Теперь койка Тима располагалась не в общем зале, а в комнате для сержантов, но, увы, это только на один день. Прежде чем предаться заслуженному отдыху, вновьприбывшие осмотрели свои винтовки и аккуратно сложили оружие в пирамиды. Только после этого они повалились на койки, и лишь самые неугомонные спустились в комнату отдыха, погонять шары на бильярде.

Вэнс не стал никуда ходить, хотя лейтенант дал ему целых полчаса отдыха, а уселся у окна и задумчиво смотрел на горы. Безделье стало для него непривычным занятием, и он машинально выискивал глазами вражеские самолеты и прикидывал расстояние до возможных ориентиров.

После обеда пришедшие в себя новички начали готовить снаряжение. Хотя почти все личные вещи пришлось оставить, но вещмешки раздулись, как воздушные шары. С собой приходилось брать по несколько комплектов нижнего белья — прачечных там не будет; побольше пива, ведь баров и магазинов тоже не ожидается. Чтобы сержант не реквизировал все спиртное, наиболее смышленые прятали несколько банок на дно рюкзака, а одну оставляли наверху, практически на виду. Еще нужно было не забыть боеприпасы, колья для палаток, канистры с водой, консервы, сахар, кофе.

После пятой безуспешной попытки запихнуть все необходимое, рядовой Симэн осторожно поинтересовался у Вэнса, зачем тащить столько продовольствия, если на свете существуют походные кухни.

— Видишь ли Гарри, открою тебе страшную тайну, — таинственно прошептал Тим. — Все припасы нам будут доставлять по морю. А как ты считаешь, сколько транспортов с продовольствием дойдет до нас, не затонув по дороге?

— Эээ, половина? — робко предположил рядовой.

— О, пятьдесят процентов провианта, это конечно, хорошо. Но ведь нам же нельзя питаться через день, верно?

— Конечно, но..., э..., я просто хотел положить еще одну ленту для пулемета.

— Да не проблема, Гарри. Вытащи ее из коробки, и обмотай вокруг пояса, а еще лучше две.

— Тим, тут только одна. Больше нету.

— Не беда, сейчас принесу.

Носимый боезапас лейтенант приготовил заранее, но после настойчивой просьбы сержанта поменял боекомплект, убрав почти все патроны с трассирующими пулями. Даже одного боя, проведенного в ночь после японской атаки, было достаточно, чтобы извлечь урок. Из рассказов очевидцев, участвовавших в междоусобном сражении и едва не погибших от дружественного огня, Тим усвоил одну истину: Как бы ты не маскировался, но росчерки трассирующих пуль выдадут твое расположение противнику, даже если вспышек от твоих выстрелов не видно. Поэтому решили трассирующие патроны не брать, оставив лишь небольшой запас для целеуказания.

Спокойную деловую обстановку, которой сопровождались сборы, нарушил вернувшийся Билл, внесший сумятицу в процесс. Он бросил на пол мешок, стукнувшийся с глухим звуком, и радостно объявил на всю казарму:

— Смотрите, что я достал — деревянные чашки. Выкиньте свои тарелки, и разбирайте. Тут на весь взвод хватит.

Новобранцы, которым уже надоел металлический привкус еды, тут же радостно устроили кучу малу, разбирая деревянные плошки.

Несмотря на некоторые заминки, вскоре все были готовы, и до самого вечера солдатам опять было нечего делать. Кто-то решил еще раз выспаться перед ночным походом, кто-то снова чистил винтовку, но большинство вяло переговаривались, гадая, что их ждет. Пессимисты считали, что джапы завладели Кауаи, и им придется становиться в оборону где-нибудь здесь на побережье. Оптимисты же уверяли, что остров еще держится, и батальон высадят именно там.

