Босиком По Лужам

— Во Франции. Мы будем здесь еще полторы недели в разных городах. Ты приедешь? Парни, она приедет!

— Том, а если Билл не захочет меня видеть?

— Тогда у тебя есть я! Я хоть и пьяный был, но все помню. Главное, не зацикливаться на принципах. Мое предложение в силе. Мы с ним совершенно одинаковые!

— Ты проверял лично? — хмыкнула я. Из трубки опять донесся мальчишеский гогот. — Черт, вот это меня и пугает!

— Не бойся! Самое страшное, что могло случиться, уже случилось! Билл — не самый лучший подарок на свете. Я лучше! — Опять дружный ржач. Я вяло улыбнулась.

— Том, я журналист, а Билл ненавидит журналистов.

— Ну должны же у тебя быть хоть какие-то недостатки! А то сплошные достоинства. Один удар коленом чего стоит...

— Прости ради всего святого! Это случайно вышло... Я, когда злюсь, себя не контролирую.

— Ты, главное, приезжай!

— Томми, я работаю. Я только вернулась из Венесуэлы, а до этого месяц в Иране оттрубила, Послезавтра улетаю в Австралию на две недели.

— К черту работу! Живи секундой! Здесь и сейчас! — ликующе закричал Том. Я вновь отдернула трубку. Да что же это такое!

— Ты улетаешь послезавтра? — влез Густав. — Значит, завтра у тебя целый день свободен! Почему бы не провести его во Франции? В Париже, например? У тебя есть виза?

— Густав, виза есть, но это сумасшествие!

— Да мы тут все уже три месяца как сошли с ума из-за тебя! — засмеялся Густав.

— И потом, я старше вас. Даже старше Георга на год!

— Не переживай, я вот не комплексую, и ты не комплексуй, — довольно мурлыкнул Георг. — Эти малолетки такие прикольные. Мне будет с кем поговорить вечером.

— Эй! — ревниво одернул его Том.

— Том, я боюсь... А вдруг... — я замолчала.

С той стороны тоже молчали.

Потом Том совершенно серьезно и спокойно сказал:

— Не бойся. Я буду рядом с тобой.

— И я буду рядом с тобой, — отозвался Георг.

— Ну а рядом со мной тебе вообще нечего бояться, — улыбнулся Густав.

— Мы все будем рядом с тобой. Ты очень нужна брату... Приезжай, пожалуйста.

Что у тебя за спиной?

Крылья. Которые дал мне ты.

О чем ты мечтаешь?

О том, что однажды мы вновь пройдем по лужам босиком, крепко держась за руки...

Глава 16

Купить билеты на ближайший утренний рейс в Париж, а потом вечерний в Москву, оказалось делом трудным и практически невыполнимым. Я достала всех, кого смогла достать. Дошла до начальника аэропорта. И все это в четыре часа утра. Полинка стояла рядом, важно раздувала ноздри и хмурила брови. В такие моменты нам проще дать, чем отвязаться — вдвоем мы похожи на танк, прем напролом, ломая любые преграды на пути. И вскоре билеты лежали у меня в кармане. Правда, Полине пришлось пообещать всему начальственному семейству бесплатный 'абонемент на месяц' на концерты всех звезд, которые осчастливят старушку-Москву, но зато мы добились своего!

Полинка обняла меня на прощанье.

— Завидую я тебе, Ефремова. В Париже побываешь...

— Да какой там побываешь? Я и города-то не увижу. Все бегом... Опять бегом...

— Зато как романтично!

— Посмотрим. Это идея Тома. Как бы Билл меня к черту не послал. Вот тогда мы похохочем...

— Ну, у тебя есть Том, — хихикнула она.

— Угу, есть... Типа того... Ладно, пойду. Пепелац отгони, и вещи мои не забудь завтра привезти. Не дай бог на рейс опоздаю, людей подведу — меня на ремни пустят, а кости собакам отдадут.

Полина кивнула и обняла меня:

— Береги себя, пожалуйста.

— Обещаю, сестренка.

