Зеркало отчаяния

Но сегодня!

Малена поддерживала подругу.

— Какие же вы счастливые! И душ, и все это...

— А у нас сказали бы, что вы счастливые. Экология... то-се...

— Вот тебе вчера... экология!

Матильда вздохнула.

Жир, щелок, несколько громадных котлов, соляной раствор, который добавляют при варке — и так несколько раз. И только потом можно сушить хлопья мыла, ароматизировать...

— Давай-ка на работу. А то время, время...

Антон задерживался в этот раз. Но пришел довольный, словно нагулявшийся котяра.

— Тапком бы его по морде, — оценила Матильда.

— Мужчины всегда и везде урывают свое, — печально вздохнула Малена. — Но после брака...

— И после брака — тоже. Даже не рассчитывай, что он изменится.

— А вдруг?

— Не верю.

— Малена, найди мне договор с 'Accogliente patio'. Это примерно года три назад было, я точнее не помню.

— Хорошо.

— И кофе свари.

— Ристретто? — невинно поинтересовалась Матильда.

— Эспрессо.

— Будет сделано, шеф.

— Добавь мне запись за послезавтра в ежедневнике. На шесть — у меня ничего нет?

Матильда взглянула.

— Нет.

— Тогда поставь — Юля.

Матильда кивнула, и жирно вывела три буквы. А хотелось-то другие...

И пошла искать договор.

* * *

Немного ясности внесла Женя, которая забежала за кофе, увидела запись, и расшипелась гадюкой.

— Опять она!

— Кто?

— Да Шареметьева! Сучка такая!

— Кто?

— Юлька! Есть такая тварь, живет за счет богатых мужиков, а к Тошке прибегает, когда под хвостом засвербит! Сука!

— Так вышла б за Антона замуж? И деньги, и... хвост!

— А он не женится, — с едва скрываемым злорадством сообщила Евгения.

— Неужели принцессу ждет? А ей такое бэ/у нужно?

— Нужно, — тоскливо вздохнула Малена.

— А ты не принцесса, ты герцогесса. У тебя планка понижена, — припечатала подругу Матильда.

Женя смотрела круглыми глазами. Кажется, ей такое в голову не приходило.

— Ну...

— Жень, я все понимаю. Кроме одного — что вы нашли в Антоне?

— Он лучший, — просто ответила девушка.

Матильда только головой покачала. И даже пальцем у виска вертеть не стала, грешно издеваться над больными людьми.

Мария-Элена страдала. И успокоилась только после предложения подруги — подумать головой.

— Мотя?

— Малечка, солнышко, в моем мире нам ничего не угрожает. А вот в твоем...

— А что они мне могут сделать?

Малена не отмахивалась, она всерьез прикидывала возможности.

— Лучше не ходи одна по замку. Конечно, убивать тебя не будут, дело гиблое, но подстроить несчастный случай — запросто.

— А Лоран?

— А ты считаешь изнасилование — счастливым случаем?

Малена так не считала.

— Ты права. Не буду.

Мария-Элена Домбрийская.

Утро началось привычно.

Цикл молитв, разминка Ровены, потом проход по замку. Малена объяснила, что мать так всегда поступала. Хозяйство большое, пригляд требуется. Лучше с утра все обойти, отдать приказы, и вообще, показать, что герцогиня не дремлет.

Матильда согласилась.

Вот уж никогда не думала, что средневековое хозяйство требует такой заботы. Казалось бы, сиди, вышивай себе гобелены...

Ан нет!

За всем нужен пригляд. Везде нужно распоряжаться. И последнее получалось у Малены весьма ловко. Матильда так не умела.

— Как ты их...

Малена вышла из прачечной и пожала плечами в ответ на слова подруги.

— А что удивительного?

— Ну, монастырь...

— Я же герцогесса... Да, я выполняла и черную работу, но я видела, как распоряжается мать, как это делает матушка-настоятельница...

— С этим родиться надо. И учиться с детства, — вздохнула Матильда. Она так не умела. Увы...

— Я тебя научу.

