Изгой 5: Пылающий лед.

Мгновение помолчав, священник вскинул непокрытую голову и уставился на последнего из всадников, пронзительным взглядом:

— Миргас, для тебя это последний шанс избрать иную участь. Ты еще можешь развернуть коня и вернуться домой. Потом дороги назад не будет.

Отец Флатис обращался к бывшему каторжнику. Раскаявшемуся в совершенном злодеянии юному мальчишке, чьи выбивающиеся из-под мехового капюшона куртки волосы были абсолютно седыми.

— Нет, святой отец — качнул головой Миргас, открыто отвечая взглядом на взгляд — Я не отступлю со своего пути.

Больше священник не произнес ни слова. Пришпорив коня, он свернул с тракта на едва заметную под слоем выпавшего снега узкую дорогу и последовал за ней. Следом двинули лошадей монахи и Миргас. Вскоре сыплющийся с низких серых небес снег окончательно скрыл очертания их фигур и присыпал оставленные следы. Шестеро всадников бесследно исчезли среди зимы.

Глава девятая.

Запоздалое возмездие.

Я никак не ожидал, что подготовка к предстоящей вылазке может обернуться столь большой нервотрепкой еще до начала боя. По своей наивности я думал, что все гораздо проще — облачимся в доспехи, возьмем в руки оружие и отправимся бить ненавистных шурдов, путь к которым любезно указали сгархи и даже согласились принять участие в драке. Но нет. Как мне популярно и не слишком вежливо объяснил Рикар, я очень сильно заблуждался.

Оружие и доспехи оказались лишь одним из незначительных пунктов в огромном списке необходимых приготовлений. Сначала мы сорвали до хрипоты голоса, споря, сколько именно воинов примет участие в вылазке. Затем, когда определились с количеством, пришло время поговорить о составе. И здесь в горячем споре схлестнулись Литас, Рикар и Койн. Причем спорили они столь яростно, что остальные если и имели на этот счет свое мнение, то благоразумно решили оставить его при себе. В том числе и я, скромно сидел во главе стола, глядя на хрипящих от возбуждения спорщиков и молча грыз сосульку, которую с почтением вручил мне гоблин Горкхи. Через полчаса воплей наконец определились три основных причины спора.

Литас, мой глава охотников, мастерски управляющийся с луком, настаивал на том, что надо взять побольше метких лучников и арбалетчиков.

Рикар больше надеялся на облаченных в прочные доспехи воинов ближнего боя, которые по его словам "накромсают эту погань в лоскутки" и что против костяных пауков тяжелый топор будет куда как практичней лука.

Койн же не спорил ни с тем, ни с другим, но потрясая здоровенными кулачищами кричал, что надо брать с собой побольше гномов, которые не боятся ничего на свете, презирают раны и могут биться даже голыми руками. Стоящий поодаль Тикса изредка поддакивал своему главе и каждый раз, когда Койн упоминал о могучих воинах-гномах, выразительно тыкал пальцем себя в грудь и бормотал что-то о потрясающе храбром, но скромном герое невысокого роста, что уже успел побывать в каждом уголке Диких Земель и всем встретившимся на пути врагам задавал жару. Кончилось тем, что и без того взбудораженный не на шутку Койн не выдержал и вызверился на Тиксу, загнав того в пещеру и метнув ему в след выхваченную у меня сосульку.

Спор разрешился только через час, когда наконец я включился в обсуждение и мы пришли к решению создать смешанный отряд числом в сорок бойцов, в котором были все без исключения. Пятнадцать лучников и арбалетчиков с солидным запасом стрел и болтов. Двадцать пять воинов ближнего боя, в число которых вошли гномы, пираты и мои люди из числа первопроходцев, что были здесь с самого начала. И еще я сам вместе со своими охранниками ниргалами, плюс три чудовищно огромных зверя во главе с Трехпалым. Итого — сорок шесть воинов, самого разного роста, двуногих и четвероногих. После этого начались основные приготовления.

