Джон Шеттлер - "Киров-4: Люди войны"

* Вопреки распространенному в западной литературе мнению о том, что Гитлер хотел взять Сталинград только потому, что тот назывался в честь Сталина, захват Сталинграда позволял выполнить те же самые задачи — перекрыть Лэнд-лиз из Ирана и нефть из Баку, поступавшие в СССР по Волге, не гоняя моторизованные соединения через голые степи

Там, в районе быстрой реки Терек русские подготовили последнюю линию обороны в отчаянно попытке остановить немецкое наступление. Одновременно в Баку, где царила тихая контролируемая паника, шестьдесят процентов нефтедобычи были свернуты, добытые запаса закачаны в танки и плавучие резервуары, оборудование разобрано и все это перемещено как можно быстрее через Каспийское море в Казахстан и Туркменистан, где была надежда использовать его в случае обнаружения нефти где-то там.

Если бы Гитлер заполучил Баку, он бы получил нефть, но не технику, необходимую для бурения и добычи. Однако на данный момент немцы ничего не знали о масштабной операции, представлявшей собой один из многих крупных логистических подвигов, совершенных русскими в этой войне. Гитлер радостно улыбался торту с надписью "Баку" на белой глазури. Фронт катился на юг и восток в сторону Каспийского моря, сметая десятки тысяч человек, вскоре коснувшись и судьбы одного, весьма значительного человека по имени Геннадий Орлов.

После дуэли с U-24, русский минный тральщик Т-492 зашел в порт Поти и Орлов сошел на берег в сопровождении трех охранников НКВД. В ту ночь они остановились в небольшой гостинице рядом с портом, пока охранники ждали телефонного звонка с инструкциями о том, что делать с этим человеком. Но ни один из этих трех не переживет эту ночь. У Орлова уже не было его любимого пистолета Glock, но все трое были вооружены, давая ему достаточно средств, чтобы получить контроль над ситуацией и осуществить побег.

Наконец он оказался на просторах старого Советского Союза и решил, что будет лучше казаться кем-то более значимым, чем бездомный матрос. Он надел теплую кожаную куртку одного из охранников НКВД поверх своей легкой куртки с планшетом, а также ушанку из овечьей шерсти со значком в виде серпа и молота, указывающего, что он являлся капитаном НКВД*. Он поможет держать людей в стороне, а значит, ему не будут задавать слишком много вопросов.

* На звание капитана НКВД, вообще-то, указывали соответствующие званию петлицы

Он быстро добрался до железнодорожной станции с карманами, набитыми рублями, взятыми у охранников, и вскоре оказался на поезде, идущем на восток темной ночью через Грузию в Азербайджан, глубоко дыша и ощущая запахи дома. У его бабушки был деревенский дом в Азербайджане, и какой-то внутренний компас вел ему туда, словно лосося на нерест вверх по течению.

Этот путь привел его на юг в Евлах, мимо высоких заснеженных пиков Кавказа. Там он увидел гору Эльбрус*, на которую немецкие горные войска отправили экспедицию, чтобы порадовать Гитлера установкой немецкого флага на высочайшей вершине Европы всего несколько недель назад. Фюрера этот не порадовало. Он просто взорвался от ярости, потому что его мысли были заняты обеспечением жизненно важных портов на побережье Черного моря, без чего его флот не мог установит контроль над морем и доставлять припасы из Крыма.

* Эльбрус отделяет от Евлаха 500 километров. Более того, Эльбрус он никак не мог видеть даже по дороге в Евлах из Поти — от железнодорожной ветки его отделяет минимум 100 километров

Гитлер разорялся по этому поводу некоторое время, крича "Эти сумасшедшие альпинисты подлежат трибуналу!". Он рассматривал их подвиг как простую показуху и был совершенно прав. Тем не менее, потеря двадцати трех горных стрелков ради фотографии с немецким флагом сделала немного, чтобы задержать продвижение немцев к северу от неровных заснеженных вершин. Гот быстро продвигался вперед моторизованными соединениями, и вскоре новость о том, что он обошел Грозный, прорвав советскую линию обороны на Тереке, вызвала улыбку на усталом лице фюрера.

