Кажется, он отвлекся — в запале Аня стукнула кулаком по перилам и сейчас морщилась, поглаживая ушибленную руку.
— Вы продолжаете опекать меня точно маленькую девочку!
— Ни в коем случае, — голос Арвеля был сама честность, — опекаем — да, но маленькой вас никто не считает.
— То есть, — Аня прищурилась, — вы не говорили о способности понимать чужие языки, руководствуясь исключительно заботой о моей драгоценной персоне!
— Именно так, — с невозмутимым видом подтвердил маг, — но раз вы сами все выяснили, пришло время и для этого разговора. Постоянные порталы образуют не только пространственную связь между мирами, но и информационную. Образно говоря, вместе с обитателями сюда проникает и та информация, что содержится в пространстве вокруг порталов, и вы, как связующее звено, имеете к ней определённый доступ. В теории это может быть не только язык, но и любая информация, но это в теории. А в свою защиту могу сказать, мы не ожидали от вас столько быстрого прогресса в этом направлении. Вы быстро осваиваетесь, Анна.
Девушка хмыкнула, демонстрируя — похвала не достигла цели.
— Значит, я могу понимать язык любого существа, прошедшего через портал? Или оказавшегося рядом с порталом?
Арвель кивнул, потом тяжело вздохнул. Павел ему даже посочувствовал. Координатор не мог открыто лгать, и на прямой вопрос должен был дать ответ, потому сейчас явно грустил от разговора.
— Насколько близко он может находиться, чтобы я могла с ним разговаривать?
— Аня, мы не проводили подобных испытаний. Предполагаю линейную зависимость от мощности и стабильности портала.
— Хорошо, — протянула девушка, усиленно о чем-то размышляя, — и что нам это дает? А дает возможность нормального диалога с обитателями миров вместо провокаций и недоразумений.
Координатор потускнел лицом, словно кто набросил на него пыльную тряпку.
— Анечка, — медленно проговорил он, пытаясь подобрать аргументы поубедительней, — какой диалог? Какие переговоры, если мы не можем обеспечить вашу безопасность? Вспомните первую встречу с Фиолетом. Все могло закончится иначе.
— Могло, — легко согласилась девушка, — но ни у кого нет гарантии, что мы наткнемся на пустой мир. И вам придется общаться с жителями или вы предпочитаете безмолвную оккупацию?
Если судить по виду координатора — именно это он и предпочитал.
— Взять тех же русалок. Что это было? Спровоцированное вашим человеком нападение? А если бы мы понимали их язык, все могло закончиться иначе, — вернула она его же слова.
По лицу Арвеля пошли красные пятна. Выдержка мага подвергалась серьезным испытаниям.
— Анечка, предлагаю отложить этот разговор, эм, на пару дней, — попытался он улизнуть, но девушка не дала.
— Предлагаю назначить день повторного визита в мир русалок.
— Ни за что, — отчеканил маг, багровея.
— Жду завтра ваших предложений по встрече и, — она едва заметно ухмыльнулась, — мерах безопасности.
Каблучки застучали вверх по лестнице. Мелькнули голубые джинсы, черные сапожки...
— Чему улыбаешься? — голос координатора звенел от еле сдерживаемой злости, да и вид у Арвеля был точно у льва, которого заставили принимать рыбий жир.
Павел выпрямился, стирая мечтательную улыбку с лица.
— Она — твоя подопечная, вот и занимайся. Чем угодно занимайтесь, лишь бы не лезла, куда не просят!
— Она и твоя подопечная, — хмуро произнес Павел. Арвель перегнул палку, и сам это понял, смягчаясь:
— Она — наша общая подопечная, и ты знаешь, что случится, если дело с неповиновением хозяйки зайдет слишком далеко.
Лицо Павла закаменело, острый взгляд резал воздух.
— В этом мире есть отличное выражение, — тихо, цедя слова сквозь зубы, произнес маг, — только через мой труп. Так вот запомни: вы к ней подойдете только через мой труп!
— Отлично! — по-бабьи всплеснул руками Арвель. — Значит, будет у нас два трупа!
