— Гвардейское прошлое, значит, играет. А, десантура? — хмыкнул Свиридин.
— Знаешь, если бы я хотел поговорить с 'самоходной язвой', я бы сейчас напивался вместе с Каспером, — огрызнулся Штиль, отвернувшись в сторону.
— А ты помнишь, что свой орден и нагрудный знак, ты получил как раз из-за того, что в свое время один 'доблестный' сотрудник госбезопасности не стал 'стрелять в спину' одной сволочи, когда нужно было стрелять?
— Не надо читать мне мораль, Свиридин, — зашипел Штиль, вставая на ноги. — Я прекрасно знаю, что мы делаем, как мы это делаем, и почему мы это делаем. Но это, черт побери, не значит, что я должен этим гордиться!
— Считаешь, что мы поступили 'неправильно'? — с интересом спросил полковник, глядя на возвышающегося над ним офицера.
— Неправильно? Да мы там сраное жертвоприношение устроили, Ваня! Мы людей, которые нам доверились, забили, как скот, чтобы открыть эти блядские врата! Чем я должен гордиться?! Тем, что Маргусу в упор башку прострелил?!
— Бедняга. Прямо-таки покрыл себя несмываемым позором, — театрально произнес полковник, медленно поднимаясь на ноги. — Скольких вы там убили, десять, пятьдесят, сто?
Штиль стойко держал взгляд полковника, налившийся свинцовой тяжестью.
— Так вот, Штиль. Знаешь, кто отправил десантников закрывать прорывы в стене? Знаешь, кто приказал гнать через портал технику, когда нашим бойцам нужны были патроны и огневая поддержка? Не Говоров, его в полевом штабе тогда не было, и всей картины он не видел. Я командовал высадкой, это были мои приказы, Штиль! — продолжал чеканить слова Свиридин. — А знаешь, что еще? Это я отправил Стражей прикрывать наших бойцов, и я приказал им идти впереди мотопехоты во время контрнаступления. Это из-за моих приказов Орден теперь остался лишь на страницах местных летописей.
Хочешь узнать, правильно ли мы поступили?
Японцы заплатили за дорогу в новый мир жизнями тысяч мирных жителей и сотнями своих солдат. Они залили холм Алнус и Токио кровью почти двухсот тысяч солдат империи, обескровив целую страну. Нашей же ценою за эту 'сказку' стали жизни сорока солдат, тысячи стражей и нескольких тысяч убитых нашими руками мятежников.
Японцы пришли в новые земли по огромной горе из трупов своих врагов, искупавшись в крови по локоть, а мы по скользким холмикам из трупов преданных нами 'партнеров', почти не замаравшись. Вот и скажи мне, капитан, что из этого более правильно: ждать чужого удара или самому бить первым? Что более гуманно: убить на пути к цели сотни тысяч, по праву самозащиты, или десятки тысяч, будучи агрессором? Японию об этом никто не спросил, но у нас этот выбор был.
Так что же, капитан?
— Ничего, — буркнул Штиль, садясь на место. — Война это всегда огромная бадья с дерьмом, неважно как она ведется и ради каких целей.
— Но если не хочешь, чтобы она рано или поздно опрокинулась на тебя и твоих близких, то приходится закатывать рукава и разгребать, — сел рядом полковник. — Полагаю, что по этому вопросу мы оба выговорились?
— Ага, — вяло ответил Штиль, глядя в звездное небо.
— Есть закурить?
— Я бросил.
— Я не спрашивал: куришь ты или нет. Я спросил: есть ли у тебя сигареты?
Коротко усмехнувшись, Штиль достал из нагрудного кармана пачку и бросил ее Свиридину. Полковник с интересом поглядел на упакованный в пластиковую обертку коробок сигарет.
— И правда, не куришь, — хмыкнул Иван, дергая за язычок обертки.
Вскоре в пальцах оказалась полоска пластика, слегка подрагивающая на ветру.
— Маленький шажок 'цивилизации' в этот мир, — произнес полковник, отпуская в свободный полет продукт нефтехимии, который тут же унесло порывами ветра.
