Lux ab Tenebris

А затем, оставив мопед под окнами торгового центра, долгое время ходил по залу, выбирая то, что мне нужно. Конфеты, печенье... брал по нескольку коробок сразу, расплачивался потом я на кассе под удивленными взглядами молодых продавщиц. Выехав на улицу, я выбрал первое попавшиеся такси и поинтересовался:

— Свободен?

— В данный момент женат, парнями не интересуюсь. — Шутливо ответил молодой таксист. — А если ты на счет есть ли заказы... Куда ехать?

— В детский дом, на Комсомольской.

— Хорошо, давай я тебе помогу, — вышел он из машины под моросящий дождь.

Быстро сложив коробки на заднее сиденье, он снова сел за баранку. Некоторое время я стоял, вспоминая о том что мог забыть, а затем едва не хлопнул себя по лицу:

— Подождешь?

— Любой каприз за ваши деньги. — Улыбнулся он, — иди, только быстрее. Счетчик тикает.

Кивнув, я быстрым шагом направился обратно в торговый центр и, поднявшись в детский отдел, долгое время ходил между стеллажей. Как и в прошлый раз, отсюда я вышел загруженный под завязку, все-таки я помнил дни рождения всех воспитанников детского дома. А ведь я там С нового года не был...

Вернувшись, я полностью заложил заднее сиденье такси, а затем сел на переднее сиденье, водитель только удивленно присвистнул:

— Да, "Дикий", я слышал, что ты щедрый, но это пожалуй слишком...

Услышав свое прозвище, я несколько непонимающе принялся всматриваться в лицо молодого таксиста. Он даже снял кепку и засветил длинный прямой шрам, идущий через центр лба.

— "Сыч"? Живой. — Кивнул я, протянув руку для рукопожатия.

— Да, ошибочка вышла, — ответив, он улыбнулся, — меня все считали погибшим, пока не обнаружили в китайском госпитале. Знаешь, а эти китайцы не плохие парни, некоторые так шпарят по-нашему, что аж слушать одно удовольствие. А какие там девушки...

Слушая рассказ участника "Третьей мировой войны", мы между тем приближались к детскому дому. А ведь неплохо "Сыча" помотало, был танкистом, воевал под Владивостоком, вошел в город... А вот что было дальше он не мог рассказать. Он сам не понял, в итоге танк на боку, один его товарищ погиб, второму отсекло руку, а она сам отделался несколькими переломами.

— Что за оружие использовалось?

— Мы не знаем, спросил у знакомого лейтенанта, когда вернулся из госпиталя, он сказал лишь "государственная тайна". А с этим знаешь, как бывает... Знаешь, если честно там был ад "Дикий". Я видел мельком Владивосток, когда начинали передислокацию... Южной части города, нет, совершенно, все оцеплено, особенно прибрежная часть.

Значит "ЛОПС"...Скорее всего впервые использовал свои способности. Впрочем в условии осады, которому подвергся Владивосток, это неудивительно... У многих бы нервы сдали.

— А ты я смотрю, все детям стараешься помочь. — Проговорил Михаил, кивнув назад.

— Не могу дать им, чего у них нет, — тихо проговорил я, смотря в окно, — хоть так.

— Да, странный ты человек... Зато "человек".

Какой-то частью... — смотря в окно, подумал я, рассматривая спешащих по своим делам прохожих следующих по тротуару. А затем заметил нечто странное. Девушка, с распушенным волосами, опущенными ниже колен, медленно шла по тротуару, спокойным взглядом высматривая кого-то в лицах из толпы. Однако, самое примечательное, на ней было надето черное платье. Обернувшись, она неожиданно посмотрела мне в глаза, а затем я заметил в её взгляде узнавание... А сам в это время сильно напрягся, моментально приготовившись отразить неожиданный удар, но его не последовало...

Почти приехали, "Дикий". — Проговорил Михаил, — чего это ты такой напряженный?

