"Ковчег 5.0. Место под солнцем"

— У нас нет хлеб — отозвалась Фрау — И это очень плохо.

— У нас много чего нет — ответил я ей — Но надеюсь — будет. И вот еще что. Проф, попробуй привязать то, что выйдет после рассказов людей к той карте, что мы нашли. А ну как выйдет что путное?

На этом наши разговоры у костра не кончились. Ювелир, прихватив ребят, ушел на 'точку', а профессора еще рассказывали о своих теориях, связанных с этим миром.

Они, оказывается, о многом спорили. Например, о том, как будет эволюционировать планета. По из версии, уже совсем скоро живность появится не только в воде, но и на суше, и в воздухе. Начнется все с простейших — бабочки, шмели, червяки, потом существа покрупнее забегают по полям и лесам и апофеозом всего этого будут хищники. Впрочем, они опять чуть не сцепились — не могли решить, где же жизнь появится раньше — на земле или на небе?

Они много говорили о том, что все произошедшее следствие какой-то ошибки, что реальности наслоились друг на друга как пирог и увы, скорее всего навсегда. Что тут, помимо всего остального, еще и смешались истории тех компьютерных миров, куда каждый из нас должен были попасть, а именно — Мэджика и Фьюче, что и привело к такой чехарде, где автоматический 'кольт' двадцатого века соседствует со своим престарелым шестизарядным дедулей, а древний речной 'монитор' находится километрах в двадцати пяти от вполне современного ЗКП с гермозатворами.

Они даже выстроили целую теорию развития этого мира, но это были уже такие дебри, что я их остановил. Впрочем, одна из фраз, сказанных Профом, меня зацепила. Он сказал —

— Там степь — и показал рукой в ту сторону, откуда некогда я начал свой путь — И очень скоро туда надо будет поглядывать с опаской. Она притягивает азиатов как магнит, а в области формирования общества и быстрой адаптации к условиям им равных нет, поверьте востоковеду.

Прав Проф, прав. И если это так — то все может быть очень плохо. С степняками можно либо воевать, либо торговать. Но торговать с ними можно только в том случае, если они знают, что не смогут забрать твое добро силой.

В общем все было не слишком просто и поводов для раздумий у меня было не мало. Но все было не так уж и плохо — сегодня уже точно оформилась новая общность людей на этой планете. Пока только оформилась. Но не все же сразу?

Часть вторая

Глава пятнадцатая

— Профессия — парикмахер — Настя сверилась с записью в листочке — Ну да, парикмахер.

— Стилист — поправил ее миловидный молодой человек с безукоризненными чертами лица и огромными зелеными глазами — явно он в редакторе от души поколдовал над своей внешностью.

Ну вот, теперь у нас настоящее толерантное общество — мы обзавелись первым представителем с нетрадиционной ориентацией. Впрочем — и хрен с ним, мне на это начхать. Руки есть? Ноги есть? А дальше все просто — иди, работай. К тому же парикмахер у нас тоже лишним не будет — волосы здесь растут так же, как и в Старом мире, без дела парень не останется. Да и женщинам радость будет. Только вот где ему орудие производства достать?

— Стилист — так стилист — не стал с ним спорить я — Как скажешь. Но предупрежу сразу — у нас тут все занимаются всем, так что работы по твоей профессии не обещаю. Точнее — пока не обещаю. Уж извини, Стилист.

— Слово 'пока' меня устраивает — без выпендрежа сказал парень — И еще раз напомню — меня зовут Алекс.

— Тебя зовут 'Стилист' — сказала у него за спиной Настя — Извини, но мы здесь больше по позывным друг друга именуем. 'Алексов' может быть много, а 'Стилист' — будет один.

Чистая правда. Со временем у нас оказалось сразу пять Наталий и три Ирины, и это привело к тому, что рассвирепевшая Настя, на реплику которой 'Наташ' хором отозвалось сразу пять голосов, в унисон сказавших 'А?' шустро раздала всем клички, которые после поименовали 'позывными'. Так — благозвучней.

