К-9: За чертой мести

— А если мне н-ну... приспичит, — сдуру поинтересовался Хаук, стараясь сдержать предательскую дрожь в голосе. До утра! И фиг знает, что хуже: слышать многоголосое однотипное пение или любоваться на скребущие по куполу тонкие лапки.

— Советую искать подходящий уголок внутри, а не снаружи.

Блеск. На кружку высотник посмотрел уже совсем мрачно, но ответить не успел — Джей начал очередную лекцию. Как зовут тварей, Хаук так и не узнал: учитель обзывал их поющими, и хрен поймёшь, было ли это из списка его собственных названий или простым определением. Пели твари, чтобы охотиться. Якобы их голоса дурманят и пьянят, как наркотик, а потом обездвиженную жертву просто обгрызают до кости. Заживо. По словам Джея, на людей это не действует и, пока двигаешься, опасаться нечего. Но что-то Хауку говорило, что этой ночью он вообще не уснёт.

— Поющие — ночные существа. Гнёзд нет, кочуют по степи. Бегают быстро и за ночь в поисках добычи могут покрывать невероятные расстояния. Степь тут недалеко — так что ничего удивительного, что эти твари нам встретились. Охотятся они на всё, что считают достаточно тёплым, так что любой купол в их глазах деликатес. Днём спят, прячась в расселины или между камнями. Но если убежищ близко нет или добыча досталась слишком уж лакомой, могут и не спать вовсе. Так что, скорее всего, к утру нас облепят полностью и придётся чистить. Зато их присутствие — гарантия, что нас не потревожат: эти твари самые успешные хищники, от них шарахаются даже кроты.

— Поэтому мы отошли от тех булыжников? Ты знал?

— Не только. От больших камней, скал и прочего один плюс: из-под земли никто не нападёт. Да и укрытие от песчаных бурь может выйти отличное. Но с другой стороны, камни — это в первую очередь щели и трещины. Маленьким отрядам на них лучше не ночевать.

— Понял.

— Тогда, если вопросов больше нет, советую пойти и попытаться выспаться.

— Один есть. Не по теме только.

— Ну, давай.

Хаук чуть замялся, оглядываясь на Каса и Джейд. Но оба, кажется, крепко спали. Вопрос этот мучал высотника со времени встречи с листиками и не отпускал даже под ворохом всех новых впечатлений. А задать его необходимо было наедине. Потому, чуть помявшись, Хаук сел назад на своё место и всё же взял кружку:

— Тогда... когда я лажанулся сегодня. И вы с Джейд спорили. Кастиэль сказал кое-что... Это правда, что ученик никто в отряде?

— Разумеется, — приподнял брови Джей. Судя по всему, учитель считал это очевидным. — Всю ответственность несёт мастер. Но в случае успеха он получает и долю, положенную ученику за его работу. А уж как распределить и делиться ли — уже его дело. Чтобы исключить дальнейшее непонимание, говорю сразу — я не делюсь. Денег ты не получишь. На тебя будет заведён отдельный счёт, на который после каждой успешной вылазки я буду отчислять некий процент от общего. Счёт этот будет заморожен: ты не сможешь им пользоваться до тех пор, пока я этого не позволю. Это ясно?

— Яснее некуда, — чуть хриплым от удивления голосом отозвался Хаук. Да уж. Его новая "работа" оказалась теперь без зарплаты и вовсе. Очевидно, полное сидение ученика на шее учителя Джей считал нормальным. Но всё же... Всё же поговорить высотник хотел совсем не о том. — Давай с этим в городе, а? Я просто... — разозлившись на самого себя, он резко поднял опущенные было глаза: — Джей, ну... ты сегодня прикрыл... ну, встал прямо между мной и тварями. Почему?

— С моей позиции был риск зацепить Джейд. Я его исключил.

— Я не о том. Кас сказал... ты действительно подставишься, если что? Точно так же? Не думая? Даже если... тебе самому достанется?

Говорить о смерти, пусть даже в таком ключе, Хаук не желал. Внутри него при одной только мысли о чём-то подобном волной поднимался суеверный страх. Для высотника, всё же по-прежнему "городского", что-то подобное было за гранью.

