Честь и Польза - 2

Принцип, где тонко, там и рвется, несомненно, сработал бы. В двух местах французы смогли высадиться на берег и собрались продвигаться в тыл и фланг позиций Махно, но в этот самый момент поступил приказ отступать.

Причиной подобных действий являлась контратака махновцев. Увидев приготовление противника, и не желая изображать условного противника на маневрах, Махно и Малиновский решили разыграть сильный ход слабыми картами.

Вновь как в сражении на реке Сахаб, махновцы предприняли удар по ставке Виданлека. Воспользовавшись тем, что все внимание французов приковано к реке, а их главные силы задействованы в высадке десанта. Отряд Кошевого смял заслон из часовых и ворвался в город, мчась прямо к палате командующего.

И снова Виданлеку повезло. В момент нападения махновцев его не было в штабе и весь удар на себя, принял полковник Камбер. Именно его и захватили хлопцы батьки Махно, по ошибке приняв за Виданлека.

Пытаясь спасти положение, генерал отдал приказ о прекращении операции и, дожидаясь возвращения главных сил, занял круговую оборону. Это были самые страшные минуты в его жизни. О чем думал он в эти минуты, готов ли был застрелиться, чтобы не попасть в руки врага, неизвестно. Однако сразу после того как нападения врага было отбито, Виданлек отдал приказ к отступлению.

— В виду полного отсутствия возможностей продолжать оставаться в Ниамеи, я принял решение оставить город — сказал он солдатам, чем вызвал у них огромную радость.

Не желая уподобляться Наполеону, Виданлек не пошел по дороге на Бомако, где его уже ждали. Он двинулся сначала вдоль Нигера, а затем повернул напрямик в Котон, столицу Французской Дагомеи, Бывшего Берега Невольников.

Перед отступлением, следуя заветам императора Наполеона, Виданлек приказал сжечь Ниамею, что и было сделано.

— Пусть подавятся этими руинами — сказал проигравший "победитель" глядя на зарево пожаров. Так закончился второй поход французских войск против Махно.

Документы того времени.

Срочное сообщение из российского посольства в Варшаве от 15 августа 1926 года.

Согласно сообщениям, поступившим со станции Соколов-Подляски, сегодня в 9.25 на перегоне Венгров — Ломжа произошло вооруженное нападение неизвестных лиц на наших дипломатических курьеров. Цель нападения похищение дипломатической почты. По предварительным данным один из двух дипломатических курьеров убит, судьба другого неизвестна. Для выяснения обстоятельств нападения в Соколов-Подляски на автомобиле выехал специальный представитель посольства Окунев. Ему дан приказ немедленно сообщить все подробности случившегося инцидента телеграммой "молнией" сразу после выяснений всех обстоятельств.

Второй секретарь посольства Краснов М.Ф.

Из донесения майора Петракова Г. Г. резидента разведки российской дипломатической миссии в Мукдене от 15 августа 1926 года.

Все сведения, поступающие по агентурной линии из окружения Чжан Сюэляня, указывают на стремление правителя Маньчжурии установить доверительные контакты с президентом Гоминдана Чан Кайши. После обмена посланиями по поводу вступления во власть, Чжан Сюэлян отправил к Чан Кайши специального посланника Лю Дуня, который провел успешные переговоры. Оба правителя согласились с тем, что "эпоха правления милитаристов" делает Китай слабым государством и угрожает его целостности. Чжан Сюэлянь выразил свое согласие поддержать Чан Кайши в его борьбе, с хунтой захватившей центральную власть в Пекине и другими провинциальными милитаристами, как словами, так и военной помощью.

В ответ Чан Кайши заявил, что готов предоставить Маньчжурии статус особого округа в составе единого Китая, с сохранением власти маршала на всей её территории, после победы над генералами милитаристами и свержения власти Фэн Юйсяня в Пекине.

Следующим шагом в сближении между Севером и Югом планируется приезд военного посланника Чан Кайши в Мукден, для координации наступления армии маршала Чжан Сюэляна против центрального правительства. Предположительное время этого визита сентябрь-октябрь этого года.

Майор Петраков Г.Г.

Из срочного сообщения российского посольства в Варшаве от 15 августа 1926 года.

На 20.00 часов московского времени по поводу нападения на наших дипкурьеров в Польше известно следующее. Нападение было совершено четырьмя уроженцами так называемой "Восточной Польши". Воспользовавшись тем, что представитель российского торгпредства Федор Печерников курил в коридоре у окна, они предприняли попытку проникнуть в купе дипкурьеров, дверь которого была открыта. Увидев вооруженных людей, Печерников попытался задержать их, но был жестоко избит рукоятками пистолетов. Завязавшаяся драка позволила дипкурьерам Нетте и Михельсону достать оружие и открыть огонь по нападавшим. В результате перестрелки дипкурьер Нетте получил смертельное ранение в голову и скончался на месте, а Михельсон был ранен в живот. Ответным огнем было убито два бандита, один ранен, а последний из нападавших бандитов был задержан Печерниковым и передан сначала проводникам, а затем и польской полиции.

