До этого боя она никем ещё не командовала, лишь исполняла поручения своего учителя, не более. А теперь... Асока с обречённостью ждала, что скоро придёт учитель и будет ругать её...
Только недавно она научилась ощущать... смерть. Вот уже без чего тогрута обошлась бы, так именно без этого. Ощущения были неприятные. Как тогда, на Диадо... Короткие редкие проблески от смерти одиночных разумных и большие вспышки от гибели экипажей целых кораблей.
После разговора с учителем, тогда, когда он сказал, что "ничего изменить нельзя, можно только привыкнуть", она нашла себе оправдание, что все эти смерти... она к ним не причастна. Не она посылает их в бой, не она ими командует. Это помогало — до последнего боя.
Она подвела своего Мастера...
Асока поймала себя на мысли, что ещё недавно она бы просто не стала задумываться над всем этим, однако теперь... Учитель учил её думать и понимать, его долгие лекции-рассказы были познавательны и интересны. Тогрута усердно училась и... менялась. Она тряхнула головой, отгоняя странные мысли.
Внезапно в дверь постучали. Сила подсказывала ей, что это был её учитель.
— Учитель? — Асока открыла глаза и посмотрела на дверь каюты.
— Можно войти?
— Конечно, учитель.
Микоре Викт вошёл в её комнату, после чего опустился на пол рядом с ней.
— Асока. Думаю, нам надо поговорить. — человек внимательно смотрел на неё. Она ошущала какую-то странную энергию, исходившую от него. Так как он молчал, Асока осторожно начала:
— Простите, учитель, я ... подвела вас. Из за меня погибло столько... Я не умею командовать... я не гожусь на роль командира... Я думала, что могу... Что не подведу вас... Всё это из за меня. — тогрута повесила голову. Единственное, что ей сейчас хотелось, так это банально разреветься, однако пока она держала себя в руках.
— Ты много о себе думаешь, ученица.
Резкий голос учителя нарушил тишину. Асока вскинула взгляд на человека. Её немного удивил тон её Мастера. Он ещё никогда с ней так не разговаривал.
— Думаешь, все эти люди погибли из-за тебя? Не будь столь наивной!
Асока в шоке слушала своего учителя: тон его был резким и ... злым. Джедай прикрыл глаза, пальцы рук сплетены в замок.
— Идёт война, и они — солдаты. Они созданы для этой войны, и для них гибель в бою не является трагедией — это честь для этих парней. И им плевать на смерть. Из-за тебя, из-за кого-то ещё — без разницы. А мы, мы можем лишь сделать так, что бы их смерть не была напрасной. Мы их командиры. Я, ты... И никто не сделает это за нас. Думаешь, тебе трудно? А каково тогда мне? Мне доверили десятки тысяч жизней, несколько тысяч из них уже мертво, и сколько ещё погибнет, я не знаю! — джедай почти кричал.
Внезапно он застыл, медленно выдохнув, после чего Асока перестала ощущать его — он закрылся в Силе, однако эмоции учителя всё равно достигали её.
— Учитель... — тогрута начала закипать.
Голос джедая был тих и спокоен.
— Подумай, Асока. Хорошенько подумай. У нас там война. Понятно? Или я работаю, пытаюсь делать всё, что могу, или нянчусь с тобой. Или же ты помогаешь мне, или...
— Мастер, но что я могу? Нас не учили воевать! — окончательно вспылила тогрута, заражённая злостью от своего учителя. — И я всего лишь падаван!
— Не важно кто ты, что ты, кем была прежде: если выйдешь отсюда — дерёшься, и дерёшься насмерть.
Учитель резко встал и направился к выходу.
— "Нет невежества — только знание". — процитировал учитель одну из строчек кодекса. — Хотя, я бы сказал иначе. Знание — Сила. Учись, пока не поздно. Хотя бы и на своих ошибках.
Под внимательным взглядом своей ученицы джедай покинул помещение. "Что это с ним было?" Асока сосредоточилась, успокаиваясь и пытаясь понять то, что сказал ей учитель.
