Волк по имени Зайка

— Мой лойрио?

— Распорядись накормить и устроить гонца. Когда отдохнете — буду рад вас видеть.

Мужчина кивнул и вышел вслед за Дайрин.

Я развернул свиток, пробежал глазами и присвистнул.

— Что там? — не ввыдержал Рыло.

— его величество намеревается посетить Торвальд-холл и лично попрощаться с моей матерью. Оказывается, он знал ее еще до замужества.

Рыло скривился.

— Н-но когда?

— Король не соизволил указать сроки, но полагаю, как верные подданные, мы примем его в любой момент.

Спорить никто не стал. Я поднялся из-за стола.

— Лайри Элерия, могу ли я просить вас о приватном разговоре?

Фарле кивнула и величественно встала. Улыбнулась.

— Прошу нас простить,, уважаемые.

Уважаемые простили — а что им еще оставалось?

У себя в комнате я пригласил Элерию сесть в кресло, старуха покачала головой и прошлась по комнате.

— Королевский гонец. Ты хочешь меня о чем-то попросить?

— В первую очередь о помощи, лайри, — решился я.

— Привести дом в порядок?

— отец был прав, лайри, вы мудрейшая женщина.

— Лучше бы назвал красивейшей, — фыркнула старуха. — Ежу понятно, что дом запущен. Сделаю. Еще что?

— Аделия...

— Привести в чувство влюбленную дуру? Колин, ты меня переоцениваешь. Я не чудотворец.

— Лайри Элерия, я ведь ее не могу пока отослать!

— А предъявить королю не можешь тем более. Я бы рекомендовала подвал и кляп. Ладно, попробую. Сейчас соберем слуг, объявишь, что они должны мне подчиняться — и начнем.

— Лайри, вы спасаете мою жизнь и честь!

Элерия усмехнулась и потрепала меня по волосам.

— постарайся выжить, мальчик. Ты мне нравишься, обидно будет, если тебя убьют.

— мне тоже, лайри. Зая?

Пушистый белый комок прыгнул ко мне на руки.

— Ну и тяжелая ж ты стала!

— Интересное животное, — Элерия бесстрашно потрепала зайчиху по голове. Та прижала уши, но больше ничем неприязни не проявила.

— она умница.

— Людям бы такой ум. Идем?

Я галантно подал руку старой женщине. Ей-ей, если бы она была лет на пятьдесят помоложе — точно женился бы.

Такими женщинами не разбрасываются.

Зая.

Колин весь день метался по замку, я сидела у него на руках — и все больше нервничала с каждой минутой. Внутри нарастало напряжение.

Словно шаровая молния — огненный комочек, который прожигает тебя изнутри, не давая жить, дышать, думать...

Этой ночью. Именно этой — где?!

Я дико переживала, когда поняла, что я всего лишь заяц. До безумия. И старая травница, к которой я ходила, подсказала мне идею.

Не знаю, выдумала она — или нет. Не знаю.

Но свиток пергамента у меня на коленях выглядел очень старым, а травница — убедительной.

— Ходило такое поверье... я не знаю, насколько оно верно.

Я смотрю в золотистые глаза прирожденной хищницы.

— Я сейчас готова пойти на что угодно. Ты же знаешь — я бесполезное существо. Заяц!

— Зайцы тоже нужны Лесу.

— Но не нужны остальным стаям.

— Попробуй этот способ. Я не гарантирую, что он может помочь, но...

— Это лучше, чем ничего.

— Это — только надежда. Слишком мало.

— Уже много.

Слова старого языка складываются в строчки.

'Девственная кровь... лунный свет очистит... семнадцать лет... танец души и тела...'.

Если я правильно понимаю, мне нужно в ночь своего семнадцатилетия станцевать в лунном свете. Что ж, я готова. Беда в том, что я должна оставаться все это время девушкой. Но беда ли?

Я пока ни с кем не хочу делить страсть. А Райшен....

Райшен любит меня, что ему стоит подождать несколько лет?

Я стряхнула воспоминания.

Этой ночью, но — куда?