А тем временем, пока немецкая операция "Эдельвейс" достигла своей наивысшей точки, к югу от Кавказских гор Орлов покинул поезд, направляясь в предгорья к старой ферме своей бабушки. Он ушел в сельскую местность, передвигаясь, в основном, ночью. Спал он, в основном, днем, периодически наведываясь в маленькие деревушки в поисках пищи, воды и крова. Периодически он заходил в города в поисках удобств или женщин, если кто-либо попадался ему на глаза. И, конечно, он всегда испытывал потребность в выпивке и возможности поговорить с барменом. Деньги не были проблемой. Израсходовав наличные, отнятые у охранников, он просто ограбил ничего не подозревающего прохожего, на которого наткнулся на дороге*.

* Интересно, а чего-то местного, острого и национального, то бишь кинжал в задницу он не получил за такой подход к жизни?

Со временем он оказался в южных предгорьях в Азербайджане, медленно направившись на северо-запад от Баку. Он решил, что сначала навестит свою бабушку, надеясь незаметно посмотреть на нее, потому что сейчас ей было всего восемнадцать. На самом деле, она не встретит его деда еще несколько лет, и как-то раз Орлов целую ночь смотрел на звезды и думал, смогут ли они пережить войну? Что случиться с ним, если его дед окажется сметен хаосом Сталинграда и шальная пуля заберет его жизнь? Его отец должен был родиться у них только в 1957. Если его дед или бабка каким-то образом погибнут, он просто исчезнет, растворившись, словно его корабль в тумане времени?

Его влекло к тому старому сельскому дому более чем по одной причине. Он вспоминал, как приезжал туда с отцом, будучи ребенком, вспоминал запах высокой травы, зерна в полях, коров, кур — все это говорило ему о доме. Но с другой стороны, он хотел убедится, что его бабушка все еще была где-то там, что она все еще была жива прежде, чем она отправиться на север, где ее, как ему было известно, ждала очень тяжелая жизнь и более чем один момент боли и печали.

Когда он стал намного старше, дед однажды рассказал ему о том, что его жена подверглась нападению на дороге, идущей на север. Добравшись, наконец, до дома, он понял, что опоздал. Она уже ушла на север, и он понимал, что ужасные моменты, которые ей предстояло пережить, уже не за горами. Если только...

Ему в голову пришла мысль, что он мог двинуться по этой дороге, словно тень, направляющаяся на север вместе со всему другими неприметными потерянными душами, сметенными войной. Он знал имена людей, причинивших боль его бабке, знал место, где это случилось, и мог вспомнить боль в глазах деда, когда тот говорил об этом.

Просидев еще несколько часов в одиночестве у края фермы, а также ободрав, словно мальчишка, яблоки, которые смог найти, Орлов плотно натянул черную форменную ушанку на голову, нащупал рукой холодную сталь револьвера и вышел на дорогу в яростной решимости. Однажды ночью, в городе Губа он сильно напился, и нашел старую телеграфную станцию, залез туда в темноте и отбил жалобное послание для той жизни, которая у него была когда-то. "Николин, Николин, Николин, я иду к бабушке в Кизляр. Не забывай меня...". Это была глупость, он понял это на следующее утро, но он сделал этот на далеко нетрезвую голову и вскоре перестал беспокоиться. Никто на корабле его не услышит и ничего не узнает. Его захватили другие дела.

На этот раз эти ублюдки не тронут ее! А если они сделают это прежде, чем он доберется туда, они заплатят, и очень дорого. Он поклялся сам себе в этом и двинулся на север, словно тень смерти и возмездия.