— Три, — поправила его стена, из пустоты проявилась Таймара, распространяя вокруг себя стойкий аромат кофе. — Командир, я с вами.
— И нас посчитай, — еще один маг проявился из пустоты, а пара вышла из коридора.
Лицо координатора перекосилось, но он быстро взял себя в руки.
— Совсем сдурели? — перешел на жаркий шепот. — Хотите нас всех подставить и добиться замены состава? Нас же в два счета вернут, даже защиту наложить не успеем. Бунтовщики, твою магичность...
— В отличие от Конгресса она хоть что-то делает, — принялась оправдываться Таймара, — Чойгвей переселила, и вообще....
— Вот именно вообще, — передразнил её координатор, — вот прикончат нашу Хозяйку по нашей же глупости, и будете всем составом Конгрессу отчитываться: кто, когда и в каких позах. И я не понимаю, если вы, умные мои, здесь, кто отслеживает Аню наверху?
— С ней Вальди, — буркнул Павел.
— Значит, в данный момент ничем не заняты, — одарил их крокодильей улыбкой координатор, — тогда жду толковых, а не всякую ерунду, предложений по организации визита к мокрохвостым. Еще не знаю, как докладывать об этом наверх, но раз вы взялись защищать Хозяйку, вам и отвечать за её предложения.
Поднимаясь по лестнице, Павел едва не споткнулся о ступеньку, когда из стены высунулся Сан Саныч. Призрак протянул прозрачную руку, фамильярно похлопал мужчину по плечу и доверительно прошептал, косясь вбок:
— Уважаю! Хоть один нормальный мужик нашелся — заступился за бедную девочку.
Павел открыл было рот, чтобы напомнить о договоре — сидеть и не высовываться, но тут в голове с новой силой зазвучало: "Любовь или обман", и захотелось вдруг поговорить с кем-нибудь, да хотя бы с тем же Сан Санычем. Посидеть, как в старые времена, пропустить пару рюмок, но он встряхнулся, прогоняя накатившую ностальгию — теряешь форму, молча кивнул Сан Санычу, аккуратно обогнул его и поднялся на второй этаж.
Предстоящая встреча Ани с теневиком поднимала изнутри темную волну гнева. Надо было что-то делать... И Павел впервые пожалел, что не настолько хорошо изучил этот мир, чтобы решить проблему с помощью свинца. Но делать что-то было надо.
Звонок мобильника оторвал Аню от выбора: надеть джинсы и бадлон или все же шерстяное платье, которое она на всякий случай сунула в сумку.
— Да, мам, — ответила, прижимая трубку к уху и критически оглядывая наряд.
— Анют, не отвлекаю?
— Нет, говори. Что-то случилось?
Голос у мамы был напряженным, и девушка заволновалась.
— Случилось, — подтвердила та, — у Травкиных Андрей в больницу попал. Аня вчера узнала, сегодня утром уехала в Москву, сейчас отзвонилась — все в порядке, опасности нет. Сердце прихватило. Врачи сказали — отдыхать больше надо. Ты же знаешь, какая у него работа нервная. Сама-то как?
— Нормально, ма, — поспешила успокоить Аня, — много не пью, шашлык не ем, гуляю. Знаешь, какая здесь зима!? Сказка, а не погода. И лес, и озеро. Все хорошо, мам. А тете Ани помощь не нужна?
— Говорит, что нет. Андрея собираются выписать дня через три. Так она побудет у него недели две, поухаживает.
Голос у матери был слегка виноватым, и девушка решила, что она переживает из-за подруги.
— Не волнуйся, Анют, там врачи хорошие, быстро Андрюху на ноги поставят. Ты, главное, себя береги, хорошо?
Аня поспешила заверить, что все у нее хорошо и она обязательно отдохнет, а также передаст привет Павлу.
Нажав кнопку "отбой", девушка какое-то время смотрела на погасший экран. Мысли унеслись в далекое прошлое. Счастливое детство, двое друзей, ставших ей братьями — Владимир и Андрей.