* * *
Выйдя из комнаты, я быстрым шагом дошёл до своей каюты. Дверь с тихим шелестом закрылась, отрезая меня от внешнего мира. Мой кулак впечатался в стену.
"Дерьмо. Что же это такое. Откуда эта злость... Мне едва удалось успокоиться!"
Рухнув на пол, я начал повторять одну из джедайских установок, одновременно пытаясь вытолкнуть эмоции прочь...
Довольно долго я размышлял над этим происшествием, и причинами этой вспышки. И пришёл к неутешительным выводам.
Я... заигрался. Первые дни после моего переноса были как в тумане, всё происходящее я воспринимал с недоверием, с этаким налётом восторга. Ну как же: Далёкая-Далёкая, джедаи, ситхи, Сила... Сейчас же эйфория схлынула, мысли устаканились, и я понял, что всё, что происходит вокруг меня, является реальностью со всеми её "прелестями". Если поначалу мой мозг воспринимал всё как некую игру, то теперь пришло отрезвление. Я оказался по уши во всей этой истории.
"Ага, как же! Попаданец хренов — всё лучше всех знаю, всё лучше всех умею. Хорошо сидеть в уютном кресле перед монитором и рассуждать о вещах, которых ты даже не знаешь, а подчас их вообще не существует. Как можно судить о том, чего не понимаешь?"
К тому же, я джедай... нет, не так. Из меня джедай как из ... ранкора балерина. Я — одарённый, и это накладывает определённые сложности.
Только теперь я понял суть разных кодексов, что джедаев, что ситхов. Джедаи отказались от чувств не потому, что они ведут на Тёмную сторону Силы. Не это было причиной. Одарённые воспринимают эмоции не как другие, намного сильнее обычных смертных, и для нас не существует полутонов: если спокойствие — то безбрежное, как океан; если гнев, то беспощадный, как извержение вулкана. Месть так месть, любовь так любовь.
"Нет эмоций — только покой". Я наконец осознал, что в основе этого правила лежит не отрицание эмоций, как таковых и не задача, избавиться от них, подчинив свою жизнь суровой рациональности безчувственного существа. Вовсе нет. Правило предполагает лишь разумный контроль эмоций, с тем чтобы они не играли решающую роль, когда джедаю необходимо принять важное и правильное решение. Если джедай не контролирует свои эмоции — они могут сами начать контролировать джедая. Что безусловно недопустимо. В такой ситуации эмоции могут помешать объективно оценить ситуацию, увидеть истинную цель и могут привести к ошибке. Не надо забывать, что бесконтрольность и буйство эмоций лежит в основе пути Темной стороны Силы, и поддаваясь эмоциям джедай становится уязвимым для Тьмы.
И если джедаи осознают контроль, то ситхи — не те подделки вроде Вентресс и Дуку, а нечто большее — понимают это куда как лучше. Только тотальный контроль помогает им, пользуясь Тёмной стороной, не скатиться во Тьму окончательно, не потерять последние капли рассудка. Джедай, падая, становится ситхом. Ситх, падая, становится чудовищем (хотя джедай может и пролететь, минуя стадию ситха). За примерами ходить не надо — тот же Палпатин в схватке с Винду потерял контроль, и в итоге превратился в сумасшедшего тирана. Скайуокер, и так наполовину находившийся на Тёмной стороне, ещё меньше себя контролировал: в итоге имеем Дарта Вейдера, убившего свою любовь и чуть не убившего своих детей.
Да. "Нет эмоций — только покой". Это самое главное правило. Не зря оно стоит самым первым, хотя когда-то было всего лишь вторым. Но я прекрасно понимаю, почему всё изменилось. Страх открывает доступ к Темной стороне Силы. Страх рождает гнев. Гнев рождает ненависть. Ненависть — залог страданий. Все это — путь темной стороны Силы. Путь, который всегда ведет лишь к разрушению. Такова Темная сторона, которой всегда нужно опасаться, поскольку она может запутать джедая, ввести в заблуждение, и в итоге — уничтожить. И это относится не только к джедаям. Заменить слово "джедай" на "ситх" — разницы никакой — слова-то те же.
