| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Чего мы тут торчим, как неродные?
— Племянницу пасу. — Марта как раз с визгом пронеслась мимо, чудом не сбив с ног зазевавшегося пацана на скейте.
— Дело хорошее, — у самого Лихачева было двое сыновей от предыдущих браков, так что тут не прозвучало даже доли иронии. — Ну, давай тогда прогуляемся, дела скорбные обсудим.
В том, что дела действительно нерадостные, Александр убедился довольно быстро.
— Значит так, — Макс окончательно убрал из голоса дурашливые нотки. — Ваш пострадавший пока без сознания, допросить не получается, а следак копытом землю роет, кругами возле палаты бегает, так что ты поосторожнее, а то скоро конец месяца, вдруг им надо показатели повышать. Посадить не посадят, но нервы помотать вполне могут. Одна радость — мы с тобой оба этого следака знаем, но на этом хорошие новости заканчиваются.
— Говоришь, знаем? — Чернышов вспомнил вчерашнего румяного следователя и недоверчиво покачал головой. — Я его вчера первый раз видел.
— Так вчера на место дежурный выезжал, а вести дело будет Леха Щука.
— Гонишь! Не бывает таких совпадений, — вот Щуку Александр помнил хорошо.
Сразу вспомнился худой, чуть сутулый парень со шрамом над верхней губой. И с Лехой, и с Максом Сашка познакомился ещё на призывном. Потом общая учебка, да и после неё распределение получили в одну и ту же часть. Особой дружбы с Лешкой Щукиным у них не случилось — может, потому что морды друг другу не били, но общались вполне по-приятельски. В последний раз Чернышов видел его уже перед отправкой домой, знал, что Щука выжил в том котле и вернулся в родной город, но больше ничего о нём не слышал.
— А это не совпадение, — Макс на секунду отвлекся, засмотревшись на сидящую на скамейке девицу в таком экстремальном мини, что гуляющим рядом детям хоть глаза завязывай. — Он с этим Авдеевым не то сосед, не то родители их соседи, я в это особо не вникал, но отношения хорошие, так что взялся лично узнать, кто там другану башку проломил. Говорят, сегодня рвал и метал, требовал отдать дело ему. В общем, рыть будет не за страх, а на совесть.
Да это ради Бога, лишь бы ему в радость, только чтобы в их дела не лез. Но что-то подсказывало, что как раз полезет. Чернышов поморщился, предчувствуя новые сложности, но в целом к их возникновению отнесся философски — они с Ларисой точно ни при чем, поэтому рвение Щуки не должно сильно осложнить жизнь.
— Разве то, что они друзья, не является обстоятельством, исключающим его участие в производстве? — Специалистом по уголовному праву Александр не был, потому решил сразу уточнить этот момент.
— Тююю... У нас не всегда могут доказать, что следак с подследственным родственники, а ты про дружбу с потерпевшим. К тому же дело ещё не возбуждено, пока доследственная проверка, а там, может, как раз и этот ваш коматозник в себя придет и пальцем в преступника ткнет, — Лихачев в тонкостях юриспруденции как раз шарил, не зря же сначала пять лет на юрфаке штаны просиживал, а потом даже некоторое время работал опером. О том времени он вспоминать не любил, видимо, не пришлось это дело по душе, но определенные знания вынес.
После дембеля Макс решил на пару с Сашкой карьеру юрисконсульта двигать, но ни целеустремленностью, ни лютым терпением друга не обладал, потому вернулся до дому, до хаты. Здесь же, попробовав себя сначала в милиции, сделал вывод, что лучше уж быть самому себе начальником и отвечать за собственные косяки, чем регулярно подставлять задницу за чужие. Потому и учредил своё дело по установке охранных и пожарных сигнализаций. В первые годы пару раз чуть не прогорел, но потом сумел не только подняться, но и приобрести определенный вес в среде бизнеса средней руки.
Поскольку от площадки для роллеров удалились уже на достаточное расстояние, Александр развернулся, жестом предложив Максу следовать за собой:
— Что ещё узнал плохого?
