Практикантка

Здесь дело пошло гораздо веселее, она быстро пошла вдоль леса, внимательно карауля следы противника. Пару раз задержалась, изучая свежие отметины на мху, но это были простые отпечатки звериных копыт. Дойдя до начала мари, девушка обескуражено остановилась, по ее расчету враг давно должен был выбраться из этого проклятого болота. Повернувшись влево, она дошла до противоположной опушки, но ничего интересного по пути не заметила. Демон смог ее как-то перехитрить, вышел из трясины раньше, девушка явственно ощутила, что он начал отдаляться, но идти за ним вслепую, ориентируясь только на сенситивные способности, было рискованно. Необходимо обязательно найти место, где он выбрался на сушу.

Немного подумав, она вернулась назад, внимательно изучила первую пару копытных следов, прошла по ним несколько десятков метров, наткнулась на свежий помет сохатого. Враг мог видоизменить ступни ног, но на подобное вхождение в образ животного он явно не способен. Пройдя немного дальше, Лина изучила вторую пару. Оттиски копыт были вполне натуральные, но ей показалось, что расстояние между ними довольно необычное. Повернув в сторону трясины, она со всеми предосторожностями прошла около сотни метров, то и дело проваливаясь в торфяную жижу по колено. Но этот риск был щедро вознагражден — девушка все же нашла место, где противник остановился, изменил свои ноги, обзаведясь вместо ласт широкими копытами.

Теперь сомнений в принадлежности этого следа больше не было — Лина немедленно продолжила свой путь. Ее одежда промокла полностью, сырой тряпкой прилипая к замерзающему телу. Некогда новенький, до хруста выглаженный камуфляж, был страшно испачкан болотной грязью, но в душе на миг вспыхнула радостная искорка. Враг впервые попытался сбить со своего следа назойливую преследовательницу, не желая встретиться с ней в открытом бою.

Практикантка очень надеялась, что он испугался.

Василий Иванович Бровкин, полномочный диктатор специальной операции Ордена, выбрался из тесной кабины истребителя, спустился по приставной лесенке, с наслаждением стянул с себя ненавистный противоперегрузочный костюм. Избавившись от неудобной сбруи, он, наконец, соизволил бросить по сторонам короткий взгляд, внимательно оценивая окружающую обстановку.

Аэропорт Нимгера было теперь не узнать, сонным царством здесь больше не пахло. Свободных площадок не было — все бетонные пятачки тесно забиты различными самолетами, боевые вертолеты стояли в два ряда по обе стороны от взлетной полосы. Они были не столь привередливы как аэропланы и могли садиться на любое ровное место с более-менее твердым покрытием. На одном краю летного поля, вдоль невысокой бетонной стены протянулись шеренги темно-зеленых платок, на другом располагалось около десятка единиц бронетехники. Повсюду виднелось новенькое, только что установленное аэродромное оборудование.

Чапай развернулся, быстро пошел навстречу здоровяку, вразвалочку идущему со стороны палаточного лагеря. Крепко пожав протянутую ладонь, он вопрошающе произнес:

— Ну и?

— Тот же хрен, только в профиль, — в тон ответил Клещ и пояснил этот технический термин подробнее. — Масть не идет! Погода испоганилась вконец — низкая облачность, временами дождь, местами снег, авиация сейчас почти бессильна. Сегодня едва не потеряли одну машину: штурмовик шел на самой минимальной высоте, проводя съемку Матвеевки — второй уничтоженной деревни. Чудом не врезался в склон одиночного гольца, тот был затянут туманом, сливался с тучами. Сейчас ждем химикалии для опыления облаков, но пока они прибудут, пилотам тут делать почти нечего.

— Не могли раньше об этом позаботится? Или задницы свои не слишком цените?

— Эх Чапай! — печально вздохнул Клещ. — Да я их в первый же день заказал, но тут пока чего дождешься, рак на горе весь репертуар Витаса по три раза исполнит. Труба дело — полоса у нас всего одна, ставить технику просто негде, вон, даже рулежка до отказа забита. Транспортники разгружаем в максимальном темпе, быстро отпускаем их назад. Грузы в такой спешке часто путаются, теряются. Тут бардак из бардаков!