— Эксклюзивчик? — обрадовался парикмахер — Это по мне! А чем вам мое имя не подходит, которое я для игры выбрал? Я же его тоже называл?

Ну да, еще тот ник. 'Марципанчик' — как вам?

— Стилист — твердо ответила Настя — Стрим, иди сюда. Сопроводишь пассажира до места и передашь с рук на руки Фрау.

Все верно — для начала Стилист был отправлен в распоряжение Генриетты — у нее дело для всех найдется, был бы человек. Ну и потом — если у нее выжил, то дальше будет легче.

И вообще — наша фрау самый главный повар развернулась во всю мощь своей широкой натуры.

Она нашла дело для всех, кто не был задействован на иных работах, безошибочно определяя, на какой именно фронт работ кого поставить. Кто-то тягал из реки рыбу, кто-то был приставлен к засолке, кто-то вывешивал ее на туго натянутые веревки — место было у каждого.

Что до рыбы — она первое время и в самом деле шла по реке валом. Но уже к сегодняшнему дню ее количество стало снижаться, примитивные бредни были уже не так полны на подходе к берегу, да и 'морды' Ювелира, к слову — отлично себя показавшие, уже не трещали от переполнявшего их количества рыбы. Ученые оказались правы — всему есть предел. Погуляли — и будет, видимо так все тут спланировано. Ну, или похоже на то.

Но и того, что мы успели выловить, было много. Скажем так — это не стратегический запас, но голод в ближайшее время нам точно не грозил.

Рыба при этом была самая простая, если так можно сказать. Никаких экзотических видов, никаких белорыбиц или жирных форелей — красноперка, чехонь, голавли, лещи. Еще попалось нам несколько налимов, а Владек даже вытащил из реки приличных размеров сома, зацепил его на удочку. Я, ради правды, не слишком ориентировался в этой специфике, но зато Владек с Генриеттой знали, что к чему. Они и сказали, что это стандартный набор для европейских и среднерусских рек.

Эти двое, к слову, нашли друг друга и даже языковой барьер им был не помеха. Они слаженно орали на народ, разделывающий улов, подгоняя их и с одинаковой радостью смотрели на растущие на берегу сушильные ряды.

Я, правда, поначалу был против того, чтобы их ставили на берегу — во-первых мне казалось, что близость реки повлияет на качество засушки, во-вторых — сегодня погода хорошая, волна почти незаметная, а завтра? Ну, как буря налетит?

Но меня переспорили, и в результате я сдался, сообщив, что теперь эта парочка несет за запасы персональную ответственность.

Нет у меня времени спорить — других дел много. Группа начала расти и расти быстро, одновременно с этим начали появляться и другие, более четкие планы по дальнейшему существованию и проблемы, с этим связанные.

С момента второго пришествия Окуня прошло уже четыре дня. Казалось бы — пустяк, меньше рабочей недели, но это было актуально там, в мире комфорта и рутины. Тут же что ни день — так что-то новенькое случается. И в первую очередь — это прибывающее к нам пополнение.

Костер оправдал себя. На огонёк шли и шли люди, большей частью измученные голодом и неопределенностью. Многим из них было уже все равно, что именно их здесь ждет, они просто как мотыльки летели на свет, чтобы либо найти какой-то приют, либо сгореть.

За четыре дня к нам пришло более полусотни человек. Полусотни! Они бродили по степи, по лесам, кто-то объединялся с себе подобными, кто-то странствовал в одиночку, но единство было в одном — все не понимали, что происходит.

А вот узнав правду, все реагировали по-разному. Кто-то нам просто поначалу не верил, кто-то даже начинал истерить, требуя от нас немедленно закончить 'все это'. Что 'это' — они не объясняли, продолжая плакать или даже кидаться на нас с кулаками, чем зарабатывали для себя статус 'ненадежен' в списках Насти.

Но были и те, кто воспринимал реалии сегодняшнего дня как данность, уже поняв, что где-то что-то пошло не так. Они выслушивали вводные и кивали головой в такт нашим словам, как бы давая понять, что мы подтвердили их предположения. Именно на таких людей мы делали ставку, именно такие люди нам были нужны в первую очередь.