Вот такие пироги. А я, со свойственной любому здравомыслящему человеку (успевшему застать многочисленные секты различного толка, а так же сполна хлебнуть заздравно-приторных речей всевозможных политиков), со скепсисом относился к этим словам, да и вообще к любым учениям. Хотя для меня они имеют огромное значение. Ведь я — джедай. Точнее, моё сознание заменило собой сознание джедая, оставив от него только лишь память. Я никогда не видел войну своими глазами, я никогда никого не убивал. Не то что бы про меня можно сказать — мухи не обидит (мух я поубивал немереное число), однако я не уверен, что смогу. Да и до сих пор мы сражались только с дроидами: возможно, это меня и спасло. Ощущать смерть твоих людей — это печально. А вот смерть врагов... тут можно скатиться и до радости с предвкушением, чего лично мне как-то не хочется. Не потяну я быть ситхом, ещё долгие десятилетия не потяну, во всяком случае, а то и вовсе никогда. Да и татухи на роже мне, боюсь, не пойдут. Тьфу.
В памяти всплыли строки кодекса древних дже'дайи: "В равновесии с хаосом и гармонией, бессмертный в Силе." Да, равновесие мне бы не помешало, а то полёт мой будет ярок, но краток. Сколько там джедаев скатились во Тьму во время войны? Несколько десятков, не меньше и это только те, о ком я знаю.
Да. Знания. Краеугольный камень, етить его. Если их использовать, пытаясь изменить ход тех или иных действий, последующие события, без сомнения, так же изменятся. Так что знания мои станут бесполезны. Но не менять ничего я не могу, так как мои действия, волей-неволей, уже меняют всё.
Тут нужно очень хорошо подумать, стоит ли менять что-то, и если менять, то как. Да и вообще, получится ли у меня это? В каких-то мелких вопросах — без сомнения да, а вот насчёт высших сфер — чего-то я не уверен. Там такие зубры крутятся... Хотя первый пункт моего плана и выполнен, что делать дальше я представляю очень смутно. Впрочем, кто не рискует, тот не пьёт кореллианское. Что-то очень не хочется умирать, да и других стоило бы вытащить. Ту же Асоку...
"Блин, как всё сложно"...
"Надо будет перед Асокой извиниться. Кажется, я её обидел"...
* * *
После долгих раздумий Асока направила свои стопы в тренировочный зал. Она отрабатывала очередной удар, когда раздался голос учителя:
— Попробуй сохранить первоначальный угол, используя запястье.
Асока молча продолжала движения, пробуя сделать так, как сказал джедай. Наконец у неё получилось выполнить нужную комбинацию.
— Спасибо, учитель.
— Асока, я хотел бы извиниться перед тобой. — тогрута ощутила поток вины и раскаяния, исходящие от учителя.
— Эм, учитель... вам не за что извиняться.
— Асока, я был не прав, и повёл себя недостойным образом...
— Учитель, — тогрута подошла к учителю и улыбнулась. — Я чувствую, что вам тяжело. Если мне самой плохо, то каково тогда вам...
— То есть я был прав?
— Не совсем, учитель.
— Опять ты споришь?
— Нет, я не спорю, я... высказываю свою позицию, вот! — Асока вздёрнула подбородок.
На что Викт развёл руками.
— Как насчёт спарринга? Два часа у нас ещё есть.
— Было бы неплохо. — она кивнула, Силой подтягивая тренировочный клинок.
* * *
— Выход из гиперпространства завершён!
— Врагов не обнаружено, отмена боевой тревоги!
— Все корабли прибыли в точку назначения!
— Запрос спасательным службам отправлен! — доклады операторов посыпались один за другим.
Кернатаун Ринаун облегчённо вздохнул — все повреждённые корабли успешно достигли Лантиллеса. К ним сразу же рванули корабли спасательных служб — нужно было как можно скорее отправить раненых в медцентр, а сами корабли — на верфи для ремонта.