Отрицательно помотав головой, я сосредоточился на своих ощущениях и ещё больше напрягся. Та девушка резво преследовала меня, в данный момент, она находилась на крыше шестнадцатиэтажного дома, мимо которого проходил наш маршрут.

— Все нормально, "Сыч". Как жена?

— Да как тебе сказать... — протянул он, — видишь ли, не русская она. Случайно как-то получилось, сначала думал что останусь у неё в Китае и семья была не против, но знаешь же ты нашу русскую душу... На родину мне захотелось, в Немиров.

— Поздравляю.

— Да пока не с чем...

"Сыч" замолчав, погрузившись в размышления, а затем остановился возле ворот детского дома. Посчитав, сколько будет стоить проезд, я протянул ему две сотки, с довольным кивком приняв положенное "Сыч" предложил:

— Давай, помогу. Да и сам как-нибудь хотел сюда заглянуть, с директором встретится. Может ещё есть те, кто помнит меня. С ними встречусь...

— А работа?

— Да черт с ней, в любом случае, машина моя. Заработаю... Особенно если будут попадаться такие щедрые заказчики.

Конечно, щедрые. Ты ведь должен был получить в два раза меньше...

Между тем отрыв задние двери, мы двинулись к главному входу полностью нагруженные кто чем... А вот на проходной случилась заминка:

— Вы кто такие, что это такое?

— Детям... — удивленное проговорил "Сыч", смутившись от тона дородной дамы.

— У них все есть, проваливайте и забирайте это с собой! — резко проговорила она.

— Директора позови. — Поставив коробки на стул, холодно проговорил я ей в лицо.

— Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! — срывая голос на визг, крикнула на меня дама. — Я сейчас охрану позову.

— "Дикий", ты давай сам, а я пока оставшиеся занесу, — шепнул мне Миша.

Ответив согласным кивком, я, встав напротив окна, холодно повторил:

— Директора позови.

— Ты щенок... Сам виноват. — Крикнул она, а затем схватил трубку, — Лаврентий, тут какой-то мальчишка угрожает мне. Выйди, разберись. — А затем снова обратилась ко мне, — ты сам виноват, мальчишка. Сейчас ты узнаешь...

— Истеричка, — тихо проговорил я.

Однако дама меня прекрасно услышала, а затем принялась поливать меня матом, ей было все равно, что она находится в стенах учреждения связанного с детьми. Через некоторое время появился Лаврентий, и с некоторым удивлением увидев мою фигуру, стоящую возле окна:

— Денис, ты чего это стоишь? Проходи. Тут тебе всегда рады... — обменявшись со мной рукопожатием, проговорил он.

— Этой мальчишка оскорбил меня, называв истеричкой, таких надо на зону отправлять, а не... — тут же влезла со своими комментариями дама.

— Рот закрой. — Беззлобно проговорил старый сторож, а затем вытянул из кармана потертый еще кнопочный мобильник и, набрав номер, проговорил, — Лев Николаевич? Можете спуститься к проходной, у нас тут небольшая заминка вышла. Да, срочно. Хорошо, подождем.

В это время появился пыхтящий под тяжестью покупок Михаил и положив груз на ряд стульев несколько минут рассматривал морщинистое лицо сторожа, а затем с радостным криком принялся его обнимать:

— "Добряк"! Здорово...

— Ну, здравствуй, здравствуй, Миша, — тепло ответил Лаврентий Сергеевич, обнимая бывшего воспитанника.

Не мешая воссоединению старых знакомых, я вышел на крыльцо и достал сигарету... А затем взглядом нашел стоящую на крыше соседнего дома ту одетую в черное платье девушку и с внимательным интересом окинул её далекую фигуру.

В этот раз за мной отправили настоящего "профи", эта девушка убьет меня... если сможет конечно же... А так же захочет... Впрочем, ей наверное уже все равно кого убивать... Хотя, что-то в глубине её глаз говорит мне о том что она может оказаться не такой, какой кажется на первый взгляд... Посмотрим.

