Когда-то давно Сталин видел, как хороший, надежный товарищ умирает от неизлечимой болезни. Тогда неизлечимой — а впрочем, потомки говорят, что от рака и у них не спасают! Эх, Вано, жить бы тебе еще, ведь не старый был — похоронили тебя со всеми положенными почестями, сейчас я тебя вспомнил, потому что ты мосточек мне кладешь, как через эту пропасть перейти!

Сначала ты не верил, что болен. Ходил по разным врачам, проверял и перепроверял. А затем вообще стал обходить больницы стороной. Пока симптомы уже явно не проявились.

Затем был протест. Гнев, злоба — за что, это не по справедливости! И переносить незаслуженные обиды пришлось твоим близким, родным и друзьям — кто уж точно не был виноват. И ведь пришлось тебя срочно от должности отстранить, принудительно отправить в санаторий — а то наломал бы ты дров, на своем ответственном посту!

После ты стал цепляться за любую соломинку. Докладывали, даже в церковь ходил. Голодал, делал какую-то хитрую гимнастику — искал любой способ как-то продлить, задержаться.

А когда увидел, что не помогло, у тебя опустились руки. Водка — пришлось запретить персоналу ее тебе давать, особым приказом. Но нельзя было лишить тебя дозы морфия, чтобы заглушить боль... и принести забытие и бред. Ты никого не хотел видеть, сидел в своих грезах — и кое-кто из нас, если честно, ждал, скорее бы отмучился.

Но ты сумел преодолеть свою слабость, как и подобает коммунисту! Узнав у врача, сколько тебе осталось времени, и чтобы в полной рабочей форме. И ты упросил позволить тебе вернуться на занимаемый пост — поначалу за тобой приглядывали, но ты трудился, себя не жалея, стараясь если не завершить, то максимально продвинуть все порученные дела, чтобы легче было тем, кто придет после. Ибо коммунизм учит, что нет рая и ада — и одни лишь дела и память остаются потомкам после нас.

А после ты умер, как настоящий коммунист. И был похоронен с должными почестями — и мы, живые, остались продолжать твое дело.

Ему было легче. Когда умирает всего лишь твой организм — а не великое дело, которому ты служишь. Нет, мы еще повоюем! Рано сдаваться!

Сталин усмехнулся, отметив, что пожалуй, он сам изменился, в сравнении с самим собой из той истории. Тот вполне мог бы, сначала стараться не поверить, а затем впасть в бессмысленный гнев, и подобно восточному сатрапу, уничтожить гонцов, донесших дурную весть. Или метаться хватаясь за первое попавшееся. Или махнуть рукой, и прожить остаток лет в свое удовольствие, как том гаденьком фильме, "Валтасаров пир", или тот пасквиль иначе назывался? (прим. — "Пиры Валтасара или ночь со Сталиным". — В.С.). Изобразили его, всесильным живым божком, и это когда год по сюжету тридцать пятый, Кирова только что убили, никому верить нельзя, Зиновьев с Бухариным козни плетут! Впрочем, что ждать от подлого времени "перестройки"?

Удачно вышло, что сначала прошла информация о контрреволюционном заговоре. По крайней мере тогда, в сорок втором, после первых встреч с потомками, он, Сталин, был убежден, что следует искать тайную контрреволюционную организацию, вроде подпольного троцкистского (простите, хрущевского) центра. И этот мнимый враг, казавшийся понятным, поглотил его злость. А понимание, что дело вовсе не в организации, пришло уже сейчас. И что важно — не от кого-то, а от своих же размышлений. Себя казнить за дурную весть?

Искать частные решения, или опустить руки? Не дождетесь! Я вам не бездарь Николашка! И не Горбачев, кто все просрал, а после за рубеж сбежал, лекции читать!

Решения принципиально нет? Ну значит, на все эти принципы — ответим полнейшей беспринципностью! Правила не дозволяют — значит, меняй правила, мешай фигуры на доске! Но вот эту партию проиграть — не имею права!

