Глаза Иннокентия заблестели еще ярче. А голос — казалось, вся резиденция понтифика заговорила вдруг голосом наместника Святого Петра: обшитые дубом стены, резной потолок, яркие светильники вдоль стен...
— Ради него, во имя его наше с тобой служение, сын мой! А еще вернее — ради малых сих, кто воистину суть образ и подобие Божие. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное...
Кардинал присмотрелся и не поверил себе. Из глаз человека, повелевавшего отсюда королям и императорам, по впалым щекам в рано поседевшую бороду текли крупные слезы..."
6. Упущенный шанс Святого Престола.
Вот таким могло бы быть идеальное воплощение христианского цивилизационного проекта.
— Люди, спокойно и мирно возделывающие Божий мир.
— Христианский монарх, Император, удерживающий аристократическую свору на крепком поводке и не позволяющий им рвать Божий мир в клочья.
— Церковь, помогающая ему в этом молитвой и отеческим наставлением.
Увы, могло бы быть. Если бы высшее руководство Церкви не состояло точно так же из лучших людей. В 1075 году Папа Григорий VII составляет из двадцати семи тезисов документ, получивший название Dictatus papae, Диктат Папы. Среди тезисов, относящихся в большинстве своем к управлению внутрицерковной жизнью, оказались, к сожалению, и другие. Те, что обозначили претензию Церкви на прямое обладание высшей мирской властью.
— Один папа может носить императорские регалии.
— Все князья должны целовать ногу только у папы.
— Папа вправе низлагать императоров.
Эти три пункта Dictatus papae сыграли роль зубов дракона, взошедших в самом ближайшем будущем неисчислимыми бедствиями для христианского мира. Вместо созидания Христианского государства руководство Католической церкви встало на путь построения Теократического государства.
В чем разница? Разница принципиальная. Концепция христианского государства различает духовную и светскую власть, отводя той и другой их собственные, уникальные, невзаимозаменяемые социальные ниши. Богу — Богово, а Кесарю — Кесарево. Идея же теократического государства отдает всю, в том числе и светскую, власть в руки клира. Иначе говоря, верхушка христианских иерархов "сами захотели царствовати и всем владети". И, разумеется, натолкнулись на жесткий отпор светских владык.
Первый акт драмы — это многолетнее противостояние самого Григория VII и императора Генриха IV. Поводом к конфликту стали спорные выборы архиепископа Миланского. В том же 1075 году, фактически сразу же после написания Dictatus papae, наместник Святого Престола запрещает императору Генриху IV вручать инвеституру[226] прелатам. В ответ император собирает в Вормсе высшее немецкое духовенство и объявляет о низложении Папы. Тогда Папа отлучает Генриха от церкви и освобождает его вассалов от обязательств верности.
Немецкие князья немедленно воспользовались этим, объявив, что отказываются подчиняться императору. У разбитого в нескольких сражениях Генриха не остается другого выхода, как признать своё поражение. В январе 1076 году он с горсткой приближённых совершает тяжёлый переход через Альпы и встречается с папой в северо-итальянском замке Каносса. Сняв с себя королевские одежды, босой и голодный он три дня ждет соизволения на встречу, умоляя понтифика на коленях. Папа даровал прощение и временно вышел из противоборства.
Впрочем, завершается первое крупное сражение пап и императоров лишь через пятьдесят лет. Завершается там же, где и началось — в Вормсе. В 1122 году император Генрих V и папа Каликст II встретились здесь и заключили, наконец, компромиссный Вормсский конкордат. По его условиям избираемые прелаты получали духовную инвеституру — возведение в сан (кольцо и посох) от папы, а светскую — право на землевладение (скипетр) от императора.
Первая битва церковных и светских владык закончилась компромиссом. Но, увы, здесь, в Вормсе закончилась не война, а лишь ее первое сражение. За Гогенштауфенами последовал Карл Анжуйский. За ним Филипп Красивый, противостояние с которым закончилось знаменитым Авиньонским пленением пап[227]. И, хотя пленением это можно было назвать достаточно условно — скорее сотрудничество, но лидерство в этом сотрудничестве принадлежало уже королям Франции.
За Авиньонским пленением, после которого папы возвратились в свою римскую резиденцию, последовал так называемый "Великий раскол". Ведь большинство кардиналов папской курии составляли теперь французы, приехавшие из Авиньона. Они настаивали на избрании очередным папой француза. Римский же народ требовал, чтобы папой был римлянин. Выбран был, наконец, итальянец Урбан VI, человек крутого и даже жестокого нрава.
Новый папа начал свое правление исправлением нравов клира. Коснулось это и кардиналов. Оскорбленные французские кардиналы, захватив папские драгоценности, покинули Рим, объявили избрание Урбана недействительным и выбрали своего папу Климента VII. Тот по старой памяти вскоре тоже поселился в Авиньоне.