Выбросив окурок в урну, я вернулся в здание приюта... В данный момент, вахтерша что-то пыталась доказать спустившемуся из своего кабинета Льву Николаевичу... На что он отвечал спокойными кивками, а затем проговорил:

— А теперь послушайте меня, уважаемая Мария Федоровна, этот мальчишка довольно часто навещает наш детский дом и помогает нам материально, это не говоря о том, что дети его любят. Поэтому прекратите наговаривать на него, мы знакомы уже четыре года и я не замечал за Денисом тех качеств что вы только что описывали мне. В таком случае причина столь холодного поведения парня кроется именно в ваших действиях... Вам все понятно?

— Да, Лев Николаевич. — Как-то сжавшись, проговорила женщина.

— Тогда вернитесь к своей работе. — Спокойно проговорил директор, а затем, посмотрев на коробки, улыбнулся, — давайте я вам помогу. Кстати, с возвращением, Казанцев Михаил, я уж думал, что не увижу тебя снова...

— Вернулся в город буквально месяц назад, поэтому и не мог заскочить раньше, — проговорил он, по-дружески обняв стареющего директора, — а сегодня с "Диким" возле торгового пересекся...

— С Денисом. — Поправил его старик, никогда не принимая прозвища, — пройдемте в мой кабинет. Лаврентий, заскочи на кухню, занеси коробки. Денис и так их долго нес, — а затем подхватил несколько коробок, где были подарки для детей, — это мы сами унесем.

— Хорошо, Лёва, — согласно кивнул охранник, — Миша, когда закончите, найди меня. Я как обычно... на своем посту.

Затем он взял часть коробок и удалился из помещения, выйдя на улицу. Я же подхватил одну часть подарков, Михаил взял другую, а затем мы в такой компании двинулись сначала по коридору, а затем взобрались по лестнице и уперлись в двери директорского кабинета.

Сложив подарки стопкой, директор и бывший воспитанник принялись вспоминать время, когда последний был воспитанником этого места. Я же, найдя свою банку с кофе и стакан, тихонько присел в сторонке и принялся поглощать горький напиток.

Основное финансирование приюту идет за счет государства. Однако в него вкладывают все, кто желает, в основном это различные неправительственные фонды, а также различные предприятия нашего города. Заводы, фабрика... сеть магазинов "Нова".

Решительный стук в дверь и на пороге появилась "Лиса" с хитрой моськой... Оглядев кабинет, она знаком поманила за собой. Поднявшись, поставив кружку на стол, я вышел за двери:

— Здравствуй, здравствуй "Дикий". — Обняла меня девушка, а затем резко отскочив на шаг, уже спокойнее проговорила, — как "Лу"? С ней все хорошо? А то после "Сибири" я не знаю что думать...

— Ранена, отлеживается.

— Что-то серьезное? — буквально въелась в меня девушка.

— Шрам, здесь и здесь. — Провел я рукой сначала по голове, а затем по щеке, — несколько мелких на груди. Все хорошо...

— Да что хорошего?! — взорвалась она, — это только мужчин украшают шрамы. А мы девушки... Хотя прости, в этом твоей вины нет. Они хоть не безобразные?

— Нет, тонкие, почти незаметные. Сам шил.

— Пока сама не посмотрю, не буду спокойна. — Решительно заявила она. — Кстати, ты, когда возвращаешься? "Сибирь" сказал, что сходки без тебя не будет.

— Договор на семнадцатое июня. — Ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям. — Тихий час?

— Да, остальные в школе. Эх, скорее бы каникулы... У нас в школе сегодня экзамен, поэтому я здесь. Кстати, я смотрю, ты подарки купил... Пойдем, помогу. Сам знаешь нашего старика, ему только стоит зацепиться языками...

Согласно кивнув, я вернулся в кабинет, а затем, взяв большую часть подарков, медленным шагом покинул кабинет, а затем ступил на лестницу, ведущую на третий этаж, где располагались младшие группы. "Лиса" пристроившись чуть сбоку и сзади напевая что-то себе, следовала за мной. Наконец, по памяти вспомнив, кто, где нахолодится, я поставил коробки с подарками на пол и начал, на цыпочках проникая в комнаты раскладывать подарки по прикроватным тумбочкам. "Лиса" осталась в коридоре, и только сдерживая смех, наблюдала за мной...

