Я специально сидела в кресле в неудобной позе, чтобы не заснуть. Из окна лился лунный свет прямо мне в лицо, и я не отводила взгляда, погрузившись в размышления. Наверное, именно в этот момент я осознала, что больше всего на свете хочу спокойствия. Не ленивого ничегонеделания, а беззаботной, радостной и приятной жизни с уверенностью, что все будет хорошо. Пусть не сегодня, не завтра, а через месяц, через год, но все непременно образуется к лучшему. А еще, я должна придумать способ, чтобы окончательно освободить Хорнбори от влияния той штуки. Почему? Да потому, что просто не могу иначе. Это мой долг перед самой собой.
— Тоже не спится? — тихий голос Джеймса вновь заставил меня задрожать. Я уже со счета сбилась, сколько раз он заставал меня врасплох в этой гостиной!
— Как видишь... — выдавила я. — Не могу заснуть.
— И я так же... — согласился парень, подсаживаясь поближе ко мне. Он вышел из сумрака так легко и бесшумно, что я испугалась. Безумие, часом, не зависит от полнолуния, а?
Я с затаенной тревогой следила за парнем глазами. Он вальяжно устроился на диване, обитом бархатом, и посмотрел на меня из-под длинной темной челки. Его глаза странно блестели в свете лампы и луны, словно у ночного филина.
— Что? — спросил он, заметив мое внимание.
— Эм... Прости за бестактность, но ты в порядке? — спросила я, непринужденно принимая позу, наиболее удобную для спасения жизни и чести (то есть, для быстрого побега).
— В полном, — улыбнулся парень. — Спасибо тебе, что вытащила меня оттуда.
— Ты уже в третий, нет, в четвертый раз благодаришь меня за спасение твоей шкуры, — я позволила себе легкую улыбку, прикидывая попутно, как бы слинять от него обратно в комнату.
— Ну и что? Ты это заслужила.
Я правдоподобно зевнула, потянувшись и раскинув руки в стороны.
— По-моему, мне все-таки удастся поспать... Пойду я, Джеймс, ладно?
— Хорошо, Джаннет. Спокойной ночи, — мурлыкнул парень. Интересно, сколько женских сердец он разбил таким томным голосом? Даже мне стало слегка не по себе.
— И тебе того же... — я поднялась и пошла к лестнице, но парень неожиданно схватил меня за запястье. Вот и оно. Все, я тебя сейчас так отделаю, что родная сестра не узнает, если полезешь с неприличными предложениями!
— Джан, может, все-таки посидишь рядом, а? Я бы хотел сказать тебе кое-что, пока не стало слишком поздно... — тихий вкрадчивый голос парня совсем не походил на его обычную манеру речи. Определенно, с ним что-то не то.
— Прости, но мне нужно идти... — я ненавязчиво попыталась освободиться, но мою руку крепко стискивали горячие пальцы парня. — Как-нибудь в следующий раз, хорошо?
— Но я настаиваю, — проговорил он, буравя меня взглядом.
— Скажи, Джеймс, если бы здесь и сейчас была, к примеру, Либби, ты бы так же говорил? — тихо спросила я, оставив попытки освободиться.
— Прошу, останься со мной, и я тебе отвечу, — тон парня мне совсем не нравился. Я не готова к приставаниям. Но бить пока не буду. Пока.
— Я действительно очень устала, Джеймс, — молящим голосом произнесла я. — Может, отложить все на завтра?
Вместо ответа он с силой потянул меня к себе, и я чуть не свалилась на него от резкого рывка. Поэтому мне волей-неволей пришлось сесть рядом с ним. Я с ужасом чувствовала, что по-крупному влипла. Похоже, он еще не совсем оправился от воздействия храмовой ловушки. Или, скажем, у него обострение, связанное с полнолунием, как у оборотня. В то, что он был искренен, я просто не могла поверить.
— Что ты сидишь, словно аршин проглотила? — спросил меня парень, посмотрев на мою напряженную фигуру, готовую к бою. Самое жуткое, что моему сердцу вдруг захотелось, чтобы я расслабилась, и отдалась на волю случаю. То есть, спокойно предоставить Джеймсу инициативу. Но разум еще держался в моей голове, поэтому я пошла на компромисс — слегка склонилась на спинку дивана, скрестив руки на груди. Хорошо, что я в закрытой пижаме!