— Не первый, — ответил Штиль. — И думаю, что далеко не последний. Хотя... какое наше теперь дело?
— Ну не знаю, нам тут еще торчать хрен знает сколько, — задумчиво ответил Свиридин, выудив сигарету и убирав остатки упаковки в карман. — Надо бы и об экологии местной думать, мы же цивилизованная страна как-никак?
— Мы не возвращаемся домой? — несколько удивился капитан.
— Не раньше, чем яйцеголовые скажут, что это безопасно. Мы же не хотим занести на Землю какую-нибудь местную заразу? — помрачнев, произнес Иван. — Да и, опять-таки, работы для нас здесь непочатый край. Не военных же посылать изучать различные местные 'чудеса'?
— Тоже верно, — вздохнул Ярослав, потирая правую руку.
— А знаешь что, Яр? Я устал... от 'них'.
— От армейцев?
— От 'чудес', Яр. От, мать их, гребаных чудес.
Если верить ученым, наш мир сейчас находится в глубоком упадке паранормальной активности. Практически на дне, так сказать. И, несмотря на это, я такого за время службы в Управлении навидался, что мне о некотором даже вспоминать запрещено.
— Инцидент 11-98? — глухо произнес Штиль, глядя перед собой.
— Именно, Яр. Я прекрасно осознал, что, даже со всей нашей технологической мощью, для кого-то мы можем оказаться просто букашками, — тяжело вздохнул полковник. — Я устал бояться. Я устал трястись, как последняя сука, каждый раз, когда мы получаем очередное сообщение и направляем оперативников его расследовать, чтобы в очередной заглянуть за краешек привычного нам мироустройства. Я устал ждать, когда 'оттуда' снова появится северный пушной зверь с ценным мехом, которому мы ничего не сможем противопоставить.
Взгляд полковника устремился к звездам.
— Политики хотят найти здесь новые ресурсы, торговых партнеров, возможно союзников. Армейцы хотят найти здесь новое оружие, с помощью которого можно будет еще надежнее напугать наших соседей по планете.
А мы с тобой здесь, чтобы найти силу. Теперь у нас, наконец, есть реальный шанс отыскать то, что сможет поставить нас вровень с самими богами. Что-нибудь, что позволит нам раз и навсегда перестать бояться любой чертовщины, благодаря чему мы сможем смело сказать: мы не фигурки на чьей-то шахматной доске, мы сами решаем свою судьбу, и никто не вправе нами распоряжаться!
— Красиво говоришь. Прямо как книжный злодей с благородными мотивами, — с сомнением произнес Штиль. — Но с чего ты решил, что мы готовы к такой власти? И что этой 'силой' мы в итоге сами себе не устроим конец света?
— Да кто ж его знает, Яр. Может и устроим, но зато сделаем это сами, — улыбнулся Свиридин, покуривая. — Ну, поживем — увидим.
— Да уж, поживем — увидим, — задумчиво произнес Штиль. — Знаешь, я тут одну вещицу нашел, у Морока, все собирался тебе передать, но так и забыл.
Рука нырнула под бушлат, шаря по карманам комбинезона, и вскоре на свет появилась сильно потрепанная тонкая книжечка.
— О, и что же это? — заинтересованно произнес Свиридин, не вынимая сигареты изо рта, беря в руки до боли знакомый документ в руки. — Так-с. Военный билет. Выдан 21 мая 1945 года Григорию Степановичу Валову в связи с увольнением в запас. Гвардии старший сержант, Герой Советского Союза. — Полковник аж кашлянул перелистнув страницу. — Награды и поощрения: медаль за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Киева, за взятие Будапешта, и за взятие Берлина. Еще медали. Орден Боевого Красного Знамени, два Ордена Ленина, Золотая Звезда Героя. Екс! — Полковник едва успел поймать вывалившуюся из билета сложенную бумагу.
Это оказался сильно выцветший, надорванный у угла снимок. На фотокарточке были три молодых парня и девушка, в светлых комбинезонах, одним из которых, если судить по фото в документе, был сам Морок, он же Григорий Власов. На обороте снимка было что-то написано, аккуратным почерком.
