— Да, девочек жалко, — кивнул Дамблдор. — Но, после смерти Гарри мы найдем способ отвратить их от Тьмы... вплоть до обливиэйта чтобы помочь им справиться с горем , а если стерто окажется более чем одно травмирующее воспоминание — так медику и легилементу, проводящему эту операцию, будет виднее. Ну... или найдется способ направить их жажду мести в правильном направлении. План не должен зацикливаться на единственной последовательности, но допускать несколько вариантов решения. Конечно, жаль, что не удалось свести мисс Грейнджер и Рона. Семья Уизли верна делу Света, и Истинно Обретенная — стала бы им хорошей платой за верность... ну и магглорожденной при поддержке большой семьи, к тому же — обретшей серьезное влияние после победы Света, было бы во многом легче. Жаль. Но теперь уже не выйдет. Выходку Рона стереть можно... но он разную фигню творит регулярно. Слишком много пришлось бы стирать. Фактически — вообще убирать воспоминания о нем. Нет, этот вариант мне не нравится. Так что, Минерва, пока наблюдайте за этим трио... И постарайтесь с ними не конфликтовать.
Интерлюдия. Младшая сестра
Трикси в образе кошки удобно устроилась в развилке крупного дерева неподалеку от берега Черного озера. Отсюда открывался хороший вид на школьников, выходивших погулять из ворот замка, в то время как саму кошку заметить было достаточно трудно. Кроме того, Трикси, как серьезный боевик, не обошла вниманием такую важную часть магии, как маскирующие чары. Так что и постоянно действующие следящие чары Хогвартса*, и даже специализированные поисковые чары, вроде Хоменум ревелио не смогли бы обнаружить в кошке, сидящей на дереве что-то странное. Не говоря уже о том, что ритуалы очищения и отречения от отторгнутой плоти Трикси провела сразу же после побега, сделав бесполезными любые способы поиска по оставшейся в руках ее пленителей крови.
/*Прим. автора: я предполагаю, что Мародерам все-таки слабо было бы создать всеобъемлющую систему слежки с ноля и они просто зацепились к уже существующей*/
Школьники покидали пределы замка небольшими кучками, а временами — и парочками. Благо, погода не по-осеннему радовала, и не слишком яркое солнце играло на желтых и красных листьях Запретного леса. Беллатрикс ждала... Ждала — и дождалась.
Гарри Поттер покинул замок, как и ожидалось, в компании тех двух девчонок, которых он на глазах у предателя Снейпа... и, не зная того — беглянки Беллатрикс, превращал в оружие. Живое оружие, недосягаемую мечту многих чистокровных Домов, как Древнейших и Благороднейших, так и не очень.
Дети шли, взявшись за руки, и болтали о всяких пустяках, причем мальчик был посередине, а девочки не проявляли ревности. Конечно, может быть, они еще просто слишком маленькие, и не осознают всех нюансов ситуации... Но что-то подсказывало Трикси, что принять такое объяснение наблюдаемым явлениям будет ошибкой. И что дети совершенно точно знают, что творят. По крайней мере, эпатировать публику у них уже сейчас получается неплохо: взгляды их сопровождают... неоднозначные.
Но самое главное, Трикси отчетливо чувствовала присутствие собственной метки, крохотного и слабенького заклятья, не ощутимого ни для кого, кроме носителей крови Блэков не более, чем в первом поколении. Правда, ходили слухи, что полный ритуал принятия в род, проведенный на алтарном камне Дома, мог дать принятому способность ощущать черные метки*... Но Дом Блэк редко принимал людей со стороны... а возможность Дара Восприятия блэкнота — и вовсе проходила по разряду неподтвержденных слухов. Даже у полукровок Дома и незаконнорожденных детей подобный Дар встречался крайне редко.
/*Прим. автора: в отличие от Dark Mark — Черной Метки Волдеморта, метки Дома Блэк — Black Note, воспринимаются не как зрительный образ, а как некое звучание, нота*/
— Поет! — заявила блондинка, проходя мимо засидки Трикси.
— Точно поет? — усомнился Гарри.