Мы поцеловались, и я отправилась 'сдаваться'. У меня есть целый день на общение с Биллом и мальчишками. Я даже концерт немного посмотрю. Господи, как же я по нему соскучилась! Как хочу еще раз прикоснуться к губам, прижаться щекой к щеке, вдохнуть его запах, сжаться в его объятиях. Всего одна ночь перевернула мою жизнь. Зима прошла. Весна пела в душе. И я бегу навстречу ей. Только бы нам дали поговорить. Мы все выясним и, я уверена, все образуется. Не хочу думать, что будет завтра. Хочу жить сегодня. Да, я хочу жить секундой! Я счастлива! Я абсолютно и неприлично счастлива! И если он мне позволит, то моей огромной любви хватит нам двоим с головою.

Рейс задерживался...

Телефон вновь завибрировал. Можно даже не гадать, кто это. Том, как и в предыдущие тридцать смс, написал всего одно слово: 'Ну?'. Я ответила так же, как в последние двадцать три: 'Сижу...' Про себя выругалась матом. Я торчу в аэропорту без малого восемь часов. Время моего пребывания во Франции сокращается практически в геометрической прогрессии. Я должна была прилететь в Париж в начале десятого утра. Время — одиннадцать, а я в Москве. Надо еще вернуться обратно, так как завтра утром я должна быть на борту в сторону Сиднея. Тяжело быть птицей... Решила, что если в течение следующего получаса ничего не изменится, стало быть судьба повернулась к Биллу филейной частью. Не страшно. Том даст ему мой новый номер телефона, и мы все решим. Или не решим. Не знаю. Я вообще не понимаю, чего хочу от всего этого, лечу в никуда и ни к кому. Мало ли что я там себе напридумывала. Господи, ну зачем я согласилась на эту авантюру? Что мне там делать? Я выгляжу полнейшей дурой. Бегать за парнем! Фи! Глупость. Интересно, каких грибов я съела накануне, что Томми удалось так легко меня уговорить. Ах, да! Там еще Густав был и Георг. Сели разом на несчастную, пьяную, глупую, потерявшуюся девочку, здоровые кони, и сломали морально, на жалость надавили, чувствами поманипулировали.

Звезда, звезда, помоги мне!

Гнусавый и удивительно противный голос объявил посадку.

Опля! Небеса смилостивились над младшим близнецом!

Я медленно поплелась на контроль, быстро прикидывая, стоит ли вообще туда лететь. Итак: час на раскачку, еще четыре часа полета, еще полчаса на выход. Грубо — шесть часов. В пять буду там. В шесть у ребят. У меня будет целый час! Вместо планируемых восьми. Хотя бы час... Решено, летим! Зря я что ли так суетилась?

'Буду в шесть. Встречайте. :))))'

Через минуту телефон ответил: 'ОК'.

Содержательно...

Мне почему-то стало обидно.

Полет прошел удачно. Я благополучно заснула еще до взлета, сказалась усталость и остатки алкоголя в крови, поэтому тяжкие мысли не тревожили мою несчастную голову, кошмары не снились, уши не закладывало, а кровь не пыталась покинуть тело через нос. Однако погода в судьбе Билла сегодня явно была 'нелетной': мы приземлились на час позже, у них, видите ли, у стюардесс этих, забастовка в связи с низким уровнем заработной платы. Черт! Не могли завтра побастовать! Хороший материал, однако, выйдет, злой такой, актуальный. Клянусь, напишу про них большую гадость! Но сейчас я была даже не в состоянии ругаться матом. Просто расслабилась и отдала все в руки Провидения. А толку волноваться, если все равно ничего не можешь изменить?

— С какой целью мадемуазель посетили Францию? — витиевато спросила таможенница по-русски с грассирующим 'эр', весьма милая тетка, если не считать неприятной фальшивой улыбки.

— Мадемуазель еще сегодня утром мечтала о хорошем сексе, крутом рок-н-ролле и славной кока-коле со своим немецким женихом. Но сотрудники вашей компании сначала обломали мадемуазель на секс, потом на рок-н-ролл, а сейчас у меня кончилась кока-кола, — зло зашипела я, сотрясая пустой бутылкой из-под газировки. — Поэтому, выйдя из аэропорта, мадемуазель прямиком направляется в суд, так как вами был капитально испорчен ее единственный выходной и свидание, приготовленное для нее женихом! А если учесть, что я вылетаю ближайшим рейсом обратно в Москву, то вы еще ввергли меня в серьезные финансовые, физические и моральные издержки, а это вам так просто не пройдет!