За час до заката роту погрузили на грузовики, и колонна, соблюдая большие интервалы между машинами, покатила к берегу. Самолетов в воздухе не наблюдалось но, тем не менее, все внимательно смотрели по сторонам. Так, в наблюдении за небом и прошло их путешествие. Выяснилось, что оптимисты были правы в своих предположениях, и конечной точкой поездки оказался порт, где их ждала целая флотилия. Припасы и тяжелое вооружение погрузили заранее, а личный состав в целях маскировки подвезли только в сумерках.

Корабли, которым предстояло доставить десант к месту высадки, военными транспортами нельзя было назвать даже в насмешку. Прогулочные кораблики для туристов, сухогрузы, рыбацкие сейнеры. В общем, все, что не было потоплено, не ушло к континенту, и не было задействовано в других местах. Теперь эти мобилизованные гражданские посудины стали вспомогательными судами ВМФ, хотя военного на них были разве что зенитные пулеметы.

Едва оказавшись на палубе, Тим приказал установить ротный пулемет на треногу, тем самым удвоив вооружение корабля. Даже новобранцу понятно, что ни от самолета, ни от вражеских батарей их Браунинг не защитит. Однако когда солдаты посматривали на пулеметное дуло, грозно поворачивающееся то вправо, то влево, им становилось спокойнее на душе.

Полночи весь взвод, которому посчастливилось разместиться на палубе, всматривался в темноту. Иногда какому-нибудь солдату становилось плохо от качки, и он шел, наступая на своих товарищей, к борту, расталкивая там других таких же бедолаг, не любивших море. Самое лучшее место, откуда было удобнее всего тош... наблюдать за морем, заранее занял рядовой Симэн. Однако, предусмотрительно отказавшись от обеда, он избавил себя от лишних мучений, и теперь Гарри чувствовал себя почти хорошо.

Вскоре показались смутные очертания гор, заслонявшие звезды. Высокие берега острова постепенно надвигались из темноты и уже можно было различить белую полоску прибоя. В мирное время на острове всегда горели огоньки, но теперь везде было темно, и лишь в нескольких милях правее вспыхивали редкие искорки — там велась вялая перестрелка.

Зрелище темного острова было мрачным и жутковатым, даже если не знать, что там ждут враги, и настраивало Вэнса на мечтательный лад:

— Здесь бы после войны фильмы снимать, — мелькнула у Тима несвоевременная мысль. — Например, про динозавров из мелового периода, которых нашли ученые. Или переснять на цветную пленку фильм про Кинг-Конга. А еще можно про разных инопланетных тварей. Эх, доживу ли я только до этого "после войны"?

У большинства пехотинцев мысли были куда более приземленные. Все думали только о том, потопят ли их суденышко, или удастся добраться до берега.

— Они не стреляют, — прошептал кто-то из "молодых". — Почему?

— Подпускают нас поближе, — "обнадежил" новичков капрал Брэдли. — Чтобы ударить наверняка.

Найдя его в темноте по голосу, Вэнс подошел поближе и вполголоса спросил:

— Фрэнк, ты серьезно так думаешь?

— Нет, конечно. Если бы джапы нас заметили, они не стали бы терять время. Но поторопить молодежь все-таки стоит. Чем сильнее напугаются, тем резвее будут высаживаться.

Как будто дожидаясь этих слов, раздалась команда лейтенанта:

— Все на высадку!

Сержанты сразу же принялись за дело, подгоняя солдат:

— Вставайте, вставайте, за борт по одному!

Моряки уже сбросили за борт канаты и сети, по которым пехотинцам предстояло спуститься к ожидавшим внизу лодкам и катерам. Сначала пропустили вперед пулеметчиков и минометчиков, а за ними отправились вниз и все остальные. Карабкались осторожно, страхуя друг друга. Когда на тебе снаряжения на восемьдесят, а то и на сто фунтов, даже самый лучший пловец мгновенно пойдет ко дну, если промахнется мимо лодки.