— Как дела с эвакуацией населения? Я же разрешил ее сутки назад.

— Две деревни уничтожены, то же самое случилось с тремя добычными и лесозаготовительными участками. Но всех остальных людей уже вывезли, последних старателей забрали буквально час назад. В общем, в опасном районе почти никого не осталось.

— Что значит почти?

— Чапай, это же тайга! Для орехов, ягод или грибов еще не сезон, но там могут быть отдельные рыбаки, охотники, нелегальные мойщики золота, ломщики драгоценного и поделочного камня. Мужики могут мумие по скалам собирать, в общем, народ там, наверняка, остался, но найти их всех попросту невозможно. Мы внимательно следим за некоторыми тропами и большими реками, но пока без особого толку.

— Какие-нибудь свежие успехи есть?

— Летуны засекли небольшую группу ракшасов, отработали по ним из всего бортового вооружения. Потери противника неизвестны.

— Понятно. Местные власти нам не мешают?

— Да ты бы их только видел! Тут край непуганых идиотов! До них, по-моему, только сейчас начинает доходить, что в их городке происходит что-то не совсем обычное. Но выяснять подробности не торопятся, в сравнении с ними, граждане Прибалтики просто живчики. Этим ребятам мы ничего лишнего пока не говорим, нам их горячее содействие не надо, все что требуется, решаем через вышестоящее руководство, где есть вполне осведомленные люди.

Уставившись в сторону здания аэропорта, Клещ удивленно присвистнул:

— Ну и язык у тебя, Чапай! Прямо волшебный, что ни закажи — так сразу появляется! Гляди, кто к нам в гости пришел — доблестный представитель местной администрации, легок на помине!

К ним приближался импозантный мужчина средних лет в строгом костюме и при сложенном черном зонте. Завидев Клеща, он заметно оживился, ускорил шаг, вытянул руку. Тот, посмотрев на протянутую ладонь, не сделал никакого встречного движения, а сразу указал на Чапая:

— Вот, знакомьтесь — Василий Иванович. Теперь он здесь у нас самый главный.

— Виталий Олегович — представился чиновник и протянул руку Чапаю.

Тот взглянул на нее с таким нескрываемо брезгливым видом, будто собрался туда плюнуть. Прочитав это нехорошее намерение, мужчина неловким жестом опустил ладонь и, стараясь придать своему голосу уверенности, деловито поинтересовался:

— Как дела с поиском вашего упавшего спутника?

— Все идет по заранее утвержденному плану! — мрачно ответил Чапай.

— Ну что же, это очень хорошо! — идиотски улыбнувшись, заявил чиновник. — Тут у нас кое-какие небольшие проблемы возникли, по поводу нарушений правил эксплуатации городского аэропорта. Его начальник очень на вас жалуется. Вы бы не могли в самые кратчайшие сроки согласовать все эти вопросы с вышестоящим руководством?

Преобразившись в один миг, Чапай из угрюмого мизантропа превратился в свойского мужика с открытой, почти идиотской физиономией и панибратски хлопнул чиновника по плечу:

— Виталя! Да с кем там согласовывать? Видал я твое руководство, честно заявляю — впечатление просто незабываемое, до сих пор ночью кошмары сняться! Ты мне вот что скажи — как им с такими рожами жить не стыдно? Даже если трусы на голову одеть, все равно на люди не выйдешь — позор один! Нет, ты как хочешь, но лично я с ними общаться больше не намерен и так едва до самой макушки не поседел!

— Простите, я никак не пойму, что у вас за род войск? — смог вклиниться в монолог Чапая чиновник.

Тот гордо хлопнул по музыкальному погону и угрожающе рявкнул:

— Ты что, сам не видишь, иуда пучеглазая — я полковник реактивной кавалерии!

— Да я не...

— Что ты там бормочешь, будто бородавки заговариваешь? Скажи-ка мне лучше, как собираешься оправдываться?

