— Я все ждал, когда ты сам предложишь мне этим заняться, — проворчал транс, убирая руку.
— Проголодался? — с иронией спросил я, вдруг поняв, что броня безразличия наконец дала трещину, сквозь которую начали просачиваться слабые эмоции.
— Мне лишняя энергия не помешает. Я до сих пор не в форме после разборки возле Межкабака.
— Разборки... У тебя это так просто звучит. Тебя там убили, транс. Так что называй вещи своими именами. Неужели ты не предвидел подобного исхода? Не верю. Ты позволил себя убить. Разнести на куски. Зачем? Только для того, чтобы потом продемонстрировать мне свои возможности? Что ты пытался мне доказать, к чему стремился подготовить?
— Ничего. Все мы подвержены ошибкам, как ты, так и я. — Целитель заметно поскучнел, теряя интерес к разговору. — Давай-ка сменим тему.
— Не нравится. Понятно. Поговорим о другом, раз так желаешь. Например, о том, что по своей глубинной сути ты являешься некой разновидностью вампира. Правда, вампира исцеляющего, в противоположность своим кровососущим собратьям...
— Верно, — ухмыльнулся транс, сразу оживляясь. — Надеюсь, ты не собираешься пробивать мне сердце деревянным колом? Кстати, сразу предупреждаю — органа, аналогичного вашему человеческому сердцу, у меня нет.
— После того, как ты воскрес из десятка недожаренных бифштексов, я в этом не сомневаюсь. — Я усмехнулся: — Могу полюбопытствовать, откуда ты знаком с нашими человеческими сказками?
— Я живу долго, — неопределенно ответил он.
Я не стал настаивать на объяснениях, так как меня это, в общем-то, не слишком интересовало.
— Спасибо за помощь на Ферме. Что-то там нашло на меня, и я полез на Бигмана.
Целитель поерзал на сиденье, выбирая положение поудобнее, и прокряхтел:
— Знаешь, Никс, он, в общем-то, неплохой парень, наш Бигман Шест. Просто после всех напастей, свалившихся на его голову, он был не в духе.
— Не в духе? — Я пожал плечами. — Я знаю этого типа два дня и не могу сказать, что видел его в другом настроении. Возможно, быть не в духе для прыгуна наиболее естественное состояние?
— Послушай, вы ведь сейчас в равном положении. Обстоятельства вырвали тебя из привычной жизни против твоей воли, ты потерял контроль над несущимися вскачь событиями. То же самое и с Бигманом. Кому это понравится?
Я молча покосился на зеркальный участок ветрового стекла, предназначенный для заднего обзора, скользнул взглядом по неподвижным фигурам шелтян. Признаков жизни они до сих пор не подавали, но скрюченные ранее тела уже обмякли, опустившись на сиденье согласно его форме. Чуть дальше, пристроившись в углу справа, прикрыв глаза, казалось, дремал чужой. Выходит, бодрствовали только мы с Целителем. Глупо не воспользоваться случаем поболтать. Я уверен, что в недалеком будущем у нас еще будут стычки с этим 'неплохим парнем' Бигманом, и было бы неплохо знать его возможности немного лучше. А кто их может знать лучше коротышки-транса, прожившего на Шелте Зло знает сколько лет?
— Наверное, ты прав, Целитель. Мы в одном положении. И знаешь что? Меня заинтересовало, как Бигман смог устроиться пилотом на корабль с Искариона-9? Что-то я не слышал, чтобы на Шелте существовали навигационные школы.
Толстяк довольно улыбнулся — вероятно, тому, что представилась возможность сообщить что-то, неизвестное другому. На здоровье.
— Видишь ли, этот парень из тех, кого на Шелте называют 'неугомонными душами'. Таким не сидится на одном месте, их тянет повидать мир. Бигман, когда ему было лет пятнадцать, удрал с планеты благодаря своим способностям прыгуна — подсел на взлетающий космочелнок торговцев прямо во время взлета, и был таков. Капитан не стал тратить горючее, чтобы высадить безбилетника, да и у Бигмана уже тогда оказалось достаточно силенок, чтобы убедить его не делать этого.