* * *

Далеко на юге, на посту прослушивания, расположенном на одной из давно забытых застав среди пустошей Средней Азии, другие люди делали свою работу. Им была поставлена задача искать любой намек касательно местонахождения человека по фамилии Орлов, и внезапно оно всплыло четко и ясно, в виде сигнала на русской азбуке Морзе! В этом же сообщении указывалось и место. 24 сентября группа, томящаяся в Александрии после отмененной операции, наконец, получила возможность что-то сделать. "Семнадцатый", наконец, поставил им задачу.

— Вот такой план, джентльмены, — сказал он, выдыхая облако дыма. — Забудьте о Стамбуле, мы опоздали, НКВД уже заполучил объект первым. Но они могли направить его на тральщике лишь в одно или два места, и мы перехватили сообщение, что этот тральщик сцепился с немецкой подводной лодкой у Поти три дня назад.

— Подводной лодкой? — Спросил Хаселден с ошеломленным выражением. — Как она могла там оказаться?

— Она там не одна, — ответил "Семнадцатый" само собой разумеющимся тоном. — У них там целая флотилия, но нас на данный момент этот никак не касается. Нас касается то, что мы полагаем, что этого человека доставили в Поти. Остается только гадать, куда он мог направиться далее, но у нас есть люди, очень хорошо умеющие строить подобного рода догадки, и мы смогли несколько сузить круг. Это Кизляр, о котором говорил лейтенант Сазерленд, находящийся в Осетии, к северо-востоку от Баку* в районе порта Махачкала. Это недалеко от побережья Каспийского моря, что играет нам на руку.

* Кизляр находится к северо-западу от Баку в Дагестане

— Господи, — воскликнул Хаселден. — Это более чем в тысяче миль отсюда.

— Тысяча триста миль, если быть точным, — сказал Флеминг. — Но большую часть этого пути вы проделаете по воздуху. Могу я увидеть вашу карту, лейтенант?

— Разумеется, сэр.

— Очень хорошо... — Вот это место, — он указал на карту, и двое подались ближе, чтобы посмотреть. — Мы доставим вас на "Веллингтоне" в Тегеран в сумерках, а там вы возьмете меньший самолет и прибудете вот сюда, — он указал на небольшой полуостров в Каспийском море у побережья Казахстана.

— Это место называется Форт-Шевченко. Там не так много чего есть, только развалины старой крепости середины восемнадцатого века и небольшой город и порт. Официально вы прибудете туда, чтобы осмотреть это место в качестве возможного пункта разгрузки Лэнд-лиза. Это идеальное прикрытие, и вас никто не побеспокоит. Затем вам нужно будет пересечь Каспийское море — вот где пригодиться ваш опыт, мистер Сазерленд. У вас будут более подробные карты, но пока что могу сказать, что вы пересечете море здесь... обойдете остров Чечень и эту косу и высадитесь на берег примерно здесь. Там вы попадаете на старую грунтовую дорогу, которая приведет вас прямо в Кизляр. Вам предстоит преодолеть примерно шестьдесят пять километров по прямой, и боюсь, если только вы не сможете найти бесхозного верблюда или рабочий грузовик, вам придется идти пешком. На все про все у вас есть неделя начиная с этого дня. Объект должен быть захвачен до 30 сентября. Не позднее.

— С оружием и припасами мы сможем идти не быстрее четырех километров в час, — сказал Хаселден. — Это либо сутки форсированным маршем, либо двое с привалами.

— У вас достаточно времени, джентльмены. Вы прибудете в Тегеран завтра, 25-го. Мы полагаем, что объект сбежал. Мы получили доклад от нашего человека в Поти. Трое сотрудников НКВД были найдены убитыми. Это объясняет обрывок информации о Кизляре. Он пытается добраться до своей семьи, находящейся там, или, как мы можем полагать, своей бабки. Его наилучшим решением будет отправиться на поезде в Баку, а затем вдоль побережья Каспийского моря. Пытаться перехватить его на маршруте будет нецелесообразно, поэтому мы решили направить вас сразу в Кизляр. Боюсь, это все, что мы можем вам сказать. Вопросы?

