| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Для меня ты могла бы стать всем, — тихо произнес он, внимательно глядя мне прямо в глаза, пытаясь найти хоть какой-то знак, чтобы продолжить.
— Я не хочу играть чувствами, уже зная, что не твоя, — шепнула, понимая, что не виновата, но испытывая вину, сожалея, ведь с Гленом было бы так хорошо и просто.
Он поднял руку и ласково, щекотно провел по моему уху от черного кончика-кисточки, мягко погладил по щеке и виску. В его глазах отразилось сожаление и легкая горечь, и я вздохнула с большим облегчением: боли в них не было. Конечно, я зацепила его, привлекла, но, по счастью, не слишком глубоко. Не успела пробраться к нему в душу. Не причинила боль отказом.
— Повезет твоему мужу будущему, — с досадой, что не ему, неожиданно признался Глен.
— В чем? — я не смогла удержаться от заинтересованной и польщенной улыбки.
— Сладкая ты, нежная, Савери, а целоваться совсем не умеешь, такой простор для обучения и отрада для мужского самолюбия.
Я возмущенно толкнула леопарда в грудь и смущенно пробурчала:
— Все бы вам шутки шутить! — Заметив заинтересованно, беззастенчиво наблюдающую за нами и ухмыляющуюся подружку, добавила, задрав нос: — Думаю, Эльса тоже нецелованная, может, ее попробуешь научить?
Сервал возмущенно вскинулась на меня:
— С чего это ты взяла, что нецелованная? Я целовалась уже!
— Разок, — ехидно подколола я.
— Целых три раза! — гордо заявила подруга. — В отличие от тебя, на меня хоть кто-то покушался.
Я замерла от обиды, ведь и сказать поперек нечего. Права Эльса. Волчий клык — огромный клан, куда много стай и поселений входит. Да только за столько лет не нашлось ни одного оборотня, который бы потерял от меня голову, даже в юности, когда я запах не скрывала. Ни один не рискнул сорвать поцелуй — стороной обходили, предпочитая ухаживать за другими девчонками. Будто невидимая, я присутствовала на посиделках, девичниках, праздниках. Изгоем была, несомненно нужным, но нелюбимым, нежеланным.
Я глубоко вздохнула, старательно загоняя внутрь застарелую боль, — и неожиданно уловила:
— Эльса, хвала Луне, твой запах вернулся! К счастью, та дрянная пума и правда слабая, коль проклятие две недели не продержалось.
— Прости меня, — виновато понурилась подруга.
Глен удивленно уставился на меня: не понял о чем речь шла и моей обиды тоже не понял.
— Я всего лишь водяница, но мной в клане дорожили, — выказала недоумение Хвеся. — Как же случилась, что тебя с такими-то способностями к рукам не прибрали? Наши старшие предложили бы самых лучших и сильных оборотней такой как ты на выбор, чтобы сохранить дар и передать по наследству. Ведь сильная знахарка и...
— А в моей семье другая ситуация! — грубо оборвала я. И чтобы не брались больше лезть с советами и жалеть, строго отвратила: — Давайте оставим меня в покое и дадим самой выбрать, как жить и с кем!
Хвеся смотрела на меня круглыми, удивленно-испуганными глазами, потом ее лицо дрогнуло, она закусила нижнюю губу, догадавшись, что и до смотрин жилось мне непросто. И несладко. По причине все той же одаренности.
— Прости, пожалуйста, Савери. Ты права, каждый волен выбирать свою судьбу и путь сам, — попросила она. Неуверенно подошла, взяла мою ладонь, пожала и добавила, робко, примирительно улыбнувшись: — Если хочешь, я с радостью стану тебе подругой. И поддержать готова во всем.
— Только без глупостей, пожалуйста! — предупредил Глен, не забыв хмыкнуть. — А то вы, девочки, еще те сорвиголовы.
— Без вас, мальчики, разберемся! — криво улыбнулась ему Эльса и преданно посмотрела на меня.
Леопард, подхватив меня под локоть, повел вверх, при этом заводя серьезный разговор:
— Савери, я хочу предложить тебе новый дом. Мой клан Каменный ветер находится в трех днях от Тихой заводи, в горах. У нас много сильных, ответственных мужчин, достаточно зеленых террас, где стоят крепкие дома. Мы добываем драгоценные каменья в шахтах, богаты и всегда будем рады приютить и защитить красивую одинокую знахарку.