Малена искренне обрадовалась возможности быть полезной подруге. А Матильда была не против учиться...

* * *

Помяни черта?

Чертиху! Или чертовку? А, неважно...

Письмо от матушки-настоятельницы пришло в обед. Шадоль, с видом короля в изгнании, отдал его Марии-Элене, и та взяла в руки крохотный цилиндрик.

— Голубиная почта? — поинтересовалась Матильда.

— Да... и печать матушки-настоятельницы.

— И что ей надо?

Этим же вопросом заинтересовалась и Лорена.

— Что тебе пишут.... дочурка?

— Сейчас почитаем, мамуся.

Матильда, уже Матильда, пристально оглядела цилиндрик. Нет, не распечатан.

Тонкие пальцы коснулись крышки, повернули....

Голубиное письмо было небольшим листочком очень тонкой, почти прозрачной бумаги, исписанной убористым мелким почерком.

— Та-ак...

Милое мое дитя.

Надеюсь ты уже в Донэре?

Как ты доехала? Все ли благополучно?

Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку. Мы ежечасно молимся за тебя Сестре и Брату.

Твоя матушка Эралин.

— Политическое убежище предлагают? — Матильда едва не фыркнула.

— Если бы не ты...

— Ну да. Сейчас ты была бы на все готова, — согласилась Мотя.

И верно. Не случись ее в жизни Малены, не заверни они в Винель, сейчас бы Лорена с присными довели бы герцогессу до истерики. И та с радостным визгом кинулась бы в монастырь...

— Перебьются?

— Да еще как! Ты позволишь?

— Разумеется, — Малена с радостью уступила место подруге, и Матильда нежно оскалилась на Лорену.

— Мамочка, все плохо...

Лорена приоткрыла рот.

— Что?

— Матушка Эралин считает, что я вполне готова уйти в монастырь...

Бедный стол подвергся оплевыванию в очередной раз. Не повезло ему, то Лоран, то Силанта...

Впрочем, Рисойские все были ошарашены.

— В монастырь? — наконец опомнился Лоран?

Матильда нежно улыбнулась ему, так, что дядюшка подтянул под себя ноги. На всякий случай.

— Вот я думаю, что мне там делать нечего. А вы, дядюшка?

— Конечно, нечего! — возмутилась Лорена, поняв, что Донэр может уплыть раз и навсегда! — Еще не хватало!

— Как я рада, мамусик, что мы согласны в этом вопросе. Дядюшка, вы когда выезжаете?

— Куда? — Силанту никто не посвещал в подробности.

— В монастырь. Женский, — припечатала девчонку Матильда. —

— З-зачем?

— Породу улучшать, — отмахнулась Матильда от дурехи, и перевела взгляд на Лорену. — Пусть дядя едет в столицу. Готовить нам дом.

— Он ногу поранил, он не может сейчас ехать, — Лорена отмахнулась.

Лоран сделал печальное лицо.

— Дядюшка, все так серьезно? — ахнула Матильда.

Лоран страдальчески скривился.

— Да...

Угрызений совести он так и не дождался. Малена поглядела на Шадоля, который стоял у дверей.

— Любезнейший, у нас где-то должно быть кресло с колесиками?

— Да, ваша светлость.

— Распорядитесь выделить лакеев. Пусть дядюшку катают до выздоровления.

— Я...

Лоран понял, что над ним будут издеваться даже курицы во дворе, но куда там!

— Дядя, а если гангрена? Ведь ногу отпилят, по самое.... По самое важное!

— Я не настолько плохо себя чувствую, — отчеканил Лоран, понимая, что издеваться над ним будут сейчас со вкусом.

— Тогда... Шадоль, чтобы завтра все было готово для поездки дядюшки в столицу. Кресло отменяется.

— Да, ваша светлость.

— Ну, нет! — возмутилась Лорена. — Пусть едет капитан Сетон. Он с этим справится. А Лоран поедет с нами! Неприлично путешествовать без мужчины!

— Почему? — удивилась Матильда. — Я, вот, ехала через полстраны с одной служанкой — и ничего?

— Еще неизвестно, как это отразится на твоей репутации!