Четыре полных дня. Именно столько времени ушло у нас, чтобы как следует подготовиться к боевой вылазке. К нашему первому бою в который мы решили вступить самостоятельно, не подчиняясь навязанным шурдами и прочими врагами правилам. Больше всех суетился Рикар, который за прошедшие несколько суток практически не сомкнул глаз, стараясь везде поспеть и все предусмотреть. Здоровяк почернел и осунулся от усталости. Остальные ответственные за жизнь поселения люди суетились не меньше. Каждому нашлось дело.

Литас отбирал луки и без конца муштровал отданных ему в подчинение людей, заставляя их упражняться в стрельбе с утра до заката. Рикар на пару с Койном гонял мечников и топорников. Особое мучение им доставляли пираты, каждый из которых предпочитал свое оружие, зачастую настолько экзотическое, что я не всегда понимал, о чем идет речь. Кто-то хорошо владел парой длинных кинжалов, кто-то предпочитал метательные ножи, другой пытался найти в нашем небогатом арсенале что-то, больше всего похожее на причудливо изогнутый серп, а еще один пират потребовал себе нечто напоминающее кривой меч с односторонней заточкой, при упоминании которого мне пришло в голову слово "ятаган". Впрочем, пират этого слова не знал. Так или иначе, вооружить удалось всех без исключения, равно как и подобрать им доспехи.

Мой хозяйственник выбивался из сил стараясь подготовить к сроку необходимое число саней, провианта, теплой одежды и снаряжения. Стефий тоже не остался без работы — пользуясь полученными от своего наставника отца Флатиса знаниями, он спешно подготавливал могущие понадобиться лекарственные травы и бинты. На братьев мастеров легла вся тяжесть не прекратившихся строительных работ. Теперь им приходилось справляться без выбывшего на время Койна и значительного числа рабочих рук.

А я безостановочно беседовал со сгархами — если этот процесс вообще можно назвать разговором. Бессловесные сгархи передавали свои мысли напрямую мне в голову, стараясь вспомнить как можно больше из увиденного и почуянного. Особенно отличился Трехпалый. Едва услышав о моем намерении наведаться в гости в одно из шурдских поселений, зверь пришел в неимоверное возбуждение и передал мне отчетливую картинку расположенных посреди жидкого леса нескольких земляных бугров, испещренных черными дырами ходов, откуда исходил жидкий серый дым. Именно там, больше двух лет держали и мучили Трехпалого, там же и жили сами шурды. Зверь помнил нескольких "поводырей", считающихся элитой, не раз видел костяных пауков. Были там и "ходящие мертвые" как Трехпалый называл поднятых шурдами мертвяков, которые вместе с обычными гоблинами выполняли все хозяйственные работы, а в голодные времена были и источником пищи, что всегда под рукой. Ну да... что может быть проще? Если проголодался, то всего-то надо подозвать мертвяка или визжащего от страха гоблина и можно приступать к ужину... удобно, но крайне омерзительно.

Выспросив у Трехпалого как можно больше деталей, я приблизительно отметил на карте местонахождение шурдского поселения и несколько возможных путей к нему. К моему удивлению, поселение располагалось к северо-востоку от нас, где-то в трех днях пути. Получается, мы не раз проходили мимо, но ничего не замечали. Что ж, раз мы столь близкие соседи, то будет грех не заглянуть к ним в гости. Так сказать, отплатить ответным визитом на визит и засвидетельствовать свое почтение... перерезав всех тварей без исключения и предав все огню!

Помимо этого подземного стойбища шурдов Трехпалый и остальные сгархи знали еще как минимум от трех подобных поселениях, разбросанных по просторам Диких Земель вокруг Подковы. Но их я оставил на потом.

И наконец, через четверо суток все было готово. Была учтена каждая мелочь и поспавший едва ли пять часов Рикар явился ко мне еще до рассвета, коротко дал знать, что мы можем выступать, если я отдам такой приказ.

Мой приказ не заставил себя ждать.