— Но в чем?! — изумленно выдохнул опешивший чиновник вконец растерявшийся от бешенного темперамента Чапая.

— Дожили! — воскликнул диктатор, вздымая руки к небесам. — Я еще и объяснять тебе все должен? А может еще и зад свой подставить? Ты давай, говори, не стесняйся. А! Вижу! Идея очень понравилась! С местной администрацией мне теперь все ясно! То-то намедни проезжал мимо вашей трижды протухшей управы и слышал, что там из окна доносится мелодия "Голубой луны"! Просто так подобную музыку нормальные люди не слушают!

— Да я...

— Молчи выкормыш макаки! В этой ситуации попросту бесполезны всякие оправдания! Виталя, как ты можешь переступать порог этого гнезда разврата! Скажи мне честно — много голубых в вашей администрации?

— Я не пойму...

— Что тут такого непонятного? Неужели мой вопрос настолько для тебя сложен? Или в вашу администрацию одних дебилов принимают, по специальной медицинской справке?

Взглянув на чиновника странным, ошеломленным взглядом, Чапай рявкнул:

— Или ты тоже в их числе?! То-то гляжу, рожа такая слащавая, что медом намазана! Стручок не допиленный, да как ты посмел явиться на мои честные глаза? Я сейчас с твоей задницей такое сотворю, что в администрации ты больше работать не сможешь — нечем будет стул просиживать!

Обернувшись на близкий рев двигателя, Чапай увидел, что на посадку заходит новый истребитель. Не поворачиваясь к чиновнику, он рявкнул:

— Брысь отсюда! И смотри у меня, Виталий Олегович, если не хочешь до конца жизни покупать в аптеке лекарства со скидкой, через сутки у меня должен быть полный список городских сатанистов и голубых. Без него мне на глаза больше не показывайся. В этой стране давно пора навести нормальный порядок. Массовые расстрелы начнем с вашего города.

Чиновника буквально сдуло, так с ним не разговаривали со времен армейской службы. Клещ покачал головой:

— Чапай, ты теряешь былую хватку! Раньше от тебя на своих ногах не уходили.

— Я сегодня что-то не в настроении, — буркнул диктатор. — Да и что с этими бургомистрами лясы точить? Помощи нам от них никакой, вреда тоже. Так, суета одна. Нет в стране порядка, все только и думают, как бы свою мошну потуже набить. При Сталине гораздо проще жить было, нам вежливо звонили, интересовались — нет ли где каких-нибудь проблем. Страна очень нуждалась в испытании своих новеньких атомных бомб, достаточно было показать точку на карте, и вскоре там поднимался радиоактивный гриб. В те времена было, где разгуляться с размахом.

— Коммунисты тоже не подарок, — возразил Клещ. — Отмечались случаи попыток контакта с высшими демонами.

— Не одни они считают себя самыми хитрыми. Но коммунисты хоть пару раз в неделю думали о стране, а не только о своей любимой заднице, им позарез нужно было выиграть гонку у Запада. Хотели получить новые технологии и оружие любым путем, пусть даже заключив сделку с самим дьяволом. А сейчас всем на все наплевать кроме кошелька. А его можно набивать вполне самостоятельно, без всякой помощи потусторонних сил. Нам сейчас здесь полное раздолье — руководство страны идет на что угодно, лишь бы избежать излишних потрясений. Что ты — ведь волновать электорат нельзя ни в коем случае! Технология оболванивания народа доведена теперь до полного автоматизма, не стоит его пугать внешней угрозой. Нам везде зеленая улица — ребята, делайте что хотите, но только не вызывайте ужас у населения, да еще и накануне выборов. Просто противно!

Между тем прибывший истребитель остановился, подбежавшие техники приставили стремянки, пилот и пассажир спустились на землю. Грузная, высокая женщина, оглядевшись, направилась к парочке руководителей. Те переглянулись, на немой вопрос Клеща, Чапай отрицательно покачал головой. Подойдя, настоятельница встала в двух шагах, коротко произнесла:

— Привет!

