А ведь в таком состоянии я и сопротивляться по-настоящему не смогу.
Мечислав аккуратно усадил меня на здоровущий кожаный диван в своем кабинете — и опустился рядом на ковер. В этот раз он был настолько человечнее, насколько это воз-можно. Вампир не отказался от своего любимого черного цвета в одежде, но сделал его более современным. Черные джинсы плотно облегали мускулистые бедра. Черные крос-совки остались у порога, и сейчас вампир с наслажением зарывался босыми ступнями в густой мех ковра. Белая рубашка — на вид из обычного хлопка облегала его плечи и под-черкивала золотистый тон кожи. И конечно не имела ничего общего с тем товаром, что продается даже в дорогих магазинах. Исключительно натуральные ткани и ручное шитье. Даже если Мечислав решит выглядеть чуть более современно, он все равно не опустится до товаров массового потребления. Любая его вещь должна быть единственной в своем роде — и создавать достойную оправу своему носителю. Черные волосы были стянуты в хвост из которого выбивались несколько непослушных прядей. И я почувствовала как мне безудержно хочется распустить его волосы. Запустить в них пальцы, узнать, чем они связаны — резинкой, лентой, шнурком, развязать их, выпустить на свободу и за-рыться лицом. Вдохнуть аромат меда и яблок, сводящий меня с ума — и никогда не вы-рываться на свободу... Пусть рядом будет хоть кто-то сильный.
Не сметь! Ты — Леоверенская!
— Опять вы за свои номера?
Ох, а вдыхала-то я зря. Запах вампира с такой силой ударил по моим рецепторам, что откуда-то из глубины желудка поднялась неудержимая волна тошноты. Ой, ёлки...
— Номера здесь тоже есть, кудряшка. Желаешь посмотреть?
Голос вампира скользнул по моей коже прикосновением летнего ветерка. Горячего и с запахом меда. И это оказалось последней каплей.
— Ага, желаю. А унитаз в них есть? А то меня тошнит!
Меня и правда мутило. Вампирская магия после оборотней дала именно такой эффект. Мечислав подхватил меня на руки и помчался в ванную, не говоря лишнего слова. Хотя я уже примеривалась безвозвратно испортить ему ковер.
Это была последняя ехидная мысль.
За то, что произошло потом, я начислила вампиру лишний балл.
Меня рвало. Долго и мучительно. Желчью. Как именно? Каждый, кого хоть раз рвало мучительными сухими спазмами, сводящими желудок и вызывающими боль в животе и горле, меня поймет. Очень неприятное ощущение.
Мечислав не отходил от меня. Он поддерживал меня за талию, убирал волосы с лица и в какой-то момент, кажется, собрал их в хвост, протирал мне лоб влажным полотенцем и игнорировал все мои попытки послать его в дальний интимный круиз. Или хотя бы к чер-ту на рога.
Когда спазмы закончились, вампир опять подхватил меня на руки и отнес в комнату. И поднес ко рту стакан воды со льдом.
— Пей медленно, девочка. Что с тобой сегодня произошло?
— Вам как — с утра?
— Я и так знаю, что с утра у тебя были плохие сны. Все, что было у тебя, проявилось и у меня.
— И вы видели мой сон?
— Да. Мне очень жаль.
— Если бы вы по-настоящему сожалели, Даниэль сейчас был бы жив.
— Это мы уже обсуждали. Вернемся к истокам. Тебе часто снятся такие сны. С этим надо что-то делать.
Сказано было холодно и мрачно, как диагноз. У вас понос. Примите таблетки. Я представила, что придется рассказать Мечиславу про все свои сны — и разозлилась. Пусть мне больно, пусть мне плохо, но эти сны — единственная память о любимом че-ловеке. И лишаться их я не хочу. И не буду!!!
— Воскресите мне любимого человека.
— Не валяй дурака.
Кажется я вывела вампира из равновесия. Иначе он бы ответил намного более... курту-азно? Фривольно? Однозначно не так коротко и зло. Это скорее мой стиль.
— Ладно. Со мной хотят поговорить люди из ИПФ.
— Тебе нужна охрана, пушистик?