— Ага. И капитан тот направлялся как раз на...
— Прямиком на Искарион-9. Естественно, Бигман постарался затеряться среди всякого сброда как можно быстрее, поскольку капитан имел на него зуб за вынужденный бесплатный провоз и не преминул сообщить о нем местной полиции.
— Думаю, после школы выживания на Шелте ему это не составило особого труда, — я чуть усмехнулся.
— Верно. А затем он изо всех силенок принялся зарабатывать на образование.
— Понятно. Терпение и труд чего только не перетрут. Догадываюсь, что через несколько лет ему удалось получить корочки пилота, и он отправился в свой первый незабываемый рейс. Странно, я как-то не заметил, что у прыгуна семь пядей во лбу. Надо будет как-нибудь померить, может, у меня с глазомером что-то не то...
— Бигман — очень неглупый человек. — Целитель не разделил моего ехидства. — Просто те двадцать лет, что он отсиживается на Шелте после побега, немного размягчили ему мозги. Тот роковой случай сломал ему жизнь и разрушил его мечты. Если бы он не скрылся после аварии корабля, ему пришлось бы эти двадцать лет провести на рудниках Искариона-9.
— Рудниках? Прыгун?! — Посадить прыгуна на цепь для меня было то же самое, что назвать сахар горьким.
— На свете существует множество способов удержать человека там, где это необходимо. Хотя бы микрочипы в крови, выпускающие яд при попытке покинуть зону заключения.
— Я об этом не подумал... Кстати, почему у капитанов кораблей на него постоянная аллергия? Почему он не поладил с первым, мне еще понятно, но почему он не поладил с последним?
— Он был единственным среди экипажа неискарионцем. Поэтому когда перед капитаном встал вопрос, на кого свалить свою некомпетентность, то выбор пал на Бигмана.
— Знакомая картина, — мои губы искривила неприязненная улыбка. Шелтяне отнеслись ко мне точно так же, как искарионцы к одному из них.
Но надо отдать Бигману должное — насмехался я над ним зря. Он действительно был сильной личностью, если сумел все это провернуть — побег с Шелты, обучение на Искарионе-9... Но почему-то эта история уязвила мое самолюбие — я за свои двадцать четыре года не поднялся выше статуса курьера, хотя возможностей у меня были. Я ведь жил в более цивилизованном мире, чем Шелта... Что ж, теперь мне ясно, почему Шест так непримиримо относился к инопланетникам — он разозлился на весь свет, когда понял, что из-за искарионцев звезды для него закрылись навсегда... Но сочувствовать я ему не торопился. Мы уже дважды пытались убить друг друга, а это, поверьте, не располагает к горячим симпатиям.
Я кивнул, удовлетворенный объяснениями Целителя.
Кругом пока все было спокойно. Впереди — ни души, сзади — тучи пыли от трассера, полностью закрывавшие обзор, над головой — сияющее светило, готовое лопнуть от злости и спалить всю землю. И нас в придачу. От утреннего холода не осталось и следа. На небо, сменившее серовато-желтый фон на яркую, сочную желтизну, словно оно раскалилось от жгучих лучей солнца, невозможно было смотреть. Так что напрасно я утром радовался, когда погода пошла на поправку. Я расстегнул куртку, подставляя грудь освежающему ветерку, — жара начала донимать, и рубашка противно липла телу. Единственный способ отвлечься от неприятных ощущений — трепаться дальше.
— Слушай, давно хотел узнать: как далеко прыгун способен телепортироваться?
— Теоретически он бы мог сейчас прямо отсюда махнуть на любую планету, — немедленно откликнулся коротышка.
— Силы неба! — я был изумлен. — И что же ему помешало это сделать после того, как он оказался вне закона на Шелте?