Последний взвод еще не покинул корабль, а первый уже выходил на берег, растянувшись цепочкой и не зная, что делать дальше. Не дожидаясь команды, большинство солдат схватилось за лопатки и без всякого порядка начали копать себе стрелковые ячейки под прикрытием деревьев. Командиры их не осаживали. Приказа к дальнейшему выдвижению все еще не было, так почему бы не укрепиться. Но вот по берегу забегали вестовые, которых в темноте только чудом не пристрелили, приняв за японских разведчиков, и рота двинулась вглубь острова, постепенно заворачивая влево. Гул и треск редких выстрелов остался за спиной, а впереди было тихо и темно, как будто там никого нет. Или же наоборот, как будто там ждала засада.

— Эй, лейтенант, — вполголоса окликнул Тим своего командира, когда тот оказался поблизости, — куда мы направляемся?

— К старой русской крепости на реке Ваимеа.

— А что тут делали русские? — поразился Гарри, услышавший разговор.

— Так ведь раньше остров принадлежал им, — объяснил Фрэнк, — и лишь после войны мы смогли его получить.

— Ты что-то путаешь, — новоиспеченный капрал был рад отвлечься от тревожных мыслей и ухватился за возможность поспорить. — Гавайи у нас уже лет сто, а с Россией мы воевали только двадцать лет назад, да и то на континенте.

— Верно, эта война и была лет сто назад. А точнее, в тысяча восемьсот семнадцатом году. Тогда местные короли попросились под власть российского императора, и он согласился. Русские построили здесь три форта, и даже местную реку переименовали по-своему — Дон.

— Как это по-своему, капрал? — воскликнул один из солдат. — Дон — это река в Англии, я географию хорошо знаю.

— Так, тише, а то всех япошек распугаешь, — осадил Вэнс не в меру ретивого рядового. — Отставить разговорчики и смотреть под ноги.

7 декабря 1941г.

Провинция Мегальянес. Чили.

На пустынном берегу Магелланова пролива еще несколько недель назад высадился небольшой отряд немецких солдат. Со стороны их лагерь выглядел как обычное стойбище пастухов. Наспех сложенные шалаши, покрытые накинутыми кусками ткани, пасущиеся овцы, чернявые люди в пончо. Хотя в Южной Америке было немало светловолосых людей, но чтобы не выделяться, для командировки отбирали только брюнетов. Большинство солдат было испанцами, воевавшими до этого в "Голубой" дивизии, а остальные члены отряда хотя бы немного говорили по-испански. Сколько еще придется ждать, было не известно, но никто не выказывал нетерпения. Запасов продуктов хватало на несколько месяцев, а если припасы и закончатся, то их нетрудно будет пополнить.

Немецкие агенты в Аргентине смогли обеспечить солдат местной одеждой и, кроме овечьей отары, еще пригнали табун лошадей, которые могли понадобиться не только в качестве маскировки, но и для эвакуации. За время вынужденного безделья минометные расчеты немного научились ездить верхом, и вполне могли доехать до ближайшего города.

Радиопередатчик у отряда имелся, но его включали только на прием, чтобы не быть запеленгованными. И вот вчера наконец-то пришло короткое кодированное сообщение, извещавшее, что цель на подходе. Приближалась желанная добыча — американский авианосец, имевший порядковый индекс CV-5, но чаще называемый по имени — "Йорктаун". В открытом океане он представлял собой грозную силу, способную справиться с линкором, а то и двумя. Самолеты, базирующиеся на нем, могли обнаружить и разбомбить любой вражеский корабль прежде, чем тот подойдут на расстояние выстрела главного калибра. Но здесь, в узком двухкилометровом проливе, авианосец лишался своего преимущества. Одна хорошо замаскированная батарея гаубиц или крупнокалиберных минометов могла как минимум повредить взлетную палубу, тем самым превратив его в бесполезный хлам.