— А что — вы ее до сих пор ко мне не приставили? Я была о вас лучшего мнения.
Вампир широко улыбнулся, показывая острые клыки.
— Пей воду, кудряшка. Разумеется, приставил. Ты — мое ценное имущество, а я привык охранять то, что мне принадлежит.
Хлюп!
Я попыталась выплеснуть в вампира воду со льдом, но Мечислав чуть отклонился в сто-рону. На ковре образовалась мокрая полоса. Несколько кубиков льда исчезли в густом ворсе.
— Сволочь.
— Повторяешься, прелесть моя.
Я зашипела со злости. Даже дурнота куда-то ушла. Ну вот не гад, а?
— Глаза бы мои на вас не глядели!
— Охрана у тебя и так есть. Кто именно добивается встречи с тобой?
— Рокин. Константин Сергеевич Рокин.
— Знаю такого. Хороший человек, только вот фанатизма в голове многовато. Но он точ-но не наемный убийца.
— правильно. Он скорее вербовщик.
— Я знаю, ИПФ делали тебе предложения...
— И работать с ними, и стать подопытным кроликом... Но моя сила слишком плотно завязана на вампиров.
Мы помолчали. Мечислав все понимал. Я тоже. Я — фамилиар. Связь ли с вампиром про-будила мою силу, или просто нужное время пришло, звезды удачно встали, и рак на горе засвистел марш Мендельсона, а вампиры оказались первыми у сладкого пирога, теперь это ничего не изменит. Я не смогу работать с ИПФ. Стоит мне проявить что-то... непод-ходящее с их точки зрения — и за меня возьмутся всерьез. Экзорцизмы, изгнание бесов и прочие милые примочки из арсенала святой инквизиции. Спасибо, жить мне еще не на-доело. Даже фильм 'Изгоняющий дьявола'... Ну-ка кто тут захочет быть подопытным кроликом? Я не потомственный мазохист!
— Ладно. Поговори с Рокиным, но постарайся с ним не поругаться.
— Худой мир лучше доброй ссоры?
— Бумажная война лучше ядерной.
Спорить было сложно.
— Повидала братца.
— На редкость неприятное существо. Как у ваших родителей могло получиться ЭТО? Ни твоей силы, ни характера — один голый эгоизм. Даже эту девушку Клару он не любит.
— А зачем он во все это ввязался?
— Заигрался в рыцаря Роланда. Только в жизни все немного жестче, чем в легенде. А ко-гда до него дошло, что вырываться поздно, Клара стала ему нужна. Но уже не как чело-век, а как путь к спасению.
— Я думала, он от нее без ума.
— Если только в постели. И то — сомнительно.
— Насчет постели вы специалист.
— Кудряшка, ты должна была уже понять — любовь и все, что с ней связано, это часть моей силы. Вот я и разбираюсь в таких вещах. Просто вижу. Что еще было сегодня?
— Посвящение моего братца в оборотни. Ничего особенного. Да это и не так важно. Важ-нее другое.
— Что же?
Тон вампира был опасно мягок, как массажное масло. Он растекался по телу, лаская и парализуя волю. М-да, кажется, мне еще нагорит. Я вздохнула и выдала:
— Мы нашли способ, с помощью которого можно продлевать беременность у женщин-оборотней. Теперь они могут иметь здоровых детей. Правда для меня это оказалось не-ожиданно тяжело.
— Поэтому ты так вымоталась? — Тон Мечислава смягчился. — Что это за способ и кто мо-жет им воспользоваться?
— Я. Вряд ли кто-то еще. Когда мы оказались на поляне, на которой хотели проводить инициацию, я решила пообщаться с оборотнями. Одна оборотниха отреагировала на ме-ня... агрессивно.
— Как ее зовут?
Нотки в голосе вампира не предвещали оборотнихе ничего хорошего. Я подняла руку.
— Она была беременна. На пятом месяце. Сегодня полнолуние. Ее ждал выкидыш. Пред-ставьте себе, каково это для женщины.
— Не могу. Но согласен простить ее хамство.