Слабость иерархии показал киевский мятеж — одного мерзавца на вершине, расставившего своих подпевал на ключевых постах, хватило, чтобы разжечь пожар, причем народ безмолствовал бы! Да, было — и рабочие батальоны, и честные представители парт— и госаппарата, исполнившие свой долг — но если бы Лазарева не оказалась там, в нужное время и нужном месте, не взяла бы управление на себя, катастрофа могла бы быть грандиозной! А вот у контрреволюции оказалась очень сильная сторона, практическая неистребимость! Как у гидры — руби голову, тут же вырастают две. Вычерпывай море ведром.

Потому что это вовсе не иерархия. А сеть. Вместо доминирования вертикальных связей -горизонтальные. Когда каждый — знает свой маневр, являясь не винтиком, а сознательным элементом. И всегда готов занять освободившееся место! Но ведь мы точно так же учили массы, участвовать в строительстве коммунизма!

Сталин нервно встал, прошелся по кабинету. Выходит, он, увлекаясь иерархией, явно недооценивал сетевое начало! А оно присутствовало всегда, даже в том примере, "вооружать народ, или...", ведь организация вооруженных отрядов подразумевала, как само собой разумеющееся, желание масс идти воевать! Так неужели эсеры тогда были правы? Нет — потому что иерархия, организация, порядок, тоже нужны! Сеть, стихией почти в чистом виде было партизанское движение в эту войну. Вместо погибших, в строй вставали новые бойцы, кто не мог жить под фашистским гнетом. Но какие при этом были потери, в том же Минске подполье было разгромлено гестапо четыре или пять раз! Так что эсеры все же были глупцы — потому что никто не будет призывать к восстанию, когда массы не готовы, а раз уж до того дошло, то дело Партии как раз организовать порядок вместо стихии, направить энергию в правильное русло! Нашей ошибкой было лишь то, что мы относились к "сетевому", как к само собой разумеющемуся, считали этот источник бездонным — а это не так!

Что все же было меньшей ошибкой, по сравнению с проклятым царизмом. Там "сеть" игнорировалась вовсе, и даже считалась вредной — "как бы чего не вышло", "о вреде вольнодумства". В результате, в революцию против существующей власти оказались втянуты многие дельные люди, кому было тесно, кто не мог развернуться! Но ведь это было, если верить потомкам, и в позднем СССР!

И репрессии, инициированные им самим, Иосифом Сталиным, в конце сороковых— начале пятидесятых, не были ли следствием его страха и неумения? Когда он увидел, что ответственные товарищи решают свои проблемы, договариваясь напрямую меж собой — испугался, старый дурак, что решат, а нельзя ли и вовсе без Вождя? Привык к Организации, а несанкционированных горизонтальных связей боялся, считая их ненужными и опасными! Хотя вот, сообщения с фронта — когда командиры частей лично знакомы друг с другом, наладить взаимодействие легче, войска сражаются гораздо успешнее. И снова это было принято как должное, осталось незамеченным!

А ведь потомки, огромное им спасибо, и тут дали подсказку, как веху поставили, указывающую путь! Общество посвященных в Тайну, "орден Рассвета", как кое-кто называет — с самого начала строилось именно как сеть, а не иерархия, не было четкой структуры, высших и низших, зато в огромной мере присутствовала сознательность, что лучше сделать, как помочь! И ведь опять же были товарищи, кто выражал недоумение, "носимся с этими, как с писаной торбой, когда можно просто поставить в строй"! Но тут кланяться надо товарищу Кириллову, настоявшему на своем — и он, Сталин, с ним согласился! Ведь к пришельцам из будущего и в самом деле было неприменимо правило, что незаменимых нет? А польза от потомков была огромная — хотя в Наркомате ВМФ и были поначалу голоса, за что товарищу Лазареву такой почет и награды, он ведь даже не член ВКП(б), и вообще, неизвестно кто? И пришлось самому Кузнецову, с подачи его, Сталина, наводить порядок — а контр-адмирал Лазарев, устраивая в море очередную бойню немецкому флоту, и не подозревал об интригах вокруг его имени, на самом верху, поставленный в столь тепличные условия, каких не знал ни один наш адмирал или генерал! Но ведь не стоило отвлекать командира уникального боевого корабля — на разные подковерные дела?