— Так уже лучше, — заметил парень, словно ненароком положив руку за мою спину. Я с тоской вспомнила Маркулуса. Тогда я ему врезала, а он не отстал, даже когда увидел, что я с Джеймсом стояла. А теперь мне никто, кроме самой себя не поможет... Вот блин!
— Знаешь, Джан, я много думал сегодня о том, почему я так вел себя в Храме Смерти. Как сказал бы Дор, я пытался понять, в чем заключается мое самое тайное желание. И, кажется, я догадываюсь, чего хочу на самом деле.
Я молчала. Сейчас скажет, что хочет убивать невинных девушек направо и налево, а потом я ему врежу. И добавлю пару сдерживающих формул.
Рука Хорнбори потянулась к моей талии. Губы парня почти касались моего уха:
— Ты даже не представляешь, что я испытываю по отношению к тебе. Твой острый ум, характер, внешность... Джаннет, ты слишком неординарна и совершенна. Есть в тебе что-то такое, что заставляет меня трепетать от желания...
Если бы не обстоятельства, я бы, наверное, тут же растаяла и послушно растеклась бы от этих комплиментов. Но сначала я вспомнила про недавнее нападение, потом про слова почти позабытого Феникса. Мне стало тоскливо, захотелось сбежать подальше.
— Ты не похожа ни на одну из тех дур, что живут на Кассиопее... Я рад, что, наконец, решился это сказать.
Я вдруг поняла, что он уже долгое время обнимает меня за талию. Словно держит, чтоб не сбежала. Это, естественно, меня не обрадовало.
— Что тебе нужно? — спросила я тихо, мысленно уже отсчитывая время для резкого отпора. Десять... девять... восемь... семь... Ну же, ответь, сволочь темноволосая! Пять... четыре... три... два...
— Я люблю тебя, Джаннет, как же ты не понимаешь! — от его страстного шепота у меня в ушах зазвенело. Он что, использовал какую-то формулу, а я не заметила?! Все, прощайте, мои дорогие ручки и ножки, сейчас вас, похоже, оторвут с корнями...
— Все, что хочешь, я положу к твоим ногам, только скажи, могу ли я надеяться на взаимность!
Но меня никто не бил и не пытался зафиксировать. Совсем даже наоборот. Джеймс просто сидел рядом, почти касаясь моего лица носом, но ничего не предпринимал. Может, и правда... ? Тогда он что, до утра дотерпеть не мог?
— Ну, что же ты молчишь? — спросил он меня тихо.
Да, кажется, в таких случаях нужно что-то предпринять. Либо врезать в нос и гордо уйти, либо повиснуть на шее с радостными воплями. Хотя, этот тип так близко, что даже размахнуться не успею... Эх, где же мой хваленый ум и хитрость лисы, когда они так нужны?!
— Кто он? — Джеймс слегка отодвинулся от меня.
— Кто? — я безмерно удивилась. Он что, на полном серьезе, в здравом уме и твердой памяти говорил?
— Твое сердце уже кем-то занято? Кто он? Теодор? Лайхорт? Скажи!
Ух, как странно блестят его глаза в темноте! Словно он готов прямо сейчас разорвать того, кого я назову, в клочья. Но, к сожалению, мне некого называть.
— Никто. Я ни в кого не влюблена, — наконец ответила я. — Я не могу... Мне нужно... нет, я должна разобраться кое с чем на Земле, а потом... не знаю...
Долго, целую минуту он сверлил меня взглядом. Я чувствовала одновременно и стыд, и жалость, и страх, алый румянец просто полыхал на моих щеках.
— Ладно. Наверное, так и должно было случиться... — он отвернулся, пряча глаза, и глухо проговорил. — Вспоминай обо мне хотя бы иногда.
Затем он осторожно надел мне на шею тонкую цепочку с незатейливым кулоном овальной формы. А потом бесшумно поднялся и растворился в темноте, словно его и не было. Я осталась сидеть, даже не понимая, что сейчас произошло. Хотя... Нет, произошло что-то ужасное, о чем я буду долго и мучительно жалеть. Уж я-то себя знаю. Кажется.