— Я тоже не стала сердиться на нее. Вместо этого я попробовала посмотреть на нее, как будто... боковым взглядом. И соскользнула в транс.
— Ты можешь видеть — что именно?
— Ауру оборотней.
— И?
— У всех оборотней-лис в ауре есть один и тот же рисунок. Цвета у всех разные, кстати, вы не знаете, что обозначает красный цвет?
— Чуть позже я прочту тебе лекцию по аурам. Итак?
— Я просто завесила рисунок клочком тумана. И все. Как заплатка из лейкопластыря. Не-активный он не опасен. Связь оборотня с луной на этот месяц разорвана. Угрозы выки-дыша нет.
— Но в следующем месяце все придется повторять заново?
— Примерно так. Дня за два до полнолуния — или в полнолуние, это уж как решит сама оборотниха. Ей виднее, когда она уже не сможет больше сдерживаться.
— И сколько сил это забирает?
— Все. Мое состояние — результат помощи девушке. Да еще и потом...
— Что — потом?
— Я поймала долю стайных эмоций. Во время инициации произошел выброс магии обо-ротней. Стая была фактически одним целым — и меня тоже захлестнуло. Хотелось бегать на четвереньках, жрать сырое мясо и выть на луну. Будь я в нормальном состоянии, мне даже больно не было бы. Но когда своих сил практически не осталось, чужая магия... мягко говоря, неприятна.
— Я хотел сегодня восстановить твою метку.
— Только после удачного разрешения вопроса. Не хочу, чтобы со Славкой получилось, как с Даниэлем. И вообще, мы уже договорились.
— А о такой вещи, как аванс ты не слышала, девочка?
— Еще и аванс? Вы в свое время купцом не работали?
— Это неважно. В любом случае, сегодня ты ни на что не способна. Кроме вранья.
— И в чем же я соврала?
— Ты забыла про один маленький частный визит. Некто Сергей Михайлович Новиков.
— Сережа? И что?
— Вот я и хочу узнать, что этот человек делал в твоем доме чуть не три часа подряд.
Вампир почти шипел. Ощущение было такое, как будто по коже прокатываются пузырь-ки ледяного воздуха. Или маленькие ледяные шарики. И тают за шиворотом. Я никогда не думала, что вампир способен на такую игру голосом.
Ну и пусть! Ни одна клыкастая тварь не будет диктовать мне, что и с кем делать!
Угу, 'у него будет, будет заворот кишок! В знак протеста! В знак протеста!!!' Цитата из старого фильма помогла собраться. Я улыбнулась и отчеканила.
— Мечислав, для дуэньи вы подбородками не вышли.
— А я спрашиваю, как твой хозяин, — внезапно процедил вампир, хватая меня за пряди волос на затылке. Я и пискнуть не успела, как наши глаза оказались на расстоянии пяти сантиметров друг от друга. — Ты с ним спала!? И как — понравилось, ты, маленькая...!?
— Очень понравилось, — нежно прошипела я. — Гораздо приятнее спать с нормальным че-ловеком, чем терпеть твои попытки изнасилования!
Зеленые глаза полыхнули яростью. Изумрудная зелень расширилась настолько, что зали-ла и зрачки и белки. В глубине ее полыхали кострами алые искорки. Белые клыки сверка-ли на фоне медной кожи. Насколько же Мечислав зол, что даже не считает нужным себя контролировать в такой малости?
Мне захотелось удрать отсюда. Быстро и далеко. Но было уже поздно.
— То, что было у нас еще не попытка изнасилования! Ты просто не знаешь разницы! Вот это — уже больше похоже на насилие!
Мечислав резко дернул меня за волосы. Стакан с остатками воды полетел на ковер, а вампир впился мне в губы злым поцелуем, утверждая свое превосходство.
Сейчас это ничем не было похоже на прежние поцелуи. Слишком жестоко и больно... Мечислав просто заставлял меня подчиниться. Во рту был привкус крови. Кажется, Ме-числав так и не убрал клыки.