И потомки успели заразить мышление тех, кто с ними общался, новым подходом! Многовариантность — даже если есть решение, взглянуть, нет ли еще более эффективного? Вот интересно вспомнить, как принималось решение об итальянской политике — что в итоге согласились с товарищем Тольятти, не продавливать однопартийность, а идти на компромисс с прочими политическими силами? Там правда, было еще и трезвое понимание, что с Ватиканом командная система категорически не пройдет, а налаживать взаимодействие придется. А в итоге это будет уникальный опыт, применимый не к одной Италии!

А насколько удачными для СССР оказались личные отношения потомков со Святым Престолом? Юрий Смоленцев — сейчас считается национальным героем Италии, за спасение Папы и поимку Гитлера уже получил награды от Советского Правительства, и от Церкви, так теперь и власти Народной Италии обеспокоились, из Рима пишут — что наградили его еще и Золотой Медалью Сопротивления, так это же высшая их награда, по итальянскому уставу, даже рядовому, ею награжденному, генерал обязан первым честь отдавать! И теперь запрашивают, когда товарищ Смоленцев может посетить Рим, чтобы получить награду — или возложить эту миссию на их посольство в Москве? Может, лучше Смоленцева и отпустить, это какой будет пропагандистский ход!

Вместе с женой — хотя с ней тоже не так все просто! По донесению из Рима, модный дом, где ей подвенечное платье шили, по заказу Церкви, имя сменил, и сейчас называется, понятно, "Лючия", и в витрине фотопортреты — товарищ Смоленцева с мужем, получают благословение Папы, сходящего с подлодки в Специи (Лючия в военной форме и с автоматом). Она же при венчании, с примечанием, что ее наряд сшит здесь. И наконец, она же в Москве, во время парада Победы — святой отец, их посланник, снимал! — красивая, хорошо одетая, в шляпке с вуалью. Что тоже, как докладывают, на пользу СССР — смотрите, что у русских носят, совсем не лапти и армяки! А пальто покроя "как у Лючии" уже вовсю заказывают римлянки... а у нас, Лазарева говорила, это называется, "американский стиль", надо что-то придумать!

А еще Лючия умудрилась объявить личную войну самому Дону Кало — наградив его намертво прилипшим прозвищем Дон Дерьмо. На что разозленный главарь мафии и неофициальный правитель всего итальянского Юга не придумал ничего лучше, чем объявить ее женщиной легкого поведения, изменившей, страшно подумать, всей Италии, выбрав в мужья русского, а не итальянца! Эти слова вызвали лишь смех, поскольку наши солдаты в Италии стали просто образцом мужчин, и таких "лючий" уже не один десяток набрался, политорганы спрашивают, что с этим делать? Тогда дон Кало, как только в Италии вышли газеты с фото, Лючия в окружении гарибальдийцев, участников Парада Победы — заявил, что "эта девка со всеми этими солдатами ....". На что бравые Народные Карабинеры, вернувшись домой, написали дону открытое письмо (тоже опубликовано), подобное тому, что запорожцы турецкому султану, пообещав при поимке утопить в сортире, "отправив подобное к подобному". А за оскорбительное слово о "нашей Лючии", в Риме прилюдно — как минимум, побьют. Так что, может и разрешить товарищу Смоленцевой съездить с мужем в Италию, к родне — не имеет сицилийская мафия силы на севере? Ну и конечно, охрану дать, проследить — у нее же ребенок должен родиться, символом советско-итальянской дружбы?

