— Мы никого не ждали, — жестко сказал Констар.
Валард молчал, передав инициативу в руки сына.
— А мы никого и не предупреждали, — был ответ. — Теперь, когда все собрались, я могу начать. Я прибыл из Астании. У меня для вас послание от королевы.
— Королевы? — для верности переспросил Валард.
Ирвинг достал свиток и, развернув его, окинул взглядом собравшихся. Как глупо выглядят те, кого лишили истории и соответствующего опыта. Стражи прошлого сослужили им дурную службу: скрыв страшную правду, они заведомо погубили их.
— "Я — Лундес Кларисса Эверли, — приступил наместник, — отныне королева Астании и императрица Непоколебимого, от своего имени и имени моих подданных обвиняю орден стражей, а также все графство Гаус в предательстве".
В двери вошла Лейра, задержалась у порога. Констар напряженно глянул на нее. Посол тем временем читал:
— "Один из стражей явился ночью в тронный зал Зеленого дворца в Астании и собственноручно заколол моего брата — Рифуса Эверли, законного короля Астании".
Констар покосился на охрану. Жаль, что нельзя трогать посла. Разумеется, если правила соблюдать.
— "И посему я — сестра покойного короля, а ныне королева Астании Лундес Кларисса Эверли — требую отмщения и объявляю войну графству Гаус. Если же графство выдаст виновного стража Астании и позволит предать его справедливому суду, то, возможно, последствия для графства будут не столь губительны".
Ирвинг закончил, свернул свиток и едва заметно улыбнулся. Его забавляла сама абсурдность ситуации и текст Лундес.
Послание ни Валарда, ни Констара ничуть не взволновало. Астанская женщина не могла править и уж тем более не смела объявлять кому-либо войну. Или они это серьезно? Да еще и стражей посмели обвинить? Что ж, в таком случае пусть сами стражи и ответят. Валард позволил Скарлизу говорить.
— Мой повелитель! — Маг обращался к Валарду, не к послу, и вовсе не собирался оправдываться. — Стражи не убивали короля Астании. Мы были у врат.
— Есть свидетель убийства, — сообщил Ирвинг. — Он утверждает, что видел стража.
Скарлиз одарил наместника презрительным взглядом:
— Надо же, должно быть, убийца приоделся. Это ведь так сложно — стать похожим на одного из нас. Кто свидетель? Уж не королева ли?
— Ты волнуешься, страж, — отметил Ирвинг. А Скарлизу и впрямь было не по себе, ведь он ощутил магическое поле посла. — Я не назову имя свидетеля. Зачем? Чтобы вы устранили его?
— Тайный свидетель, — фыркнул Констар. — Да вы издеваетесь! По такому принципу я могу подарить вам десять тайных свидетелей, которые не сомневаются, что стражи были у врат.
— Если вами руководит Лундес Эверли, — начал Скарлиз, — то ей отлично известно, что верховного стража нет в графстве. Мы не получали от него приказов. Следовательно, вашего короля убил кто-то еще. Интересно другое. Астанцы — слабые колдуны. А вы, как я чувствую, не слабы. Вы не астанец, вы не эльф, и вы не служите королеве.
— То, что верховного стража нет в графстве, вовсе не означает, что он не мог передать приказ. У него, в отличие от астанцев, сил достаточно.
— Верховный страж — мой сын, — вмешался Валард. — Вы обвиняете его в предательстве?! — Констар подступил к отцу, когда тот поднялся с трона. Скарлиз все еще удерживал руку на жезле, но пока что не использовал его. Всем своим видом он сдерживал и остальных. Кем бы ни был посол, он был очень силен. Не было смысла нарываться на столкновение. Им нечего было противопоставить ему.
— Я всего лишь посол, — напомнил Ирвинг. — Говорю от имени королевы.
Скарлиз покачал головой. Дело было вовсе не в королеве.
— Я хочу знать, где мой сын! — потребовал ответа Валард.
— Ваш сын не вернется. Он мертв.
Правитель медленно сжал руку в кулак. Так сильно, что костяшки побелели.