— Предположим, что мы найдем этого человека, сэр...

— Не должно быть никаких "предположим", лейтенант Хаселден. Я выбрал вас потому, что мне нужно найти этого человека. Срочно.

— Так точно, сэр, — Хаселден вытянулся еще прямее. — Каков маршрут отхода с пленным?

— Точно такой же, которым вы прибудете туда. Направляйтесь на восток к побережью любым способом. Если вы сможете угнать автомобиль, то замечательно. Вас будет ждать некоторая помощь, а затем вы пересечете Каспий и снова прибудете в Форт-Шевченко. Проще простого. Итак, вот ваш объект: человек по имени Геннадий Орлов. Хорошо изучите это фото, оно сделано, когда он был задержан на Скале, а также изучите информацию. Он достаточно примечателен, его нетрудно заметить в толпе. Возможно, с ним будет женщина преклонных лет, имейте это в виду. Скорее всего, он сотрудник НКВД, однако трое убитых в Поти заставляют нас думать, что он перебежчик. Тем не менее, НКВД, безусловно, будет искать его, и вы можете с ними столкнуться. Русские являются нашими союзниками, но ваша легенда насчет Лэнд-Лиза не слишком вам поможет. Не полагайтесь на нее. Помните, что вы британские офицеры и сильная рука королевы*. Если ситуация осложниться, поступайте по обстановке. Но нам нужен этот Орлов. Очень нужен.

* Какой еще королевы, Георга VI что ли?

— Понятно, сэр, — сказал Сазерленд. — С НКВД мы разберемся.

— Мы присваиваем этой операции кодовое название "Эскейпед". Достаточно символично, верно?* Ах да, еще одно обстоятельство, — сказал Флеминг, закуривая очередную сигару. — Немцы прут туда как на буфет, так что у вас, возможно, появится неожиданная компания. Не так уж много, просто вся чертова 16-я моторизованная дивизия.

* Веселое, но рискованное мероприятие, смелая проделка (англ.)

Он взглянул на своих подчиненных, выдохнул и улыбнулся.

ГЛАВА 24

* * *

Кизляр представлял собой небольшое селение на границе свежепровозглашенного в 1942 году чеченского государства. Старый город когда-то именовался Самандар, будучи построен в древности гуннами, и до сих пор был известен своими винами и коньяками, ножами, кинжалами и саблями, которые казаки прославили на просторах степей. По крайней мере, виноградники на окраинах города обеспечивали какое-то укрытие.

Это было все, что Хаселден и его группа узнали об этом месте из документов, выданных им в рамках операции "Эскепейд" за время долгого полета на север. В Тегеране они пересели на старый британский "Авро Энсон Mk.IV", короткий и толстый двухмоторный самолет, используемый, в основном, в качестве учебных для подготовки пилотов бомбардировщиков. Некоторые из этих старых самолетов уже нашли себе место в Иране, когда Союзники вторглись туда год назад, и теперь использовались для подобных операций, так как два двигателя "Райт Уирлвинд" обеспечивали достаточную дальность полета, чтобы добраться до Форт-Шевченко.

В операции принимали участие два самолета, один с группой и основными припасами, другой со скоростной резиновой надувной лодкой, рацией, палатками, запасом топлива и другими предметами первой необходимости. Они приземлились бы на старом аэродроме, где британцы подготовили для них дополнительный запас топлива для длительного перелета обратно в Тегеран.

Когда Хаселден впервые увидел Форт-Шевченко, тот показался ему похожим на брюхо огромной птицы — красноватое озеро, словно "глаз" и длинный мыс, выступавший в Каспийское море параллельно береговой линии, похожей на клюв.

— И куда нас только занесло, — пробормотал он лейтенанту Сазерленду. Тощий офицер SAS тоже выглянул в иллюминатор, отметив банки и мутно-зеленую воду, особенно к северу, где Каспий очень сильно мелел.