Тень Фукусимы

— Случайность, говоришь? Слушай, Игорёк, я как раз тебя хотела спросить о некоторых случайностях...

Дождавшись возможности перевести разговор на интересующую её тему, Алла немедленно этим воспользовалась и поделилась с Игорем своими сомнениями. Вкратце она ему свою поездку уже описывала, оставалось только привлечь его внимание к некоторым странным вещам. Игорь, с нетерпением дожидавшийся начала второго тайма, с удовольствием пошёл супруге навстречу, чтобы немного убить время.

— И что тебе во всём этом неясно? — удивился он. — Ты же умная женщина, должна понимать, что никому на слово верить нельзя. Вот ты недоумеваешь, как Левченко мог поверить Анфисе, что она из ФСБ. А сама в это же самое время веришь Левченко, когда он говорит тебе, что снимает слежку, ну прямо ребёнок, право слово! Взрослеть пора, Аллочка!

— Хочешь сказать, что он продолжал за мной следить?

— Ну конечно! Ему же дали именно такой приказ. С чего ты взяла, что он не исполняет приказы? Тем более, ты видела возле аэропорта его машину. Откуда бы ей там взяться, если Левченко забил на слежку?

— Но как он смог незаметно следить на трассе? Он же на самом деле не невидимка, просто хорошо умеет прятаться. Если бы он ехал за нами, мы бы его обязательно заметили. Или я, или тот человек Леонида Сергеевича, который меня вёз.

— Ну, включи на минутку логику, пожалуйста, — тяжко вздохнул Игорь. — Ты сама говоришь, что машина Левченко уже была на стоянке, когда вы туда приехали. А значит, она никак не могла сидеть у вас на хвосте. Зато вполне могла быть впереди.

— Нет. Это невозможно. Тот "снежный человек", что меня вёз, гнал, как ненормальный. Ни одна "Таврия" такую скорость поддерживать бы не смогла.

— А с чего ты вдруг уверена, что у этой "Таврии" не может быть мотора от "Феррари" или "Ламборжини"? Ну и остальное не доработано так, чтобы не разваливаться на скорости? Вон, Путин тоже ездит на якобы российских автомобилях, а что, кто-то сомневается, что начинка у них буржуйская? Левченко, конечно, не Путин, но они, если ты не забыла, служили в одной и той же организации. КГБ называется. Так что и повадки у них должны быть тоже сходные.

— Хорошо, пусть так. А что с остальным? Почему за мной вдруг заехал этот йети?

— Ты же сама говорила, что вылет перенесли в другой город. Простое совпадение. Но если хочешь во всём видеть конспирологию, тоже ничего страшного. Считай, что всё это организовал всё тот же Левченко.

— Как это ему удалось?

— Через Волчару, наверно. Тот наверняка связывался с Леонидом Сергеевичем, иначе его бы не прихватили вместе с тобой. Вот он и попросил, чтобы тебя отвезли его люди. Такое объяснение тебя устроит?

— Сойдёт. Ну, а про туповатого пограничника что скажешь?

— По его словам, он не понимает по-русски. Но глупо верить на слово незнакомцу. Я думаю, парень соврал.

— Это я и сама понимаю, дорогой капитан Очевидность! Ты мне скажи, зачем он это делал?

— Приказ выполнял, что же ещё? Тот же Левченко, к примеру, попросил, и они сделали, как он хотел. В СССР пограничники были в структуре КГБ. Не знаю точно, как сейчас, но вряд ли в этом плане что-то сильно изменилось.

— И это понятно. Не будь занудой! Какая цель была у его спектакля?

— Если судить по твоему рассказу, всё, чего он добился, это потеря времени. Откуда мне знать, к чему он стремился, задерживая вас на несколько минут. Хотя, стоп! Ты говорила, что пока он вам морочил голову, к пропускному пункту добрался Волчара. Может, в этом и состояла цель? Дождаться Волчары, только ума не приложу, зачем.

— А если ждали не Волчару, а Левченко? — предположила Алла.

— Ну, и дождались. Наверно, чем больше народу, тем ему легче прятаться. А отсюда следует, что Левченко здесь. Во "дворце". Интересно, где он тут ночует. Я вижу только три варианта. У нас, у Волчары, или у Анфисы.

— Ты так спокойно об этом говоришь!

— А чем нам мешает Левченко? Ну, представь, что он спит у нас под кроватью. И что с того?

— Если так, то я стесняюсь.

— Напрасно, Аллочка. Можешь не сомневаться, что Левченко, в периоде полового созревания, использовал свой дар невидимости, чтобы подсматривать за совокупляющимися парочками. Так что ничего для себя нового он в нашем исполнении не увидит.

— Всё равно, Игорёк, неудобно как-то.

— Да нет его здесь! Ладно, наступает второй тайм, и Шехерезаде пора прекращать дозволенные речи. Поговорим после футбола.

— Ты сейчас опять уткнёшься в ящик на сорок пять минут плюс компенсированное время, а что делать мне?

— Струси пепел с простыни, а ещё лучше, замени простыню, потом сними джинсы и всё остальное, и жди меня.

— Зачем?

— Угадай с трёх раз.

— И всё то, что я угадала, будет у нас только после финального свистка, верно? А до того ты — самый настоящий футбольный импотент, хотя и немного в другом смысле, чем Артём Милевский.

В этот момент неожиданно хлопнула дверь, ведущая из их комнаты в коридор.

— Сквозняк, — пояснил Игорь.

— А я думаю, Левченко. Как по твоему, он вошёл или вышёл?

Супруг ей не ответил. Он уже вновь мысленно находился в далёкой Португалии. Тяжко вздохнув, Алла стянула джинсы и направилась в ванную готовиться ко сну. Перестилать постель она даже не собиралась. Если "Динамо" выиграет, Игорь, вне всякого сомнения, сам сделает это с огромным удовольствием. Если же победы не будет, и команда из турнира вылетит, что ж... Расстроенному Игорю придётся перестелить постель без удовольствия...

* * *

Пока Игорь наблюдал, как киевские динамовцы ожесточённо сражаются со своими соперниками из Португалии (или, как он решил к концу матча, не очень умело делают вид, что сражаются), Леонид Сергеевич Федин в сопровождении своих двух телохранителей, похожих на реликтовых гоминоидов, чартерным рейсом летел на Дальний Восток. В его ноутбуке уже имелись карты спутниковой съёмки тайги из архива за девяносто седьмой год, и самая последняя карта того же района. Сколько ему пришлось за всё это заплатить, не имело значения. Современную карту он вообще мог бы получить бесплатно, она во всех подробностях была выложена в интернете в открытом доступе, но об этом не знал, да и уплаченная сумма, весьма немалая сама по себе, для него была пустяковой.

В Москве вот-вот должны были истечь сутки, в Хабаровске это давно произошло и уже наступило утро, там часовая стрелка уверенно подбиралась к цифре "семь". Леонид Сергеевич полностью отрешился от времени всех часовых поясов и внимательно рассматривал экран своего маленького компьютера, на котором демонстрировалась дальневосточная тайга, вид сверху. В правом нижнем углу каждого снимка красовались цифры, означающие координаты отснятой местности. Все участки походили друг на друга, как однояйцевые близнецы, но Федин всё-таки надеялся найти то, что ему нужно. Разобравшись, как управлять показом изображений, он уменьшил масштаб и начал выискивать поляны по направлению от таёжной базы в сторону Хабаровска. Таковых оказалось неожиданно много, семнадцать штук.

Беглый взгляд на современную карту подтвердил его опасения: за четырнадцать лет все они напрочь заросли лесом. Впрочем, могло быть значительно хуже. Эти участки тайги за такой долгий срок вполне могли и сгореть, и стать вырубкой. Вот тогда пульт был бы окончательно потерян. Впрочем, и сейчас найти его будет совсем непросто.