— Я уже сказал: я отвечаю за твою жизнь. Но ты зря считаешь, что я тупо бросаюсь в пасть. Нет, Хаук, вовсе не бездумно.

— Всё равно... Нет, я благодарен, ты не думай. Просто не понимаю. Ты знаешь меня совсем немного. И не был рад необходимости учить, я же видел. Я тебе никто. Так не проще ли... — высотник окончательно стушевался и уткнулся взглядом в полупустую чашку, не зная, как продолжить.

Джей вздохнул и встал, неожиданно мягко положив руку на плечо. Хаук сглотнул и замер, ощутив в душе нечто совсем уж непривычное. Он никогда не знал отцовской заботы, но почему-то подумалось, что она должна быть именно такой.

— Я понимаю твои сомнения, Хаук, — негромко произнёс учитель странно изменившимся голосом. — Тому, кто потерял и ученика, и отряд, и жену, а сам остался жив, веры нет. И я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Но веришь ты или нет... мои идеалы и мои принципы не изменились и не изменятся. Я уже взялся тебя учить. Будь мы знакомы хоть одну минуту, как только я дал согласие, это всё перестало быть важным. Иди спать.

Теперь Хаук буквально примёрз к месту, осознавая, насколько ошибочно был понят его вопрос и причины. Он не то хотел сказать. Чёрт бы побрал проклятого вольного и его тараканов, совсем не то! Почувствовав, как рука соскользнула с плеча, высотник резко обернулся, глядя теперь в спину Джея:

— Я не..!

— Иди спать, Хаук. От тебя завтра и так будет мало толку. Хотя бы выспись.

Теперь ответ и вовсе затерялся где-то в странно-заторможенных мыслях. Наверное, оно и к лучшему: сколько бы Хаук ни повторил бы, что имел в виду совсем другое, сейчас его не услышат. Как ему удалось уснуть, высотник и вовсе не помнил. Куда-то далеко назад отошли тяжёлые мысли и мерзкие звуки поющих тварей, непривычная обстановка и страх, всё ещё сжимавший душу ледяными коготками. Сон просто свалился, окутал непроницаемой пеленой и забрал в спокойную темноту, полную боли уставших за день мышц.

Которая утром дала о себе знать с куда большим рвением.

Проснулся Хаук сам. С хрустом потянулся, разминая затёкшее на жёсткой подстилке плечо и мысленно матерясь. Двигаться не хотелось. Вообще. Даже в расслабленном состоянии всё тело отзывалось ноющей болью. Говоря о бесполезности, Джей, должно быть, имел в виду как раз это, а не толпу новых тварей, желающих опробовать мясо одного конкретного высотника на вкус.

У печки сидела Джейд. В сероватых сумерках её силуэт, закутанный в плед, казался бесформенной кучей с топорщащимися во все стороны волосами. Судя по всему, все остальные ещё спали. Что совсем не удивительно — было темно. Хотя и странно — судя по свету, падавшему на Джейд откуда-то сверху, ночь уже отступила. Мысли догоняли сознание неохотно. Сначала Хаук ещё раз огляделся, посмотрев в ту сторону, где вчера темнели силуэты валунов, затем вверх — на клочок голубого неба, едва видимого сквозь точку-центр купола. Затем на ближайшую к себе "стенку", отзывавшуюся голубыми искрами на каждое движение множества жвал и лапок.

Никогда ещё Хаук не стряхивал с себя сон с такой скоростью. Рядом с Джейд он очутился позорно быстро, позабыв даже накинуть куртку.

— Како..!

Джейд с размаху заткнула ему рот рукой, мрачно глядя поверх своего пледа.

— Ещё пятнадцать минут, юнга, не шуми. Спасибо не скажут.

— Не шуметь?! — взвился Хаук, скидывая неожиданно сильную и жёсткую женскую ладонь. Хотя голос всё же понизил до громкого шёпота. — А это?!

— Что — это? Ты каким местом вчера Джея слушал? Вместо того чтобы разводить сопли, лучше б зубрил теорию.