— Очень просто — прыгун не может появиться в том месте, которое не видел собственными глазами. А на всех планетах, на которых он побывал, он тоже вне закона. Ты же знаком с подобного рода соглашениями среди Миров Федерации. Есть и еще одна серьезная причина — прыжки на межпланетные расстояния вызывают огромные затраты сил. Переправившись в малознакомое место, он может оказаться выжатым, как лимон, когда придет время действовать. Так что Бигман скорее предпочтет более распространенный метод путешествия — на корабле, чем такой риск...
— Чужой, — раздался вдруг за спиной хриплый голос Бигмана, — пришла пора объясниться.
В зеркале заднего обзора лицо прыгуна было бесстрастным, взгляд темных глаз, холодный и ясный, был устремлен на несущуюся навстречу дорогу, хотя он и обращался к чужому, находившемуся с ним почти бок о бок.
Я выругался про себя. Слышал ли он мой разговор с Целителем или пришел в себя только что? Мне бы, например, не понравилось, если бы у меня за спиной кто-то стал ворошить старые раны, а Бигману, при его воинственном складе характера, тем более. Отшельник тоже очнулся, но, казалось, не замечал окружающего, все еще витая в своих мыслях. Его виртуальная кукла — Ятл, пока на привычном месте не появилась.
— Я тебя слушаю, прыгун, — Нкот слегка приоткрыл темные блестящие глаза, наверняка уже все прочитав у прыгуна в голове.
— Когда я нанимался к тебе, чужой, я не был отверженным на собственной планете. Ты меня им сделал. Меня и Отшельника...
Упорно не желая смотреть на Нкота, он говорил без обычной злобы, спокойно констатировал факты. Ну и ну, значит, удар призрачного Клинка чего-то стоил, раз поведение Бигмана так изменилось. Я получил некоторое мстительное удовлетворение, когда шелтянин наконец ощутил себя в моей шкуре — я-то, инопланетник, был на Шелте изгоем с самого начала. Два... нет, уже два с половиной моих дня смело можно было ставить против его двадцати лет, так как над Шестом все эти годы не висела смертельная угроза, как надо мной сейчас, пусть он и не мог выбраться с Шелты. Зато вся планета была в его распоряжении, планета, которую он знает лучше, чем я сейчас, с моими куцыми знаниями, осевшими в голове после неудавшейся замены. Как-никак его родина...
— Быть отверженным всего за сотню эталонов — слишком накладно для такой поганой роли, — неторопливо продолжал Бигман развивать свою мысль. — На мой взгляд, это стоит большего. Не скрою, я давно подумывал покинуть Шелту, но меня всегда удерживало отсутствие денег. Нужна немалая сумма, чтобы начать жизнь на новом месте без трений с местными законами. Сам понимаешь, если на Шелте я кое-чего стою, то вне ее моя цена будет равна количеству эталонов на моем банкосе. Ведь я все еще в розыске после одной давней истории. Но теперь мне придется покинуть Шелту, не дожидаясь более благоприятных обстоятельств, и ты, чужой, несешь за это ответственность. Что ты на это скажешь?
— Какая сумма тебя устроит? — невозмутимо спросил Нкот, блеснув клыками.
— Десять тысяч до дела и столько же — после, — четко проговорил Бигман.
Я даже присвистнул от удивления. Вот это аппетит! По сравнению с этой суммой обещанная Досом тысяча выглядела жалко. Но встревать не стал. Стычки с Бигманом меня уже кое-чему научили.
— Согласен, — немного помедлив, промурлыкал Нкот. — Более того, предлагаю тебе лучший вариант — десять тысяч до дела и столько, сколько захочешь, — после. Не исключено, что тебе снова покажется мало, а мне как-то неудобно тебя ограничивать.
— Издевайся, сколько заблагорассудится, — спокойно усмехнулся Бигман. — Главное, вовремя плати по счетам.
Я с некоторой долей зависти глянул в зеркало на Нкота. Будь у меня голубой банкос, я бы тоже так веселился.