— Главное, что это никак не отразится на моем приданом, — фыркнула Матильда. — Ладно. Шадоль, сколько вам нужно, чтобы подготовиться все к нашему отъезду?

— Три дня, ваша светлость.

— Замечательно. Через пять дней выезжаем.

— Я не успею ничего собрать! — возмутилась Лорена.

Матильда махнула рукой.

— Закажем все на месте. Ваша красота, мамусик, достойна новых платьев.

— Эммм...

Крыть было нечем.

Не скажешь же, 'давайте еще посидим в Донэре, пока Лоран тебя не трахнет!'. Нет, не скажешь. Чем Матильда и пользовалась, беззастенчиво ставя 'вилки'.

Карты бабушка Майя не любила, признавая только покер и преферанс, а вот шашки, шахматы, нарды... в них они с Мотей резались чуть не до последнего ее дня.

— Мы поедем через пять дней, а капитан Сетон пусть выезжает завтра же. И налегке. Как раз успеет доехать и все устроить, — Матильда улыбнулась Лорене. — Прикажете, мамуся?

— Д-да, — скрипнула зубами красотка.

— Вот и замечательно.

* * *

А вечер ознаменовался приездом управляющего.

Господин Сельвиль приехал весьма довольный. И неудивительно. Привезли его в роскошной карете. И владельцем кареты был граф Ардонский. Который так же приехал вместе с сыном засвидетельствовать свое почтение Марии-Элене.

Лорена и Лоран на пару зубами заскрипели, когда герцогесса тут же пригласила 'милого графа' к ужину и восхитилась Диноном.

— Вы так выросли, виконт...

— Динон. Для вас просто Динон, милая Мария-Элена. Вы позволите вас так называть? — проворковал юнец, и склонился к ручке девушки со всей возможной куртуазностью.

Получилось откровенно смешно. Ладно еще, когда эти 'па' исполняет светский лев, вроде Лорана. Но этакий 'журавлик'?

Впрочем, Матильда, которая помогала сейчас подруге, удержалась от хмыканья. И заворковала не хуже горлицы.

— Разумеется, Динон. Должна заметить, что вы так изменились за прошедшее время... стали настоящим рыцарем, гордым и отважным...

Граф Ардонский сиял собственным светом. Динон улыбался.

— Ты гляди! Как их на деньги-то тянет! — прокомментировала Матильда для подруги.

— Ты же не хочешь...

— Замуж за ЭТО? Малечка, побойся Бога!

Малена фыркнула.

— Ты с ним удивительно мила.

— Просто это хороший противовес для твоей родни.

Малена подумала и согласилась.

Граф с сыном тут же были приглашены на ужин и остаться на пару дней, Динон предложил Малене руку, и они направились в замок.

Матильда вздыхала.

Да, ей предстоит нелегкое время. Но ради подруги можно и этого 'журавлика' потерпеть. И... какими взглядами их провожали Рисойские! Просто медом по душе! Столько злобы! Столько бессильной ненависти!

* * *

— Стерва! Дрянь малолетняя!

Лорена опять металась по покоям братца, но в этот раз Лоран не пытался ее успокаивать. Он сидел, положив ногу на подушку, и думал о печальных вещах.

Он красив. Титулован. И пользуется несомненным успехом у женщин.

Но!

У Динона есть одно громадное преимущество! Его молодость!

И вот на это Мария-Элена может клюнуть. Или нет?

Может она использовать мальчишку, чтобы поддразнить его, Лорана?

Эта версия была куда как приятнее. Только вот не верилось в нее совсем...

Скорее...

— Думаю, до нашего отъезда Ардонские отсюда никуда не денутся, — сообщил он сестре.

Лорена возмущенно поглядела на брата.

— Как?

— Да, Мария-Элена их не отпустит.

— Н-но... я могу...

— Не можешь, сестричка. Увы — не можешь. Твое владение — вдовий дом, в сутках пути от Донэра. Вот оттуда — да, ты выставишь любого. А здесь...

Лорена скрипнула зубами.

— Ты видел, как на них смотрел Астон?