Странный вопрос. Если выбраться из замка мне не удастся, найдем пустую комнату здесь. Главное, чтобы там было окно.

И крепкий засов.

Шум мне ни к чему.

Лайри Аделия Каренат.

Как он мог!??

Как он посмел!!?

Какое унижение!!!

Приказать всем слушаться эту вздорную старуху! Не меня, его невесту, нет! Эту дрянь! Эту старую мерзавку, из которой песок сыплется и которая позволила себе унизительные высказывания в мой адрес!

А Колин попросил ее помочь в подготовке замка к королевскому визиту! Можно подумать, я бы не справилась! Да еще как!

Мама постоянно принимала гостей, чем я хуже?!

Нет уж, пусть даже и не надеются, что я буду помогать в этом.... Этом.... Бардаке!

Я — лайри и не обязана слушаться эту... старую дрянь! Болотницу! Жабу зеленую!

О, легка на помине!

— что вам угодно, лайри?

Получилось очень удачно. Высокомерно и надменно.

— Тебя мне угодно, девочка, тебя.

— И зачем же?

— Мне нужна помощь в присмотре за слугами. Я одна не справлюсь.

— Неужели вам нужна моя помощь? Колин явно полагает, что я тут для мебели.

— Лайри Каренат, — в голосе старухи было столько властности, что я невольно подскочила. — Сейчас вы встанете и пойдете приглядывать за слугами, которые полируют серебро. И все пересчитаете, чтобы не допустить прикарманивания ими ножей и вилок.

— И зачем же?

— Я полагала, что вы собираетесь замуж за Колина. Я ошиблась?

— Н-нет...

Я что — стою перед ней, комкая руками платье? Невероятно! Но как?

— Вот и покажите себя, как будущая хозяйка.

— Колин вас попросил...

— Лайри, на своем веку я не раз принимала его величество в своем поместье. Сколько приемов провели вы?

— Э...

— Ни одного. Ваш опыт пока еще близок к нулю.

— Но мама...

— Вы, при всем уважении, не находились рядом с матерью круглосуточно. Потому и не можете знать всех тонкостей. А ведь король может еще не раз посетить ваш замок, у него есть такая привычка. Поэтому лучше учитесь, пока я согласна вас учить...

— Мне не требуется...

— А Колин сказал, что вы очень умная девушка...

— он так сказал?

— и что вы будете замечательной помощницей... я вижу, что он...

— Он абсолютно прав.

Общаться со старухой мне не хотелось, но и показывать себя Колину с худшей стороны — тоже.

— Я прослежу за слугами...

— А я буду вам рассказывать, чтобы в следующий раз вашему мужу не пришлось краснеть за мелкие упущения, которые несомненно будут... Не удивляйтесь, ошибаются все новички, но признают это только самые мудрые. Идемте...

Я кивнула.

Да, наверное надо приглядеть за слугами. Нехорошо, если серебро растащат. Если я собираюсь замуж за Колина — они ведь меня обкрадывают.

Обязательно надо приглядеть...

Зая.

Ночь.

Наконец-то ночь.

Я выбираюсь из-под руки Колина. Юноша тихо посапывает во сне, совсем как щенок — и это очень умиляет. Но надо идти. Чем скорее я все проделаю, тем быстрее вернусь. Так меня не успеют хватиться.

Отхожу в угол, откуда не видно, что я делаю. Сосредотачиваюсь.

Р-раз!

По телу пробегает волна изменения.

Два!

Шерсть втягивается внутрь.

Три!

Я поднимаюсь с пола, как можно тише. Человеческое тело слабое, оно почти не слушается — и это неудивительно.

В день рождения оборотню почему-то всегда сложнее менять форму. Не знаю, почему так, травница говорила, что это до установления формы... но почему? Она ж у нас у всех определяется сразу...

А, что я себе лгу!

Я сейчас пойду купаться в лунном свете — и буду надеяться, безумно надеяться, что смогу изменить свою форму! Я хочу быть волчицей! Или медведицей.

Тогда я смогу вернуться домой... в лес?