Я подняла на него глаза и от всего сердца поблагодарила:
— Спасибо Глен, ты удивительный!
— Может мне все же повезет, и со временем ты воспылаешь ко мне страстью, — усмехнулся он. Я грустно улыбнулась, и он быстро добавил: — Не переживай, я готов быть и другом. Лучше подумай, у нас много достойных холостых оборотней на любой вкус. Мой дядя — глава клана, поэтому я в праве обещать тебе и дом, и защиту, и свободный выбор.
— Спасибо, — всхлипнула я от радости.
— Ата Глен, ты бы не рассчитывал на Савери, — воспротивилась Эльса. Ткнула Хвесю локтем в бок, та охнула, а сама, подбоченившись, решительно заявила: — Савери останется в Еловом ручье! У нее там уже две подруги есть. И Дин... присмотрит.
— Знаю я, как он присмотрит, — хмыкнул Глен, бросив мрачный взгляд наверх.
Мы дружно задрали головы и увидели Дина, оставшегося на обрыве в одиночестве, наверняка ждавшего нас. Он стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину и, кто бы сомневался, слышал, о чем мы разговаривали, и видел. Опять-таки, нет сомнений, что ему это не по нраву, несмотря на бесстрастное выражение лица. Вон как резко обозначились скулы, гуляют желваки, поджатые губы — все за то, что дяде Эльсы далеко до спокойствия, которое старательно выказывает. А уж как злобно колотит полосатый тигриный хвост по кромке обрыва, не передать словами. Только песок да камешки летят.
Мне бы обеспокоиться, но странное удовольствие растекалось теплой волной внутри. Неужели ему претит предложение Глена? Или наш поцелуй? Я бы сомневалась: вдруг Дин на племянницу разозлился, что без спроса меня в клан пригласила. Но тигр сверлил взглядом Глена, а не Эльсу. Ничего хорошего оборотистому леопарду из дружественного клана этот взгляд не сулил.
Леопард еще шире ухмылялся, довольно скалясь бывшему, наверное, другу. Тигр, раздраженно дернув верхней губой, резко развернулся и исчез из виду. А я, вопреки неизвестности, туманом повисшей над холмом, разбередившим душу воспоминаниям, обидам невольно улыбнулась: может Дин не шутил ночью; равнодушный бы не злился. Ведь так? Эх, а денек-то хорошо начинается.
* * *
Мужчины рассаживались у костров, причем многие собирались возле нас с Эльсой, отчего гиены и Наум хитро усмехались, словно развлекались. Только мы с Эльсой собрались сесть на бревно, Дашек, нарочито вскинув брови, напомнил:
— А как же пробежка? Крепкие ноги даже девицам нужны.
Эльса вспыхнула и, покосившись на лисичку, с хитрецой спросила:
— А Хвеся тоже побежит?
Спорить или ругаться не хотелось: мне только лишнего внимания не хватало и обидных шуточек. Пожав плечами и вздохнув, я повернулась, но не успела сорваться с места, раздались голоса:
— И мне что ли пыль стряхнуть...
— Я тоже решил пробежаться!
Я удивленно обернулась — сразу с десяток мужчин собрались бежать со мной за компанию, встав с мест. Эльса изумленно хлопала глазами. Наум перестал мешать кашу. Наверное, всей толпой бы и побежали, если бы не вступился Шай:
— Братцы, я понимаю, у каждого из вас по выводку дочерей, каждая с характером — как их не школить. Но я же тогда думал, что они парни, а девчонкам к тракту, да и по кустам носиться не к чему. Если бы знал, что эти кошки девушки, ни за что бы не разрешил. Да еще с тяжелыми жердинами.
Эльса, как в Волчьем клыке говорят, прям цвела и пахла да облизывала взглядом своего любимого. Немного смешно, но сегодня обозничий тоже прихорошился: рубаху сменил на светлую, вышитую; шнуровку на широкой груди распустил и не стал надевать куртку, чтобы, значится, свою мужественную красоту не прятать; чудные ботинки сменил на начищенные сапоги. Одним словом — жених! Ой, ухажер, пока.