— Привет! — кивнул Чапай. — Тебя что, персонально прислали за мной приглядывать?

— Вроде того. Магистры опасаются, что ты начнешь здесь швыряться атомными бомбами направо и налево.

— Хорошая идея! Правильно опасаются, я именно об этом только и мечтаю. Проблема исключительно в том, что для меня пока нет достойных целей — не будешь же стрелять из пушек по воробьям.

— Магистры бояться, что после атомного взрыва может сильно возмутиться мировая общественность.

— Вот этого можно не пугаться совершенно точно, — убежденно заявил Чапай. — Современная мировая общественность возмущается только по прямому приказу, да при этом ее еще надо кнутом подгонять и в зад пинками подталкивать. Будут сильно гавкать — все объясним падением метеорита, уверен, сейсмологи с радостью подтвердят эту версию, после соответствующего намека. Не первый раз, выкрутимся как-нибудь.

— Чапай, лично мне безразличны все твои чудачества. Можешь швырять свои бомбы, или засовывать их в чьи-то задницы, я и глазом не моргну. Все, что меня здесь интересует — Алина Ветрова. Я пришла за своей воспитанницей. Как обстоят дела с ее поисками?

Василий Иванович кивнул Клещу. Тот поспешно заговорил:

— Мы предполагаем, что объект с гольца Раскидистый движется к определенной цели — это их обычная манера поведения. Наложив на карту все найденные метки практикантки, мы уже получили примерное направление. Точно его не установишь — идти строго по одной прямой в тайге попросту невозможно. Мы нашли всего четыре точки на протяжении около пятнадцати километров. Будь это расстояние хотя бы в два раз больше, можно было бы определить траекторию довольно точно, а так, мы получаем расширяющийся сектор в тридцать градусов — в него попадает большая часть опасного района. Даже в случае ясной погоды нам понадобятся сотни специальных вылетов поисковой авиатехники для его полного прочесывания, да и то, без всякой гарантии на успех, да еще и под угрозой обстрела с земли. Мы уже потеряли один вертолет, несколько других машин не раз пытались атаковать.

— А наземный поиск?

— Одна группа, усиленная спецназом, старается идти по следу. Дело там продвигается очень медленно — прошло много времени, погода дождливая, метки редкие, практикантке некогда было ставить их на каждом шагу. Сегодня с утра, с разрешения Чапая забросил "Бешеных амазонок" на десяток километров вглубь опасного района. Те идут перпендикулярным маршрутом, стараясь пересечь поперек сектор предполагаемого прохода практикантки. Если они найдут ее след — мы получим искомую удаленную точку, она позволит гораздо точнее определить маршрут движения практикантки. Зона поиска сузится в десятки раз, мы найдем ее там очень быстро. В данный момент это попросту невозможно — если она все еще жива, то может находиться в любом месте на территории в десятки тысяч квадратных километров. Горы, тайга, сырые мари — там сам черт ногу сломит. А если вспомнить о том, что в этих краях сейчас хозяйничают дикие орды — сразу выть хочется.

— Но мне кажется, лично вы не верите в гибель Ветровой? — с любопытством поинтересовалась настоятельница.

— В этой непростой жизни надо верить хоть во что-то, — невесело усмехнулся Клещ. — Лично я верю в то, что эта практикантка все еще жива. Кстати, у вас есть ее фотография?

— Да. Но может, пройдем в помещение? Тут дождь начинает накрапывать.

Троица поспешно направилась к штабной палатке. Подойдя к небольшому столику, настоятельница разложила на нем тонкий ноутбук, быстро нашла нужный файл. На экране появилось немного испуганное девичье лицо. Темные волосы, стандартно постриженные на монастырский манер, правильный овал, серые, взволнованные глаза, вздернутый носик и чувственные губы. Облик немного портили слишком резкие скулы, но все равно, девушка была весьма красивой. Чапай сокрушенно покачал головой, тихим голосом, неразборчиво произнеся что-то про задницу, а Клещ охнул и заявил: