Железо вошло в бедро, другой нож коснулся шеи. Он извернулся, впадая в панику. Вторая рука нащупала кинжал на поясе мертвеца. Дорин вскочил молнией, ударяя и режа вокруг себя в пароксизме страха и отвращения. И тут все окончилось — понадобилось лишь четыре или пять ударов сердца. Дорин уже ощущал сожаление: на миг он поддался слепой ярости и дикарской злости.
Теперь он один двигался осознанно в липкой куче тел. Те, что еще жили, хватались за свои раны или отчаянно содрогались.
Никто не держал его. Все руки поблизости стали вялыми. Его ноги были зажаты телами, мертвыми или дрожащими в агонии. Он вылез из кучи, отталкивая неуклюжие руки. Шатаясь — кровь струями текла по рукам и ногам — перешагнул убитых и покалеченных. Один парень лежал на спине, заботливо ощупывая кончиками пальцев торчащий из глазницы нож, словно не веря, что серьезно ранен.
Дорин без лишней спешки пошел за ближайшим арбалетом.
Панг пятился, пока не прижался к печи; на лице смешались неверие, ужас и ярость. — Ублюдок! — завизжал он и бросил прут, прошедший стороной. Дорин обернулся, держа по арбалету в каждой руке; остальные были сложены у ног. Моргнув, Панг пришел в себя и скрылся за горном.
— Тебе не уйти, — крикнул Дорин. Поднял арбалеты. — Ты загнан в угол.
Босс черного рынка выпрямился, но он был уже не один, держа за шею плачущего мальчишку. Того, что качал меха.
Дорин неслышно выругался. Главарь медленно отступал к двери. Дорин бросил один арбалет и прицелился; но не выстрелил, потому что паренек боролся, пинаясь и дергаясь.
— Лучше беги! — крикнул Панг. — Я найду тебя, я получу твою голову!
Дорин подошел, чтобы выстрелить наверняка. Тщательно прицелился.
И тут под ногами дрогнуло, громадная туча дыма и пыли вылетела из зева тоннеля. Земляной пол буквально пошел волнами. Дорин зашатался, моргая. Панг тоже едва держался на ногах. Крыша затрещала, толстые балки лопались с грохотом.
Дорин заметил, как паренек укусил Панга за руку, услышал вопль боли и злости. Мальчишка пустился прочь, а Дорин выстрелил, но земля качалась и опускалась, так что болт ушел мимо. Панг метнулся к двери.
Целая секция стены застонала, обваливаясь; Дорин заметил мальчишку. Тот смеялся и плясал некое подобие джиги, не смущаясь тучами пыли. Дорин поймал его за руку и вытащил наружу.
— Сработало! — хохотал мальчишка. — Сработало!
— Что?
— Его ловушка! Ха, ха!
— Ловушка? То есть это была не случайность? Не катастрофа?
— Конечно! Они пошли вниз и пуфф! Похоронены!
Кашляя, Дорин стирал грязь с лица. — А второй парень?
Мальчишка осекся и пожал плечами: — Филлип? Он знал. Убежал, наверное.
У главных дверей Дорин толкнул паренька вперед и помедлил. Поглядел на вздыбленный пол и восхищенно фыркнул, чувствуя неохотное уважение. Отсалютовал арбалетом грязному воздуху и бросил внутрь. "Отлично проделано, сумасшедший ублюдок. Отлично".
Почти все люди Панга, попрошайки, воры и грабители собрались у перекошенного склада. Он хромал, проходя мимо них, роняя капли крови, весь в пыли и грязи, но никто не посмел бросить вызов. Лишь широко раскрытыми глазами смотрели на него, похожего скорее на вылезший из-под земли труп.
Глава 12
Выезд за пределы Ли Хенга оказался небогат на события. Шелк сидел на первой телеге с седовласым ветераном-разведчиком по имени Буэлл, постоянно державшем за щекой комок из каких-то богами забытых листьев и смолы. Привычка окрасила его зубы в коричневый цвет. Вереницу десяти повозок сопровождала колонна в двадцать пехотинцев под командой юного лейтенанта Венаралана.
Будучи представителем Защитницы, Шелк стал официальным главой экспедиции. Однако не принимал участия в повседневной организации и управлении поездом, предоставив это Буэллу. Он лишь сидел, закутавшись в плащ и вытянув ноги, заслонив от солнца лицо широкополой шляпой, и дремал.
