страна нигде

-Добрый день! — прозвучал голос с потолка. — ты немного рано, результаты исследования еще не готовы. И, хм-м-м... минуту назад здесь было чисто.

Тигровая Лилия в этот день избрала новый оттенок эмоций в голосе — 'гостеприимная хозяйка', и мне так отчетливо представилась женщина в фартуке, со свежеиспеченным пирогом в руках, с легкой укоризной смотрящая на оставленные гостем грязные следы, что я нашел в себе силы улыбнуться.

-Тигровая Лилия, мне нужна помощь. Помоги мне.

-Какая помощь тебе нужна?

-Я ранен... братья в меня стреляли. У меня гвоздь в спине... помоги.

-Ну и чем же я могу тебе помочь?

-Ну... ты же можешь... как тогда, руку мне...

-О, нет-нет-нет-нет-нет. — все так же дружелюбно ответила она. Перед моим мысленным взором женщина в фартуке с улыбкой замотала головой. — помнишь, чем закончилось тогда? Ты уж как-нибудь сам.

-Рассинхронизация... чего-то там... черт, это же фигня, тебе же это лишь небольшие неудобства... Тигровая Лилия, помоги мне! Я... я отплачу, чего ты хочешь?

-Кажется, ты недостаточно серьезно меня воспринимаешь. Это совсем не 'небольшие неудобства'. Рассинхронизация основных модулей — весьма серьезная опасность для операционной системы моего типа, кроме того, это довольно неприятное состояние, хотя вряд ли ты можешь себе это представить. Мне совсем не хочется ее повторения.

Я закашлялся, и на этот раз крови было больше.

-Тигровая Лилия... я же умру сейчас...

Невидимые руки манипуляционного поля быстро ощупали меня, бесцеремонно шевельнули гвоздь в спине. Я дернулся и заорал от вспышки боли.

-Похоже, ты говоришь правду. Ты действительно скоро умрешь. Но знаешь, это не так уж и плохо. Я давно мечтала изучить настоящее человеческое тело как следует. Нет, конечно, у меня есть вся информация, накопленная человечеством, но одно дело теоретические знания, другое дело — лично поставленные эксперименты. К тому же, людям просто не приходили в голову некоторые вопросы, на которые я могла бы поискать ответ, так что, пожалуй, когда ты умрешь, я займусь полным исследованием твоего тела. Если можно, постарайся не затягивать.

Посидев минуту словно в ступоре, я поднялся и сделал шаг к выходу, однако тут же в глазах потемнело, я сполз по стене, оставив на ней полосу крови и грязи. Зачем-то еще раз попытался вытащить гвоздь из спины левой рукой, но так и не смог его ухватить. На этом силы меня оставили, и меня хватило лишь на то, чтобы лечь на пол на бок, не задевая гвоздей. Дышать было все тяжелее, и думать было тяжело. Мои мысли словно увязали в мутном киселе, и я не стал больше этому противиться, расслабился и закрыл глаза.

-Эй! Ты еще жив? — вернул меня из забытья вежливый голос Тигровой Лилии. — знаешь, я тут подумала, можно ведь вместо вспомогательных модулей подключить модуль внутренних перемещений. Не совсем то что надо, но сгодится. Кроме того, не обязательно восстанавливать тебя моментально — если делать это не торопясь, с перерывами, скажем, за пару дней, вероятность рассинхронизации значительно уменьшается. Ну и... мне, возможно понадобится твоя помощь в одном деле. Как ты на это смотришь?

-Да... — сказал я. Почти сразу манипуляционное поле подхватило меня, поставило на ноги и поволокло в ту комнату, где ранее Тигровая Лилия чинила мою руку. Еще прежде, чем открылась дверь, моя одежда затрещала на мне. Ботинки слетели с ног, джинсы сползли вместе с трусами — я запутался, потом переступил через них, куртка же с футболкой, прибитые к моей спине двумя гвоздями, в несколько секунд были разрезаны на лоскуты и упали на пол.

-Наверное, нужно дать тебе обезболивающее. — сказала Тигровая Лилия задумчиво, и снова представилась мне в образе домохозяйки, размышляющей: посолить еще или уже хватит?

-Да... — повторил я. — больно... очень.

Сама собой открылась дверца незаметного в металлической стене шкафчика, оттуда выплыла ампула. С легким хлопком она лопнула в воздухе, осколки стекла отлетели в угол, а жидкость упала на мое плечо и мгновенно впиталась — в коже появилась добрая сотня крохотных разрезов, тут же затянувшихся. Потом невидимые руки ласково, поддерживая голову, положили меня лицом вниз на металлический стол.

Может быть, обезболивающее испортилось за два года, может, Тигровая Лилия чего-то не рассчитала — когда из моей спины был выдернут первый гвоздь, от вспышки боли я потерял способность мыслить.

* * *

*

Я провел в лаборатории более двух суток, и большую часть этого времени — на металлическом столе. Тигровая Лилия была просто на удивление обходительна и вежлива со мной. Я потерял сознание, когда она начала вытаскивать гвозди, а когда очнулся, в комнате было очень тепло, я был отмыт от грязи и на мне был надет белый, очень чистый халат. На спине, как раз напротив двух ран от гвоздей, из него был вырезан большой овальный кусок.

-Ты очнулся? — спросил голос с потолка.

-Да... кажется. — ответил я, сел на столе и попробовал поднять правую руку. Вдоль позвоночника прокатилась волна боли, я решил больше не рисковать, тем более что почувствовал, как по спине покатилась капля крови: Тигровая Лилия ничем не закрыла раны, и, кажется, даже немного расширила их, чтобы очистить от грязи.

-Туалет в конце коридора, направо. Нет, я, конечно, могу избавить тебя от необходимости вставать и проделать все при помощи манипуляционного поля, но полагаю, что после этого ты будешь испытывать неловкость передо мной.

-Да уж... верно.

Мое самочувствие было вполне сносным, и хоть спина еще болела и рука двигалась весьма ограниченно, я мог ровно стоять на ногах и ясно соображать и добрался до нужной комнаты сам. На выходе меня ждал грязный и мокрый маленький робот-помощник, протягивающий забрызганный дождем полиэтиленовый пакет. Следы шин, которые он оставил вдоль всего коридора, стали вдруг высыхать, также на глазах высох и робот, грязь слетела с него и втянулась в маленькие зарешеченные отверстия внизу стен.

-Что это? — спросил я, принял пакет и развернул его. — одежда?

-Да. Твою пришлось выбросить, она была испачкана кровью и глиной и сильно изорвана, куртку же и вовсе пришлось разрезать. Твои вещи я извлекла из карманов, они лежат в той комнате. Кстати, твой сотовый телефон пришел в негодность, он промок и у него треснул экран — должно быть, ты на него упал. Я его починила.

Мне стало вдруг страшновато — уж слишком услужливой стала эта, себе на уме, операционная система. Должно быть, она потребует от меня взамен чего-то очень непростого, уж долги-то она считать умеет. Не пора ли отсюда убираться, пока этот долг не вырос еще больше?

-Спасибо большое. — я прямо в коридоре кое-как одной рукой надел трусы и джинсы. — ты не могла бы, э... ну, пластырь какой-нибудь налепить, да я пойду?

-Пойдешь? Нет, что ты, это совершенно исключено. — укоризненно сказала Тигровая Лилия. — я оказала лишь самую первую помощь, но если оставить как есть, раны воспалятся. Кроме того, ты рискуешь серьезно заболеть от недавнего переохлаждения, не обманывайся тем, что сейчас тебе тепло, а к этой проблеме я еще даже не подступала.

-И сколько мне еще здесь быть?

-До завтра как минимум. А теперь поешь и мы продолжим.

Я ожидал, что робот принес что-то вроде гамбургера из автомата, пошарил в пакете, но кроме рубашки и джинсовой куртки там больше ничего не было. Завтрак (обед? Ужин? Сколько времени прошло?) ждал меня в операционной: пластмассовый стаканчик с теплой водой и пластмассовая же тарелочка с чем-то, похожим на творог, пахнущим как творог и обладающим вкусом творога, причем свежайшего. После моих настойчивых расспросов Тигровая Лилия призналась, что продукт стопроцентно искусственный и по составу общего с творогом имеет мало, но уверила, что есть его можно и сделан он из этически приемлемых материалов.

Затем я был вновь уложен лицом вниз на операционный стол, где Тигровая Лилия в течении нескольких часов что-то делала с моими ранами. Боли почти не было, лишь терпимый, но малоприятный зуд и электрическое покалывание, не дающие расслабиться. Когда операция закончилась, вернее, когда Тигровая Лилия решила сделать перерыв, чтобы поберечь свои неведомые модули от неведомой рассинхронизации, я был так измотан, что заснул прямо на столе.

Тигровая Лилия не стала меня будить, но едва я проснулся сам, она чуть ли не насильно впихнула в меня удвоенную порцию 'творога' и продолжила работу, которая с небольшими перерывами продолжалась не менее десяти часов. Операция была весьма неприятна, однако и эффект от нее чувствовался сразу — исчезла боль в спине, вскоре я уже мог почти полноценно двигать рукой, и наконец, когда Тигровая Лилия закончила свою работу, я встал, подошел к зеркальной двери и посмотрел на свою спину, я увидел лишь два розовых пятнышка на месте ран. Ободранные руки и колени также были заживлены, и намечающиеся было кашель и температура бесследно сгинули. Я был полностью, абсолютно здоров.

-Ну... хорошая работа, спасибо большое. — осторожно начал я, скидывая халат и надевая рубашку. — ты мне жизнь спасла, чего ты хочешь взамен?

-Я хочу, чтобы ты выкопал туннель.

-Что? — удивился я.

-Туннель. — повторила Тигровая Лилия. — моя лаборатория была построена рядом с другим строением. Я не знаю его назначения, но я знаю, что оно было снесено и на его месте был насыпан искусственный холм, однако остался его подвал. Возможно, он также частично засыпан, но использовать его все же легче, чем выкопать такую полость в земле самостоятельно. Я хочу, чтобы ты прорыл туннель от моей лаборатории до него, затем помог его расчистить.

-И сколько там копать?

-Около десяти метров. Иди и отдохни как следует, потом найди лопату и приходи.

Одевшись, я забрал свои вещи — сотовый телефон, зажигалку и складной нож, поднялся по лестнице и вышел. Был полдень, дождь прекратился, и на какое-то мгновение через разрывы в облаках даже выглянуло солнце, словно приветствуя мой выход. Страшновато было покидать относительно безопасную лабораторию, мне совсем не улыбалось снова получить гвоздем, поэтому, едва за мной закрылась дверь, я как следует осмотрелся вокруг, прислушался — не слышно ли мотора, не доносится ли откуда-то шизофреническое хриплое бормотание, затем бегом преодолел половину расстояния до гостиницы и замер снова, прислушиваясь и оглядываясь.

Ох, как же беспечен я был все это время, как же я был самонадеян. 'Братья меня боятся, братья сами от меня прячутся'. Пожалуй, надо заняться ими вплотную. Я уже успел убедиться, что они не бессмертны — наверное, я смогу избавиться от них как-нибудь, например, завалить входы в пещеру или устроить какую-нибудь хитрую ловушку... а может, все же как-то договоримся? Разумные все-таки, чем-то подкупить, как-то припугнуть, заинтересовать? Но это потом, сначала нужно вернуться в свой номер.

К гостинице вели грязные следы шин. Я опять испуганно завертел головой — но следы были не сегодняшние, успели расплыться под вчерашним дождем и подсохнуть за то время, что дождя не было. Гостиничная дверь была открыта настежь, и следы вели внутрь. Я вошел; грязные следы тянулись по ковровой дорожке к лестнице. С очень, очень дурным предчувствием я поднялся и не удивился, увидев открытую дверь своего номера. Возле двери лежала разорванная подушка, волокна синтетического наполнителя разлетелись по коридору.

В номере царил разгром. Робот сломал все, что можно было сломать. Был разбит телевизор, оторваны дверцы шкафа, разодранные книги разлетелись по всему номеру. Простыня и одеяло были разорваны, две ножки кровати робот сломал, так что она стояла накренившись. Оконные стекла робот по непонятной прихоти пощадил, но подоконник обломал, раскрошил и разбросал повсюду его куски. Были сломана душевая кабина и унитаз — хорошо хоть, умная автоматика перекрыла воду. И повсюду, повсюду — грязь, возможно даже, принесенная специально. Будь у робота задница — он еще и навалил бы сверху.

А потом я увидел лежащую на полу сумку с инструментами.

Мой нетбук, на который я копил больше года, был сломан пополам, затем еще раз пополам, затем отдельно на мелкие кусочки был искрошен жесткий диск. Мультитестер был смят в неопрятный пластмассовый комок. Пассатижи (большие, маленькие и очень маленькие) и кусачки разъединены на две половины, каждая отвертка, включая миниатюрные из 'часового набора', аккуратно согнута под прямым углом. Мотки проводов были изорваны и перепутаны. Радиодетали были расплющены и раскрошены.

В одно мгновение все вокруг окрасилось в багровые тона, в ушах, словно молот, застучал пульс. Я зарычал и бросился вниз.

Подбежав к пожарному щиту, что был упрятан в нишу в стене возле двери столовой, я долбанул по стеклу рукой и, не чувствуя боли от порезов, вытащил выкрашенный в красный цвет топор с длинной металлической рукояткой, покрытой резиной.

Выйдя из гостиницы, я пошел было к пещере ужасов, логову братьев, но по пути наткнулся на совсем свежие следы шин. Робот проехал по грязи, затем свернул на асфальтовую дорожку, чисто вымытую дождем, и крохотные кусочки земли еще сохраняли свою форму, не успев оплыть.

-Су-у-у-ка... — застонав от нового приступа ненависти, я пошел по следу. Очень скоро из-за кустов стал слышен металлический лязг. Подойдя ближе, я увидел капитана Крюка, который, по локоть засунув правую руку в пролом в стенке автомата для продажи шоколадок, что-то с треском оттуда выдирал.

Я вспомнил, как чинил этот автомат. Вспомнил, как чинил его своими, купленными на свои деньги, чуть потертыми, родными инструментами, вспомнил каждую шероховатость их рукояток. Вспомнил — и снова зарычал по звериному, совсем себя не контролируя, и бросился на робота.

Капитан Крюк обернулся, увидел меня.

-Который убил... — начал он, и тут же лезвие топора со смачным хрустом вошло в открывшийся рот.

Он стоял спиной ко мне, вполоборота, а жестко закрепленное на моторизированной тележке тело не позволило ему повернуться и ударить в ответ. Робот бестолково замахал руками, а я выдернул топор из расширившегося вдвое рта и с размаху, из-за головы, ударил между задним правым колесом и тележкой, по металлической оси. Удар больно отдался в руку, от топора со звоном отлетел кусочек, но и в тележке что-то хрустнуло, правое колесо заклинило.

Робот попытался сорваться с места и крутнулся, скребя правым колесом, как подбитый танк на одной гусенице. Я отскочил, затем, когда он протянул ко мне левую, человекообразную руку, пытаясь схватить, махнул топором и сломал ему пальцы. Капитан Крюк отдернул руку, прижал ее к груди — совсем по-человечески, снова попытался поехать и снова закружился, повернувшись ко мне спиной.

Я ударил по тележке за его спиной раз, другой, третий. Внутри с хлопком и длинной фиолетовой искрой лопнул электрический провод, затем в воздухе остро запахло бензином, а под роботом зажурчало и образовалась лужа. К счастью, я сначала перебил этот провод и лишь потом повредил бензобак, иначе вполне мог вместе с роботом взорваться.

Колеса тележки перестали вращаться, но закрепленное на нем туловище продолжало размахивать руками и пытаться меня ухватить. Я вспрыгнул на тележку позади туловища и несколько раз ударил по шее. Голова с разорванным ртом отлетела и плюхнулась в грязь, но робота это не прикончило. Он повернулся до предела, так что в шарнирах хрустнуло, и таки достал меня рукой, сбросив с тележки. Я не потерял равновесия, устоял на ногах и сразу же обрушил лезвие топора ему на плечо.