— Зуб даю! — отозвалась блондинка, в чьей внешности Трикси без труда разглядела маркеры Дома Лавгуд.
— Чей? — флегматично поинтересовалась шатенка, производившая впечатление полностью погруженной в свои размышления. Вот ее маркеры Трикси никак не могла разобрать. Но чтобы грязнокровка могла превратиться в Оружие? Шутите! Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда! Наверное, просто за годы пребывания в Каэр Азкабан Трикси подзабыла некоторые малоизвестные маркеры Крови...
— Шестого Уизли! — на реплику Лавгуд двое ее компаньонов зашлись хохотом. Кажется, с этими видными последователями Дамблдора у троицы какие-то разногласия.
— Про что хоть поет? — поинтересовался Гарри.
— Про что-то по ту сторону сна, — отозвалась блондинка, насторожив Трикси. Да нет, не может быть. Точно не может. Чтобы радикально-светлая Лавгуд ощутила присутствие блэкнота... Это уже не шутка. Это какое-то издевательство.
— Послушаем... а потом — уничтожим, — принял решение Поттер. — У меня дар Вечной леди уже не то, чтобы шевелится , скорее — зудит в ножнах.
Дети прошли мимо, и Трикси прыгнула с такой удобной ветки, чтобы последовать за ними. Но тут случилось что-то странное. Время шло, а Трикси все летела и летела мимо ствола дерева, не в силах пошевельнуть даже усом. Казалось, что окружающий воздух застыл даже киселем, через который медленно-медленно плыла черная кошка с приметной белой прядью над ухом. А потом время вдруг закончилось, и Трикси осознала, что лежит на поляне где-то довольно далеко от того места, где спрыгнула с ветки, и ее прижимает к земле острое лезвие сабли, в которую превращается шатенка.
— Кто ты? — спросил Поттер. — И зачем следишь за нами?
— Гарри, — блондинка обняла парня сзади за плечи и шептала ему на ухо, впрочем, достаточно громко для того, чтобы острый кошачий слух не испытывал затруднений. — Она не может тебе ответить. Она же кошка. Вот была бы змея...
Еще и змееуст?! — Трикси была ошеломлена.
— Превращайся, — жестко произнес Поттер. — Но даже не пробуй дергаться. Мы с Гермионой все равно успеем убить тебя.
Гермиона? Прежде, чем идти на дело , Трикси покрутилась по Хогсмиту, когда туда отпустили школьников, и послушать, о чем они говорят. И имя поганой грязнокровки, посмевшей учиться лучше, чем наследники Благородных Домов упоминалось довольно-таки часто. Правда, говорящие такое — старательно оглядывались, как будто опасаясь увидеть кого-то за спиной... И сейчас, глядя на ребенка, угрожающего ей саблей, Трикси не могла сказать, что не понимает этих перестраховщиков. Жажда Крови от парня исходила нешуточная. Но... грязнокровка — и Оружие?! Шаблон Трикси крякнул очередной раз, и с тихим печальным звоном распался на части. Слишком много уждаров он сегодня получил, чтобы имелись шансы сохранить его хотя бы в относительной целости.
Трикси сменила обличье. При этом острие Гермионы уперлось ей в межключичную впадину. И Трикси, прошедшая через множество боев, глядя в глаза мальчишки, отчетливо осознала: Убьет. И рука не дрогнет .
— Беллатрикс Лестрейндж, — холодно произнес Поттер, при этом его Жажда крови резко, рывком, возросла, отчего у Трикси чуть было не подогнулись колени.
Впрочем, в том, что мальчишка опознал ее — Трикси не увидела ничего удивительного. Листовки с объявлением награды за опасную террористку ИРА* кружили даже среди магглов. А уж о ее приметах — и вовсе вещали из каждого утюга.