— Молись и радуйся... посол! Радуйся, что ты всего лишь передаешь слова своей королевы. Кто убил моего сына?
— Отец, — тут же вмешался Констар. — Все это похоже на ложь. Уверен, Фредрик жив.
— Кто убил моего сына?! — Валард уже никого не слушал.
В глазах Ирвинга проявилась искра. В зале стало душно. Правитель взмок, кожа его сверкала в свете огней тронного зала. Ирвинг испытывал его взглядом, но тот не отворачивался.
— Королева отомстила верховному стражу за его приказ и за его воинов.
— Значит, это она убила моего сына?!
Констар шагнул к Ирвингу:
— Вот теперь я просто уверен, что это ложь!
— Не сомневайтесь, — посоветовал им посол. — Не стоит. Мне больше нечего вам сказать. — Он вознамерился покинуть зал.
— Остановись! — гневно крикнул Валард. Охрана преградила Ирвингу путь.
Посол оглянулся на правителя и исчез.
— Какая наглость! — воскликнул кто-то.
— Война значит война! Не могу поверить, юный граф мертв... немыслимое оскорбление... это ложь... ничего, давно пора было покончить с этим союзом, их безумные обычаи... — Возгласы смешались в голове Валарда. Он стоял с каменным лицом, весь взмокший. Потом посыпались предложения. Кажется, Констар и Скарлиз что-то бурно обсуждали. Затем голос сына стал ближе:
— Отец! Отец, скажи что-нибудь...
Валард медленно перевел на него взгляд. Констар сжал его руку и шепнул:
— Не волнуйся, он солгал. Фредрик, быть может, в плену, но он жив.
— Мы бы почувствовали гибель верховного стража, — подхватил Скарлиз. — Элестеру бы дали сигнал.
— Отец, — Констар коснулся его плеч, — уйдем отсюда. Успокойся.
— Я спокоен, — с трудом произнес правитель, указав старшему сыну на вторую дверь, кратчайший путь до его покоев.
— Господа! — громко обратился к присутствующим Констар. — Ждите меня здесь, я вернусь и скажу все, что следует!
— Да, граф, — доносилось отовсюду.
— Скарлиз, расскажи о случившемся Элестеру, но не говори ему, что Фредрик мертв, потому что это неправда, — попросил Констар. Далее он подхватил отца под руку и вывел в коридор.
Валард, когда Констар ввел его в покои, схватился рукой за спинку кровати.
— Садись, осторожно. А теперь откинься. Ты весь взмок. Сними рубашку.
— Оставь, — возражал Валард. — Ненавижу свою слабость. Придется тебе самому говорить с ними. Нужно готовиться ко второй войне.
— Стражи нам помогут. Что их эльфы могут против наших? И, отец, Фредрик не умер. Говорю тебе, это ложь.
Валард сморщился от боли, Констар провел рукой по его мокрому лбу.
— Дурак я, не следовало отпускать Скарлиза сейчас, нужно было, чтобы он вылечил тебя.
— Нет у него времени следить за мной. От моей болезни не лечат.
— Еще как лечат. Вот и позову лекаря.
— Стой! — Правитель крепко ухватил сына за руку. — Прими пока командование.
— Приму, но только на время, пока ты не поправишься, — ответил Констар и снова выскользнул в коридор.
Когда явился лекарь, Валард уже почти ничего не ощущал.
— Выпейте. Вам надо поспать.
Гаус подчинился и очень скоро погрузился в сон.
Глава 11. Как уничтожить город
"Все-таки я понимаю тебя, Тэас. Знаю, как трудно держать себя в руках, когда ты в одночасье получаешь власть. Для меня даже то лживое признание было особым даром. Стоило мне ощутить свою значимость, и все переживания отошли на второй план. А ведь я лишилась дома, брата, веры, друзей, союзников и, наконец, воли. Но я дышала, увы. И была омерзительна".
Как самокритично. Тэас не ожидал от нее подобного. Неважно, сколько ты ее знаешь, каждый раз открываешь для себя что-то новое...
