Что-то зашипело, посыпались искры, и перед Алией на краткий миг возникла яркая стена огня, которая сразу же стремительной волной ушла вниз по лестнице, почти сразу пропав из виду. За волной сразу наступала тьма — одна магия погасила другой, все "бласты" на стенах мгновенно потухли. А отряд уже окружила тонкая прозрачная пленка, пропитанная маной воды. Огонь мог вернуться, если там тупик или те, кто сможет нанести ответный удар.
Но снизу донеслись только дикие крики, полные боли и ужаса.
— За мной!
Икен набросил на себя невидимость и первым устремился вниз по лестнице, которая поворачивала широким винтом. Стоило спуститься на один оборот, как стало почти совсем темно: светильники погасли, а больше гореть было нечему — все аскетично, сплошной камень, никаких ковров, картин или флагов как наверху.
Еще один поворот — и снова свет, но слабый, мерцающий: это горючий песок, насыпанный в длинные и узкие каменные желоба.
Неяркий, зыбкий огонь освещал место смерти: в большом зале повсюду лежали черные, обугленные тела, замершие в разных позах. Стены и пол почернели от слоя свежей жирной копоти.
Здесь "заряжались" огненные маги, которые уже растратили свою ману или передали ее другим. Всех их только что накрыло "дыханием дракона". Тела лежали и рядом с желобом, и вдали от него — значит не все умерли мгновенно, некоторые — метались, но недолго.
Почему ордынцы не успели отреагировать? Не были заряжены? Не поняли, что шум наверху — это прорыв обороны? Не скоординировались? Скорее всего, последнее: они попали под удар, слишком страшный и мощный даже для ветеранов. Слабые маги могут остановить "дыхание дракона", наколдованное мастером, но только встречным заклинанием, запущенным почти одновременно. Малейшее рассогласование — и смерть настигла их одного за другим. Был бы тут хотя бы один маг воды — другое дело, но ближайшие "водные" сейчас лежали на втором этаже с ядовитой пеной на губах.
Мертвых тел в подземелье было очень много. Алия смотрела на дело рук своих спокойно, лишь морщила носик: подземелье было наполнено отвратительной вонью горелого мяса. Полгода назад, увидев похожую картину, она долго блевала. Но то было полгода назад в Упуре — городе, где родился маленький Эйдар, и где прошли рейдеры орды. А сейчас... вспоминала ли она Упур, для того, чтобы подогреть свою ненависть? Или думала о роскоши наверху, оплаченной кровью? Вполне возможно, что ей уже не требовалось ничего такого, и никаких чувств, помимо отвращения, она не испытывала. Даже в детстве Алию никогда не называли "доброй девочкой": хотя животных она не мучила, но с мальчишками дралась и не боялась вида крови — ни своей, ни чужой. И кто знает, что сейчас творилось в этой маленькой юной головке...
Джуна сейчас, как обычно, тщательно сохраняла непроницаемый вид. Лицо Камо оказалось в глубокой тени, так что трудно сказать, какое на нем возникло выражение, но Камо тоже побывал в Упуре.
Что касается старого магистра, то ему приходилось видеть и не такое, и смотрел он не на тела, а вглядывался в ауры своих солдат, чтобы понять, какие эмоции они испытывают на самом деле. Что бы он ни обнаружил, обсуждать он это не захотел. Главное, что его сейчас интересовало — смогут ли его бойцы идти вперед. И, когда он увидел, что готовы, сразу скомандовал:
— Дальше!
— Дыхание.
— Готова.
Новая огненная волна ушла по коридору. Тишина.
— За мной!
Икен опять пошел вперед первым — снова невидимый, но теперь его выдавали черные следы сажи, остающиеся на полу.
Новый зал и совсем слабое мерцание — на дне каменного желоба остался только тонкий слой уже использованного горючего песка, сейчас он едва заметно тлел, зажженный прошедшей огненной волной. И никого. Но в стене виднелся еще один проход.
— Дальше!
— Дыхание.
— Готова.
На это раз Джуна едва успела поднять "водную пелену", как огненная волна вернулась. Она ударила в стену из блестящей пленки, обогнула препятствие и погасла в дальнем конце зала.
Магистр выпустил вперед тонкую астральную нить и прикрыл глаза, чтобы видеть только то, что находится в глубине прохода.
— Там дверь. Камо?
На этот раз вперед выдвинулся громадный маг земли. Позади него летело "светило", выпущенное магистром.
— Ловушка,— произнес Камо, едва свернув за угол.
Все мгновенно замерли.
Маг земли сделал еще несколько шагов, подходя ближе. Дверь очень солидная, прочная — значит внутри что-то важное, например, арсенал. На стене висела табличка, из которой явствовало, что тот, кто попробует открыть дверь без приглашения, очень сильно пожалеет. Камо был готов к хитрым, замаскированным капканам, а нашел явное предупреждение практически открытым текстом. Значит, ловушка установлена не для чужих, а для своих — чтобы не ходили тут зря.
Мастер земли протянул руку, коснулся стены, и сверху из замаскированной ниши упала стальная решетка. Острые лезвия вонзились, понятное дело, не в мага, а в каменный пол, высекая искры. Камо снова протянул руку, и металлические прутья один за другим обратились в пыль. Затем та же судьба постигла стальной замок на двери.
Он обернулся. Магистр уже стоял у него за спиной и снова ограничился одним словом:
— Никого.
Значит ни одной ауры впереди. Но время шло, и враги должны быть уже близко. Возможно они появятся через минуту, а пока внутри никого.
Они вошли.
Это оказался совсем небольшой пустой зал с такой же тяжелой дверью в противоположной стене. А в полу зиял глубокий колодец с винтовой лестницей, ведущей вниз. Оттуда доносился неясный шум, но магистр по-прежнему не ошущал ни одной ауры, а Камо не чувствовал ловушек. Старый волшебник решил спуститься вниз в одиночку, поскольку ожидал скорого появления врагов и не хотел, чтобы вся команда оказалась отрезаной за этим узким колодцем.
Спустившись, магистр оказался в командном бункере.
Если даже хозяин этого места любил роскошь, то предпочитал, чтобы "на работе" его ничто не отвлекало. В небольшом помещении был только грубый стул, прочный стол и три флага орды на трех стенах. На четвертую выходили раструбы для громкоговорителей.
Из них доносились голоса с вопросительными интонациями — обеспокоенные, но не паникующие. Очевидно, командир гарнизона покинул свой пост, а те, кто остался на связи, хотели знать, что за грохот донесся со стороны северной стены, и не пора ли выдвигаться на подмогу. Без приказа никто с поста уходить не торопился — тоже дисциплина,— отметил мысленно магистр.
И решил, что строгая дисциплина — это не всегда благо, иногда это можно использовать для противоположного результата.
Он закрыл выход из бункера тяжелым люком, отрезая все звуки, чтобы не сбить с толку своих же подчиненных. Потом подошел к раструбам и крикнул:
— Всем на северную сторону, срочно занять второй и третий этаж! Быстрее!— и сразу же закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь ощутить астрал как можно дальше от своего местоположения.
Его бойцы наверху ничего не услышали, как он и расчитывал, но ордынцы услышали вполне. Однако — вот незадача — голос старого магистра оказался слишком непохож на зычный бас командира гарнизона. И большинство дежурных на постах вместо того, чтобы немедленно передать приказ, начали переспрашивать, правильно ли они поняли. Кто-то даже запросил пароль. Видимо, магистр все-таки переоценил дисциплину ветеранов, а опыт и осторожность — недооценил.
