Джон Шеттлер - "Киров-3: Тихоокеанский шторм"

Они впервые заметили, что солнце находиться высоко в небе, практически в зените. Все утро сжалось в менее чем час, проведенный в желанном мире и спокойствии какой-то другой эпохи, и они никогда точно не узнают, где именно они были. Явно было другое. Ка-40 не мог переместиться в другое время вслед за ними. Он находился слишком далеко. Глядя, как он опускается на площадку на корме, они понимали, что вернулись в тот самый день.

Это было 27 августа 1942 года, лишь семь часов спустя, 12.30, когда солнце уже начало свой путь в сторону моря.

ГЛАВА 24

* * *

Адмирал Ямамото спокойно слушал доклад Куросимы, лицо которого превратилось в безжизненную маску, а глаза смотрели куда-то вдаль. События к востоку, у Гуадалканала, развивались не хорошо. Обнаружить американские авианосцы оказалось легко, но они отреагировали просто бешено. Адмирал Нагумо первым увидел солнце, поднимающееся из вод Тихого океана, но сразу после рассвета странным образом отказала радиосвязь. Он не смог установить точное местоположение западной группы адмирала Ямасиро, и даже связь на ближней дистанции с группой прикрытия оказалась невозможна. На всех частотах стоял лишь треск статических разрядов.

Он пришел к выводу, что американцы задействовали некие новейшие средства радиоэлектронной борьбы и принялся ходить туда-сюда по мостику своего флагмана "Кага", пытаясь понять, что делать. Они приближались к северной оконечности островов Санта-Круз без знания о том, что американцы перебросили несколько гидросамолетов из залива Грасиоза на остров Нендо. Его соединение было обнаружено и о нем было доложено прежде, чем истребители смогли добраться до гидросамолета и сбить его. Он понимал, что американцы знают о его появлении, и для него крайне важно поднять свои самолеты как можно скорее.

Японцы знали, что американцы действовали к северо-востоку от Гуадалканала, как и утверждал Генда. И он не менее понимал важность нанесения первого удара. Тем не менее, два японских "рога" приближались по различным маршрутам на большом удалении друг от друга, и он помнил о словах Ямасиро насчет того, что важно скоординировать удар.

В 05.20 Нагумо решил, что более не может ждать. Вне зависимости от действий западной группы, он должен был нанести удар, дабы не увидеть утреннее небо потемневшим от американских самолетов, бросившихся на перехват его собственных. Это было роковым решением. Сразу после того, как авиагруппы "Акаги" и "Кага" поднялись в воздух и направились на юго-запад, раздались сигналы тревоги. Впереди была обнаружена вражеская ударная группа, и А6М2 уже бросились на перехват. Но их было недостаточно.

Американцы бросили в атаку все, что имели на трех тяжелых авианосцах, действующих единым кулаком к северо-востоку от Гуадалканала. "Энтерпрайз", "Хорнет" и "Саратога" в тревожном ожидании осуществляли прикрытие 1-й дивизии морской пехоты Вандегрифта, высадившейся на Гуадалканале. Их ударная группа была огромной и действовала слаженно, и вскоре воздух наполнился сверкающими на солнце пикирующими бомбардировщиками "Даунтлесс", прорвавшими японские истребительные заслоны и бросившимися на японскую оперативную группу.

Десять минут спустя "Кага" и "Акаги" были объяты огнем. Последний особенно сильно пострадал от двух попаданий торпедами в мидель. Тяжелый крейсер "Тикума" также получил два бомбовых попадания, а два эсминца были потоплены. "Кага" все еще оставался на плаву, но полетная палуба была разбита тремя попаданиями бомб и начался тяжелый пожар. Вскоре стало ясно, что "Акаги" начал неконтролируемо крениться и тяжело завалился на борт в 06.30, после чего его добил торпедой один из эсминцев сопровождения. Они не могли допустить, чтобы американцы захватили корабль в качестве трофея.

