1.Невеста для ректора

— Это было забавно, — хихикнул Михаил. — К тому же счастье лицезреть миледи Волверин без платья, выпадает нечасто.

И тут же ректор, начал истерично дергать дверь, которая оказалась предусмотрительно запертой.

— И еще тебе на! — туфля вновь обрушилась на голову Михаила. — и еще! И на десерт!

Наконец я выдохлась и отбросила туфлю. Ректор тут же воспользовался моментом и прижал меня к стенке. Я даже не сопротивлялась, только флегматично разглядывала потолок, игнорируя злого Михаила и его руки, которые находились не там, где следовало...

— Волверин, — прорычал он. — Ты забываешься!

— Я?! По-моему, это ты вконец обнаглел! А-ну, пусти меня, иначе я начну или орать или реветь. По настроению.

— А вот возьму и не отпущу! Чего будешь делать?

Подумав, я ответила:

— Кусаться, плеваться, орать, царапаться, колдовать.

— Про колдовать — сильно, — хмыкнул Михаил и отпустил меня.

— А теперь изворль свалить из моей комнаты! — я указала на дверь. — Я официально обиделась!

— На что? — совершенно искренне удивился ректор

— На что?! Ты с ума сошел? Шантажировал меня, не хотел превращать в человека! Пинался!

— Но я же не знал, что это была ты! Веста, успокойся и давай поговорим.

— О чем тут говорить? — я внезапно решила высказать все, что накипело. — Меня уже считают твоей невестой, а я всего лишь решила дать нашим отношениям еще шанс. Заметь, не романтическим отношениям, а просто отношениям! Что за натура такая сволочная в тебе? Обязательно нужно доминировать, подчинять и издеваться! У тебя с головой все хорошо?! Раньше я думала, что смогу тебя полюбить, иной раз ты бываешь удивительно хорошим. Но теперь мне кажется, что стоит сразу сказать "нет", иначе потом я сильно пожалею.

— Я ене говорю, что ты должна меня сразу полюбить. Просто начни вести себя, как нормальная девушка. Достаточно того, что я хочу быть рядом. А любовь придет со временем.

— Со временем к тебе придут маразм, глухота и импотенция.

По изменившемуся лицу Михаила я поняла, что сморозила лишнее. Он замер с открытым ртом, глядя на меня так, словно я сделала что-то уж совсем непотребное.

А потом рассмеялся и с грохотом упал на пол. Хохотал он преувеличенно театрально, но я все равно украдкой выдохнула. Нет, хамить правой руке короля — идея из неудачных. Хоть он и заслужил...

— Волверин, — простонал ректора, — вот откуда ты появилась?

— Тебе на пальцах объяснить или нарисовать? — скептически хмыкнула я.

Михаил тем временем поднялся.

— А может, на примере объяснишь? — его лицо мигом приобрело серьезное выражение. — У тебя широкая кровать...

— Пошли в свинарник, объясню, — я фыркнула. — Там как раз Гаврюша влюбилась в Кеню.

— Кто?!

— Ну свинюшки две, скоро поросят делать будут. Ты же сам просил объяснить!

— Волверин, ты что, поросенок? — опять засмеялся мужчина.

На этот раз крыть было нечем.

— Хорошо. Сейчас я должен разобраться с этими идиотами, что считаются твоими студентами. У тебя, наверняка, много дел: не весь мир еще лежит в руинах. Вечером я зайду за тобой, мы поужинаем и прогуляемся, — предупреждая мои возражения, Михаил поднял руку, — просто прогуляемся. Продолжение вечера будет зависеть лишь от тебя. Тут недалеко есть отличная таверна. Все поняла?

— Это опять приказ?

Ректор закатил глаза.

— Да поняла, — я махнула рукой. — Иди и разберись со своими детьми, а я пока приведу в порядок себя и свои мозги.

Пробурчав что-то подозрительно похожее на "давно пора", Михаил вышел, оставив меня в задумчивости стоять посреди комнаты. И почему взрослая жизнь такая сложная? Или это только у меня так весело? Эх, где мое студенчество? Танцы до утра, веселые вылазки, колдовство, дуэли, пары... А вот уж не думала я в семнадцать лет, что вскоре окажусь с другой стороны кафедры.

Что-то блеснуло, когда я пододвинула свечу. Я подняла с пола колечко, что Михаил прислал мне. Оно слетело с пальца, когда я превращалась. Совсем не думая, я тут же надела кольцо. От Михаила это не укроется, я знала. Но это не важно. Я действительно надеялась скрыть свои чувства от ментального мага? Даже если он не лезет в мою голову, он чувствует все.