Однако, судя по астралу, одна группа у восточной стены и две у южной все-таки клюнули на уловку. Они покинули свои посты и бежали сюда. Такими темпами уже через минуту они окажутся прямо над головой — двумя-тремя этажами выше. Значит и ему надо поторопиться.
Он открыл люк и поспешил наверх. Несмотря на относительно неплохую физическую форму, длительный стресс и преклонный возраст уже начинали сказываться, и на верхних ступенях крутой лестницы он почувствовал, что выносливости не хватает.
Еще не отдышавшись, он прохрипел:
— Джуна, есть тоник?
И сразу, без паузы скомандовал:
— Камо, обрушивай всё, что можешь!
Находясь в любом сооружении или в естественной пещере, Камо ощущал самые "напряженные" участки твердого вещества. Здесь это были несущие элементы здания — в основном — вертикальные углы стен — и Камо пустил вдоль них импульсы разрушения. Гранит и пескобетон рассыпались в пыль, механическая нагрузка резко перераспределялась на другие элементы конструкции, от этого возникли трещины, что еще больше ослабляло постройку, и дальше началась цепная реакция разрушения, уже не требующая никакой магии.
Если бы кто-то наблюдал со стороны, он увидел бы, как вся северная часть форта начала оседать. Колонны обращались в пыль, стены трескались, перекрытия разламывались и рушились.
А те, кто был внутри — три мастера и один магистр — им могло показаться, что они взлетают — потому, что все вокруг двигалось вниз, и только небольшой участок, где они сгрудились, не следовал за этим камнепадом.
Те ордынцы, которые послушались ложного приказа магистра и заняли позиции прямо над ним, попали в центр обвала, и даже если среди них были маги земли, они ничего не могли противопоставить своему "коллеге", потому, что теперь более сильный маг атаковал снизу.
Камо защитил от разрушения только кусочек пола, потолок над собой и маленький участок стены, который помогал поддерживать фрагмент потолка. Он ощущал, как многотонная масса твердого вещества ударила сверху по их укрытию. С остатков потолка посыпалась пыль, но раньше, чем появились трещины, маг земли снова что-то наколдовал. Тогда снизу поднялись три новые небольшие стены. Они укрепили конструкцию, но заключили всю группу в крохотную кубическую каморку.
Даже в замкнутом пространстве треск и грохот стояли неимоверные. Но это продолжалось совсем недолго.
А потом Камо убрал остатки потолка, расчистил завал и помог всей группе выбраться на поверхность.
И тогда они поняли, почему враги не спешили атаковать их, когда они разносили все в подвале.
Вражеский командир снова "просчитал" противника, но это ему не очень помогло. Он предвидел то, что случится, но не смог придумать ответный ход, который нанес бы сопоставимый ущерб врагу. Все, чего он добился,— минимизировал потери. Но он надеялся отыграться и подготовил контратаку.
Выбравшись из-под завала, диверсанты оказались на краю огромной ямы в форме конуса. На дне зияла дыра, ведущая в комнату над бункером, откуда они только что вылезли. Сейчас, когда Камо больше не контролировал обвал, песок и обломки сыпались в это отверстие.
Вокруг ямы был беспорядочный завал из обломков: четыре этажа крепости плюс один подземный уровень спрессовались в слой высотой приблизительно три-четыре метра над уровнем земли, так что, двигаясь по обломкам, можно было оказаться сразу на втором этаже — либо с восточной стороны форта, либо с западной.
Именно там ордынцы устроили засады. Едва диверсанты оказались снаружи, как на них обрушился дождь огненных стрел и град огненных шаров — сразу двух сторон.
Магистр на всякий случай предупредил Джуну и Камо, но это было излишне — они понимали, что выбираются на открытое место из ямы и автоматически оказываются в уязвимой позиции. Здесь даже новички могли предвидеть опасность.