Смогу.

А хочу ли я?

Вернуться в лес, где на меня все равно будут смотреть с подозрением, мало ли, вдруг дети будут зайцами, увидеть торжествующие глаза Лайсы, увидеть, как они соединяют свою судьбу с Райшеном... к лешему! Не хочу я такой судьбы! Перебьются!

Дверь потайного хода чуть стукнула, вставая на место.

Я напряглась. Прислушалась.

Я не разбудила Колина?

Но в комнате все было тихо — и я поспешила по лестнице вверх.

Где я еще могу остаться одна?

Да только на башне. Площадка там большая, луна светит ярко — я почувствовала ее всей кожей и сощурилась от удовольствия.

Луна, луна, моя луна... ты так светла и холодна...

Я закружилась по площадке, широко раскинув руки.

Танец?

Нет, мне просто хотелось почувствовать этот свет всей кожей, впитать его в себя, насладиться им, запомнить — и я наслаждалась свободой, подставив лицо ветру.

Как же мне хорошо...

Колин.

Что-то стукнуло, вырывая меня из сна. Несколько секунд я просто осознавал, что лежу, что вокруг тишина, потом пошарил рукой, ища рядом чуткую заюшку — ан нет. Зверушки не было.

— Зая?

Бесполезно.

Теплый комок не приземлился на грудь, не потыкался носом... где она?!

Никогда не думал, что страх может так окатить ледяной волной. Я привязался к этой зверушке.

Она — моя!

И никому я ее в обиду не дам!

Минут пять ушло на то, чтобы зажечь свечу и обшарить все углы комнаты.

Безрезультатно.

Никого и ничего. Дверь заперта изнутри на массивный засов. И что мне остается?

Потайной ход.

Сто лет им не пользовался. Но...

Резной завиток послушно повернулся под рукой, тихо стукнула дверь, закрываясь за спиной — это оно? А вот куда идти?

Вниз? Вверх?

Сложный вопрос. Можно сначала пробежаться вверх, а уж потом, если там никого — отправляться вниз. Потому что наверху только площадка башни, больше там ничего нет.

Посмотрим?

Кстати, с башни и двор хорошо виден. Если кто-то там...

Я помчался вверх по лестнице, прыгая через три ступеньки, чтобы замереть у выхода на площадку.

В лучах лунного света танцевало... видение.

Она была прекрасна, как я и запомнил. Совсем, как тогда, в лесу.

Обнаженная, сияющая перламутром в лунных лучах, с длинными светлыми волосами. Ветер ласково шевелил их, пряди скользили по стройному телу... я невольно сглотнул. Вот рту пересохло.

Какая же она...

Я не сдвинулся бы с места, даже если бы мне посулили миллионы. Просто не мог. И смотрел, как она плавно взмахивает руками, как переступают длинные стройные ноги, как она запрокидывает голову, как облизывает губы, словно стремясь почувствовать вкус лунного света...

Невероятно притягательно.

Я чувствовал себя так... ей-ей, так я себя не чувствовал с того первого раза в борделе. Хорошо еще, штаны свободные, не то в паху бы треснули. И в то же время, она казалась необыкновенно чистой и уязвимой. И дотронуться хоть пальцем казалось преступлением.

По площадке башни за ней скользили тени — и мне казалось, что с ними что-то не так. Они то полностью обхватывали тонкую фигурку, скрывая ее, то, схлынув, оставляли площадку абсолютно чистой, словно и не танцевал на ней никто,... нет, это мне просто кажется, Это облака, это свет так падает... это же бред! Тени не бывают разумными, просто они обхватывают девушку, и мне кажется, что она становится то когтистой, то крылатой, то...

Это было частью ее танца.

Это было безумно.

Прекрасно.

Безумно прекрасно.

Внизу глухо залаяла собака, разрушая волшебство.

Девушка дернулась и замерла. Руки-крылья опустились, она открыла глаза...

Р-раш!

Естественно, по закону подлости, наши глаза встретились. Я понял, что сейчас она закричит, поднимется шум — и сделал шаг вперед, протянул руку.