Как найти дерево на краю поляны, если самой поляны больше не существует? Остаётся только одно: высадить людей в том месте, где поляна когда-то была, и пусть они ищут надпись на дереве. Осматривать придётся все без исключения деревья, кроме тех, которым заведомо меньше четырнадцати лет. Но как это определить на глаз? Впрочем, существовал и более варварский метод поисков — валить по очереди все деревья на месте бывшей поляны, пока не найдётся толстое дерево с дуплом, в котором лежит чемоданчик с пультом.

Оба способа могли бы принести успех, если бы поиски требовалось вести в одном месте. Но таких мест было семнадцать! Операцию такого масштаба невозможно сохранить в тайне, а раз так, её не стоило и начинать. Вот если бы как-то удалось определить нужную поляну, и искать только там, тогда успех вполне реален. Одна — не семнадцать, её можно тщательно обыскать и всё найти, если оно там действительно есть. Но как отсеять лишние шестнадцать?

Леонид Сергеевич осматривал спутниковые снимки всех семнадцати полян в увеличенном масштабе, просто на всякий случай, не рассчитывая увидеть на них ничего интересного. Он бы и сам не смог сказать, что ему хотелось бы обнаружить на фотографиях. Уж по крайней мере, о том, что там оказалось на самом деле, Леонид Сергеевич и мечтать не смел. А на спутниковой фотографии, которая именно сейчас находилась у него перед глазами, явственно просматривался вертолёт, стоящий практически точно по центру свободного от деревьев пространства. Более того, от вертолёта к краю поляны шёл человек, держащий что-то в правой руке. Разглядеть, что именно он несёт, не представлялось возможным, но это вполне мог быть искомый чёрный чемоданчик, содержащий в себе пульт управления порталом. Да, в конце-то концов, что же ещё это могло быть?

Такой удачи Федин не ожидал. Теперь не нужно осматривать все семнадцать подходящих полян и мучаться сомнениями, что восемнадцатая осталась незамеченной, и именно там можно увидеть надпись на древесной коре "Здесь был Вася", а рядом с ней — дупло, в котором спрятан вожделенный пульт.

Леонид Сергеевич позвонил в Хабаровск (его сотовый телефон в самолёте работал) и отдал необходимые распоряжения своим людям. Приходилось спешить. В аэропорту они будут около двух часов по местному времени, ещё не меньше часа потребуется на пересадку в вертолёт и полёт до бывшей полянки. У того, кто спустится в тайгу за пультом (а это будет один из охранников Федина), останется на поиски всего пара-тройка часов до того, как начнёт темнеть, в тайге вечер наступает гораздо раньше, чем в степи или в городе. Это только кажется, что два часа — бездна времени. На самом деле их вполне может не хватить, а в темноте искать что-либо в тайге бесполезно.

Пока самолёт мчался сквозь ночную тьму навстречу восходящему солнцу, дальневосточное отделение организации Федина пришло в лихорадочное движение. Все понимали, что для шефа эта операция по каким-то причинам очень важна, и старались не за совесть, а за страх, вполне, между прочим, обоснованный. Самолёт с Леонидом Сергеевичем на борту ещё только подлетал к аэродрому, а для дальнейших действий всё было готово. Уже через десять минут вертолёт взял курс на таёжную базу.

Пока один из охранников переодевался в специально для него подобранный комбинезон (деловой костюм с лакированными туфлями, как и пальто, в тайге не очень удобны), шеф перекинулся с пилотом парой фраз.

— Горючего достаточно? — на всякий случай поинтересовался он.

— Полные баки, — доложил пилот.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Этого хватит примерно на два часа полёта, ну и останется небольшой запас топлива на всякие неожиданности.

— Хорошо. А этот, как его, ГЛОНАСС у тебя есть?

— Нет, конечно. Меня вполне Джи-Пи-Эс устраивает. А вам он зачем?

— Хочу поддержать отечественного производителя, — буркнул Леонид Сергеевич. — Вот на эти координаты выйти сможешь?

— Смогу, без проблем. Это там нужно будет высадить кого-то из ваших?

— Там.

— Только у меня нет лебёдки. Модель не та. Придётся ему самому лезть по лесенке или по тросу.