Понятное дело, уроженцы Ли Хенга, и солдаты и разведчики, сильно беспокоились самой необходимостью покинуть стены и странствовать по северным равнинам. Шелк понимал: невзирая на заверения Защитницы, мало кто верил, что он сможет защитить их от нападения хищного зверя-человека. Он не винил них за маловерие, ибо сам не верил в свою способность оборонять колонну от Рилландараса. Нет, он возлагал всю надежду на преданность зверя Шелменат — ведь тот сам клялся в этом. Да, такую убежденность он хорошо понимал...
Итак, маг изображал полнейшее спокойствие и всячески внушал — прежде всего самому себе — уверенность в готовности защитить мужчин и женщин каравана.
Колеса трещали и скрипели, сидение качалось под ним, мулы тянули с завидной резвостью — глаза их были закачены, сияя белками, уши прижимались, ведь повсюду оставался запах зверя-человека. Буэлл лениво полулежал рядом с Шелком, изредка щелкая длинным кнутом и склоняясь набок, чтобы сплюнуть коричневую жижу. Впрочем, жвачка не мешала ему поддерживать беседу.
— Холодна нынче зима, верно? — заметил он и продолжил, не дожидаясь ответа: — Не видел хуже. В городе говорят, будто зиму навели канезские маги. Что скажете? Лично я не думаю. Тогда ж канезцы приморозили бы и своих дятлов, э? Что думаете о нашем рыжем лейтенантике? Я зову его Сладкие Щечки! Клянусь, ни разу бритвы не видывал, и вообще словно баба. Да ладно, будь тут сам Седогривый, от зверя не спасешься. То есть, вряд ли мы сможем прыгнуть на мулов и удрать. Верно говорю?
Недовольный темой Шелк чуть повернул голову и поглядел на старика из-под края шляпы. — Не считаешь, что десять телег — слишком оптимистично?
— Нет, господин. Канезцы опустошили склады и амбары, это точно. Но селянам приказывали сделать тайные запасы — схороны и погреба. Они давно задолжали поставки городу, плюс пени за задержку. Ха! Больше боюсь, что проклятые канезцы подожгут нам уши на обратном пути!
Шелк подумал, что скорее сумеет оборонить телеги от кавалерии Кана, нежели от Рилландараса. — Насчет них не беспокойся.
Буэлл подавился смехом и выплюнул бурую жвачку. — Хо-хо! Да уж, эти копейщики такие забавные! — Хохот не унимался до полудня, к вящему раздражению мага.
Сбор фуража проходил по предсказанному, хотя после первой же жалкой кучки хижин Шелку захотелось назвать это не сбором, а грабежом и мародерством. Солдаты Хенга, стершие ноги и промерзшие до костей, радостно разоряли дома и сараи, унося все добро. Потом, в качестве урока не спешившим выполнять приказы, сожгли одну из хижин.
Шелк сидел на передке, положив одну ногу на тормоз, и ощущал себя явно лишним. Он молчал, когда фермеров и их жен принялись бить, требуя указать новые тайники, а также склоняя к оказанию услуг иного рода. Наконец, когда солдаты напились, он с удовольствием метнул взгляд на Венаралана, словно спрашивая: "А что, у нас так много времени?"
Лейтенант, не спешивший выказать власть над подчиненными, взвился и начал выкрикивать приказы, колотя самых непокорных плоскостью клинка. Порядок — если такое слово применимо к сборищу грабителей — был восстановлен, колонна покатилась к следующей деревушке.
Разъяренный крестьянин крикнул вслед: — Мы охотней приняли бы зверя!
Отряд ответил грубыми жестами, бранью и наглым смехом.
Когда все поселки и фермы в пределах двух дней пути были вычищены, колонна направилась назад. Почти все повозки наполнились бочками, ящиками и мешками с ячменем, просом, сухофруктами, копченым и соленым мясом. Разведчики тоже поохотились; весь день они подъезжали и подходили, неся курдюки и ляжки, с уханьем швыряя добычу в фургоны.
Некоторые доложились лейтенанту, тот подошел и оперся о край телеги Шелка. — У нас появилась тень, — сказал он.
Шелк снял шляпу и сел прямее. — Неужели...
Венаралан покачал головой. — Нет, не он. Не зверь. Всадники Багряной Гвардии. Держатся далеко сзади, но разведка заметила их.
— Гмм. Зачем следить за нами? — вскликнул Шелк.
— Не понимаете, что ли? — Венаралан сплюнул.— Ждут появления зверя, вот зачем. Потом набросятся.
Рассерженный Шелк вскочил и оглянулся назад. — Худом клятые ублюдки...
Буэлл снова зашелся смехом. — Вот забава! Почему бы вам не вынуть из штанов пару фокусов?
Шелк сердито поглядел на него. — Так или иначе, — заметил Венаралан, — это не за нами. Остается надеяться, что они останутся неудовлетворенными.
Шелк снова сел, вздохнув и закрывшись краем шляпы от заходящего солнца. Показал на мулов: — Они могли бы бежать быстрее?
— Ну, ежели подгоните... — буркнул Буэлл.
Оставался день пути до города, когда крики донеслись с затянутого закатными лучами востока. Буэлл влез на высокую бочку и вгляделся, закрывая глаза рукой. — Проклятие Жнецу... — пробормотал он.
— Что такое?
— Латная кавалерия. Похожа на канезских копейщиков.
Шелк не мог поверить. — Здесь, на севере?
Буэлл спрыгнул с грохотом, ударил кнутом мулов. — С востока. Наверное, дозоры охраняли торговый тракт. Заметили нас. — Он яростно заработал кнутом; мулы жалобно кричали, но Шелк не заметил прибавки скорости — хотя разницы было бы мало.
— Не нужно, — заметил он.
Буэлл плюнул и разочарованно зарычал. Венаралан подскакал к ним. — Окружить повозки и телеги, — приказал он.
Шелк следил за колонной — яркие кольчуги сверкали и переливались на солнце, развевались длинные знамена. Ему пришла на ум идея. — Нет, — сказал маг. — Оставайтесь в строю.
Юный лейтенант раззявил рот. — Это же самоубийство! Нужно обороняться.
— Хочу, чтобы они налетели на нас.
— Будет резня! — Венаралан негодующе махал рукой. — При всем уважении, не вы сейчас командуете.
Шелк встал в телеге, щурясь и глядя вдаль над плечом лейтенанта. — При всем уважении, я представитель Защитницы, я и командую.
— Пусть выпустит свой болт, — буркнул Буэлл. — Ставлю десять кругляшей, что он уронит их в грязь.
Юный лейтенант мрачно глянул на возчика. — Никто из нас не доживет до конца спора, — крикнул он и ускакал, приказывая: — Готовить арбалеты!
Шелк встал устойчивее. Телега тряслась и подскакивала на травяных кочках. Сбросив широкополую шляпу, он принялся призывать Садок. — Ты точно поставишь на меня десять кругляшей? — спросил он у Буэлла.
Старый разведчик сунул за щеку больше травы и ухмыльнулся: — Не-а. Уже тошно от ваших хвастливых речей.
— Благодарю за поддержку.
— Завсегда обращайтесь. — Буэлл вытащил из-под сиденья короткий охотничий лук и приготовил колчан.
Шелк погрузился в себя, но не ради знакомого и легкого доступа на путь Тюра. Он искал далеко за пределами привычной территории, жаждая проблеска высот Лиосана или Тюрлана, как иногда именуют этот источник. Там, если бы у него получилось достучаться, таилось могущества больше, нежели сейчас было нужно. Лишь бы не уничтожить самого себя в попытках призыва...
Одним глазом он следил за конниками: те перешли в галоп, опуская копья. Он понимал — всадники промчатся мимо поезда, и каждый успеет нанести удар. Нужно застать их в тесном строю, но как можно ближе.
— Маг... — тревожно воскликнул Буэлл, — теряешь время...
— Скоро... — пробормотал он, уперев пальцы в лоб. "Боги! Осмелюсь ли я? Что случится? Сгорю, как было со многими глупцами, слишком далеко ушедшими в Садки? Что ж, смерть есть смерть..."
Колонна кавалерии подскакала ближе, грязь летела из — под копыт, копья уперлись в петли. Шелк глубоко нырнул в кипящую мощь сырой силы Тюра, ища яркости, увиденной в Защитнице — и коснулся чего-то далеко за гранью, чего-то предельно чуждого разуму.