Хаук запнулся и почувствовал, как на лицо хлынул предательский жар. Не спала! Эта девчонка, чтоб её, не спала! Даже наоборот — внимательно слушала и теперь не упустит шанса опустить или ткнуть в рожу "разведёнными соплями"! А ему остаётся лишь скрипеть зубами и терпеть смешки. Опять. Вот что его больше всего бесило в этом отряде. Кас с Джейд время от времени зубоскалили друг на друга, но так же скоро и расходились. Джея никто не смел всерьёз задеть ни словом, ни делом. И только ему, Хауку, в случае чего доставалось от всех и сразу! А сам толком не мог даже отбиться — как же. Они же прожжённые "внешние", это он тупой новичок, об которого можно вытирать ноги.

Нет уж. Не позволит.

— Это вроде как не твоё дело. Тебя не учили в детстве, что подслушивать нехорошо? Или профессия обязывает?

— Борзеешь, юнга. Не хочешь лишних ушей — плачь в жилетку там, где их нет.

— Учту. Буду знать, кто ты у нас. Подслушала, молодец, трепи, где хочешь. Баба есть баба, а?

Зелёные глаза сверкнули злостью, и Джейд, одним движением отшвырнув плед куда подальше, притянула Хаука за грудки. Хватка-то, надо отдать должное, железная. Попытка разжать кулак оказалась бесполезной — и теперь Хаук ещё и получит по морде. От девчонки. Получит так, что не сможет и защититься толком: вовсе не потому что с бабой драться нонсенс.

— Джейд.

Голос Джея за спиной раздался как-то неожиданно, но облегчения за собой не принёс. Слушать очередную мораль о поведении в Пустоши и в отряде Хаук сейчас был не готов. Просто не хотел. Даже если забыть, что он только что проиграл, хоть и был прав.

И к огромной радости — не пришлось. Строго говоря, разговора вообще не состоялось: девчонка разжала руку, хмуро извинилась и демонстративно ушла на другую сторону печки. А ещё спустя пару минут встал Кастиэль, с приходом которого ситуация как-то сама разрядилась. К восторгу Хаука, старшему высотнику тоже было не по себе от облепивших купол тварей. С трудом проглотив первый кусок скудного завтрака, он уставился на Джейд таким умоляющим взглядом, что та, громко фыркнув, сжалилась и взялась за посох.

Тут уже и Хаук подвинул назад все обиды. Признаться, он вообще не понимал, как это всё можно "почистить", так что волей-неволей ждал интересного зрелища. Однако на деле всё оказалось до смешного просто. По оружию Джейд проскочила знакомая зелёная искра, перепрыгнула на перчатку второй руки, пробежала по ней наверх и молнией ударила точно в точку, где сходились направляющие купола. Вспышка. Теперь о тварях напоминал только чёрно-серебряный пепел, мягким танцем оседавший на песок, и с непривычки резанувший по глазам яркий утренний свет.

— Охренеть, — только и смог выдать высотник. Джейд довольно ухмыльнулась и с позёрской небрежностью закрепила посох в наспинном креплении. — И так с любым оружием можно?

— Нет. Мои пистолеты, твои клинки и нож Каса — не справятся. Нам пришлось бы снимать защиту и отбиваться от "дождика": другой тип передачи энергии. Вообще оружие Джейд одно из самых опасных и сложных в управлении. Таким пользуются единицы — слишком велик риск прямого контакта энергии с телом. Одна ошибка, и тебя запомнят как очень глупого самоубийцу, не более. Но риск оправдывает сила, которую получишь, если освоишься. Как ты мог уже видеть, Джейд прекрасно справляется одна с массовыми атаками. Кроме того, её оружие может работать как щит, если верно подобрать время. Сильный удар, конечно, не держит — зато отвечает на те, что послабее. И отвечает больно.

— Хм-м...

Но больше ничего спрашивать Хаук не стал. Ему, конечно, было интересно. И тоже хотелось бы освоить что-то настолько же крутое и сложное. Но Джейд успешно отбила всякое желание общаться с ней до конца этого похода уж точно. Даже если она сильная и даже если её гонор этой силой и оправдан.