/*Прим. автора: ИРА — ирландская республиканская армия, террористическая группировка, воюющая за освобождение Северной Ирландии. В нашем мире прекратила вооруженную борьбу в 1997*/
— Зачем ты здесь, Палач Темного лорда? — спросил Гарри. Рука его при этом не дрожала, и сабля в ней продолжала оставаться смертельной угрозой. Не то, чтобы это хоть что-то значило для Трикси. Смерти она не боялась уже очень давно. С тех самых пор, как осознала, что значит для нее брак с Родольфусом Лестрейнджем. Тогда же она прокляла своего дядю, Ориона Блэка, который, собственно и организовал эту свадьбу. Сбежав же из Каэр Азкабан, Трикси была просто счастлива, узнав, что тот не дожил и до 60.
— Хочу увидеть, как ты уничтожишь часть души прежнего Темного лорда... или же не сможешь сделать этого, — ответила Трикси на вопрос Поттера.
— Уничтожу крестраж прежнего Темного лорда, и стану новым? — в свете всего уже известного Трикси, осведомленность мальчишки в столь специфичной области не тянуло даже на легкое удивление.
— ...и объявишь о претензиях на этот титул, — поправила мальчика Трикси, выдохнув с облегчением. Все-таки, кое-чего мальчишка не знал. Перспектива, что малыш действительно знает все, что ему нужно — не радовала. Ибо зачем она, Трикси, такому?
— Хорошо, — внезапно кивнул Поттер, и Трикси застыла, скованная мощным петрификусом.
Петрификус? Невербально? Без палочки?! Не будь она уже скована заклятьем, Трикси точно застыла бы в шоке, осознав, что петрификус на нее наложила Гермиона Грейнджер.
Поттер же, между тем, отошел чуть в сторону, но так, чтобы Трикси могла видеть, что он делает, достал из сумки хорошо знакомую чашу, и установил ее на земле. Грейнджер вернула себе облик девочки, и присоединилась к Лавгуд, наблюдающей за действом из-за плеча Оружейника.
Поттер достал откуда-то кинжал с черным лезвием, от ощущения Силы которого Трикси задрожала, несмотря даже на петрификус — так ей стало холодно.
— Тебе, Вечная! — возгласил Поттер и слегка царапнул чашу кончиком кинжала.
Этого оказалось достаточно. Чаша осыпалась серым прахом. Прикрепленный к ней осколок души рухнул в Серые пределы. Блэкнот, ранее неумолчно звучавший в сознании Трикси — замолчал...
Глава 49. Обретение палача
Глаза Беллатрикс на мгновение вспыхнули... восхищением? Кажется, зрелище жертвоприношения филактерия пришлось ей по вкусу. Но все равно странно... Именно Беллатрикс Лестрейндж всегда была верной, даже фанатичной последовательницей Темного лорда, бестрепетно пытавшей и убивавшей не только по его указке, но и вообще любого, в ком заподозрит хотя бы недостаточно восхищающихся ее лидером. Почему же теперь та, что в прошлой жизни убила и Сириуса, и... и меня — предала Темного лорда? Что изменилось? Или дело в том, что она не была освобождена из Азкабана Волдемортом, а каким-то образом освободилась сама? Но не значит ли это, что она и в этой и в прошлой моей жизни могла точно также покинуть тюрьму, но раньше не делала этого по каким-то своим соображениям?
— Почему ты ушла из Азкабана? — задал я тревожащий меня вопрос... а точнее — вопрос, который может прояснить решение проблемы, действительно меня беспокоящей.
— Сириус был моим врагом, — произнесла Беллатрикс. — Но он был и моим братом. Если бы мы сошлись в бою — я убила бы его. Но, раз уж его убил кто-то другой — я обязана мстить.
— Его точно убили ? — уточнил я. — По официальной версии... — я даже не стал договаривать, отчетливо сознавая, что официальная версия — в лучшем случае, чушь.
— Точно, — кивнула Беллатрикс. — Авроры, охраняющие тех, кого осудили на пожизненное — похвастались... точнее — нам объяснили, что даже если какому-нибудь ублюдку вздумается пересматривать решения Министерства и Визенгамота, до свободы все вы всё равно не доживете...
Мир окрашивался красным. Как ни странно, но ощущение холодного спокойствия Гермионы в руке, осознание того, что я — вооружен и очень опасен позволило не сорваться в уничтожающий боевой транс.