— Другу и товарищу Грише. Возвращайся скорее, — прочитал на обороте Свиридин. — От Андрея и Светланы Фельдман. г. Гродно. 1 июня 1941 года.
На несколько секунд повисло молчание.
— Ну, теперь понятно, за что наш магистр так яростно мстил. Вызывает уважение, — наконец ответил полковник. — Неясным только остается, за что он так советскую власть невзлюбил. Хотя, в общем-то, было, наверное, за что.
— Будешь что-нибудь с этим делать? — поинтересовался Штиль.
— Да надо бы.
— Значит, 'икону' собираешься из его смерти сделать?
— Не хотелось бы, конечно, так вот цинично пользоваться чужим героизмом, но уж очень хороший пропагандистский ход может получиться. Грех отказываться. — Штиль хмуро покосился на полковника. — Ну, что опять, Яр? Снова будешь говорить, что я 'неправильно' поступаю?
— Нет. Тебе виднее.
— Вот ты как будто плюнул в меня сейчас. А, ладно... Я ушел к себе. И ты бы шел отдыхать, а то дурь всякая в голову лезет на ночь глядя.
— Это приказ?
— Считай, что приказ.
— Тогда: есть, товарищ полковник, — козырнул Штиль. — Только один момент.
— Какой?
— Сигареты верни.
— Ты же не куришь! — ответил полковник, бросая назад початую пачку.
?○●○?
Топая обратно в свой кабинет, Свиридин всю дорогу ругал себя за подобный непрофессионализм. Хорошо, что это был Штиль, он болтать не станет, а если бы кто другой его в таком 'благодушном' настроении застал?
Ну, пришлось бы спустить его с горы по наиболее короткому маршруту. Что поделаешь, служба такая.
— Здравия желаем, товарищ полковник, — поприветствовал его издалека караульный у кабинета, держа обе руки на оружии.
— Здраве будьте, бравы хлопцы, — одобрительно кивнув бойцам, ответил Свиридин с соответствующим акцентом, подходя к двери. — Меня никто не искал?
— Никак нет, товарищ полковник.
— Прекрасно. Так, вызовите мне посыльного и скажите, чтобы крепкого чайку по дороге захватил, с сахаром. Лучше сразу термос... с сахарницей.
— Есть, — кивнул старший, и, пропустив полковника в кабинет, потянулся к рации.
Вернувшись в кабинет, Свиридин первым делом потянулся к лежащему посреди стола запаянному пакету с интригующим содержимым, а именно с неким подарком, приготовленным по приказу Говорова для королевы Марии, в качестве жеста доброй воли. Итак, что же можно было подарить начинающему монарху, которому предстоит отвоевывать собственное королевство? И это...
— 'Всемирная история государства и государственности'. Том пятый, под редакцией академика Штыкова А.Т., — театрально прочитал отчеканенное на обложке на альморанском название толстенной книги Свиридин, открывая аннотацию. — В данной работе описывается история формирования и динамика развития государств в период с тринадцатого по шестнадцатый века. Производится анализ развития государственного устройства и политической мысли... бла-бла-бла... много текста.
Быстро пролистав талмуд, представлявший собой сборник явно наспех переведенных и написанных от руки красивым почерком ламинированных листов, с большим количеством иллюстраций и схем, сшитых у корешка толстой ниткой, полковник признал, что в целом это будет весьма полезный подарок, хоть труд и больше научный, нежели описательный. Если принцесса в нем нихрена не поймет, то уж кто-нибудь из ее советников точно отыщет там для себя полезные сведения, что явно пойдет на пользу местной, с позволения сказать, 'монархии'.
— 'Хотя черт его знает, может послать кого-нибудь из ребят Штиля с ней? Хотя нет, не тот уровень. Тут специалист нужен. Хмм, надо бы обсудить этот вопрос со Стариком завтра'.
— Товарищ полковник, разрешите войти? — появился в дверях посыльный.