— Слазит. Он у меня ловкий, как макака. Сколько мы сможем его ждать?

— Это, Леонид Сергеевич, зависит от того, куда мы полетим оттуда. Если в Хабару, то с полчаса, не больше. А если на таёжную базу, то час с четвертью. На базе сможем дозаправиться, горючее там есть.

— Долго ещё лететь?

— Минуты две.

Охранник уже давно переоделся и даже успел проверить, что рация работает, а оружие легко извлекается из кобуры. Когда вертолёт завис над точкой с заданными координатами, он открыл дверь, выбросил наружу трос (одним концом, естественно, прикреплённый намертво к вертолёту) и скользнул по нему вниз, скрывшись в зелёном море тайги, как пелось в популярной когда-то давно песне. Вертолёт поднялся чуть выше, второй охранник втащил трос внутрь салона.

— Докладывай, — сразу же потребовал шеф.

— При спуске ударился о какое-то дерево. Кажется, подвернул ногу, — сообщил высадившийся.

— Да что за инвалиды на меня работают! — возмутился Леонид Сергеевич. — Ходить можешь?

— Да. Но это ненадолго. Что нужно искать?

— Дерево, на котором написано "Здесь был Вася".

— Тут ни хрена не видно. Может, и написано что-то, но рассмотреть нереально. Очень уж плотно растут деревья. Такие заросли, шеф, что не пробиться никуда. Ух ты, белка!

— Какая, блин, белка? — взревел шеф.

— Рыжая должна быть, по идее, но на самом деле почему-то серая. Тут в дереве дупло, она там, наверно живёт. Кажется, белки живут в дуплах. Впрочем, мне по хрену.

— Дупло? — Леонид Сергеевич затаил дыхание. — Посмотри, нет ли в дупле чёрного чемоданчика.

— Шеф, откуда в тайге чемоданы? Я, конечно, посмотрю, но... Есть!

— Так, достал его?

— Конечно. Делов-то!

— Сейчас спустим тебе трос, привяжешь к нему кейс. Готовься!

Трос спустился сквозь листву, и "неандерталец" ловко полез по нему вверх. Хотя у него болела нога и одна руку была занята чемоданчиком, это ему почти не мешало. Брат помог ему влезть в салон и закрыл за ним дверь.

— Я тебе что приказывал? — мрачно поинтересовался Леонид Сергеевич. — Привязать кейс, а не лезть самому!

— Шеф, мне показалось, что, получив кейс, вы улетите, а я останусь. Простите, пожалуйста!

— Идиот! Как я смогу тебя здесь бросить, если у меня за спиной — твой брательник? Мне что, жить надоело?

— Не сердитесь, шеф! Вы ведь получили то, что хотели!

— Хахаряшку свою получили, это точно. А дальше-то что? Куда лететь? Или будем болтаться здесь, пока горючее не кончится? — поинтересовался пилот.

— На базу, — распорядился Федин, ошалевший от такого обильного везения.

База была совсем близко, полёт много времени не занял. Выйдя на бетонный плац, Леонид Сергеевич поставил кейс на землю, благоговейно протёр его рукавом и открыл. Его глазам предстали экран и клавиатура с непривычно большими клавишами, на которые были нанесены совершенно непонятные знаки. Экран не светился. Федин нажал поочерёдно каждую клавишу. Прибор на это никак не отреагировал. Везение закончилось в самый неподходящий момент. Впрочем, разве для начала полосы неудач бывают подходящие моменты?

* * *

Помещение, где содержали Петра Тарасова, он про себя называл темницей, хотя это была самая обычная комната, с мягкой кроватью, телевизором и холодильником, полным пива. От комнаты, которую занимали супруги Марченко, резиденция Тарасова отличалась только отсутствием возможности открыть дверь изнутри — она была заперта, а ключ ему выдать забыли. Имелись даже телефон и компьютер, но компьютер не был подключен к интернету, а телефон позволял звонить исключительно внутри дома Лаврентия Павловича, как называли своего шефа люди, допрашивавшие Петра.