Таможенница, не ожидавшая получить на весьма нейтральный вопрос такой ушат негатива, покраснела и молча вернула мне документы.

Я перерегистрировалась на свой самолет до Москвы. Ну и что дальше? Концерт начался час назад. До самолета тоже остается всего полтора часа. Ситуация — без комментариев. Написала Тому смс, что прилететь — прилетела, только приехать уже не могу — не успеваю, но мысленно я с ними. Ответа от него, естественно, не получила. Со злости пожелала зачинщиком забастовки много бед на их головы. Полтора часа... Всего полтора... Я растерянно стояла посреди зала, с удивлением оглядываясь и задавая себе всего один вопрос — какого лешего я тут делаю? Изначально было понятно, что поездка на день во Францию, да еще перед Австралией, — это глупость. Нет, выпендриться решила! Полтора часа ... У меня есть целых полтора часа.

Мимо прошел таксист. Они всегда выделяются в толпе, у них какая-то особенная аура. Мы зацепились глазами.

— Куда?

— До 'Зенита' и обратно, — протянула ему бумажку с адресом. Он даже не посмотрел.

— Сколько?

— У меня самолет через час. Туда-обратно по двойному тарифу, если вы сделаете так, чтобы у меня было хотя бы несколько минут на пребывание там, и при этом я не должна опоздать на самолет, — кое-как наплела я по-французски. Практики нет, язык совсем выветрился из головы.

— Это невозможно.

Я равнодушно пожала плечами, показывая ему, что таксистов много, и повышать цену не собираюсь.

Он еще раз оценивающе посмотрел на меня, кивнул, и мы бегом кинулись к его машине.

Я очень быстро оценила превосходное качество вождения маршрутных такси в России выходцами из кавказских республик. Те джигиты хоть на дорогу изредка смотрят, но самое главное они молчат. Жан-Поль пялился на меня и трещал без умолку, не позволяя сосредоточиться. Он гнал машину так, что становилось страшно. Временами он нарушал все мыслимые правила, какие мог: несся по встречной полосе, разворачивался посреди дороги, нырял в узкие переулки, ехал 'под кирпич'. И все эти кульбиты сопровождались пламенной речью о том, какая клеевая его жена Луиза, как она круто готовит и как он счастлив. Я узнала, что у него трое детей. Старший уехал учиться в Америку. И две крошки-годовашки доченьки-близнецы на днях начали ходить. Я успела подумать, что это хороший знак, а Жан-Поль выложил мне подноготную своих родителей, которые развелись, когда он был ребенком, и как не так давно несчастный мужик встретил своего родного отца опустившимся алкоголиком. Я кивала в ответ, даже вопросов не задавала. Мне вдруг стало страшно. А вдруг Билл не посмотрит в мою сторону. Я прилетела черте откуда, а он опять будет холодным, как 'айсберг в окияне'. Да и поговорить нам не удастся. У меня есть минута, чтобы всего лишь обнять его и поцеловать. И то при условии, что он позволит это сделать. А вдруг не позволит? Вдруг все то, что говорил Том, — ложь? Вдруг они специально пошутили, чтобы поиздеваться, поглумиться, ведь я оскорбила Тома перед всеми, ударила... Что делать? А ничего. Не надо сейчас просчитывать варианты. Приедем и на месте сориентируемся. В прошлый раз просчеты вариантов вылились мне в кучу новых синяков и царапин, многие из которых потом заживали очень долго. Набрала номер Тома. Долгие гудки сообщили, что хозяин занят и не может подойти к телефону. Закурила. Жан-Поль резко ударил по тормозам. Я едва не влетела головой в стекло. Все-таки выругалась матом.

— О-ля-ля, моя жена тоже так всегда говорит, когда у нее что-то не получается, — захохотал водитель.

— Она русская?

— С Украины.