Несколько секунд я еще пыталась бороться и вырываться. Инстинкты загнанного живот-ного, которое всеми силами стремится прочь из ловушки, сыграли со мной злую шутку. Сопротивление только еще больше распалило вампира. И через несколько мгновений бо-лезненного поцелуя я обнаружила себя на диване, плотно прижатую тяжелым телом. Пальцы вампира крепко сжимали мой затылок, не давая двинуться. Вторая рука рванула на мне майку, та разлетелась в клочья — и вампир принялся спокойно и уверенно гладить мою обнаженную кожу. Ноги словно придавило горой. А поцелуй все длился и длился. Я попыталась оттолкнуть вампира, но с тем же успехом можно было двигать скалу. По ли-цу текло что-то горячее. Кровь? Слезы? А поцелуй все не прекращался. Жестокий и наро-чито грубый.
Мечислав утверждал свое господство, как хозяин, словно ставил на меня клеймо своими губами, руками, телом... чтобы никто не смел прикоснуться ко мне, чтобы я ни к кому не смела даже прикасаться....
Мне уже не хватало воздуха. Последним усилием я попыталась вывернуться, но вместо этого добилась только, что вампир больно стиснул мне грудь, а второй рукой еще силь-нее оттянул назад голову. Горячие губы соскользнули на мою шею, туда, где под кожей бешено рвался пульс.
Эта капля оказалась последней.
Я потеряла сознание.
* * *
Что-то холодное скользило по моему лицу. Приятно. Так приятно.
Я мурлыкнула и потянулась вперед, чтобы зарыться головой в эту потрясающую прохла-ду.
— Спокойно, девочка. Сейчас тебе будет полегче.
Нежный и вкрадчивый голос скользнул по коже, словно еще одно мокрое полотенце, снимая боль и усталость.
Мечислав.
Я все вспомнила и дернулась. Куда? Неважно. Куда-то. Лишь бы удрать.
— Лежи спокойно. Я не причиню тебе вреда.
Нагревшееся полотенце сменилось более прохладным.
— Ты меня напугала, кудряшка.
— Я... ты...
На большее меня просто не хватило. Горло саднило, как будто я перец чили жевала. Но Мечислав все прекрасно понял.
— У нас ничего не было. Что бы ты обо мне теперь не думала, я не насилую беспомощ-ных женщин.
— Только когда они могут защищаться? — попыталась огрызнуться я. Вышло неразборчи-во, но вампир все понял.
— Лежи смирно. Извиняться я не стану. Ты получила то, что заслужила. Да, я мог бы выбрать другой способ наказания, но в твоем возрасте женщин уже не порют розгами. К сожалению сейчас это считается извращением. — Голос вампира поменял интонации с раздраженных — на интимные и томные — и я задрожала, хотя и отлично понимала, что Мечислав просто меня провоцирует. Все было бесполезно. От одного его голоса у меня все внизу живота начинало сводить сладкой судорогой. — Хотя если у тебя будет жела-ние, радость моя, мы сможем попробовать и это. Только представь — ты, полностью об-наженная, лежишь у меня на коленях своей очаровательной попкой кверху...
Я дернулась с дивана. Еще мне тут садо-мазо не хватало для полного счастья! К чертям собачьим! Пусть Славку хоть сожрут! Поговорю с дедом — и мы через час всей семьей вылетим... да хоть в Полинезию! И вернемся только через месяц. Авось они тут за это время все пережрут друг друга. Тарантулы в банке!!!
— Лежать!
Мечислав придавил меня обратно.
— Хватит игр. Ты просто не понимаешь, в какое положение ты меня поставила. За такое и правда надо выпороть. Года не прошло, как я стал Князем города, моя власть пока больше на бумаге — и что же!? У меня проблемы с тиграми и волками! Часть вампиров Андрэ откровенно недовольна. Бунтовать они не решаются, но чтобы держать их в по-виновении приходится прилагать все усилия! Рамирес собирается сюда с инспекцией, как будто мне горя мало. Мой фамилиар вот уже полгода бегает от меня, как француз-ские аристократы от гильотины. Я скоро стану посмешищем из-за тебя! Более того, стоило тебе прийти сюда и всего лишь пообщаться со мной, как на следующий день ты оказываешься в постели с сопляком, которого даже убивать противно!
— Зато спать не противно!