И брали мы не всех, против моих же недавних размышлений о кадровом вопросе. Суммарно шесть человек было отбраковано у стены (внутрь крепости мы больше вновь прибывших не пускали, вплоть до того момента, как принималось решение об их приеме в группу) и им было предложено поискать для себя другую компанию. Причины были разные — двое явно имели уголовное прошлое, его не скроешь, один оказался из больших чинов правительства (вообще непонятно, что он делал тут, почему не купил место на Ковчеге) и сразу же по прибытии к стене, начал меня учить, что и как делать. Он сообщил нам, что на данный момент в этих землях является представителем высшей государственной власти и потребовал немедленной передачи в его руки рычагов управления народом и полноты диктаторских полномочий. Мне даже место зама пообещал.

Понятное дело, что посмеявшись над ним от души, мы попытались отправить его обратно в степь. Он уходить не пожелал, явно не понимая, что здесь происходит, начал грозить нам разными карами, включая генеральную прокуратуру и Высший Европейский Суд, на наши увещевания и советы никак не реагировал, в результате за час достал нас до печени, и нам пришлось применить силу. Точнее — насилие. Проще говоря, мы его как следует отбуцкали и только эти аргументы заставили его покинуть нашу территорию. Он долго издалека грозил нам кулаком, не подозревая даже, что мы ведь его и убить могли.

Трое остальных были просто явные бездельники, вроде сгинувшего Гравера (он так и не вернулся, ни утром, ни после). Мечтательный взгляд, слова 'Мое дело искусство' и явное нежелание слышать кого-то кроме себя самого. Увы и ах, среди этих троих была одна дама, которая как мне думается могла бы принести нам немалую пользу — она была флористом. Да, это умение подбора букетов и всего такого, но ко всему — это прекрасное знание ботаники. Такой полезный человек и такая невероятная каша в голове — сама мысль о том, что растения можно не только красиво компоновать, но еще и есть, повергла экзальтированную красотку в ужас. Да и мои слова о том, что ей надо будет заниматься чем-то еще, кроме ее привычного ремесла, явно ее шокировали. В результате она была отправлена в степь, к ее любимым лютикам-цветочкам. Авось поумнеет и вернется.

Или к Окуню в лапы попадет, на перевоспитание. Прозвучит забавно, но я проникся даже какой-то симпатией к этому косматому и дикому блатарю. Он к нам захаживает где-то раз в два дня, всякий раз приводя с собой новую группу бедолаг, которых невероятно ловко отыскивает в степи и лесу. Чует он их, что ли? Наши вот делали позавчера вылазку — только одного человека отыскали, а этот — что ни группа, то не меньше десятка обнаженных граждан и гражданок. Последних, естественно, больше.

Так что он теперь наш поставщик людей, существо в определенном смысле охраняемое законом. Поисковикам, которых во главе с Ювелиром я пару дней назад в первый раз отправил в степь за людьми, я строго-настрого запретил в случае встречи его убивать, ну, если только нужда совсем не заставит, в целях самообороны. Или если он уже не собрал большую группу, которую и прибрать к рукам не грех.

Встретить они его не встретили, но сегодняшней ночью он приперся к нам сам, как обычно рыча и матерясь, и в результате, был уже привычно забит в три дубинки зевающим Ювелиром и его подручными, после чего отправился на перерождение (именно так наши умники назвали момент смерти. С их точки зрения — так благозвучнее). В первый раз с этим все было не так гладко, а вот сегодня — как по нотам.

Собственно, вышеупомянутый Стилист и был последним из новых рабов невезучего Окуня, остальные уже прошли собеседование и были пропущены внутрь крепости.

Это тоже было нововведение. Ночью новые люди внутрь крепости не впускались, даже если с ними уже поговорили, и их кандидатура была одобрена. Впрочем, никто их ночью собеседовать и не стал бы, для таких вещей есть день. Пришедшим ночью выдавали еду, их сажали к костру, с ними мог даже поговорить кто-то из караульных — но внутрь никому до рассвета хода не было. 'Безопасность' — это слово все чаще звучало в наших разговорах. Люди больше не хотели бояться, люди хотели спать спокойно, и подобная мера не отпугивала вновь прибывших от нас, как предрекали некоторые, напротив — служила дополнительным аргументом для того, чтобы стараться попасть в наши ряды.