С первыми лучами солнца наш отряд уже был за пределами защитной стены поселения и ходко направлялся к выходу из ущелья. Впереди легко мчались три белоснежных сгарха, торя нам дорогу в свежевыпавшем снегу. За нашими спинами, на вершине стены стояло почти все население форта, безостановочно маша нам вслед руками. Но мы больше не оборачивались и смотрели лишь вперед, где нас вскоре ждала встреча с шурдами.

Шагая за сгархами, я на мгновение поднял вверх. Ночью был снегопад, но сейчас небо очистилось от облаков и ничто не заслоняло тусклый свет зимнего солнца. И я посчитал это хорошим знаком. Окинув взором сосредоточенно шагающих воинов, я довольно усмехнулся и продолжил свой путь дальше.

Два сгарха вырвались далеко вперед, по уговору выполняя роль разведчиков. Их острый нюх и зоркие глаза заметят врага еще издали, тем самым дав нам время приготовиться к неожиданной встречи. А Трехпалый подбежал ко мне и опустившись в снег, приглашающе рыкнул.

Огромный сгарх не стал передавать мне свои мысли, но я все понял без слов и шагнул к зверю, на ходу подбирая плащ и оставив щупальца свободно виться над головой. Короткая фраза оброненная мною на ходу успокоила заволновавшегося Рикара и остановила шагнувших следом ниргалов.

Через мгновение отряд остался далеко позади, а мы с огромной скоростью мчались по заснеженной равнине, с легкостью выметываясь на вершины холмов, на мгновение замирая там чтобы оглядеться по сторонам и вновь скатываясь вниз. Взметнутый напором воздуха черный рваный плащ трепетал у меня за спиной, издали похожий на мрачное знамя. Серые щупальца извивались по сторонам, стелись у меня по плечами и по спине зверя на котором я сидел. Да, думаю, со стороны мы представляли собой странное и жутковатое зрелище. Черный всадник закованный в железо и опутанный серыми ледяными щупальцами верхом на белоснежном звере мчался по просторам Диких Земель, взметая вокруг себя снежную пыль и комья мерзлой земли.

* * *

Два топора в последний раз опустились с мерзким чавкающим звуком и практически расчлененный мертвяк наконец-то застыл неподвижно. Несколько воинов подхватили синюшные куски мяса и бесшумно оттащив подальше в сторону, бросили рядом с заранее примеченной кучей бурелома. Столь же тихо воины вернулись обратно и залегли в выкопанные в сугробах углубления. А я удовлетворенно кивнул и пальцем стальной перчатки провел в снегу еще одну черту. Без нужды пересчитал общее количество, хотя и так знал их число.

— Восьмой — тихо, но яростно пробормотал лежащий рядом Литас — До чего тупые и ленивые твари! Что им пусто было! Они вообще беспокоиться собираются, нет?

— А склирс их знает! — зло буркнул Рикар, дуя на озябшие ладони — Но хотя бы одной тварью меньше стало! Все легче будет.

Я прекрасно понимал причину их злости, но ничего поделать не мог — мы лежали в снегу уже третий час и все ждали, когда же шурды очнутся и поймут, что дело неладно. Вот только до гоблинов никак не доходил этот простой факт!

К месту обитания шурдов мы подошли давным-давно, специально подгадав время незадолго до рассвета. Четверку часовых — две пары, в каждой по гоблину и одному костяному пауку — удалось убрать быстро и тихо. Пауки даже не успели испустить свой пронзительный визг и за это стоило благодарить мои щупальца, моментально оприходовавшие одну костяную тварь и Трехпалого, расплющившего второго одним ударом толстой лапы.