— Тогда понятно, почему она такая умница, — улыбнулась я.

— Смотри, вон, видишь, здание? Бегом туда. На месте разберешься. У тебя есть десять минут. Я буду ждать со стороны центрального входа. Запомни номер моей машины. А то сядешь ни к тому...

Я кивнула и протянула половину суммы.

— Вот, это вам за путь сюда...

— Забери. Вернемся в аэропорт, рассчитаемся.

Мне некогда было спорить. Я выскочила из машины и понеслась в указанном направлении. Десять минут! Он дал мне десять минут!

Презирая все правила дорожного движения для пешеходов, я, как раненный заяц, хаотичными перебежками пересекла бульвар. Нужно найти служебный вход. Том должен был предупредить охрану.

Запыхавшаяся, ввалилась в дверь с нужной надписью. Меня тут же остановил вахтер, что-то зачирикал на аборигенском наречии.

— Меня зовут Мария Ефремова, месье Каулитц должен был предупредить вас, — пробормотала я, чувствуя, как безбожно тянет правый бок. Давненько я так не бегала.

— Не имею ни малейшего представления, — сообщил дядька.

Мои глаза стали большими-большими от удивления.

— Мы договорились с месье Каулитцем, это музыкант, у него сейчас концерт на вашей сцене, что меня встретят. Я из Москвы. Вас должны были предупредить.

— Мне никто ничего не говорил.

Я обалдела.

— Ну как же! Том должен был сказать. Или кто-то из охранников группы. Саки Пелко — это их начальник службы безопасности! Он должен быть в курсе, что я приеду.

— Сожалею...

— То есть как это вы сожалеете? У нас была договоренность, что... — я замолчала. У меня даже не было сил, чтобы разреветься. Вдруг все стало так ясно. Том, Густав и Георг пошутили. Да, мальчики развлекались той ночью, а я... Какая же я дура! Господи, бывают ли такие дуры на свете? Мир рухнул. Обрушился. Развалился на части. Без шума и грохота. Просто упал бисером к ногам и теперь его не собрать. Смешно как получается: я добиралась сюда столько времени, поставила на уши многих людей, Полинка теперь должна отдуваться за меня, — и все это только ради того, чтобы услышать на служебном входе сожаления вахтера? Как жестоко... Шутка вполне в духе обиженного Кау-старшего. Дура ты, Ефремова. Набитая дура!

Я попятилась прочь. Губы задрожали. Спина натолкнулась на преграду. Я сползла вниз по стене, еле сдерживаясь, чтобы позорно не разрыдаться в голос.

— Мадемуазель? — вскочил мужик, обеспокоено таращась на меня. — Воды?

Кое-как собралась и пискнула:

— Да, спасибо...

Он куда-то ушел и вернулся с пластиковым стаканчиком.

— Не расстраивайтесь. Я не могу вас пустить. Мне никто ничего не говорил.

— А вы можете связаться с охраной группы? Возможно, герр Пелко знает о моем приезде.

— Вы подождите, концерт через час закончится...

— У меня самолет через сорок минут. Мне надо в аэропорт. Такси у входа ждет. Я только что прилетела. Мой самолет из Москвы сильно опоздал. Из-за этого мы не встретились раньше, а сейчас я не могу до них дозвониться, потому что ребята играют концерт, — устало пожаловалась я и закусила губу. Какая же ты дура, Ефремова! Абсолютная дура!

Дядька вернулся на пост.

Я отправилась на выход.

Дверь с грохотом захлопнулась за спиной. В этом неприятном звуке я услышала насмешку. Надо быть сильной. Да, тебя развели как малолетку. Но ты справишься с этим. И впредь не будешь доверять людям. Нет, ты не дура, Ефремова, ты олигофрен в самой тяжелой форме. Эх... Звезда, звезда...

— Мадемуазель! — услышала я неожиданно. — Мадемуазель! — Обернулась. — Вы из России? Вы прилетели из России?

— Ну как бы да... — беспомощно развела руками.

— Что же вы раньше не сказали!!! Идите скорей! Вас ждут!

Он едва ли не за шкирку закинул меня обратно. Запер дверь и потащил куда-то вглубь комплекса.