Двести с лишним лет назад
Особняк, в котором Лундес проводила большую часть времени, назывался Касед-Риас. Что в переводе с древнего языка означает "центр исключений". Если бы Лундес была в своем уме, она бы давно поняла, что в городе ученого следует вникать в названия и их смысл, но она была подчинена и многое упускала из виду.
После разговора с Ирвингом эльфийка облюбовала первый гостиный зал. Камин, стены, обитые красным деревом, мягкая мебель — это место успокаивало ее. Именно там ее и обнаружил тот самый призрак. Ирвинг и Фавластас называли его Софиром. Он уловил состояние принцессы, приобрел материальность и даже стал походить на человека.
— Эльфы рассредоточились по городу, — доложил он так, как это обычно делали живые.
Новое влияние подготовило рассудок Лундес к разговорам с духами. Теперь она почти не нервничала.
— Хорошо, — пробормотала она. — Хорошо, что слушаешь мои приказы. — Кресло, в котором она разместилась, утягивало ее в сон.
Лундес мечтала об отдыхе, о тепле и реальных фигурах вокруг себя. Но там, где был сон и реальные фигуры, у нее не было никаких прав. Все, что ей оставалось, — это и дальше способствовать открытию врат.
— Возможно, — заговорил призрак, — вы не так плохи и глупы, как казалось на первый взгляд. — Лундес с трудом сосредоточилась на нем, а призрак добавил: — Поэтому я готов был подчиниться.
— Да и Фавластас не потерпит непослушания, — сонно проговорила она. — Когда ты выглядишь как живой, мне уютней и говорить с тобой приятней, как понимаешь.
— По вам заметно, — сказал призрак.
Да уж, по ней было заметно. Она засыпала на глазах. Надо же, как расслабилась в присутствии бестелесной фигуры.
— Я попросила, ты исполнил, — бормотала она.
— Императрице это непривычно? То, что она отдает приказы и они даже исполняются?
Кажется, нечто подобное говорил ей и Фредрик. Лундес попыталась припомнить точные слова графа, но совсем не соображала в тот момент.
— Готова поспорить, до своей смерти ты был таким же, как сейчас, — зачем-то заявила она духу. — Несносным старикашкой-советником. Удивлена, что тебя на такой пост поставили, и не удивлена, что теперь сместили.
Призрак никак не отреагировал. Этим он и пугал. Материален или нет, но, аданей бы его побрал, мертвец мертвецом.
— Так! — Лундес осознала, что, если не встанет с кресла, уснет прямо в присутствии духа. Схватившись за подлокотники, она поднялась. — Не время спать.
Призрак молчал. Тогда принцесса прошлась по залу. Странно было ощущать на ногах не многослойные юбки, а простые штаны. В темноте все кажется серым, а с такими цветами, какие теперь присутствовали в ее одежде, был шанс раствориться во мраке города, уже далеко не пустого. По приказу Лундес отряд астанцев рыскал по улицам в поисках Фредрика.
— Я приказала схватить графа и привести сюда, — сообщила Лундес. — Не убивать...
Софиру это не понравилось, но он не прервал принцессу.
— Они его не убьют. Не смогут. А я смогу. Ведь обещала Фавластасу.
Софир ждал. Лундес глянула на него.
— Мне пора, — наконец сказала она. — Исчезни, но будь готов появиться, когда я позову. Главное, чтобы мне было достаточно шепнуть, а не кричать на всю улицу.
— Как прикажете, императрица.
Королева, императрица — все вокруг тешили ее титулами.
— Свободен.
Когда призраки появляются и исчезают, становится неуютно на какое-то время. Он ушел, а Лундес в который раз отправилась на поиски.
Она искала Фредрика, а граф искал ответы и даже не пытался покинуть город, хотя, наверное, смог бы. Подловил бы момент, сделал бы подставу или придумал иной способ. Ему хватило бы смекалки, чтобы найти выход, но он не видел в этом смысла. Нужно было уберечь врата, изобрести какой-нибудь действенный способ противостоять силе Фавластаса.