Заорал, ощутив ужас свободно льющейся силы, смутно слыша ответное ржание коней, плеск падения тяжелых тел в грязь. Скакуны и наездники свалились кучей. Вопли всадников заглушил утробный рев пламени. Он лишался чувств, сознание и сам рассудок рвались в клочья под напором поразительных энергий.
— Вы сломили их! — торжествующе крикнул Буэлл.
Кто-то заорал: — В атаку! — и тут же телега подскочила и качнулась, налетев на камень или попав колесом в яму; он ощутил, будто летит. И не успел почувствовать смачный шлепок, с которым покатился среди бритвенно-острых стеблей травы.
Шум пробудил его. Шум и вонь густого дыма. Маг онемел, в глазах темнело и двоилось. Лязг мечей, вопли и ругань, отчаянное пыхтение — вокруг шла схватка. Он заморгал и понял, что сидит, прекрасные недавно одежды порваны в клочья и запачканы, рука бессильно повисла вдоль тела. Спина прижалась к днищу перевернутой телеги. Вокруг скучились шестеро солдат, Буэлл стоял рядом, накладывая стрелу и озирая поле.
Показался лейтенант с мечом наголо, темный плащ изрезан, кровь течет по кольчужному рукаву. — Охранять мага! — крикнул он и обернулся, принимая стойку. Буэлл пустил стрелу, солдаты побежали навстречу атакующим канезцам. Те, уже пешие, размахивали тонкими саблями. Позади виднелась прерия, обугленные тела лежали в огне.
Схватка то отдалялась, то близилась; Буэлл наложил еще одну стрелу. Женщина-разведчица встала над Шелком, готовя ножи против нападающих канезцев.
Полное безумие! Ошеломленный Шелк попытался встать. Буэлл повалил его, нажав рукой на плечо. — Отдыхайте, сэр. Сделали что нужно. Вот уже не верил, а вон оно как. Хотя и против оставшихся нам приходится трудно. — Солдат ухмыльнулся и выплюнул полный рот жвачки, поднял тугой лук.
Канезцы явно оказались искусными фехтовальщиками, ибо побеждали солдат Хенга одного за другим. Венаралан упал, раненый в лицо. Последние защитники рванулись вперед; зазвенел последний арбалет, метательные ножи нашли цели. Строй разбился, противники сошлись в поединках, рубя и коля, оттесняя и отступая, прыгая и танцуя в клубах пыли, ломая высокую траву. Густой белый дым заползал повсюду, мешая Шелку видеть. Впрочем, он и так понимал, что дело выходит грустное и безнадежное.
Маг снова попытался встать. — Нет! — крикнул он. — Сдаемся! Сдаемся! — Увы, он был так слаб, что голос казался хриплым карканьем.
Канезский кавалерист прорвался, устремившись к Шелку. Буэлл не шевелился, тщательно целясь, хотя до врага можно было достать рукой. Стрела вошла кавалеристу в грудь, однако он успел рубануть возчика по плечу и шее. Буэлл упал, горячая кровь залила Шелку лоб; он тоже повалился. И канезец упал на спину — на таком расстоянии стрела пробила кольчугу.
Последние солдаты — хенганцы гибли, стеная от боли и зажимая распоротые животы; в живых осталось всего пять канезцев. Они безжалостно рубили плохо защищенных разведчиков, даже тех, что бросили оружие и молили о пощаде. Двое подошли к Шелку. — Сдаюсь! — закричал он беспомощно. Последняя разведчица, почти девчонка, перехватила выпад сабли коротким ножом и опустилась на колени, резанув вверх — через сапог и кожаные брюки, под кольчугу, достав до самого паха. Мужчина повалился, испустив фонтан крови.
Второй копейщик содрал ей скальп одним движением, показал кровавый клинок Шелку. Тот смотрел не моргая, думая лишь: "Что за бесполезная смерть..."
Что-то ударило копейщика в спину, он умер с удивлением на лице; из груди вышел треугольный наконечник арбалетного болта. Солдат встал перед Шелком на колени и упал лицом вниз. Пораженный Шелк поднялся, держась за край телеги. Все поле было покрыто павшими, людьми и лошадьми, всюду поднимался дым. Линия пожара зашла на холм, коптя высокое синее небо.