— Значит... пересматривать решения Министерства и Визенгамота ... — прошипел я, чудом не сорвавшись на серпентарго. — Что ты хочешь от меня, Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк? — что-то подсказало мне, что использовать правильное обращение: миссис Родольфус Лестрейндж — будет плохой идеей.
— Глава Дома Блэк, Древнейшего и Благороднейшего, — Беллатрикс опустилась на колени, чего, насколько я знаю, она не делала даже перед Темным лордом*, — я прошу вернуть меня в Дом.
/*Прим. автора: даже если в каноне это не так — текст сильно АУ-шный и ООС-ный, и автору хочется, чтобы так было*/
Я задумался. Возвращение в Дом... то есть — разрыв договора с Домом Лестрейндж... К тому же, Беллатрикс придется подчиниться главе Дома, то есть — мне. Конечно, подчинение это не абсолютно — вспомнить только сестру Беллатрикс, Андромеду, но существенно лучше, чем есть сейчас: враг потеряет сильную фигуру, а я — получу, пусть даже применять ее против убийцы родителей и будет несколько опрометчиво... Но даже и так, уроки леди Аметист наглядно показали мне, что есть множество вещей, которыми я не хочу заниматься сам, и еще меньше хочу вешать эту грязь на девочек. А во врагах у меня не только Темный лорд, но и Светлые силы, с их манией всеобщей позитивной реморализации, выражающейся в уничтожении всех, кто не укладывается в рамки хорошего по их представлениям . А уж против Дамблдора-то Беллатрикс выступит, не испытывая внутренних противоречий.
— Почему ты хочешь развода? — решился уточнить я, не столько у Беллатрикс, сколько у течений варпа. И, положив руку на волну черных волос, немедленно получил ответ.
Договор, скрепленный браком, продвигал отец Сириуса, Орион Блэк. Что должен был получить от этого договора Дом Блэк — Беллатрикс так и не узнала, но, полагаю, либо политическую поддержку в каком-то из проектов Ориона, возможно — провалившемся, либо знания или артефакты, которые до сих пор пылятся в доме на Гриммо... либо же просто Орион действовал в соответствии со своими евгеническими представлениями о правильном. В любом случае, договор был составлен и заключен в самой, что ни на есть архаически-патриархальной традиции, отдавая жену буквально в собственность мужу. Как выяснилось вскоре после свадьбы, это было не слишком хорошим ходом. Если Темный лорд, в своих поисках бессмертия, проводил ритуалы над собой, то его верный последователь Родольфус предпочитал более... безопасные способы поисков, предоставляя право участия в найденных либо же разработанных им ритуалах жене. Разумеется, столь разумный и осторожный исследователь не мог не воспользоваться властью, предоставленному ему брачными клятвами: а именно, он запретил жене разглашать ход и результаты исследований кому бы то ни было. А суть и сущность проводимых над Беллой ритуалов была такова, что позже, когда Темный лорд постепенно начал сходить с ума под действием множественного ритуала Вечной ночи, и начал общаться со своими последователями при помощи живительных круциатисов, Беллатрикс буквально испытывала оргазм за оргазмом, наблюдая, как муженек корчится под ударами заклятья боли. Сама же Беллатрикс переносила боль на удивление равнодушно, что и не удивительно после поисков бессмертия. В сущности, именно это, а отнюдь не неправильно исполненное заклятье, и помешало мне запытать Беллу тогда, в Министерстве.
— Я, Анрио, глава дома Блэк, — клинок Гермионы лег на плечо склонившейся Беллатрикс, — признаю, что договор не был должным образом соблюден Домом Лестрейндж. Родольфус Лестрейндж нарушил обязательства беречь свою жену, не дал жизнь ребенку... а потому — клятвы брачные — мертвы и разорваны. Договор — аннулирован. Я, как глава Дома, возвращаю Беллатрикс в Дом Блэк. Я объявляю канли. Отныне Дом Лестрейндж — враждебен древнейшему и благороднейшему Дому Блэк. Не может быть мира между нами. И да будет так.