Задержанный имел при себе документы на имя Стасика Бальцеровича уроженца Сувалок, а раненый назвался Казимиром Станкевичем, уроженец Белостока. Убитыми оказались братья Гавриловичи, разыскиваемые варшавской полицией, за вооруженный разбой.

Тело погибшего Августа Нетте, диппочту, а также торгпреда Печерникова, спецпредставитель Окунев везет на машине в Варшаву. Что касается Михельсона, то он помещен в госпиталь бенедиктинцев города Соколова, где ему была сделана срочная операция.

Посольство намерено ходатайствовать перед правительством о награждении дипкурьеров и представителя торгпредства за проявленное ими мужество и героизм при защите интересов государства.

Второй секретарь посольства Краснов М.Ф.

Телеграмма молния из Харбина от представителя ОГПУ Плахова А.Р. от 16 августа 1926 года.

По предварительным данным, поступившим по закрытым каналам, сегодня утром, примерно в 8.30 местного времени, китайская полиция предприняла попытку захвата нашей дипломатической миссии в Мукдене. Телефонной связи с миссией нет с 9.00. согласно заявлениям очевидцев, окна первого этажа и парадные двери разбиты. Из окна второго этажа был виден черный дым. Весь квартал, прилегающий к территории нашей миссии, оцеплен полицейскими, которые никого к ней не пропускают. Принимаем все усилия, чтобы получить более точную информацию об этом инциденте.

Подполковник Плахов А.Р.

Глава XIII. Прирастание Америкой.

— Алексей Михайлович, дорогой, выручайте! — вскричал географ Пудовкин, пулей влетевший в кают-компании, где в этот момент находился полковник Покровский. — Академик Обручев скандалит с пилотами! Грозиться разнести их всех в пух и прах! Вся надежда на вас!

— Бегу! — коротко бросил Покровский и, стараясь сохранить важность и степенность, столь необходимую в важном споре с академиком отправился на выручку пилотов.

Вся пикантность ситуации заключалась в том, что дирижабль "Россия" вот уже несколько часов искал легендарную землю Санникова. После завершения съемок острова Котельный, вопреки прежним планам он не полетел к островам Де-Лонга, а сразу двинулся на север, держа курс к восьмидесятой широте. Туда, где, по мнению академика Обручева, находилась таинственная земля Санникова.

Территория поисков была труднодоступна. Для пешей экспедиции, что двигалась бы на нартах через торосы и переплывала бы полыньи на лодках, понадобились бы недели, но благодаря техническому прогрессу время необходимое для исследования неизведанного пространства значительно сократилось. Уютно расположившись в наблюдательной рубке, Обручев, вместе со своими добровольными помощниками, не отрывались от окуляров мощных труб, однако горы, которые в свое время наблюдал барон Толь и промышленник Санников так и не были обнаружены.

Дирижабль совершил огромный круг, пройдя с юга на север, а затем с востока на запад, но ничего так и не нашел. Если бы поискам земли Санникова мешал шквалистый ветер, мела пурга, была низкая облачность и океан, был покрыт льдинами, было бы не так обидно и можно было списать неудачу на капризы природы. Однако в этот день светило солнце, небо было чистое, а льда под днищем дирижабля не было и в помине.

Это обстоятельство и заставляло академика проявлять раздражительность и плохо держать удары судьбы.

— Она, где-то здесь рядом! Мы просто немного отклонились в сторону и потому не можем её найти! — несправедливо злился на пилотов академик.

— Помилуйте, Владимир Афанасьевич! Мы прошли точно по указанному вами маршруту и в том, что ничего не нашли не наша вина! — энергично отстаивал честь мундира Кравцов пилотирующий в этот день "Россию".

— Из-за магнитного колебания с приборами могла произойти накладка, и дирижабль мог отклониться от предложенного мной курса. Необходимо ещё раз обследовать указанный мною квадрат с учетом возможных погрешностей — с нажимом заявлял Обручев, но Кравцов не хотел его слышать.

— Мы полностью обследовали ваш квадрат и даже, если бы отклонились от маршрута, ваши горы обязательно были бы видны. Посмотрите погода, какая!? Лучше и придумать трудно!

Упоминание о погоде только подлило масла в огонь и академик, вспыхнул с утроенной силой.

— Я требую продолжения поисков! В случае же отказа, ваши действия будут расценены мною как преднамеренный саботаж, о чем я немедленно радирую в Кремль президенту Сталину! — пригрозил пилоту академик.

— Думаю, что не стоит беспокоить президента нашими проблемами — решительно заявил Покровский, войдя в рубку пилотов. — Если Владимир Афанасьевич считает, что для чистоты эксперимента нужен второй круг, так тому и быть. Тем более такая погода вряд ли ещё раз будет.

— Да мы уже все прочесали вдоль и поперек, Алексей Михайлович. Нет, здесь земли! Только зря время и горючее потратим! — не согласился с ним Кравцов, но Покровский моментально оборвал его.