Глава 36 "Жестокий удар"
Утро оказалось для меня настоящим кошмаром, почище того, что был в храме Смерти. За завтраком, когда я поинтересовалась, почему нет Джеймса, Эрик странно замялся. Я тут же с тревогой представила, что же такое он мог натворить...
— Джан, он ушел вместе с сестрой. Даже вещи не собрали.
Бамс! Это из моих рук выпала вилка. Я почувствовала, что мое сердце быстро проваливается в глубокую пропасть.
— Что? — севшим голосом выдохнула я.
— Оба ушли. Мы даже не заметили... не хотели говорить тебе сразу...
Я закрыла глаза. Потом открыла. Попыталась проснуться. Не получилось. Внутри меня словно прошелся бешеный ураган, который начисто снес что-то очень важное, опору, которая помогала мне держаться в равновесии.
Сама не знаю как я выбралась из замка Феникса. Не обращая ни на что внимания, зашла в самую чащу леса, бездумно глядя по сторонам. Выходит, он ушел. А я была последней, кто видел его. И что сказала ему, дура?! Подожди, Джеймс, мне нужно разобраться с делами, а ты пока постой в сторонке, не уходи никуда! И как можно было быть такой черствой?! Сказала бы, что нужно подумать. Предложила бы повременить, разобраться в своих чувствах, словом, наплела бы чего-нибудь, чтобы отсрочить момент! Идиотка!
Ноги сами принесли меня к храму Смерти. Он стоял открытый, словно ухмыляясь мне беззубым провалом хода. Меня захлестнула ярость, я с грохотом закрыла холм, и заорала в пустоту что-то о том, что никто больше не разрушит свою жизнь в этом жутком месте, пропади оно пропадом!
А когда я чуть-чуть успокоилась и смогла остановиться, то обнаружила, что холмика нет. Просто нет, он исчез, испарился, сравнялся с землей. В почве еще угадывались расплывчатые очертания входа, но прямо на моих глазах они быстро зарастали травой и маленькими деревцами. Я повалилась носом в свежесозданную поросль и разрыдалась. Но слезы не принесли облегчения, становилось еще горше. Вот, блин, нашлась спасительница! Возгордилась, как не знаю кто, и получила по заслугам.
Я лежала на диване в кабинете директоров, а Тед с тревогой утирал мое перепачканное лицо платком.
— Как ты? — спросил он, ласково улыбаясь мне.
— Никак, — бесцветным голосом ответила я. — Отстань от меня.
— Я вроде бы твой прадед, так что не отстану, даже если захочу. Что случилось?
— Они ушли, даже ничего не сказали!
— А что с храмом Смерти? Ты видела, кто его уничтожил?
Да, он не верит, что это могла быть я. Хотя... Не знаю. Возможно, это мне так показалось.
— Нет. Не помню, — сказала я.
— Хорошо... Слушай, может, тебе нужно пару деньков отдохнуть от учебы?
— Не надо... — да, не жалейте меня, бездушную гадину, так мне и надо.
— Ладно... Ты, Джан, заходи, если что, — с тревогой сказал мне в спину директор, когда я встала и, как сомнамбула, двинулась к выходу.
Да, выходит, Джеймс все-таки очень дорог мне. Это просто как часть меня, словно у меня вырос хвост, который мешается, с ним неудобно, но и не отрежешь так просто. Интересно, а Хорнбори забрал свою Ариэль?
Я побежала в ангары. Но стойло дракона было пусто. Что ж, этого следовало ожидать. Чтобы не оставить следов для преследователей, нужно убегать без помощи способностей. И лучше по воздуху.
Ко мне подошел неожиданно появившийся из ниоткуда Лайхорт. Начал что-то говорить. Я посмотрела на него, как на стену, и молча прошла мимо. Какое мне дело до него, если Джеймс ушел из замка, и, скорее всего, мы с ним больше никогда не встретимся, поскольку я даже не знаю, где его найти. И ведь он предупреждал меня раньше о том, что запросто может предать меня, и, выходит, не врал. Вряд ли он будет искать встречи со мной после того, что я ему наговорила. Значит, здесь, на Кассиопее, меня больше ничего не держит.