Ему же надлежит незамедлительно направиться в штаб. Командование должно узнать о провале операции.
На орбите планеты было более чем оживлённо. Несколько десятков новеньких "Одобряющих" неподвижно зависли неподалёку от орбитальной станции слежения, вокруг них находились корабли поменьше. "А вот и обещанное подкрепление. Эх, если бы они прибыли чуть раньше"
* * *
Две фигуры, облачённые в коричневого цвета джедайские робы, стояли около тактического стола. Оби-Ван Кеноби разглядывал карту сектора, тогда как его падаван, Энакин Скайуокер молча вертел головой, обозревая упорядоченную работу штабных офицеров. Ади Галлия, прилетевшая вместе с ними, вела разговор с моффом Тербонном и другими местными офицерами.
Джедаи прибыли вместе с внушительным подкреплением, состоящим из тридцати двух БДК "Одобряющий" и семидесяти других кораблей для скорейшего исправления той критической ситуации, что сложилась в этом секторе, однако задания у них были разные. Ади Галлия вместе со своей группой должна была направиться на Кашиик — на орбите планеты продолжалось сражение между Республикой и флотом Трандошии (на вооружении которого стояли в основном корабли КНС), которую поддерживали корабли Торговой Федерации и Банковского Клана.
Скайуокер же вместе со своим учителем Оби-Ваном Кеноби должны были совершить глубокий рейд в тылы противника, чтобы деблокировать и спасти гарнизон станции слежения на планете Рен-Вар. В первые дни войны в обстановке строжайшей секретности там был развёрнут гарнизон и аппаратура слежения за мирами Сепаратистов, получившая обозначение "база "Браво".
Скайуокер воспринимал происходящее с истинным спокойствием. Уже довольно давно он мотался по Галактике вместе со своим учителем, выполняя различные задания Совета, однако это было первое поистине боевое задание. За это время он познакомился со многими разумными, однако не приобрёл большого количества друзей.
Оби-Ван частенько называл его самонадеянным и трудным юношей. Впрочем, Кеноби был один из немногих, к кому Энакин действительно прислушивался. Ещё одним человеком, которого он мог назвать "другом", был Канцлер Шив Палпатин. Он был родом с той же планеты, что и Падме. Когда его отношения с учителем заходили в тупик, Палпатин был единственным, к кому Энакин мог обратиться и получить от него совет. Канцлер частенько заглядывал в Храм Джедаев, наблюдая за его тренировками и хвалил его за усердие и успехи.
Действительно, врождённые способности Энакина были очень велики, что ставило его выше многих его одногодок, не говоря уже о только что принятых в храм юнлингах. Кроме того, из-за древнего пророчества его считали Избранным, что добавляло немалую толику самодовольства юноше.
Хотя Энакин и уважал учителя, но при этом считал, что он намного сильнее его, а мастер не даёт ему полностью раскрыть свой потенциал. Поэтому часто Энакин действовал наперекор всему: словам учителя, нотациям Совета, догмам Ордена и многому другому.
Падме. Внутри Энакина зажёгся тщательно скрываемый им огонёк любви и нежности. Очень давно, ещё когда он был рабом в лавке Уотто, туда пришла странная компания. Высокий статный джедай, гунган и синий астродроид. А ещё — девушка необычайной красоты — Энакин никогда не видел столь прекрасное создание. И уже тогда он влюбился в неё. Он даже сказал ей, что когда он вырастет, то она станет его женой, на что та только рассмеялась.
Однако спустя долгих девять лет состоялась их новая встреча, закончившаяся тем, что они признались друг-другу в любви, а после той резни на арене Петранаки Энакин Скайуокер и Падме Амидала в тайне от всех провели обряд бракосочетания. Она стала принадлежать ему — целиком и полностью. И никто больше не отнимет у него счастье. Он уже потерял мать — в чём винил Совет, так и не соизволивший выкупить его мать из рабства, а постоянные разъезды по разным закоулкам галактики и бесконечные тренировки не оставляли ему ни единой свободной минуты.