Но новички вряд ли устояли бы под ударом, который обрушился на диверсантов. "Огненные стрелы" сплошным дождем полились на "водный купол" Джуны, и она почувствовала, как ее мана стремительно утекает в астрал. "Огненные шары" тоже прилетали, но враги использовали их грамотно: целясь не в "купол", а в землю рядом. Взрывы поднимали центнеры обломков и Камо пришлось спешно создать круговую каменную стену, действующую по тому же принципу, что и стены крепости: все камни, что попадали в защиту, рассыпались в пыль. Однако стены крепости были заряжены маной заранее, а Камо свою защиту подпитывал энергией сам. Он не мог отвлечься ни на секунду, поскольку обломки били со всех сторон без перерыва.
Алия снова пассивно выжидала. В огненных магов крепко вбивают правило: если не можешь нанести врагу немедленного вреда, жди приказа и не трать ману зря. Это правило происходило из таких ситуаций, как сейчас.
Ордынцы вели обстрел из разрушенных торцов восточной и западной стены, их маги воды прикрывали атаку "водной пеленой" по всей высоте здания — от основания до верхнего этажа. Значит напрямую никого подстрелить не удастся, как не удастся и обрушить взрывом часть стены. Стрелять же по "пелене" — значит разменивать свою огненную ману на водную ману противника в невыгодном соотношении четыре к одному.
Поэтому Алия терпеливо ждала. На всякий случай она расположилась вплотную к Камо. Он потратил половину маны, поднимая големов, а недавно обрушил часть крепости. Значит сейчас маг земли близок к пределу, и когда ему понадобится подзарядка, она должна быть под рукой.
Но почему молчит магистр? Собирается ли он вытаскивать группу из-под перекрестного огня?
Ордынский командир гарнизона тоже пытался понять, что задумал противник и просчитать дальнейшие действия — свои и чужие.
Наконец-то удалось узнать, с кем они имеют дело. Все-таки та самая диверсионная группа, только на этот раз они не ограничились десятью метеорами, а решили продемонстрировать все, на что способны.
Когда противники сблизились, маги смогли определить силу и стихию врагов. Их оказалось четверо: мастер огня, мастер воды, мастер земли — этих можно было бы уничтожить или, как минимум, сдерживать до прихода подкрепления, если бы не четвертый — тот, кто заставлял нервничать даже бравого ордынского вояку. Четвертым оказался магистр воздуха, света и снов, причем, как доложил "соня", линии его ауры оказались сильно запутанными, что характерно для долгожителей, а значит — опытный маг, возможно, один из тех столетних западных воинов, о которых ходили легенды.
Кто это такой, судьба его побери? Ордынец безуспешно перебирал в уме магистров и иерархов Мархорма — их было не так уж много, а список двух и трехстихийных вражеских магистров он помнил наизусть, включая имена, приметы и навыки. Никто не подходил. Неужели, кто-то из стариков смог подняться до уровня магистра совсем недавно? Это возможно, такое случается. Но как тогда предсказать его действия? Магистр магии в бою стоит целой армии. Чтобы эффективно противостоять такому субъекту, надо знать его излюбленные тактические ходы и нестандартные заклинания, причем, желательно получить эти сведения заранее, на чужом горьком опыте, а не на своем.
Вот, например, как он смог ворваться через северную стену? Какое заклинание применил? Знание, что он может такое провернуть, обошлось слишком дорого. Огненные маги, которые ушли поздаряжаться в подвал, оказались застигнуты врасплох, еще несколько бойцов пропали во время обвала. Но это уже последствия, а изначальная причина — внезапный и практически молниеносный прорыв. Но как!? Чем он пробил стену, защищенную и от физического воздействия, и от огненной магии? И если он сделал это один раз, то что помешает ему повторить?
Утешало только то, что у вражеского магистра не самое опасное сочетание трех стихий — очень редкое: воздух, свет и сны. Вот если бы среди них был огонь — это было бы страшно, а если бы у него была вода, как у трехстихийной Ведьмы Сандата, тогда противник обладал бы защитой, которую невозможно пробить.