Нагумо смотрел на свою разбитую оперативную группу и понимал, что у него остался лишь легкий авианосец "Рюдзе". Он получил одно попадание бомбы в полуют, но повреждения были взяты под контроль. Ни один из тяжелых авианосцев не мог принять поднятые самолеты, а "Рюдзе" мог принять не более тридцати. Он отправил против американцев восемьдесят ударных самолетов под прикрытием двадцати истребителей и с удовлетворением узнал, что они повредили два американских авианосца из трех, а также линкор. В ходе атаки было потеряно тридцать самолетов, но куда же было отправить оставшиеся? Ему нужен был "Рюдзе" для прикрытия оперативной группы, иначе он потеряет "Кагу", если американцы вернуться. Окрыленные успехом американские морские пехотинцы на Гуадалканале захватили аэродром в Лунге, так что уцелевшие самолеты не могли сесть там.

У него не осталось иного выбора, кроме как приказать им следовать на юго-запад в надежде каким-то образом обнаружить западную оперативную группу адмирала Ямасиро, чтобы сесть на "Хирю" и "Сорю". Это они и сделали, обнаружив его соединение к югу от Сан-Кристобаля и к востоку от островов Реннелл. Однако изнуренные ударные соединения Нагумо прибыли в самое неподходящее время.

Ямасиро так и не получил никаких сообщений от Нагумо или командования Объединенного флота на кораблях оперативной группы Кондо. Эфир постепенно прояснялся, но, в отличие от Нагумо, он не ощущал необходимости в безотлагательном ударе. Американцы не знали, где находились его корабли. Насколько им было известно, единственную угрозу для них представляло соединение Нагумо. Поэтому он задержал свои самолеты на палубах — до тех пор, пока эфир не взорвался срочными сообщениями от самолетов Нагумо, отчаянно пытавшихся найти его авианосцы.

Понимая, что теперь от него требовалось срочно принять около пятидесяти самолетов, он начал спешно поднимать все, что можно, дабы освободить переполненные палубы двух своих тяжелых авианосцев. Самолетам Нагумо не хватало топлива, и многие из них нуждались в срочной посадке. Если бы в его распоряжении был третий авианосец — легкий "Рюхо", он мог бы направить самолеты Нагумо на него, но "Дракон-Феникс"* был далеко на севере, действуя совместно с группой Хары против таинственного корабля, предположительно, угрожавшего транспортам со вторым эшелоном 3-й дивизии, все еще находившимся в море.

* "Рюхо" — "Дракон-Феникс" (яп.)

В его распоряжении имелись только "Хирю" и "Сорю", но Ямасиро удалось поднять в воздух большую часть своих самолетов, отправив оставшиеся под палубы с полным вооружением, дабы освободить палубы. В течение долгого времени ситуация развивалась в состоянии контролируемого хаоса, и к тому моменту, когда его ударная группа была направлена на северо-восток на поиск американцев, враг уже знал его диспозицию.

Американские авианосцы смело выдвинулись на запад, словно боксер, отброшенный на канаты, но сумевший увернуться в угол. Превосходная организация борьбы за живучесть позволила им освободить палубы, принять большую часть самолетов и подготовить их к новому боевому вылету, пока Ямасиро боролся за то, чтобы принять самолеты и подготовить ударную группу на юге. Самолеты Ямасиро направились к последнему известному местоположению американцев и начали поиск, но американцам, возглавляемым лейтенант-коммандером Уэйдом Макласки с "Энтерпрайза", повезло обнаружить последние самолеты группы Нагумо и последовать за ними, что вывело их прямо на авианосцы Ямасиро.

Результаты были катастрофическими. Американские бомбардировщики зашли на врага, а торпедоносцы лейтенант-коммандера Джона Уолдрона с "Хорнета" атаковали с малой высоты. Ямасиро заметил самолеты и принял их за свои, но прежде, чем он понял, что происходит, управляемый хаос сменился неуправляемым. Американские самолеты обнаружили свои приоритетные цели и набросились на них. Бомбы пробили палубы "Хирю" и "Сорю", и прошли достаточно глубоко, чтобы ударить прямо по снаряженным ударным самолетам, спущенным в ангары. Взрывы разнесли авианосцы на части. Затем в ход пошли торпеды.