— Ты так не любишь, чтобы тебя поймали за этим занятием... — протянула она, — будь проще "Дикий". Дети и так все знают...

Промолчав, я взял единственный подарок, а затем осторожно пройдя по коридору открыл дверь... Чтобы за этим сделать резкий перекат назад и резко в сторону. По коридору долгим эхом разнеслось бряцанье пустого ведра... А я только помотал головой. "Лиса" же все-таки не удержалась и повалилась на пол, от смеха...

А я, подняв ведро, заглянул в комнату, а затем нашел взглядом нужного мне мальчишку, буквально в руки вручил ему подарок.

— С днем рождения.

— А нам? — проговорил один из них.

— Когда? — присел я перед ним на корточки.

— Пятого июня. Мне вот столько будет. — Уверенно показал мне мальчишка раскрытую пятерню.

— Я помню. Что хочешь?

— Ну, это... — он принялся озираться по сторонам, словно боясь, что остальные узнают его мысли, а затем, подойдя ко мне, прошептал на ухо, — хочу, чтобы мама забрала меня отсюда.

— Постараюсь... — тихо проговорил я, понимая, что мало что смогу сделать.

Довольно улыбнувшись, он присоединился к другим мальчишкам, рассматривающих подарок их друга... Быстро оглядевшись по сторонам, я нашел несколько игрушек, большую часть из которых я дарил сам, некоторые дарил директор. Они стояли на полках, словно дети боялись сломать их...

Покачав головой, я вышел из комнаты и тронулся обратный путь к кабинету директора... "Лиса" отсмеявшись, осторожно пристроилась рядом... Она заметила мою смену настроения.

— Опять "Дикий"? У тебя просили родителей... — задумчиво проговорила она.

— "Маму"... — буквально одними губами проговорил я, — этого я не могу дать... Иначе...

— Не изводи себя, они поймут, пусть и не сейчас, но со временем... Со всеми так было. — Натянуто улыбнулась она, а затем весело добавила, — кстати, ты своим появлением всполошил воспитателей. Теперь детей не уложить...

— Это дети, в конце концов. Так всегда было...

— Да, нормально все, "Дикий". — Хлопнула она меня по плечу, — кстати, как жизнь? А то после той сходки от тебя ни сном, ни духом.

— Норма.

— Конкретизируй, твоя "норма" понятие довольно растяжимое...

— Потихоньку, экзамены.

— Уже лучше, эх, до чего же ты нелюдимый... Впрочем, сейчас уже не такой, какой был, когда только оказался в Немирове. Тогда за безобидное похлопывание по плечу можно было получить несколько ударов...

Было время, не спорю... Впрочем мало что изменилось с того времени. Сейчас мало людей что рискнет похлопать меня по плечу, особенно из числа "уличных бродяг". Боятся... Да пусть лучше так, чем иначе.

Быстро попрощавшись с "Лисой" я вернулся в кабинет директора. Михаил уже ушел, а сейчас сам директор стоял возле окна и курил сигарету... Что впрочем, было запрещено, но кому сейчас легко? Заварив себе кофе, я сел за стол и пригубил напиток...

— Елизавету вернешь после её выздоровления. Сейчас нежелательное время для её появления в городе... Пусть шумиха стихнет. А то сейчас три десятка убитых подростков у всех на языках.

— Знаю. Кстати, — расстегнув куртку, я принялся выкладывать деньги на стол, в итоге оказалось шесть пачек, — приобрети детям все что необходимо.

— А ты все такой же "Равнитель"... — устало проговорил Лев Николаевич, — убиваешь лишь для того чтобы помогать. Впрочем, кто я такой чтобы обсуждать твои действия... Кстати, полюбуйся.

Резким движением он бросил мне на стол папку. Раскрыв её, я мельком пробежался по тексту...

— Издеваются?

— Ты читай, читай, там много интересного. — Кивнул он мне.