* * *

В который раз я неврно проверила, хорошо ли сидит платье под скептическим взглядом Лиры. Водянка опять пряталась в моей комнате от Морли, которая жаждала обещния с сестрой. А я собиралась на свидание. И отчаянно надеялась., что оно пройдет нормально. Ну, хотя бы не совсем ужасно.

— Веста, вы отлично выглядите, — наконец произнесла Лира.

В Вир Тонге царил консерватизм. Здесь я могла забыть о модных коротких платьях, что так популярны были среди современной молодежи. Здесь надлежало одеваться скромно, как подобает приличной девушке. Потому мне пришлось выбрать темное платье с пышной юбкой и бантом. Смотрелось оно немного старомодным и единственное вольностью, намекающей на реалии современности, было отсутствие рукавов. Волосы я оставила распущенными. Во-первых, за них можно было удобно прятаться в случае, если я снова что-нибудь не то ляпну, а во-вторых, так мне больше шло. В голове царил полнейший бардак, я совершенно не могла разобраться в своих чувствах, но почему-то сильно волновалась.

— Впервые в жизни вижу преподавательницу, которая собирается на свидание, — фыркнула водянка. — Забавное зрелище. Не стану задавать вопрос, что такого в ректоре и почему вам нравятся мужчины постарше.

— Это верно, — пробормотала я в ответ. — Я и сама эти вопросы себе не задаю.

— Вадима жалко, — вдруг погрустнела Лира. — Не верю я, что он убийца.

Бедная Лира! Я совсем забыла, что и в жизни девчонок все не так гладко. И угораздило же их влюбиться в одного парня, да еще и серийного убийцу.

— Вообще меня тоже гложат сомнения на счет преступление Торониоса. Однако доказать что-либо я не могу. Радует только то, что Вадима не казнят пока не выяснят, что он виновен, а настоящий убийца рано или поздно объявится. Слишком уж сильна его жажда крови, это было понятно по первым жертвам. Кстати. Вадима кто-то проверял на предмет крови в желудке? Надо будет спросить у Михаила.

— Я просто подумала, — Лира прерывисто вздохнула, — что с ним там? Если ваш...господин Рейбэк его допрашивает...

Тут и я похолодела. Даже не представляю, какие методы допроса использует отец.

Громкий стук в дверь прервал мою буйнйю фантазию. Лира украдкой вытерла глаза, а я уже не выглядела такой радостной.

Это был Михаил. В белой рубашке и обычных брюках он выглядел...необычно, но очень хорошо. Нелжиданно ласковая улыбка тронула его губы, когда я сделала неуверенный шаг к нему.

— Отлично выглядишь.

И хоть это была полуправда, я покраснела. Честное слово, иной раз я веду себя, как ребенок.

Мы медленно шли в самый дальний округ. Балконы, переходы, предзакатное море, радостный гомон людей — все это действовало на меня успокаивающе, заставляла отвлечься от тяжелых мыслей и просто наслаждаться. Наслаждаться тем, что я, наряженная и симпатичная, иду рядом с первым мечом королевства, вдыхаю его запах, предвкушаю прекрасный вечер и с легкой тенью смущения думаю о том, какой окажется ночь.

Но все-таки Михаил заметил, что я была молчалива.

— Что случилось? — спросил он, когда мы подходили к последнему переходу. — Ты грустная какая-то. Я, конечно, переборщил немного с утра, но обычно ты на мои издевки отвечала не менее изощренными. Я обидел тебя, Веста?

Этот мужчина делает поразительные умозаключения. Вот только, увы, не вовремя.

— А что сейчас с Вадимом? — спросила я.

И затаила дыхание, боясь услышать ответ. Не столько страх за нравившегося мне парня вызывал это чувство, сколько нежелание вновь увидеть пред собой давно нарисованный образ отца, который за последние мемсяцы существенно изменился и даже приобрел некоторые светлые краски.

Ректор сздохнул и взял меня за руку.

— Рейбэк им занимается.

— Что это значит? — не отставала я.

— Веста, — и вновь металлические нотки в голосе Михаила заставили меня съежиться, — Вадим свое получит. Его вина будет доказана и он понесет наказание. Не думай об этом. Помоги принцессе пережить потерю и не тревожься сама.

Нет, не умеет он успокаивать впечатлительных девочек. Я не стала заводить разговор о своих сомнениях, зная, что ничем хорошим это не кончится.

Мы пришли в таверну, которая оказалась одним единственным столиком, что стоял на крыше округа Земледельцев. С крыши открывался чудесный вид на море, все вокруг утопало в растительности, а над головой распростерлось бескрайнее небо, усыпанное звездами.