— прошу тебя, не бойся! Это ведь ты спасла меня в лесу, правда?

Зая.

Проклятая шавка залаяла не вовремя, вырывая меня из чудесного сна. Я невольно остановилась, открыла глаза...

Леший!

В проеме двери стоял Колин.

Стоял и смотрел такими глазами, словно Хозяина Леса увидел.

Я бросила взгляд направо, налево...

Проклятье!

Это единственное место, сбежать из которого мне не удастся! Никак... и что делать?!

Если я сейчас брошусь вперед, его можно ударить, оглушить — если кинуться ему в ноги, он легко упадет. Удар — и я смогу удрать. Тело напряглось...

Колин шагнул вперед.

— Прошу тебя, не бойся...

И столько надежды было в его словах, столько тоски...

Я дура, я знаю.

Я не смогла. Я не могу причинить ему боль. Я не могу ему навредить. Я не могу...

Я сделала шаг вперед, выставила руки.

— Подожди. Давай уйдем отсюда...

— К-куда?

— К тебе в комнату? Можно?

— Конечно!

Синие глаза вспыхнули такой радостью, что я окончательно поняла — мне придется во всем признаться. Соврать я не смогу. А если он меня возненавидит? Что делать?

Как я буду жить без него?

Я что... влюбилась?

Не верю...

В голове царил полный хаос...

Колин.

Она была прекрасна, как ожившая мечта. И голос у нее был именно такой. Высокий и чистый. И громадные голубые глаза смотрели со странным выражением, которого я не мог пока понять.

Убегать она не собиралась. И вполне уверенно спустилась по лестнице до входа в мою комнату, скользнула пальцами по стене, нащупала рычаг, а в комнате прошла и уселась на кровать.

Обнаженная.

Я вздохнул.

Естество давало о себе знать, поэтому пришлось снять со стула плащ и набросить на девушку. Она недоуменно повела плечами.

— Зачем?

— Тебе не холодно?

— Нет... ах да, вы же не любите наготу.

— Мы?

— Люди.

— А ты — дух леса?

Девушка рассмеялась. Весело и звонко.

— Конечно, нет. Они совсем иные.

— а я думал, ты... это ведь ты тогда была на дороге?

— Я.

Лицо ее стало серьезным и сосредоточенным.

— Почему ты оказался на башне?

Вот тут уже и я вспомнил.

— Зайку искал. Ты не видела такой белой пушистой лапочки? Нет?

Девушка прикусила нижнюю губу. Зубки у нее были острыми и мелкими, только два клычка чуть выдавались вперед.

Встала с кровати, прошлась по комнате.

— Колин... я должна буду умолять тебя на коленях. Скрыть от тебя я ничего не смогу, уже поздно. Но если ты заговоришь — будет плохо не только мне. Даже не так. Я просто умру, а других может постигнуть судьба хуже смерти. Ты поклянешься мне молчать о том, что сейчас услышишь?

Я даже не задумался.

Кинжал так и остался под подушкой, всыплет мне Шакр за такое разгильдяйство по первое число. Но...

Я достал клинок и приложил к ладони. Острое лезвие разрезало кожу, показалась кровь. И я внес кинжал в пламя свечи.

— Сталью, огнем и кровью своего рода клянусь хранить все, что ты мне поведаешь в тайне. Пусть покарает меня Четырехликий, пусть огонь сожжет меня, пусть железо обернется ржавчиной в моей руке, пусть моя кровь проклянет меня, если я нарушу эту клятву.

Слова клятвы не менялись уже несколько тысяч лет. Наверное, это была самая серьезная клятва из всех возможных.

Девушка покачала головой.

— Сумасшедший. Дай сюда руку.

Ее язычок пробежался по ранке. Раз, другой, третий, она облизнула капельку крови с губы,... а я глазами своим не поверил!

Рана затягивалась буквально на глазах. Нет, шрамом она не стала, но сейчас ее покрывала плотная корочка, такая образовалась бы только через день.

— Ты меня не боишься?