Люк, попавшийся на глаза Фредрику, был сделан из неизвестного и удивительно прочного материала. Трифона рядом не было. После того как они увидели рыскающих повсюду астанцев, мглистый маг куда-то сорвался. Фредрик не возражал, ведь Трифон был невыносим и действовать с ним заодно было непросто. Оставшись наедине со своими мыслями, граф смотрел на люк и ждал, когда по земле пронесется волна прозрачности.
На люк были нанесены магические знаки. Разглядеть их было нелегко. Они ведь не светились и никак не реагировали на магию графа. Все, что оставалось Фредрику, — это ждать, а терпению он был научен. Мог выжидать часами, если не сутками. Да и потом, прозрачность была непредсказуема.
Как и всегда, это случилось внезапно: Фредрик провалился и оказался в подвале с таким низким потолком, что выпрямиться в полный рост там было невозможно. Пришлось снова рисковать, творить белую магию, разгонять ею непроглядный мрак и разбираться, где так громко шумела вода и почему стало тяжело дышать. Оказалось, что рядом была каменная стена-перегородка, способная подниматься вверх. Она вибрировала, усложняла дыхание, и за ней бурлила река. Фредрик подался назад, закашлявшись, а когда чуть успокоился, разобрал стук по люку сверху и знакомое ворчание:
— Черти проклятые! Что еще за знаки...
Конечно же, голос принадлежал Трифону. Да и его мглистую ауру Фредрик сразу ощутил.
— Почему ты все еще в городе? — полюбопытствовал граф. — Хотел же выбираться?
Стук прекратился. Трифон приник к люку:
— О, ты здесь! А у меня для тебя дурные вести. Можешь думать обо мне что хочешь, но я тебе в колеса палки не ставлю. Чего не скажешь о Лундес. Не понимаю, почему ты до сих пор ее не устранил.
— Об этом мы уже говорили, — напомнил Фредрик. — Что-то еще? Или ты пришел сказать, что в одиночку действовать у тебя не выходит? — При этом Гаус потушил магический шар, оставшись внизу в полной темноте.
— Граф?
— Все нормально.
— Через щели люка пробивался свет, а затем потух, я думал...
— Все нормально, говори тише, нас могут найти. — Фредрик сжал обеими руками жезл. — Какие дурные вести?
— Твоя подзащитная ненормальная принцесса объявила войну твоему графству. Даже посла отправила.
Фредрик медленно закрыл глаза.
— Граф? Нормально?
— Нет, не нормально, — последовал раздраженный ответ.
Гаус знал положение вещей в графстве, понимал, как тяжело было воевать его отцу без стражей с войсками Океании. Вторую войну они бы не осилили.
— Ты что-то нашел внизу? — сменил тему Трифон.
— Если интересно, спускайся, только постарайся не привлекать внимания. Это место опасно. И дело не в сумасшедшей женщине, не в подчинении, а в таинственной силе города и обитавшего в нем народа. Отнесись, пожалуйста, к ситуации так же серьезно, как и я.
— Я серьезен, — совершенно другим тоном отозвался Трифон. Видно, ощутил настрой графа. — Как спуститься?
— Жди и молчи, — посоветовал Фредрик.
— А что насчет войны с графством? Ты же не оставишь это так? Если захватят графство, захватят и врата. И еще стражи... они без тебя смогут держать оборону?
— Сначала я уничтожу город. Нельзя его оставлять со всей этой магией... тсс. Я прошу тебя молчать.
— Я согласен про город, но и Лундес надо обезвредить. Я бы сделал это сам, но, боюсь, она все же с той магией сильнее.
— Верно.
— В любом случае у нас тут война, и трусить я не собираюсь. Пришел сообщить тебе, что происходит, что мне удалось узнать.
Где-то там, в темноте, Фредрик улыбнулся:
— Трифон, мне кажется, или ты пытаешься меня задобрить?
Последовало молчание, затем непонимающий голос:
— Задобрить? Задабривают богов, не смертных.