— Мужчин все больше — порадовалась Настя, глядя в список — Ну, этот конечно, специфический, но все равно — хорошо.

— Хорошо — согласился с ней я — Но бойцов среди них мало, команда Ювелира увеличивается не так быстро, как того хотелось бы. А среди свеженьких вовсе ни одного путного не было.

Я наращивал мощь своих силовиков, моей целью был отряд хотя бы из десяти боеспособных единиц, который при необходимости мог бы отразить нападение извне. Но пока это были только мечты, пока к зеленым по сути Стриму и Павлику добавилось только два человека — молодой чех Йозеф и одессит Генка, получившие позывные 'Пивас' и 'Одесса'. И тот, и другой успели пройти кое-какую военную подготовку в прошлой жизни, что сразу же определило их судьбу в нашей группе. Да они ничего против и не имели — ребята были шустрые, шебутные и веселые.

Ювелир гонял их по полной, невероятно ответственно подойдя к своей новой должности, что меня очень радовало. Я даже выделил новеньким по три патрона для пристрелки — на такое благое дело не жалко. Нет, он и сам был конечно не вояка. Но старание иногда бывает даже эффективнее опыта. Да и я, то там, то тут что-то им да подсказывал.

Остальные же прибывшие поражали многообразием своих бывших профессий и устремлений. Кто только к нам не пожаловал — менеджмент высших уровней из самых разных компаний, несколько юристов, пара психологов, один стоматолог, театральный режиссер и даже ресторанный критик. Последний, к слову, оказался довольно занудным типом и в первый же вечер получил поварешкой по шее от нашей Фрау, за то, что недовольным тоном попенял ей на отсутствие перца в ухе. Впрочем, мужиком он оказался не скандальным и уже на следующий день отправился в лес за грибами, которые наконец то были классифицированы Настей и одобрены Генриеттой для последующей засушки и складирования.

Но попадались среди пришедших к нам и подлинные профессионалы-жемчужины, пусть даже и с прицелом на будущее. Вот например — Ляля Смирнова, химик-технолог из Казани, скромная, тихая и очень невысокая брюнеточка, которой даже позывной давать не стали — она была просто Ляля.

Или Елена Степановна Казанцева, сразу получившая позывной 'Мадам' — полная противоположность Ляли, огромная и громкоголосая женщина в возрасте, более всего похожая на ледокол. Алла, увидев ее пискнула и спряталась за Валентину, что у Мадам вызвало хохот, от которого закачались каменные стены. При таком внешнем виде она оказалась добрейшим и образованнейшим человеком. Но даже не это было главное. Она была специалистом по эксплуатации недр, причем специализировалась на добыче руд. Геолог, пусть и с поправкой на нашу бедность, был великолепной инвестицией в будущее.

Ну и Дмитрий Алейников, 'Голд'. Невероятно молчаливый и спокойный человек, от которого я суммарно и сотни слов не слышал. Официально он представился золотодобытчиком, но по существу он был универсалом, поскольку он умел все или почти все. Среди хлама, который наш испанец отложил на потом, он нашел пару деталей, повертел их, покрутил — и мы стали обладателями пусть и незамысловатой, пусть и кустарной — но лебедки. Рэнди было вцепился в него руками и ногами, но тут нашла коса на камень — Голд оказался нужен Генриетте. Оказывается, он знал, как буквально из ничего, из земли и пары камней сделать почти профессиональную коптильню. Пока эти двое ругались, Голд взял топор, прихватил несколько человек, и отправился к Малому утесу (топография пополнялась названиями, наш утес стал Большим, а противоположный Малым) где без особых мучений и раздумий реализовал мою давнюю задумку по сплаву древесины по реке. Сделал он это быстро и ловко, без потерь и даже без промоченных ног.