И все же Дашек несогласно замотал головой:
— Здесь они под приглядом двадцати воинов. Бегай — не хочу, никто не помешает. А если опасность в дороге какая? Сильные лапы унесут от беды! А эти — заморыши хилые, домашние цветочки; дунет кто — и унесет.
Дин склонил к плечу большую голову и решительно пресек спор:
— Я против! Ты не прав, Дашек. По тракту сейчас отряды наемников Валиана рыскают в поисках беглецов, а то и просто добычи. Попадись девчонки к ним за версту от обоза — и ты уже вряд ли успеешь их спасти.
Эльса радостно, облегченно вздохнула, остальные заулыбались, соглашаясь с ее дядюшкой. Наум сердито позвал всех завтракать, а то 'время бежит, а обоз стоит'.
Все едоки пили горячий взвар, когда сидевший рядом с Эльсой Шай, жадно вдохнув аромат, потянулся к ней. Она встрепенулась, не веря своему счастью. И скоро ошалевший от вкусного, яркого запаха красивой молодой кошки волк уткнулся носом ей в шею и шумно задышал. Про народ вокруг он явно забыл. Эльса закатила глаза от удовольствия, боясь шелохнуться и спугнуть любимого. А вот сидевший с другой стороны от Шая Дин недобро зыркнул на него.
Шай терся щекой и виском о щеку Эльсы, делясь с ней сильным волчьим запахом, и смотрелось это очень личное действо совсем неуместно на глазах тихонько посмеивавшихся мужиков, даже против приличий, по моему мнению.
Дин сорвался: короткое резкое движение локтем, вскрик Эльсы — и Шай кубарем покатился по земле. Сел, тряхнул головой и потер серое лохматое ухо. Эльса чуть не на четырех лапах подскочила к Шаю и со страданием на нежном личике осторожно коснулась битого уха. Обернулась и, едва не плача, крикнула:
— За что, Дин?
Тигр, глотнув взвара, совершенно спокойно сказал:
— За компанию! Он тебе в ухо ненамеренно дал, а я ему! Теперь все в расчете!
Шай потряс головой, видно, сильно звенело, но, глянув на друга, понятливо усмехнувшись, согласился:
— Справедливо, дружище Дин. Хоть часть вины с моей души снял, и то спасибо.
— Савери! Савери, ему же больно, где там твоя настойка? — переживала Эльса за своего обожаемого волка.
— Не беспокойся, милая. Думаю, твоему ушку тогда досталось больнее, но ты же не плакала? — мягко, тихо попросил ее Шай.
Спокойный и суровый Стальной волк назвал Эльсу милой и тепло ей улыбнулся! Я сбегала к телеге за знахарской корзиной и вместе Эльсой занялась опухшим Шаевым ухом, хоть он и отнекивался. Но 'сдался', когда милая сказала, что главе обоза без уха никак, причем выражение лица у нее было такое, словно у самой ухо болело. Остальные оборотни одобрительно переглядывались и необидно перешучивались насчет 'попавшегося кошке в лапы волка' до вечера.
Обновление от 02.07
Глава 20
Последняя телега небольшого встречного обоза, груженного сушеной рыбой, с грохотом проехала мимо. Крепкий рыбный запах, который мы почувствовали издалека, еще долго висел в воздухе вместе с пылью. Глен сказал, что этот обоз, скорее всего, из Шлепа, до которого еще пять дней пути, и мрачные возницы, и охранники, большей частью еноты, везут в Малинник вкусно пахнущий груз на продажу.
Наша охрана, проводив чужаков пристальными взглядами, свистнула, разрешая ехать. Чем дальше от Аверта, тем более напряженными становились обозники. Тракт широкий, вполне позволяющий разъехаться встречным, но стоило южанам завидеть облачка пыли впереди или позади, вереницу повозок останавливали на обочине и чуть ли не к нападению готовились. Вот и мне тревожно.