Климента признали Франция, Неаполь и Испания. Урбана — остальные государства. Таким образом, в Римской церкви появилось двоевластие.
О борьбе пап и светских государей можно рассказывать дальше и дальше. Но это уже не интересно. Погрязнув в борьбе за мирскую власть со светскими властителями, Римская Католическая Церковь упустила свой шанс стать великим миротворцем христианского мира. Вместо того, чтобы рука об руку с христианскими королями создавать то, что Гоббс назвал бы Левиафаном — великую христианскую империю, покончившую бы раз и навсегда с любой несанкционированной агрессией лучших людей, церковные иерархи сами увлеченно вступили в войну всех против всех.
А потом было уже поздно. Светские государи сами взялись за создание своих, карманных Левиафанов. В Европе наступала эпоха абсолютных монархий.
_________________________________________________________________
↑[194] А. Р. Корсунский, Р. Гюнтер. Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств (до середины VI в.). Издательство Московского университета, 1984. Гл. IX.
↑[195] И тут уважаемые авторы очень удивляются. Ведь вторгшимся германцам "противостояло галло-римское население численностью примерно от шести до десяти миллионов человек". Как же войско в 50-100 тысяч клинков смогло справиться с несколькими миллионами местных? "По-видимому, — полагают Корсунский и Гюнтер, — столь непреодолимыми германцев, а среди них в первую очередь франков, сделали, прежде всего, остатки родовых отношений и возникшие из синтеза феодальных элементов как приходящего в упадок рабовладельческого общества, так и разлагающегося родоплеменного строя новые общественные отношения, особенно отношения собственности". Ничего себе объяснение! Кто-нибудь что-нибудь из него понял? А в действительности ведь все просто. Неверные представления о сути и содержании миграционных процессов этого времени заставили авторов раз в пять занизить число воинов, сражающихся против римских войск. Не племена это были! А банды головорезов. И гражданских там было крайне мало.
↑[196] Григорий Турский. История франков. Кн.4, гл.46.
↑[197] Как пишет в этой связи Н.П.Павлов-Сильванский: "поземельные права общины не ограничивались одной альмендою. Общине принадлежало высшее владение на все земли ее территории, как незанятые, так и освоенные частными собственниками. Это высшее поземельное право владения общины (как dominium eminens), ... может быть приравнено к территориальной власти государства. Оно проявлялось в том, что все покинутые, запустевшие участки переходили во владения общины, и община распоряжалась ими на тех же основаниях, как и угодьями альменды. По тому же началу высшей поземельной власти общины в основе общинного единения, в основе общинных обязанностей и прав отдельных лиц лежало владение участком земли, принадлежавшим к общинной территории. По тому же началу к отбыванию тягла наряду с крестьянами привлекались так же и лица привилегированных сословий, дворянства и духовенства, раз они приобретали участки общинной земли". (Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М.: Наука, 1988. С.53-54).
↑[198] "Эти два учреждения, — пишет Павлов-Сильванский, — община и боярщина, основные учреждения средневекового строя, у нас, так же, как на Западе, рано вступают между собою в борьбу, а в результате исторического процесса средних веков крупное землевладение типа боярщины в удельной Руси, всюду одерживает верх над крестьянскими свободными общинами-союзами" (Там же, С.63)
↑[199] Н.П.Павлов-Сильванский, С.65.
↑[200] См.: О.А.Омельченко. Всеобщая история государства и права. ТОН — Остожье, 2000. Т.1. ? 24. Формирование правовых институтов феодального строя.
↑[201] Из формул Маркульфа. "Monumenta Germamae Histonca", Formulae, p. 100.
↑[202] Прекарий (precarium) — в римском праве форма обладания вещами и правами (обыкновенно — недвижимостями и связанными с ними правами: пользования, права прохода, водопоя и др.), основанная на добровольной и безвозмездной уступке их со стороны собственника вещи или обладателя права по просьбе (откуда и название) лица, получающего пользование, и с правом взять во всякое время обратно данное, иначе говоря — владение из милости. ... В конце империи в Риме и в первой половине средних веков в новых государствах Европы преобразованный институт римского прекария получает новую, еще более важную социальную роль. Бедные и слабые люди и мелкие владельцы земель, ища защиты и покровительства сильных и богатых, обращаются к ним с просьбами оказать им эту защиту за уступку в собственность их земель и имущества и предоставить им путем выдачи грамоты право пользоваться этими землями на зависимом праве, обыкновенно с обязанностью платить определенный оброк. Собственники принимали земли по грамоте, содержавшей просьбу (precario), и отдавали их обратно по другой, содержавшей уступку пользования (praestaria). Позднее стали раздаваться в прекарий. и собственные земли крупных владельцев, в интересах привлечения рабочих. Таким образом римский прекарий преобразовался в средневековую прекарию, носившую уже юридический характер. Прекария устанавливалась на срок (обыкновенно 5 лет), пожизненно и наследственно; срочные уступки делались с правом возобновления на следующее пятилетие и имели целью постоянно поддерживать сознание верховного права собственника земель. Обязываясь платить оброк, прекарист имел средневековое зависимое вещное право на землю, аналогичное позднейшему dominium utile, и юридическое владение ею (Sewere). При бессрочных прекариях. принадлежность земли верховному собственнику и признание возможности поворота к нему владения выражались в самом характере реального или символического оброка, свидетельствовавшего о подчинении. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907.