Убедившись, что в поле зрения больше нет ни одного бодрствующего врага, Рикар шепотом отдал приказ и отряд разделился на две неравные части, расходясь на заранее обговоренные позиции. Большая часть воинов, в чье число входил я и оба ниргала, расположились перед главным входом — самой большой и зловонной дырой, откуда беспрестанно струился черный дым. Рядом были отверстия поменьше — похоже, оставленные ради вентиляции, чтобы не задохнуться в чаду. Видать, печей с обычными дымовыми трубами шурды не признавали и топили по черному. Остальные бойцы обошли холм по короткой дуге и залегли в тылу, ничем не выдавая своего присутствия. Мы выжидали. Именно на такой тактике я настоял, несмотря на желание Рикара устроить ничего не подозревающим шурдам молниеносный штурм. Я с этим планом блицкрига не согласился сразу по нескольким причинам, каждая из которых была связана с подземным домом темных гоблинов, который представлял собой тесный, темный и крайне запутанный лабиринт ходов. Об этом я узнал от Трехпалого, не забывшего упомянуть, что там довольно тепло и полно вонючего дыма струящегося по коридорам в поисках выхода. Нет уж, именно здесь мне больше нравился принцип "уж лучше вы к нам". На том и порешили.

Чтобы выманить шурдов из теплых нор, надо было их чем-то слегка обеспокоить, при этом не выдавая им того факта, что по их души пожаловал вооруженный отряд. И мы начали планомерное уничтожение всех тех, кто появлялся из-под земли. Помимо открывших счет четверки часовых мы успели упокоить троих мертвяков в разной стадии разложения и прибили одного суетливого гоблина, что выскочил на холод практически голым — обрывок повязанной вокруг тощих чресл грязной шкуры я за одежду не посчитал. И это был именно гоблин — хоть и исхудавший до неимоверности, да так что ребра едва не прорывали кожу, но телосложение у него было правильное, без малейших признаков свойственного шурдами физического уродства. Последние четверо выходили за дровами — как мертвяки, так и гоблин, явившийся предпоследним. Мы давали им отойти подальше и бесшумно кончали. Но так и не получившие дров для костра шурды, похоже, и не думали беспокоиться по этому поводу. Если такое положение дел сохранится еще час, то бойцы окончательно замерзнут. Это мне холод во благо, да сгархам, а остальным сейчас туго приходится.

— Скоро зачешутся — успокаивающе проворчал Рикар, видя мою обеспокоенность.

— Это точно — едва заметно кивнул Литас — Часовые наверно давно уж вернуться должны были. А пока не чешутся только потому, что особо и не боятся ничего. Хозяевами себя считают. О! А вот и те самые хозяева пожаловали, обеспокоиться изволили...

Вскинув глаза, я увидел смутное шевеление в темноте, а еще через миг на свет шагнуло сразу шесть жестоко искривленных фигуры, по очертаниям которых сразу становилось ясно, что это детища опытов Тариса Некроманта. За ними показалось около десятка более ладных фигурок гоблинов, которых в свою очередь бесцеремонно оттолкнули со своего пути длинные белесые лапы трех костяных пауков. По земляным стенам норы замелькали всполохи мертвенно-зеленого света.

— Подожди, Рикар — почти неслышно прошептал Литас, натягивая тетиву лука — Выждем. Может еще кто выползет...

Уже напрягший мышцы здоровяк издал тихий недовольный рык, но последовал совету и остался недвижим.

Я не вмешивался, оставив принятие решений более опытным наемникам. Планирование это одно, а непосредственный бой совсем другое.

Вышедшие наружу шурды начали неспешно расходиться, крутя плешивыми головами по сторонам и недовольно кривя уродливые хари от солнечного света. Костяные пауки неуклюже переваливаясь в снегу и увязая при каждом шаге, неотступно следовали за хозяевами. Один из шурдов произнес короткую фразу на гортанном языке, а затем вложил два грязных пальца в рот и издал неожиданно громкий свист. Если он звал уничтоженных нами часовых, то ответа точно не дождется. Выждав минуту шурд свистнул еще раз, но окружающий земляной бугор лес остался безмолвен. И только сейчас темный гоблин выказал первые признаки беспокойство. Нервно оглянувшись на остальных, он дернул рукой к широкому поясу и вытащил из петли дугообразный предмет, в котором я моментально узнал костяной гребень служащий для контроля нежити и сгархов. Если шурд оденет гребень на затылок, то моментально поймет, что парочка патрулирующих окрестности пауков больше никогда не отзовется на его зов. И вот тогда вышедшие наружу твари могут решить отступить внутрь своего безобразного муравейника.