— Как на перспективное вложение. Если мы попробуем сейчас влезть между его сыном и Марией-Эленой, он в нас зубами и когтями вцепится, — кивнул Лоран.

И угроза была нешуточной. Домбрия — это леса, а лес — штука серьезная...

В нем и заблудиться можно, и угодить на обед зверью, и что угодно...

— И ведь эта гадючка все понимает!

Лоран кивнул.

— Да... Я все больше уверяюсь, что Марии-Элене надо предлагать договор.

— Договор?

— Король может выдать ее замуж по своей воле. Лучше уж известное зло, чем неизвестное...

Дураком Лоран не был, и прекрасно видел, что все его взгляды, намеки, охи и вздохи проходят мимо Марии-Элены, как мимо стенки. Девушка его в упор не замечала, разве что издевалась. Мужчина привык к женскому вниманию, и такое отношение его задевало.

И ведь Мария-Элена не играла, не кокетничала, пытаясь набить себе цену, не вздыхала о нем мимоходом.... Нет!

Она просто в упор не видела Лорана Рисойского, как мужчину.

Это было обидно.

И мужчина клялся себе, что нахалка еще будет стонать от удовольствия в его руках. Но пока до исполнения клятвы было очень далеко.

Очень...

Лорена обдумывала слова брата.

— Думаешь, она согласится?

— Или мне удастся ее скомпрометировать, или влюбить в себя, второе предпочтительнее, или... придется вывозить ее ко двору и подбирать кандидатуру похуже.

— Вывозить ее в любом случае придется...

— Я надеялся, что у нас будет еще хотя бы месяц. Но...

Лоран печально вздохнул.

Лорена скрипела зубами. Вот ведь стерва малолетняя! И откуда что берется? Она в ее возрасте была намного порядочнее...

* * *

До ужина переговорить с Марией-Эленой Рисойским так и не удалось. Девчонка буквально приклеилась к Ардонским, таская их по всему Донэру и откровенно спрашивая совета у графа.

Астон млел и разливался соловьем, бросая умиленные взгляды на сына и герцогессу.

В что?

Один внук станет Ардонским, второй — Домбрийским, или можно будет попросить, чтобы графский титул передался через дочь, если что...

Динон тоже цвел. Чертополохом.

Подумаешь, Силанта от него нос воротила! Зато вот герцогесса...

Сразу видно, кто тут аристократка. И у кого хороший вкус...

А за ужином Мария-Элена сообщила, что они скоро уезжают в столицу. Надо ведь ей принять титул. Но так как она безумно благодарна милому графу за советы и помощь, она буквально умоляет их погостить в Донэре пару дней, до отъезда...

Все же хозяйство требует мужского взгляда.

Нет-нет, дядюшка, я все понимаю, вы старались, но вы же Рисойский, и далеко не герцог, и никогда ничем крупным не распоряжались. А вот граф Ардонский может и подсказать, и посоветовать, и упущения найти, которых я-то, глупая женщина, и не замечу! Грех не воспользоваться, кооли под рукой такой специалист оказался!

Лоран только зубами скрипел.

Его раз за разом втаптывали в грязь, но с такой милой улыбкой и так аристократично, что и ругаться-то не получалось.

Единственное, чего его не лишили — места за столом рядом с Марией-Эленой. Но по другую руку от нее посадили графа, потом Силанту, потом Динона... и Мария-Элена уделяла все внимание виконту, намеренно игнорируя сводную сестру.

Силанта бесилась.

Динон подливал масла в огонь, а граф Ардонский, видя такое дело, по мере сил старался сдержать ревнивую соплюшку.

Лорану и Лорене оставалось только злобно переглядываться и перешептываться.

— Планируют что-то твои родственнички.

— Черти б их побрали, — проворчала Малена. Почему-то ругательства всегда усваиваются легче всего.

Матильда с этим была полностью согласна. Оставалось провести кастинг на роль чертей и определить способ 'побора'. Но это они еще обдумают...

Матильда Домашкина.

Что может быть необычного в рабочем дне?

Ровным счетом ничего.