Сначала Травкины жили по соседству, и все трое ходили в одну школу, потом переехали, но дружить не перестали. Вместе проводили каникулы на даче, вместе ходили на рыбалку, в лес. Вместе хулиганили, вместе отбивались от деревенских.
Аня улыбнулась, вспоминая их проделки. Даже в десять лет братья были настоящими защитниками. С ними легко решались любые проблемы. Стоило лишь намекнуть об упыре с соседнего подъезда, как на следующий день тот, чуть заикаясь, вежливо желал доброго утра, шепелявя разбитой губой.
Ей завидовали все девчонки в классе, а старшеклассницы снисходили до разговоров, надеясь привлечь внимание уже бывшего курсантом Володи, когда тот провожал её со школьной дискотеки домой. И Андрей ей нравился. Высокий, рослый, старше её на год. Упрямый и шебутной, с вечной батарейкой внутри.
А потом жизнь развела их в разные стороны. Они не торопились связать себя браком, хотели чего-то добиться, достичь, пожить для себя. И неожиданно оказалось, что Андрею предлагают место в Москве, а ей надо ехать по гранту на обучение в Лондон.
Лондон был чужим и холодным. Чужим стал и Андрей, когда через год она вернулась домой. У каждого появились новые друзья, знакомые, а потом и не только друзья. Она едва не выскочила замуж, вскоре женился и Андрей. И Аня окончательно отделила в памяти друга детства от высокого мужчины с колючим взглядом серых глаз. Не для нее он был, не для нее.
Хотела написать бодрую смс: "Выздоравливай и все такое" и поняла, что даже номера его у нее нет. Смс ушла тете Ане. Пожалуй, это самое малое, что она может сделать для Травки, как все звали Анну Сергеевну.
Глава девятнадцатая
Ресторан Винсент был мил, уютен и лишен той неловкой помпезности, которой грешат дорогие рестораны. Стеллажи с вином, расположенные прямо в зале, намекали на хорошую коллекцию, а деревянные таблички с названиями сортов, украшающие стены, это лишь подчеркивали, мягкие диваны приглашали расслабиться в их пухлости, а приглушенные свет добавлял интима.
— Ты мало ешь, — посетовал Тагир, глядя, как она ковыряется в запечённом лососе, поданном в шпинатно-сливочном соусе, — совсем эти болотники тебя замучили. Скоро одни глаза останутся. Хотя должен признать, это самые прекрасные глаза, которые мне встречались в жизни. Тебе бы Золушку играть из сказки, Синеглазка.
— А вот тебе роль принца совсем не подходит.
— Почему это? Лицом не вышел? — сделал вид, что обиделся, Тагир.
— Умом, — усмехнулась Аня, — у тебя ум злодея. Ты везде ищешь выгоду. Вот и меня выманил на встречу. Не понимаю, зачем я тебе?
— Нравишься, — широко улыбнулся мужчина, и его черные глаза заблестели, — моя беда — как увижу умную женщину, не могу удержаться. Тянет меня к тебе, Синеглазка.
— Так скучно? — понятливо улыбнулась девушка.
— Не представляешь насколько! — театрально прижал руки в груди Тагир. — Как подумаю, что у вас там творится — миры, заварухи, стычки, завидно становится — аж плачь! Вот немножко развеялся, когда за вашим хвостом гонялся.
— Кстати, что с ним? — насторожилась Аня.
— Жив, но угрозы больше не представляет, — отрапортовал маг. — Дотошный товарищ, впрочем, из органов других не бывают. А так... пули свистели над головой, сердце от страха замирало в груди, но ради прекрасной дамы я был готов пожертвовать собой, а не только обезвредить одного землянина.
Смотреть на дурачившегося Тагира и не улыбаться, было невозможно, но она сдержалась. Сам по себе факт того, что переселенцами заинтересовались из органов, наполнял тревогой — ведь теперь она тесно связана с магами. В голове уже мелькали грустные картины: решетки на окнах, сталь наручников, тишина камеры и вежливые лица с жадным холодом во взглядах. И вопросы...
Вот интересно: оставят ли семью? Заберут вместе с ней? Будут ими шантажировать?