— Заходи, — буркнул задумчивый полковник. — Принес?
— Так точно, — на столе появилась алюминиевая кружка, зеленый термос, банка с сахаром и упаковка какого-то печенья.
— Хвалю за инициативность, — улыбнулся полковник, пробуя печенье. — Так, возьми этот пакет и отнеси дежурному.
— Он спит уже, — несколько виновато произнес посыльный.
Свиридин поглядел на свои часы. М-да, без пятнадцати два. Остается интересный вопрос, где посыльный вообще в это время все раздобыл. Находчивый парень.
— Ладно, не буди, — махнул рукой полковник. — Спусти это вниз и рассортируй по получателям, на титульных листах расписано, что и кому. Утром разнесешь.
— Есть.
— И еще: на посту не спать, могу вызвать.
— В мыслях не было, товарищ полковник, — браво ответил сержант.
— Ой, не трынди мне тут. Ладно, свободен, — усмехнулся Свиридин, провожая дежурного взглядом.
Надо бы и самому вздремнуть, хотя бы тут, в кресле, а то на одних углеводах с чаем тоже долго не пробдишь, а кофе полковник на дух не переносил. Но сначала, надо было хотя бы просмотреть присланные Стариком указания.
Налив себе дымящегося в прохладе комнаты чайку, вбухав в него несколько ложек сахара, полковник, закусив печенькой начал изучать содержимое бумажного пакета. Первыми оказались указания по отношениям с местными.
Так-с: '...предпринимать все усилия, для создания положительного образа России и Вооруженных Сил у местного населения, с целью налаживания культурных, экономических и политических взаимоотношений на всех уровнях...'. Вот это загнули, ладно сделаем.
Дальше, ага местная флора и фауна. Ну, понятно, подразделения РХБЗ и санврачи наше все. 'В случае возникновения угрозы присутствию войск в регионе, нейтрализовать ее любыми доступными методами...' — неприятная формулировка. Под такую статейку можно и заразившихся военнослужащих прямо в изоляторах расстреливать. Даст бог, не понадобится.
Следом шла куча документов нормативно-правового характера, читать которые у полковника душевных сил уже не было. Бросив их на край стола, у него в руках осталась единственная папка, с грифом 'СС' на обложке, внутри которой, судя по названию, был список предполагаемых для реализации проектов первоочередной важности, условия для которых следовало обеспечить сразу после развертывания полноценной базы.
— 'Ну-с, почитаем перед сном, — начал изучение талмуда перспектив полковник. — Блин, а названий-то напридумывали: проект 'Коперник', проект 'Ницше', 'Натуралист', 'Плацкарт'...
Пробежавшись по содержимому папки, Свиридин глубоко проникся амбициями командования и общим размахом предполагаемых работ. Однозначно, они все здесь чертовски надолго застряли.
— А это еще что? — удивился полковник, неожиданно обнаружив в конце папки пару наспех набранных листов, лежащих в отдельном кармашке и помеченных красной закладкой. — Проект 'Легион'...
?○●○?
Вопреки отданному приказу, идти отдыхать, несмотря на вполне ощутимую физическую усталость, Штилю не хотелось абсолютно, а потому он на полном автопилоте блуждал по территории гарнизона, периодически пугая своим появлением сонливых караульных и вальсируя в сторону от попадавшихся патрулей. За прошедшие сутки, военные уже просекли, что за зверь такой отряд 'Нормаль', а потому тормозить капитана в серой форме с глупыми вопросами вроде: 'Ты кто такой, и какого хрена тут шатаешься посреди ночи?', никто из встреченных военнослужащих пока не решался.
Непонятно за каким чертом, но автопилот в итоге притащил отрешенного Штиля в ярко освещенную пещеру, где находилось одно из мест предварительного содержания.
— Стоять! Звание, цель прибытия?! — окликнули его в тоннеле, светя фонариком в лицо.
— Капитан Штиль, ЦСН 'Нормаль'. Проверка состояния лагеря, — на ходу сочинил и выдал в массы причину мозг Штиля, раньше чем его владелец вообще понял вопрос.