К 07.00 "Хирю" и "Сорю" были потеряны, и Ямасиро перенес свой флаг на крейсер "Тёкай", в полном потрясении и разочаровании. Теперь он был командиром не более чем разведывательно-дозорного соединения в составе двух крейсеров и четырех эсминцев. Его самолеты все же смогли обнаружить и атаковать американцев, сильно повредив "Хорнет", который в результате полученных повреждений затонул, а также смогли повредить "Энтерпрайз" и "Саратогу", но после удара уходить им было некуда. Ни один авианосец больше не мог принять их.

В результате поразительного подвига, совершенного управлением полетов, около двадцати самолетов смогло добраться до последнего из авианосцев Нагумо — "Рюдзе", "Гарцующего дракона", ушедшего на север. Нагумо смог провернуть очередной финт, подняв самолеты с "Рюдзе", а затем посадив безпризорные самолеты Ямасиро. Затем они были заправлены и снова подняты в воздух, а авианосец принял собственные самолеты, израсходовавшие топливо, и таким порядком последние остатки группы Нагумо направились в Рабаул. Самолеты с "Хирю" и "Сорю", которым не довелось стать актерами этого воздушного цирка, были вынуждены уходить на вынужденную посадку в районе Гуадалкканала, и, хотя сами самолеты были полностью потеряны, их драгоценные пилоты в большинстве своем сумели добраться до берега, чтобы сражаться дальше.

* * *

Лицо Ямамото посерело. Вся операция вылетела в трубу. Странные помехи помешали координации японских соединений, и в результате американцы сделали то, что намеревались сделать японцы — разбили обе оперативные группы поодиночке. Он потерял "Акаги", "Хирю" и "Сорю", а "Кага" тянулся в Рабаул на жалких двенадцати узлах. Полученные повреждения были достаточно тяжелы. Ему предстояло провести несколько месяцев в ремонте, и на оставшуюся часть года он был потерян для флота.

Затем он услышал доклад о действиях адмирала Хары, и настроение упало окончательно. Капитан 2-го ранга Сакамото был жив, но было потеряно множесво самолетов с "Сёкаку", "Дзуйкаку" и "Рюхо". Его оперативная группа утратила боеспособность и не могла действовать у Гуадалканала.

Он угрюмо покачал головой.

— Четыре авианосца остались почти без самолетов, учитывая, что "Дзуйхо" также потерял почти всю авиагруппу и, как мы знаем, самолеты Ямасиро теперь коптят небо на Гуадалканале. Это катастрофа! У нас было девять авианосцев против трех вражеских! Мы могли бы разбить американцев, если бы скоординировали удар!

— Все дело в этих странных помехах, — пояснил Куросима с почти умоляющим выражением на лице. — Это может быть результатом применения противником неких передовых станций глушения. А этот корабль, "Мидзути", беспокоит меня больше всего.

— Больше всего? Этот корабль прошел через всю нашу операцию как пуля! Итак, Куросима, что с ним? Смогли самолеты Хары потопить его на этот раз?

— Поступили очень странные доклады, адмирал. Сакамото утверждает, что корабль просто исчез, когда они сумели прорваться к нему.

— Исчез?

— Доклады очень смутны, адмирал. Ни один из наших пилотов не сообщил о попадании, но корабль сначала поставил дымовую завесу, по крайней мере, так сообщили некоторые пилоты, а через несколько минут они не смогли его обнаружить. Я полагал, что он был потоплен, адмирал, возможно, одной из наших подводных лодок, но...

— Но наших подлодок в том районе не было, верно?

— Ток точно, адмирал. Но затем мы получили этот доклад с крейсера "Тонэ". Теперь он является флагманом капитана Ивабути, и он сообщает, что "Мидзути" снова обнаружен примерно в сорока милях к востоку от того места, где он был атаковал самолетами Сакамото. Очень странно, адмирал. Они обнаружили его в 12.20, всего десять минут назад. Мы только что получили доклад, — он протянул распечатку с дешифровкой как еще одно оправдание.