Она не сделала ничего противозаконного, но разве это будет кого-то интересовать, если речь пойдет о новых мирах, иных технологиях, а вместе с ними ресурсах и деньгах. Больших деньгах.
Может ли один человек противостоять системе? Может ли бабочка вырваться из паутины?
Наша жизнь — сплошная паутина привязок. Мы идем на работу, домой, гуляем с друзьями, по пятницам пьем пиво, по праздникам вино. Мы выстраиваем маршруты и стараемся их не нарушать. Сетуем на рутину, но катастрофически боимся что-то изменить. Новое внушает неуверенность, неуверенность влечет за собой страх. Мы не любим терять контроль над ситуацией.
Так не это ли не дает ей покоя всю неделю? Она потеряла контроль над своей жизнью и продолжает терять контроль над собой, а вокруг полно тех, кто с радостью — только позволь — станут контролировать и жизнь, и её саму.
Есть ли выход из этого? Есть.
Меняется жизнь? Придется меняться вместе с ней, если не хочешь стать куклой, которой всякий вертит в свою сторону. Пришла пора дорасти до Хозяйки, а не быть живым придатком к порталам.
Точно нужно было уехать из дома, чтобы взглянуть на ситуацию со стороны. Переселение — важно, но это не единственная проблема.
Восемь миров сошлись в одной точке. Восемь разных, хороших и не очень, теплых и холодных, засушливых и чересчур мокрых. Встряхни каждого, как детский калейдоскоп, — и картинка сложится новым узором. И только от нее зависит, чем станут порталы: заколоченными дверьми, как мир теневиков, или безопасными для всех проходами.
"Не много ли на себя берешь"? — ехидничал внутренний голос.
Много. Но стать безвольной марионеткой никогда не поздно. Переселенцы готовы и нос Хозяйке дома подтирать, лишь бы та не лезла со своим мнением и не мешала им проводить оккупацию. А как много тараканов в их делах.... Одни наблюдатели-шпионы чего стоят...
— Ты меня не слушаешь! — ворвался в размышления раздосадованный голос Тагира.
— Слушаю, — возразила девушка, — ты говорил о пулях и собственной трусости.
— А еще о прекрасной даме, — в голосе мага появились бархатные нотки, — об удручающей холодности и безразличии к подвигам, совершаемым с её именем на устах.
Вот еще одна проблема — скучающий маг из вражеского лагеря. И ведь приклеился — опять же из-за скуки — не оторвешь. Его рвение ей совсем не нравилось. Не натворил бы дел...
— Увы, время прекрасных дам и подвигов прошло. Остались законы, а они лишены каких бы то ни было романтических чувств.
Строгость легла на лицо, добавив в разговор нотку напряженности.
Тагир вздохнул, отставил в сторону бифштекс — он заказал его слабой прожарки, с кровью, и брусничный соус стекал бордовой лужей на край тарелки.
— Послушай, Синеглазка, я вижу, ты сомневаешься во мне? Считаешь, не справлюсь?
— Не хочу, чтобы ты убивал ради меня, — очень тихо, сглатывая слова, сказала она.
— Женщины! — возвел глаза к потолку Тагир. — Жалость тебя погубит, девочка. Они, — он сделал паузу, и она пахнула холодом тюремной камеры, — не пожалеют.
— Все равно, — твердо, едва разжимая губы, попросила: — Не смей убивать в моем мире.
На его темном лице промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее уважение.
— Как скажешь, Хозяйка, как скажешь.
И она облегченно выдохнула, а потом вдруг вспомнился Андрей, его болезнь, и что-то тревожное царапнуло, заставив нахмуриться.
— Ты обещал рассказать о "хвосте".
Тагир склонил голову набок, в темных глазах виднелось отражение глупой девчонки, возомнившей себя невесть кем.
— Да что там рассказывать, — недовольно пожал плечами маг. Он явно считал эту тему ничтожной, — молодой, дурной. Расследование — его личная инициатива. Так уже бывало пару раз. Натыкаются, воображают пришельцев или еще какую ерунду, идти без доказательств к начальству боятся, начинают искать. Тут мы их и встречаем, как у вас говорят, со всем радушием.