— Тебе этого мало? Тогда слушай — люди шепчутся, что Авдеев собирался выходить из дела. Вроде как предлагал соучредительнице выкупить его долю, но подробностей нет, так что, скорее всего, брешут.
А вот это уже интересно... Кем бы ни был тот, кто пустил этот слух, действовал он наверняка — найти источник сплетен будет почти невозможно, зато у Лары появляется железная причина желать напарнику смерти. Это на первый взгляд. На второй же это всё бред, они в разводе, поэтому, в случае чего, доля в фирме отойдет его матери. В общем, понятно, что ничего не понятно.
Пока Чернышов раздумывал над новостями, Макс задал терзавший его вопрос:
— Ты уверен, что Лариса ни при делах?
— Да.
Переспрашивать или уточнять Лихачев не стал, молча кивнув. Хотя Чернышов ему ничего не говорил, но на память Макс никогда не жаловался, потому с первого взгляда на фотку узнал бывшую девушку друга. И про их не совсем гладкое расставание прекрасно знал — сам видел, как Сашка по этому поводу психовал. Поэтому даже не стал ерничать на тему "старая любовь не ржавеет", пусть сами разбираются.
— Ты так и не сказал, с чего вообще этим делом занимаешься. Или секрет фирмы?
— Типа того, — Александр, поймав взгляд Марты, выразительно постучал пальцем по запястью, намекая, что их время выходит, пора и честь знать. Племянница кивнула, но пошла на ещё один круг. — Ты про цыганский поселок что-нибудь знаешь?
— А что именно надо-то? Бывал пару раз, наркотой там приторговывают постоянно, но это такое дело, что в каждом районе точку найти можно. А так они сами по себе, если кого из своих прибьют под горячую руку, сами и прикопают, ментов привлекать не станут.
— Да есть один договор, по которому фирма Авдеева снимает в цыганском поселке участок, вроде как под склад. А по факту там пустырь с развалинами, и никаких следов человеческой деятельности.
Макс протяжно присвистнул и даже снял очки, отчего фингал засиял всеми оттенками синего:
— Договор реальный или "липа"?
— Похоже, что реальный. Подписывал его Авдеев, Лариса была вообще не в курсе.
— Хреново... Скинешь мне данные владельца участка, попробую что-нибудь узнать, но не гарантирую.
— И на том спасибо.
Больше они к этой теме не возвращались, не в присутствии же ребенка — Марта, раскрасневшаяся и взъерошенная, налетела на Чернышова так, что ему пришлось подхватить её под мышки, чтобы не снесла с ног.
— Знакомьтесь, это Максим Павлович, мой друг. Это Марта, моя племянница.
— Можно просто Макс, — Лихачев церемонно пожал протянутую ладошку. — Можно даже на "ты".
— Здрасьте, — девочка явно смутилась, хотя и старалась этого не показывать. — А вы дядь Сашин друг?
— Да.
— Поняяятно, — протянула Марта, ещё раз внимательно осмотрев нового знакомого. Особенного внимания удостоился синяк под левым глазом, придававший небритому лицу разбойный вид. И вообще, этот Максим Павлович, хоть и оказался вполне симпатичным, был таким же старым, как дядь Саша.
Глава 19
"Все глупости в мире бывают только от умных разговоров"
х/ф "Айболит-66", 1966г.
Марта спокойно спала, когда они вернулись домой, но Лариса снова на всякий случай заглянула в гостиную.
— Чего ты над ней трясешься, она уже взрослая девочка, — после паркового урока жизни Чернышов не протестовал, когда ему досталась честь помыть Чапкины лапы, хотя он инициативы уже не проявлял.
— Потому что она ребенок, — Лариса вернула ему ветровку и затопталась в коридоре — судя по времени, самое то, чтобы упасть спать дальше, но дрема уже развеялась, к тому же захотелось есть. Такой ерундой, как терзания по поводу "мужчина должен считать, что я ем, как птичка, и ни-ни после шести", она не страдала, вот только вечером ничего не готовила, и её ждала, в лучшем случае, сырая морковка.