Ямамото нахмурился.

— Отвлечение нашего внимания на этот корабль оказалось фатальным. Это разрушило всю операцию, от Дарвина до Кораллового моря. Слава богам, что войска Ямаситы по крайней мере взяли Дарвин. Это наше единственное утешение в этом печальном деле. Мы потеряли три тяжелых авианосца, а "Кага" совершенно разбит. У группы Хары тоже не осталось зубов. Вы понимаете, что у нас практически не осталось палубной авиации для действий в этом регионе, и, вероятно, не будет еще несколько месяцев? Я хотел решительного сражения, но кто мог ожидать такого исхода? Операция "ФС" должна быть немедленно отменена. Кондо не сможет доставить транспорты к Гуадалканалу. Все, что мы можем сделать для нагойской дивизии — это немедленно отправить ее в дружественные порты. Американские авианосцы получили повреждения, но не были потоплены!

— Поступили доклады, что "Хорнет" был оставлен экипажем и затонул, адмирал.

— Что означает, что у них остается два авианосца, не говоря об аэродроме в Лунге. Теперь нам придется действовать ночью, совершая рейды соединениями крейсеров на юг через Соломоновы острова, чтобы высаживать там войска под покровом ночи, дабы успеть скрыться на севере до наступления дня. Это позор.

Воцарилось долгое молчание, которое снова прервал Куросима.

— Капитан Ивабути просит разрешения взять крейсеры из группы Хары, чтобы организовать охоту на этот корабль, "Мидзути", на этого морского дракона.

В глазах Ямамото запылало ледяное пламя.

— Где находится этот корабль? — Тихо спросил он с отчетливой угрозой в голосе.

— По имеющимся сообщениям направляется на юго-восток курсом, при котором сможет представлять угрозу транспортам второго эшелона в Коралловом море.

Ямамото пристально посмотрел на него.

— Значит, пришло время включиться в охоту, — сказал он. — Рассчитать курс перехвата и передать капитану Ивабути разрешение. Пускай загонит зверя, а мы сделаем все остальное. После этого нас будет ждать долгий путь на север — в Японию.

— Я принесу личные извинения императору, адмирал. Вся ответственность лежит на мне, — Куросима опустил голову, признавая свой позор.

— Нет, Куросима, — сказал Ямамото. — Извинения императору принесу я — за то, что не сберег "Акаги" и остальные корабли. Ответственность лежит на мне. — "Акаги" всегда был любимым кораблем императора. — Но прежде я покончу с "Мидзути" раз и навсегда... Или погибну в попытке сделать это.

— Сакамото придумал другое имя для этого корабля, адмирал. Как странно было, что его люди потеряли его в разгар боя, чтобы затем обнаружить через шесть часов всего в сорока милях! Он назвал его "Кумури Каге" — "Теневой танцор". Все, что бы узнали об этом корабле, является весьма тревожным. Он пережил два крупных удара. В последнем налете группы Хары участвовали все имеющиеся силы — девяносто самолетов! И он потопил крейсер, уничтожил подводную лодку, вывел из строя линкор, и все еще ускользает из нашей хватки!

Ямамото бросил на Куросиму последний хмурый взгляд, в котором читалась странная неуверенность, внезапно сменившаяся ледяной решимостью.

— На этом все, — сказал он.

Никто не ответил.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

РЕШЕНИЯ

"Выбор делается в считанные секунды. Расплачиваться за него приходится все оставшееся время"

— Паоло Джордано, "Одиночество простых чисел"

ГЛАВА 25

* * *

Начмед Золкин смотрел на Волошина, пытаясь понять, что сказал ему этот человек, собрав в себе столько сочувствия, сколько мог. Старший матрос Волошин обратился к нему вскоре после последнего налета, трясясь от страха. Это был не первый в истории случай, когда человек оказывался разбит ужасом после морского боя. Но то, что рассказал ему Волошин о своих кошмарах, отдавало сюрреализмом, и Золкин находил это несколько невероятным.