшедшее, дикари не кончаются.

— У нас больше нет резервов! — крик Торуг, — Держимся! За Глад!

Воины как ждали призыва. Боевые кличи людей перекрывают вопли изгнилов.

— За Глад!

— Дарга-а-ал!

— Глад!

С удивлением слышу, как в боевых кличах мелькает мое имя. Ладно, раз я тоже могу воодушивить воинов, поддержать их дух, то я сделаю это. Разжигаю огонь в ладонях. Мои пальцы, как у нежного скульптора, лепят из пламени "Вестника" Он не сможет передавать сообщений. Это по сути просто фигура из огня. Надо мной расправляет крылья гигантский пламенный ястреб. Взмывает, летит над головами сражающихся, с гневным клекотом и пронзительным криком он задевает крыльями изгнилов, опаляя их. Заставляя отступить хоть на миг. У этого заклинания и названия то нет. На ходу придумал. Нити эфира, что составляют каркас, распадаются, я чувствую это. Огонь не подходит, ястребу остается жить еще пару секунд. Пусть он проживет их ярко! Огненная птица с криком ястреба вонзается в лавину дикарей внизу. Взрыв ослепляет. Шаманы быстро гасят огонь, но дело уже сделано. Давление врагов на миг спадает, воины не упускают шанс. Слитный шаг вперед, как на бесчисленных тренировках. Удар мечом, шаг, удар щитом, шаг. Продавливают врагов на прежние позиции.