↑[203] Григорий Турский. История франков. Кн. 5. Предисловие.
↑[204] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского.// Гоббс Т. Сочинения в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1991. С.94
↑[205] Левиафан — библейский персонаж. В Библии так именуется огромное и страшное морское чудовище невыясненного происхождения: "Кто может отворить двери лица его? Круг зубов его — ужас. ... От его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари. Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. ... Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; "..." он царь над всеми сынами гордости. (Иов I ,6-26)
↑[206] Григорий Турский. История франков. Кн.2, гл.42.
↑[207] Пипи?н Гериста?льский (фр. Pepin d'Heristal) (ок. 635 — 16 декабря 714) — майордом Австразии (680-714), майордом Нейстрии и всего Франкского государства (688-695).
↑[208] Хрестоматия по истории средних веков, т. I, M., 1953, стр. 152 — 153
↑[209] Там же, стр. 150-151.
↑[210] См.: Эдмон Поньон. Повседневная жизнь Европы в 1000 году. М.: Молодая гвардия, 1999. С.12
↑[211] Эдмон Поньон. Повседневная жизнь Европы в 1000 году. С.107
↑[212] Там же
↑[213] См.: Huberti, Ludwig. Studien zur Rechtsgeschichte der Gottenfrieden und Landfrieden. Ansbach: C. Brugel & Sohn, 1892. S. 317-321
↑[214] Теперь Аннаба в Алжире
↑[215] См.: Russell, Frederic Hooker. The just war in the middle ages. Cambridge; New York: Cambridge University Press. 1975.
↑[216] Friedberg, Emil. Corpus Juris Canonici. Lipsiae: Tauchnitz, 1879. Pars 1. P. 894.
↑[217] Клермон — город и коммуна на юге центральной части Франции, столица региона Овернь и префектура департамента Пюи-де-Дом. Правителем его в раннем средневековье был епископ. Клермон был местом проведения двух церковных соборов — в 535 и 1095 годах. На втором Клермонском соборе папа Урбан II призвал свою паству выступить в крестовый поход.
↑[218] О чем и как именно говорил Урбан II доподлинно неизвестно. Сохранилось несколько списков папской речи, но даже очевидцы передавали потом его слова по-разному. Это, впрочем, вполне понятно: ведь речь папы, уже весьма пожилого человека, вряд ли была слышна всем, и его слова пересказывались стоящими в передних рядах во время многочисленных пауз. С одним из вариантов реконструкции Клермонской речи Урбана II можно ознакомиться здесь:
↑[219] Хотя, это, конечно же, не так. Уже в 1074 Папа Григорий VII обращается с посланием к графу Гийому I Бургундскому, к германскому императору Генриху IV, к маркграфине Матильде Тосканской и, наконец, "ко всем верным св. Петра", призвав их выручить восточную церковь из беды и для этого принять участие в войне на Востоке. Но тогда ситуация еще не созрела.
↑[220] Historia hierosolymitana, I, 4 // R.H.C, Hist. occ. T. III. P. 324.
↑[221] См.: Перну Р. Крестоносцы. СПб.: "Евразия", 2001. — 320 с. Гл. "Технические средства", п.1 "Организация завоевания".
↑[222] Соффредо Эррико Гаэтани (Soffredo, также известный как Soffredo Errico Gaetani; его имя также пишут как Soffrido, Goffredo) — католический церковный деятель XII века. На консистории в середине 1182 года был провозглашен кардиналом-дьяконом с титулом церкви Санта-Мария-ин-Виа-Лата. Участвовал в выборах папы 1185 (Урбан III), 1187 (Григорий VIII), 1187 (Климент III), 1191 (Целестин III) и 1198 (Иннокентий III) годов.
↑[223] Ричард Плантагенет, король Англии.
↑[224] Древнегреческий писатель (111 в.) Диоген Лаэртский в 4-й книге своего труда "Жизнь, учение и мнения знаменитых философов" рассказывает, как однажды великий философ Древней Греции Диоген Синопский (IV в. до н. э.) зажег днем фонарь и пошел с ним по городу. На недоуменные вопросы горожан он отвечал кратко: "Ищу человека". (то есть "настоящего", полноценного в нравственном отношении; при встрече с таким человеком фонарь Диогена должен был погаснуть). Тем самым философ хотел сказать, что найти совершенного человека, который полностью отвечал бы этому званию, практически невозможно, его буквально "днем с огнем не сыщешь"