Так как вот такое вписать в регламент? Где все дозволено — лишь по указанию свыше? Сама политика настоятельно требует — вот и с курдами вопрос. Хорошо, успели одернуть слишком ретивых товарищей, кто жаждали скорее и в приказном порядке приобщать народ Вождя Барзани к социализму. А этого делать нельзя — если не хотим курдов от себя оттолкнуть, уж очень они свою свободу ценят! Помощь нашу примут, друзьями нашими останутся, и щитом от исламского фундаментализма, ведь опять решат британцы разыгрывать против нас эту карту, как в двадцатые, начнут засылать басмачей, как только с Индией разберутся! И вот тут курдское "казачье войско", прикрывающее нашу границу, будет очень полезно! На территории Ирана, Ирака.. так Барзани и от Турции хочет кусок оторвать, вызывая злость Исмет-паши, кто эту кашу расхлебывать будет?

В Европе сейчас — три главные проблемы (не считая интеграции ГДР и прочих в наше народное хозяйство). Франция — куда она повернет? В отличие от Италии, где коммунисты всегда были общенациональной силой, ФКП была популярна лишь среди французского пролетариата, который отнюдь не весь французский народ. А де Голль тот еще кадр — неизвестно, кого он сейчас больше ненавидит, нас или англичан, по крайней мере его последние заявления, почти ультиматумы, не лезут ни в какие ворота! С какой стати мы должны "немедленно убираться из Марселя и Тулона, вернув захваченный французский флот"? Если англичане, насколько известно, прибрали к рукам французскую эскадру в Бизерте, и отдавать не спешат, как и убираться из Парижа?

Второе — подготовка к мирной конференции (предположительно, в Стокгольме, весной). Где неизбежно встанет вопрос о границах в Европе. И вопрос действительно критичный — это север Норвегии! Проблемная территория, где население настроено явно против нас, зато проанглийски (давние и прочные связи, включая родственные). И непонятно, как мы можем это переварить, но флотские товарищи, прежде всего сам Кузнецов, но и Лазарев, и Головко, и Зозуля, убеждены абсолютно: Нарвик, это ключ к выходу нашего Северного Флота в Атлантику! Без него сам наш флот на Севере значительно теряет эффективность. Особенно в рамках морской доктрины Лазарева -Кузнецова.

Ну и третье — мировая финансовая система, рубль как мировая валюта, в своей зоне. Что вызывает бешеное сопротивление англо-американцев, даже больше, чем границы: это ведь потрясение самих основ! Ну в этом споре мы не уступим — а вот когда завершится война и на Тихом Океане, и США переведут свою экономику на мирные рельсы, и завалят Европу своими товарами, вот это будет проблема! Через год, через два. Таможней отгораживаться, наподобие "железного занавеса"? Или учредить Еврорынок под своим руководством?

Однако, выходит, главный вопрос решил — подумал Иосиф Виссарионович — раз думаю о второстепенных проблемах? Принцип понятен — а вот как это будет конкретно? Это ведь настоящая революция выйдет, перейти от "выше стоящих" к "впереди идущим", чтобы иерархия обслуживала сеть, а не наоборот! Армия, госаппарат, там по мелочи — а вот Партию придется кардинально ломать! И далеко не всем, особенно вышестоящим, это понравится — могут и реальный заговор устроить! Сместить товарища Сталина нельзя — а вот убить, очень даже можно! Ничего, в двадцатые было труднее! Главное, я вижу цель, ясно понимаю, что хочу получить — а они, нет!

Завидую Лазареву, которому всего лишь придется выйти из тепличных условий, в решении штабных организационных проблем. Тем более, на ТОФ его не знают, в отличие от Севера и черноморцев. Посмотрим, как он справится, достойный ли выйдет преемник Кузнецову, лет через десять?

Там я отдал предпочтение армии. Отчего бы здесь не иметь флот, ей в противовес? С разделением зон ответственности: армия, это территория, прилегающая к нашим сухопутным границам, ну а флот, действия на удаленных театрах, по всему миру? Ведь там, лет через десять-пятнадцать, начнутся события представляющие интерес для СССР — Куба, Вьетнам, ну и Африка вся.