— Этот ребенок давным-давно самостоятелен, а вы с ней носитесь, как с грудничком, — отпустив собаку, которая безропотно позволила провести гигиенические мероприятия, Сашка, выглянул из ванной. — Мы там ужин привезли, будешь?
— Буду.
Ломаться не стала, в конце концов, ей же ещё из собственной спальни выселяться, пусть будет платой за моральный ущерб.
На кухне он чувствовал себя вполне уверенно, усадив хозяйку за стол, пока в микроволновке что-то разогревалось. Верхний свет включать не стал, обойдясь тусклой лампочкой на вытяжке, отчего атмосфера была таинственной и даже чуть романтичной.
— С Ирой мы пообщались, она передавала тебе привет, просила утром ей звякнуть по скайпу. — Тарелка с жарким будто сама собой возникла перед Ларисой. — Я не стал говорить про наши проблемы, помочь никак не сможет, только будет дергаться. Приятного аппетита.
С этим решением Лара была полностью согласна — даже будь она здесь, сделать что-то полезное для разрешения ситуации вряд ли сможет, а уж из Испании и вовсе.
— Спасибо.
Смущать пристальным вниманием Чернышов не стал, снова открыв ноутбук. Работал он или чертей в компьютерной игрушке гонял, Ларисе видно не было, но определенную благодарность за это испытывала — нет ничего хуже, чем есть под чьим-то пристальным взглядом, так и подавиться недолго.
— А тебе следователь не звонил?
Тишина стала совсем уж невыносимой, и Лариса прервала её первым пришедшим в голову вопросом.
— Звонил. Мы договорились встретиться завтра днем, — судя по тому, с каким удовольствием Сашка отставил ноут, работа ему уже осточертела, и он воспользовался первым же достойным поводом отвлечься.
— Так завтра же суббота.
Чернышов на это только пожал плечами:
— Торопятся разобраться в обстоятельствах произошедшего, это нормально.
Лариса была не так доверчива по этому поводу и нахмурилась, гоняя по тарелке кусок картошки.
Странно, к ним в офис Щукин примчался ближе к вечеру и был деятелен до зубовного скрежета, а ведь Сашка один из основных подозреваемых, разве не его должны допрашивать сразу следом за самой Ларой?
Эти мысли она и озвучила, на что получила вполне логичный ответ:
— Меня можно допросить в любое время, хоть в городе пересечься, хоть к себе вызвать. Вас же пришлось бы отлавливать по одному, вот и приехал в офис, чтобы опросить сразу всех.
Такое простое решение Ларисе в голову не пришло, что только подтвердило — тех трех часов, что она проспала, организму катастрофически мало, пора и на боковую.
Поблагодарив за поздний ужин и вымыв тарелку, Лара ушла в спальню перестилать постель, Чернышов же остался на кухне. К ноутбуку больше не лез, зато сосредоточенно смотрел в окно. Что там можно рассматривать, она решительно не понимала — окно выходило во двор, но свет околоподъездного фонаря сюда не добивал, потому за стеклом царила непроглядная чернота.
— Саш. — Он оглянулся на Ларису, стоящую в дверном проеме. — Иди спать, я постелила тебе в моей комнате, сама пойду к Мартышке. Чистое полотенце на стиральной машине.
Она уже развернулась, чтобы уйти, но замерла, остановленная его голосом:
— Может, у тебя есть матрас? Или просто на полу постели, ничего страшного.
— Вот только не надо геройских поступков, — Лариса тихонько фыркнула и оглянулась. — Самопожертвование это хорошо, а самоистязание плохо, у меня даже ковра нет, спать будет жестко. Утром встанешь скрюченным, как столетний дед. К тому же тогда к тебе будет приставать Чапка.
Развалившаяся возле двери в гостиную собака, которая с виду крепко дрыхла, тут же приподняла ухо, а ну как её имя упоминают, потому что вот-вот есть позовут?
Уже когда взялась за ручку двери спальни, скорее почувствовала, чем услышала движение за спиной. Ходил Чернышов очень тихо, чем порой пугал едва не до заикания.
И от этого всего — темноты, в которой каждое движение было почти осязаемым, тишины спящего дома, его дыхания, едва шевелившим её волосы, и просто нервного напряжения последних суток — терпеть невысказанное стало очень сложно. Потому, так и не открыв дверь, она развернулась и прижала ладонь к его рту:
— Саш, не надо. Не говори ничего, хорошо?
— Почему? — прозвучало невнятно, а у Ларисы по спине побежали мурашки от того, как под пальцами шевельнулись его губы, обжигая чувствительную кожу не хуже открытого пламени.
Даже тогда, в угаре юношеских отношений, у них было странное умение настраиваться друг на друга, улавливать настроение. Наверное, потому, несмотря на случавшиеся ссоры, им было удивительно комфортно вместе. Почему-то именно это Лара помнила особенно отчетливо, и сейчас убедилась, что ей не казалось.
— Потому что не нужно, — она громко выдохнула, пытаясь сформулировать мысли, но они разбегались, как тараканы на ярком свету.
— Ты ведь тоже чувствуешь это.
Да, чувствовала, себе самой чего врать-то... С первой же минуты несколько недель назад, потому и пыталась всеми силами оттолкнуть, поставить барьер из собственной неприязни. Дело ведь даже не в сексуальном влечении, будь между ними только оно, было бы намного проще. Чистая механика тела, как ни неприлично это не звучало. Но всё намного серьезнее и оттого страшнее. Страшно снова сорваться, привыкнуть, а потом выть в подушку, как тогда. Не получается у них по-другому, уже проверено. И откуда-то четко знала, что для Сашки всё так же, не желание переспать с бывшей девушкой, доказывая саму себе, что ещё ого-го. Да и не нуждался он ни в каких доказательствах и тупой браваде. Вот только, когда всё закончится, легче ей от этого понимания не будет.
— Да. Но не всё нужно говорить вслух, и не всему поддаваться. Саш, пойми, мне потом будет больно. Очень. Проверено уже. А я не мазохистка и кайф от этого не ловлю. Поэтому давай оставим всё, как есть. Найдем того, кто ворует у твоего друга, узнаем, кто напал на Костю и... Всё.
Наверное, она ещё что-то сказала бы, но дыхание прервалось, и Лариса замолчала, чувствуя, как першит в горле.
Они молчали, стоя так близко, что чувствовали тепло и запах друг друга, разве что посмотреть в глаза не было никакой возможности. И Лара была за это благодарна — ей не было стыдно за эти слова, в конце концов, это же правда, но увидеть ответ в его взгляде было страшно, такая вот трусиха.
— Когда всё закончится, мы ещё раз вернемся к этому разговору, — голос Чернышова звучал тихо и немного глухо, хоть руку Лариса уже убрала. Правда, он так и не отпустил, легко сжимая прохладные пальцы. Легко-то легко, но когда она попыталась освободиться, ничего не вышло. — Обещай.
— Хорошо.
Вообще-то пообещать сейчас Лара могла всё, что угодно, только бы разорвать этот кокон, в котором было жарко, душно, неудобно и тянуло сделать какую-нибудь глупость. Например, в противовес собственным словам потянуться вперед, привстать на цыпочки и коснуться его губ своими. Хотя бы просто затем, чтобы вспомнить, как это — целоваться с Сашкой. С каждой секундой этого хотелось всё сильнее, потому Лариса отступила, ударившись поясницей о выступающую ручку двери спальни и сдержав болезненный вскрик. Зато в мозгах тут же прояснилось, и хотя желание целоваться полностью не ушло, но существенно уменьшилось.
— Ложись, — он отодвинулся, напоследок коснувшись подушечкой большого пальца Лариной нижней губы. Как только нашел в такой темноте... — Я ещё поработаю, а ты спи.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