Вот так, грубо и безжалостно разрушилась моя уютная беспечная жизнь. А я-то, возомнила себя героем, желала настоящих событий, хотела выбраться из теплички. Только высунула нос, так сразу же по нему и получила. И ничего не поделаешь, уже поздно себя винить — сама виновата, сама и расхлебывай.
Весь день я тупо сидела в кресле, глядя в окно. Но в мозгах у меня копошились всякие мысли, главный смысл которых сводился к одной фразе: "Замок Феникса мне не нужен. Я не хочу больше в нем оставаться". От безрассудств меня удерживало только то, что еще нужно было подучиться, чтобы сбежать на Землю. Видимо, на моем лице читалась мрачная решимость и готовность убить первого, кто помешает мне думать, никто так и не осмелился ко мне подойти. Они даже не показывались мне на глаза. И хорошо, что не рисковали здоровьем.
На следующий день мой ступор немного отступил. Я позавтракала и пошла на занятия. Но вот на то, чтобы слушать учителей, сил у меня не хватило. Я смотрела в окно и думала, где сейчас может быть Джеймс. В Эйре ли он? Как он, здоров ли?
— Джаннет Вингейт! — передо мной на парту с силой опустилась крепкая рука учительницы по Проецированию. — Вы уже двадцать минут сидите и не реагируете на мои вопросы! Я все понимаю, но исчезновение шпиона из Эйра — не повод, чтобы забросить учебу!
Я посмотрела на нее, как на еще одну назойливую муху.
— Все! С меня хватит! Я долго терпела выходки Хорнбори, а теперь и Вы туда же?! Идемте к директорам!
Она схватила меня за локоть и потащила к выходу. Все с удивлением проводили нас взглядами, а ребята лет тринадцати тут же зашушукались. Ну и что. Все равно меня не выгонят из школы. Я скорее сама уйду.
— ... она совсем не желает учиться! Сидит и смотрит в окно! Это ни в какие рамки не входит!
— Ну, дорогуша, успокойтесь! Ей пришлось многое пережить, понятно, что она слегка не в форме, но зачем так с ней обходиться? Джаннет не виновата...
Да, спасибо тебе, Тед. Ты с самого начала понимал меня хотя бы частично, так что это неудивительно.
— Что она пережила, позвольте спросить? За две недели?!
— Она...
— Тед, можно мне самой сказать? — я бесцеремонно встряла в разговор. Правда, если я уж решилась на авантюру, так пора сказать последнее слово. С пафосом, гордо подняв голову.
Получив кивок от директора, я поднялась на ноги, чувствуя, что окончательно решилась:
— Во-первых, мне очень не нравится, когда кто-то вмешивается в мою жизнь и мешает мне думать. Во-вторых, я сделала куда больше, чем вы можете вообразить...
— Постойте, милочка! — дамочка просто вскипела от негодования. — Извольте сказать по пунктам!
— Ладно... — я пожала плечами и попутно начала медленно подготавливать формулу для телепортации. — На вторую ночь моего пребывания здесь мы с Джеймсом проникли в запретную секцию библиотеки, и я вытащила книгу, посвященную созданию бессмертия и вечным барьерам.
О, вы бы видели лицо Теда. Он даже как-то скривился, и удивленным тоном пробормотал:
— Не верю! Ты не могла!..
— Могла. Хочешь, могу процитировать пару строчек. "Бессмертие. Дар ли это, или проклятие? Когда я гляжу на мать моей любимой Маргариты, то думаю, что это тяжелое бремя. Слишком долгий срок жизни оставляет отпечаток на самосознании — начинаешь постепенно забывать ценность своей жизни, и идешь на безрассудства. Полагаю, это специальная реакция, связанная с регулированием нашей деятельности самой природой. Благодаря необдуманным поступкам человек сам подписывает себе смертный приговор....". Продолжать?
Судя по виду учителей, я их безмерно поразила. Оба стояли передо мной, словно я была взрослой и умной, а не они.