— Итак, энная сумма плюс, пока я жив, пилот, твоя безопасность. Моя раса, к твоему сведению, отличается от твоей тем, что каждый ее индивид практически бессмертен. Ты не можешь желать большего. Кстати, мое предложение относится ко всем.
— Где гарантия, что ты сдержишь свои обещания? — жестко проговорил прыгун.
— Взгляни на свой банкос, — предложил Нкот.
Я видел, как на миг спокойствие изменило шелтянину, когда он поднес банкос к глазам. И без того длинное лицо от изумления вытянулось еще больше. Спохватившись, он снова жестко сжал рот.
— Проклятие галтов... десять тысяч! Ты действительно держишь свое слово. — На этот раз он удостоил Нкота взглядом. — Послушай, для чего ты нас нанял? Такими деньгами не разбрасываются просто так, и раз ты делаешь это, то дело действительно должно того стоить...
— Об этом поговорим после заброшенного города, — прервал его Нкот, причем настолько резко и категорично, что Бигман, помрачнев, умолк, да и никто больше не решился задавать чужому вопросы. Впрочем, Целитель, скорее всего, и так все знал, Отшельник был нем, а я не желал повторяться.
Я с сожалением покосился на свое запястье, лишившееся банкоса. Я не мог получить тех же денег, что и прыгун. Вообще никаких... Ничего, что-нибудь придумаю. В крайнем случае, при возвращении воспользуюсь банкосом Нори.
Следующие несколько часов мы ехали молча.
Когда день перевалил за середину, жара стала почти нестерпимой. Я давно уже скинул куртку и сидел, привалившись к борту трассера и подставив лицо встречному потоку воздуха за границей лобового стекла. Не хотелось окончательно спечься. Руки скользили на рычагах, пот заливал все тело, ел глаза и губы. Настоящий ад. Не предполагал, что на Шелте может быть так жарко, Зло бы ее побрало.
Утомительное однообразие дороги, бесконечным утончающимся пиком уходящей в дрожащее марево горизонта, просто сводило с ума... Далеко слева от тракта наметились собирающиеся в небе темные облака, но облегчения это не принесло. Возможно, там уже шел дождь, но над нами ослепительный свет по-прежнему заставлял щуриться до рези в глазах. Судя по показанию датчиков на приборной панели, левый бак уже опустел, но в правом топливо было почти на максимальной отметке, а это обещало еще не меньше пятисот километров путешествия.
Я провел сухим языком по одеревеневшим от ветра, изъеденным соленым потом губам, глянул в зеркало. На заднем сиденье все без исключения дремали. Лица шелтян скрывались от солнца под широкополыми соро, Нкот спрятал голову под голубым капюшоном. Видно, не жарко ему под этим меховым плащом. Меня аж передернуло от мысли оказаться сейчас в таком же плаще. Хорошо устроились за мой счет. Зло бы и их... Гм... Кажется, я становлюсь несколько однообразен. Но все-таки как водителю мне доставалось больше всех, разве не так?
Интересно, существует ли вообще реальная ситуация, в которой чужого можно застать врасплох? Может, во время сна?
— Нет, — чуть слышно отозвался Нкот, не открывая глаз. Я через силу хмыкнул и снова уставился на дорогу. Возможно, чужой вообще никогда не спит. И я не заметил, чтобы он хоть чем-нибудь питался... Может быть, он тоже энергетический вампир, как транс?
Без ответа. Не понятно, угадал, или нет.
Еще через пару часов, когда глаза начали протестовать болезненным жжением, я остановил машину и растолкал Целителя, внутренне удивляясь, почему я этого не сделал раньше. Мысленная установка чужого? Ругаться уже сил не было.
Пока мы менялись с трансом местами, в сотне метров впереди дорогу пересекла стая каких-то лохматых низкорослых зверей. Бесшумно вынырнув из подступавшей к дороге растительности с одной стороны и растворившись в не менее плотных зарослях с другой, они исчезли раньше, чем я успел поднять тревогу. Они не обратили на нас внимания.
— Галты, — без особого беспокойства прокомментировал транс, тоже заметивший зверей.