Лагерь сворачивали быстро. Каких-то несколько минут — и плечи Хаука заныли в два раза сильнее от вернувшейся на них тяжести. На каждый шаг возмущались ноги. Глаза слезились от холода и ветра, которыми встретила ещё не успевшая прогреться пустыня.

Второй день "полноценной вылазки" обещал быть куда веселее первого.

А тут ещё и Джей замолчал. Не хотелось признавать, но за прошедшие сутки Хаук уже успел привыкнуть к его размеренному голосу, повествующему об очередной особенности или твари. А теперь вот приходилось как-то самому смотреть по сторонам, вспоминая всё услышанное до этого. Что-то отмечал про себя, внутренне проговаривая ещё раз, что-то смутно вспоминалось... а что-то вызывало острое чувство "я про это слышал", и только. Оставалось лишь надеяться, что всё, что Хаук запомнил — он запомнил правильно.

Зато изображать из себя бревно во время стычек получалось теперь гораздо лучше. Пока высотник пытался вспомнить всё, что слышал, про атакующую отряд тварь, он как-то зависал. Происходящее доходило с огромным опозданием, и прежде, чем Хаук успевал испугаться, Джейд уже превращала монстриков либо в хорошо прожаренное мясо, либо в безликий пепел. Минусов в таком состоянии было слишком много, чтобы радоваться, но пока что всё складывалось хорошо. За второй день пути Джею ни разу не пришлось снимать с предохранителя свои пистолеты.

А стена тем временем становилась всё ближе.

Когда на них опустилась вторая ночь, плато уже нависало безжалостной тёмной громадой, неприступным каскадом. И вызывало всё это... эмоции. Разные — от стрёмных мыслей о крошаксах до почти детского восторга: таких высот, такого вызова в жизни высотника не было ещё ни разу! Хаук смотрел на приближающееся препятствие и естественная опаска в нём перемежалась с вполне отчётливым азартом, который с каждым новым взглядом вверх вытеснял все остальные чувства.

В эту ночь уснуть оказалось куда сложнее.

Пусть им не мешали голоса, не было облепивших барьер тварей, но взгляд как магнитом притягивала огромная чёрная махина, заслонившая почти половину неба. А наутро Джей перераспределил груз Хаука, оставив ему чуть больше половины — остальное взяла Джейд. Видимо, на такие мелочи, как мужчина-женщина, в Пустоши действительно было наплевать: на первое место выходили польза и функциональность.

Теперь не сдерживаемые давящей тяжестью ноги буквально неслись вперёд, движимые предвкушением и азартом. Желание лично покорить эту стену мешалось в Хауке со столь же сильным желанием увидеть в деле Каса. Где ещё, когда ещё он будет рядом с профессионалом такого уровня? Если отсечь все произошедшее, все ссоры, непонимание и прочее — Хауку ведь нереально повезло. Его первые шаги по Пустоши как "внешнего" были сделаны в кругу сильнейших, и сильнейшие же стали для него первым примером.

Третья ночёвка была уже вплотную к стене. Джей уточнил координаты у Джейд, отряд прошёл какое-то время вдоль казавшейся неприступной преграды и остановился под чернеющей высоко вверху дырой. Их целью.

Прикинуть высоту у Хаука не выходило даже примерно. В два раза выше городского шпиля? В три? Стоило поднять голову вверх — и дыхание перехватывало начисто, а всё тело пробирала дрожь нетерпения.

Но что странное — то же самое творилось и с Касом. Как высотник высотника Хаук прекрасно понимал Командующего. Но всё же... Кастиэль не городской мальчишка, впервые увидевший такую высоту. Неужели он любит свою работу столь сильно, что каждый раз ему — что долгожданный первый? Ей-ей, профессионал вёл себя куда более по-детски, чем даже сам Хаук или Джейд, шило которой выросло неимоверно.

Во всём этом балагане спокойным оставался только Джей. Он единственный смотрел на эту стену, как на муторную ежедневную работу: немного мрачно, не сдерживая зевков.