К началу войны у Германии еще не имелось минометов с калибром свыше 81мм, и прошлось использовать трофейные 120мм, захваченные на Восточном фронте. К каждому прилагалось сорок мин, которые можно было выпустить буквально за три минуты. В том, что эти минуты у них будут, не было никакого сомнения. Хотя в эскадре, которую они поджидают, помимо всякой плавучей мелочи находятся два линкора, но их огромные пушки никакой опасности не представляли. Замаскированные позиции батареи расположились за прибрежными скалами и с моря не просматривались. Достать их там можно только бомбами. Но чтобы завести двигатели, взлететь, найти цель и отбомбиться, самолетам потребуется слишком много времени. Обстрел к тому времени уже закончится.

Командир отряда гауптман Альбрехт Хайнц с самого начала не питал никаких иллюзий насчет своей судьбы. После того, как минометы выпустят по кораблю весь боезапас, успевшие взлететь самолеты легко смогут их накрыть. Но здесь были только добровольцы, знавшие на что идут. Потопить авианосец конечно не получится, но вот вывести его из строя на несколько месяцев вполне возможно. И ради этого стоило отдать жизни двух десятков человек.

Хайнц просматривал справочник военных кораблей мира, и так зачитанный им до дыр. Номинальная вместимость "Йорктауна" составляла 96 самолетов, но с момента его проектирования прошло много времени, размеры бомбардировщиков увеличились, и сейчас в нем помещалось не больше восьмидесяти штук.

Утром поднимающееся над горизонтом солнце осветило верхушки мачт, увенчанные антеннами. Сами махины огромных кораблей пока скрыты за скалами, поэтому их было не видно.

Как и следовало ожидать, эскадра шла медленно, осторожно пробираясь среди отмелей и подводных скал, которыми изобиловал пролив. Естественно, Хайнц постарался выбрать позицию недалеко от особо опасного рифа, при подходе к которому корабли будут вынуждены еще сильнее снизить скорость.

Несколько раз пролетали самолеты, но пилоты были заняты поиском безопасного фарватера, и не обращали внимания на безобидных пастухов. Возможность наличия подводных лодок, немецких или японских, капитанами кораблей учитывалась, и соответствующие меры принимались. А вот опасности с берега никто не ожидал, и напрасно. Дальность выстрела большого полкового миномета составляла шесть километров, а его точность вполне позволяла накрыть огромную махину авианосца, длиной четверть километра и шириной тридцать метров.

Подготовка к операции была начата еще в сентябре. После разговора с советским военным атташе Ямомото сделал соответствующие выводы. Независимо от результатов атаки Перл-Харбора американцы обязательно решат перебросить один или два авианосца с Атлантики на Тихий океан, это очевидно. Но если Панамский канал действительно удастся вывести из строя, то кораблям придется идти через пролив Магеллана. А там авианосец можно будет обстрелять прямо с берега. Нужно только доставить туда и спрятать достаточно мощное, но в то же время компактное орудие или миномет. Как раз такие имелись у Советского Союза, и многие из них достались немцам в качестве трофеев, так что не составило никакого труда найти несколько штук вместе с боекомплектом.

Во время перевозки минометов на испанском судне их даже не прятали. Англичане следили, чтобы никто не ввозил оружие в Германию. А что плохого в том, что Испания продает оружие в Южную Америку.

Когда долгожданная цель приблизилась на расстояние выстрела, уже наступил полдень. В южном полушарии солнце находится на северной стороне неба, и сейчас оно помогало немцам, освещая цель. В тщательно приготовленных укрытиях, разнесенных на большое расстояние друг от друга, расположились три корректировщика, командир, и оператор с кинокамерой. К каждому из укрытий был протянут кабель полевого телефона, соединявший их с батареей. Вполне возможно, что американцы начнут беспорядочный огонь из всех орудий по прибрежным скалам, которым могут вывести из строя немецких наблюдателей. Но оставшиеся в живых продолжат корректировать огонь. Ничего сложного в этом не было. Опыты, проведенные еще в Германии, подтвердили, что взрыватель мин срабатывает при ударе об воду также хорошо, как и при попадании в твердую поверхность. Поэтому в случае промаха место падения мины будет хорошо видно по фонтану воды, взметнувшемуся вверх.