Помимо этого, телегу, на которой присоединились к обозу Дин с друзьями, поставили за нашей, Гленовой. И теперь часть охранников ехала именно на ней, крайней, зыркая по сторонам. Кому не понятно, что теперь нас, женщин, охраняют не меньше, чем поклажу. Время от времени мы втроем шли пешком — это настырные Мишек и Дашек укрепляли наши ноги таким способом. Мол, если не бегаете, так хоть прогуляйтесь. Хвеся, вопреки ворчанию молодожена Мирона, с удовольствием составила нам компанию. Да и веселее, и интереснее вместе.
Мы тихонько говорили о том о сем, в основном расспрашивая Эльсу о жизни в Еловом ручье. Кстати, два дня назад, за ужином, после того как Дин услышал гостеприимное предложение Глена, как бы между делом повторил для меня приглашение войти в его клан. И наобещал мне там чуть не с три короба: дом большой, добротный, уютный, с красной черепичной крышей, большим садом и белым штакетником. Эльса тогда отчего-то кривовато, плутовато усмехнулась, да и остальные оборотни, услышав описание моего будущего логова, громко расхохотались. Но я все равно сердечно поблагодарила Дина. А Глен расстроился: не хотел упускать знахарку и свободную девицу для своего клана.
— Мирон сказал, что глава клана твой дедушка? — уточнила Хвеся у Эльсы.
— Да, — кивнула сервал с улыбкой, наверное предвкушая скорую встречу с родными. — Деда Матео — огромный такой, полосатый тигрище — восьмой десяток разменял и крепкий как бык. Дин в него пошел, даже характером. А моя бабуля Лиза — сервал, мы с ней очень похожи.
— И дар от нее? — Меня беспокойство взяло: первая оборотница клана — сонница. Не приведи Луна! Непременно будет сплошной раздрай и неразбериха.
— Нет, — успокоила нас подруга, — мне от прабабки дар достался. Ох и бедовая она была. Бабуля как заведет про нее рассказ, так волосы шевелятся. Уж и настрадались от ее языка и выходок клановские — страсть! Не понимаю, за что только терпели? Я бы давно взашей выгнала...
И так она искренне возмущалась прабабушкиными выкрутасами, что мы с Хвесей едва сдерживались, чтобы не рассмеяться в голос, и понимающе переглядывались за спиной у нашей 'паиньки' Эльсы.
— Действительно, откуда что берется?! — ехидно отозвался Мирон, не поворачивая в нашу сторону головы.
Эльса, смерив его досадливым взглядом, начала о другом:
— У нас огромные владения, и сам клан большой. Есть несколько горных селений и три в долинах. Еловый — главное село, или, как у вас называют, городок, расположено вдоль реки под Голубой горой. Там плодородная земля, влажно и жарко, зато все растет: палку сухую воткни — корни пустит.
Ручейник чуть поменьше, как деревня, тоже в долине раскинулся, там скот держат; травы видимо-невидимо, а деревьев почти нет. Третье по размерам село — Большие кочки — в речной пойме стоит. Если по весне вода сильно разливается, село будто на больших кочках плавает. Приходится постоянно мосты подправлять, их иногда селем сносит. Но там и рыба, и древесину спускают круглый год. Дальше на юг продают. Суровое местечко, но доход приносит клану хороший.
— И мой дар водяницы не пригодится, — уныло заключила Хвеся.
Эльса всплеснула руками:
— Да ты что! Как это не пригодится? Все дома у реки построены, но местность горная. Чуть отошел от воды — и все, сушь вокруг. За каждый источник или колодец драка идет. А ты поможешь новые найти, чтобы местным оборотнями спокойнее жилось.
— А знахарей у вас много? — закинула я удочку для себя.
— Целителями у нас дедушкина тетка ведает, Дарья-знахарка. Старая уже правда. Вдовая, муж у нее давно погиб, а детей не успели завести. Она только его любила. На других смотреть не хотела. Так и осталась одна-одинешенька, зато нас, клановских, всех любит. Дарья в Еловом главная повитуха. Еще и детей с даром ищет и учит, чтобы в каждом селе и поселке знахарь или повитуха, хоть слабенькие, но были. Твои умения ее очень обрадуют, да я уверена, что попросит помочь, а может и обязанности на тебя переложит. Ей уже давно за сотню, самая старшая из дедовой семьи. Остальные померли, не все, правда, своей смертью. Край у нас суровый.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