— Я вам приказываю, пойти на второй круг по указанному маршруту — командным голосом отчеканил Покровский, и у Кравцова пропало всякое желание спорить с ним.

— Есть пойти на второй круг — коротко ответил пилот и принялся перекладывать штурвал.

— А вас Владимир Афанасьевич, я убедительно прошу с максимальной возможностью провести поиски земли Санникова. Третьего круга у нас не будет — твердо заявил Покровский.

— Да, конечно — согласился с ним академик и, окинув требовательным взглядом своих помощников, произнес. — За работу, товарищи.

И вновь огромный дирижабль двинулся по часовой стрелке, чтобы попытаться стереть "белое пятно" с географических карт Ледовитого океана. На этот раз воздушный корабль поднялся выше той высоты, которой он следовал ранее, стремясь создать максимально комфортные условия для наблюдателей.

Когда дирижабль пролетал над торосами или нечто подобным что могло напоминать горы, начинала работать его фотоаппаратура. Академик уже убедился, что теплой земли подогреваемой подземными вулканами, куда могли лететь на зимовку птицы и куда могли уйти жить онкилоны, не было. Ученый утешал себя мыслью, что животворная подпитка теплом могла нарушиться в результате землетрясения или каких-либо иных геологических процессов. О том, что земли Санникова в этом районе нет вообще, он не думал ни единого мгновения. Так прочно завладела его душой эта давняя мечта.

Чтобы не стоять над душой и не нагнетать ненужное напряжение, Покровский благоразумно покинул пост наблюдения и отправился к радистам, узнать, что твориться на Большой земле. Так называли весь цивилизованный мир полярники и жители севера находящийся по ту сторону Полярного круга или необъятных просторов Сибири отрезанных от остальной части России огромным расстоянием. Следуя этой традиции, так стал говорить и экипаж "России" с момента её отлета из Москвы.

Поводом зайти к радистам было и то, что "совсем недалеко" по местным меркам, в отрогах Индигирки находилась экспедиция сына академика, Сергея Обручева. Также как отец он был влюблен в Север, но в отличие от него его любовь простиралась на куда большую территорию, чем земля Санникова.

— Есть четыре Сибири, — говорил академик. — Западная от Урала до Енисея, Восточная от Енисея до Лены, Южная от Алтая и до Саян и Северо-Восточная от Лены и Алдана до Чукотки. Так вот в последнюю из них влюблен мой Сергей. Богатейший регион, начиная от золота и заканчивая углем. Надо только разведать местонахождение и взять в разработку его запасы. Вот этим он сейчас и занимается.

Покровский прекрасно понимал, как приятно будет для академика любое известие об экспедиции его сына, но известий о Сергее Обручеве пока не поступали. Радисты доложили ему, что президент страны отправился в поездку по стране, но не на юг в Крым или черноморское побережье Кавказа, а в Сибирь. И это было связанно не столько с предвыборной агитацией, сколько Сталин хотел узнать истинное положение дел у крестьян областей, снабжающих огромную страну хлебом.

Были и другие вести, но самой диссонансной и тревожной было сообщение из Маньчжурии. Там произошел чудовищный по меркам всего мирового сообщества инцидент. Местные власти вопреки международным договоренностям ворвались на территорию российского посольства в Мукдене и произвели там сначала обыск, а потом разгром.

— Наверняка дело рук англичан, — подумал Покровский. — Перекупили молодого маршала и тот, стал плясать под их дудку. Войной все это там закончится, войной между нами, японцами, китайцами, а они как всегда в стороне на своем острове.

Невеселые думы полковника отвлекло изменение положения солнца. Дирижабль достиг зенита своего движения на север и повернул в противоположную сторону, однако радостных криков из рубки наблюдателей не было.

Следуя старой привычке, Покровский зафиксировал время поворота дирижабля и отправился в кают-компанию, коротать время за справочниками. Алексей Михайлович очень любил читать всевозможные энциклопедические книги. Главным украшением его библиотеки были большая и малая энциклопедия Брокгауза и Эфрона. Когда выпадала свободная минута, он листал эти увесистые тома издания. Иногда это делалось без всякой конкретной цели, но и тогда, полковник находил много интересного и нужного для себя.

На этот раз изучение справочников по Арктике успокаивало Покровского лишь частично. Как бы, не увлекательно и интересно было его чтение, но в голове постоянно сидела мысль о неприятном разговоре, который предстоял ему с академиком. Он в который раз посмотрел на часы, когда дирижабль стал снижаться.

Бросив книги, Покровский подбежал к иллюминатору в ожидании увидеть некое подобие земли, которую так долго искали, но к его удивлению, дирижабль снижался над открытым морским пространством. По непредсказуемому капризу погоды в снежном покрове Восточно-Сибирского моря то тут, то там появлялись громадные водяные проплешины.

Заинтригованный случившимся, полковник направился к наблюдателям, где по внутреннему телефону, академик руководил действиями пилотов. Зная характер Обручева, он не стал донимать его вопросами, которые могли вызвать бурю ненужных эмоций.