— Нравится? — Михаил улыбнулся, наблюдая за моей реакцией.

— Очень.

Вино уже было налито в бокалы, овоши нарезаны и поданы. А мне кусок в горло не лез. Михаил наблюдал за мной на протяжении нескольких минут, а потом отставил бокал и нахмурился:

— Ты что, опять думаешь о Торониосе?

Я кивнула.

— Веста, вишенка, твой отец не первый год работает в этой службе. Если парень не виновен, он отпустит его. Но ты мало знаешь Вадима. Он некромант, он опасен, он свихнулся на почве любви к элен. Потому король и отослал ее, потому я так бесился, когда видел их вместе. Даже короли обязаны чтить свои законы, родная, я почти год искал доказательства против некроманта. И уж если они неверны, то нам противодействует кто-то невероятно сильный.

Я обдумывала сказанное.

— Веста, — Михаил в сердцах едва не ударил по столу кулаком, — я не хочу, чтобы ты думала об этом. Я обещаю, что со всем разберусь. Ты мне веришь?

— Не очень, — честно призналась я.

— Ладно, — ректор устало откинулся на спинку стула. — Можем мы просто поужинать и прогуляться? Я работаю днями и ночами, изредка выбираясь к тебе.

— Хорошо, — пришлось изобразить послушную девочку, хотя вопросы вертелись в голове.

Я еще не закончила с десертом, когда Михаил пододвинул свой стул к моему. Он откинул мои волосы с шеи и, щекоча дыханием кожу, что-то пробормотал. От такого повышенного внимания кусок в горло не лез. Несмотря на всю романтичность момента, я как-то обалдела. Не очень удобно есть. Когда тебя домогаются.

О чем я не переминула сообщить ректору.

Моя вилка тут же полетела в сторону.

— Ты сыта, — сообщили мне и усадили на колени.

— Опять ты все за меня решил, — насупилась я.

— А как же иначе? Ты ведь не способна жить самостоятельно.

— Жила как-то раньше, и сейчас могу.

— Совсем одна?

— Совсем, — вздохнула я.

— Бедная моя, вишенка, — Михаил ласково улыбнулся. — Но теперь-то я с тобой. Ты рада?

— Ага. Со стула вот падаю от радости.

— Я же держу.

Несмотря на паршивое настроение, я улыбнулась. Михаил изо всех сил старался быть милым, хотя я видела, что ему это дается не просто. Может, я действительно что-то значу для него?

— А знаешь, меня пригласил на карнавал один очень знатный и важный подданный нашего короля, — мне вдруг захотелось немного поддразнить ректора.

Михаил подозрительно прищурился.

— И что же это за господин? Ему давно не били морду?

— Фу, как грубо, — скривилась я. — Это Гам Горный, победитель Единорожьих Бегов.

— Единорог? — Михаил расслабился. — Ты уже заигрываешь с единорогами? Не замечал в тебе страсти к...

— Хватит! — рассмеялась я. — Не хочу продолжать этот разговор.

— Ты сама начала. Поцелуешь меня?

Я посмотрела в глаза ректора, пытаясь угадать его намерения и чувства.

-Не укушу, обещаю. Просто ты сегодня такая красивая, а я ночью уезжаю и до конца вашей практики не приеду. Хоть поцелуй оставь на память. Пожалуйста, вишенка!

— Когда ты перестанешь придумывать мне дурацкие прозвища? — нахмурилась я. — Не с ребенком же разговариваешь, и хватит издеваться над моим цветом волос. Не могу я его обратно вернуть!

— И не нужно.

Ректор погладил меня по волосам. Получилось ласково. Определенно, делает успехи. Интересно, у кого научился?

— Так что, поцелуй мне положен? Я себя хорошо вел?

— Лучше.

Я осторожно прикоснулась губами к Михаилу, легко и нежно. Но сильные руки сжали меня и...

Отборная ругать донеслась до нас из кустов. Мы оба ошеломленно взирали на то, как Пит и Элен выбираются из зарослей какого-то колючего (но невероятно красивого) кустарника. Лица у них были красные, как помидоры.

— И как это понимать? — от холода, просквозившего в голосе Михаила, впору было кутаться в шубку.

— Простите, — Элен опустила голову, но было видно, что раскаяния в ней нет ни грамма.

Я, конечно, знала, что мои студенты внимательно следят за моей личной жизнью, но в кустах они еще не прятались. А может, не попадались?

Я стояла на балконе и любовалась закатом, который вот-вот должен был закончиться, Михаил вдалеке отчитывал принцессу и Питера, внизу сновали люди: готовился фейерверк в честь отбытия Хранителя. Все жители были показательно опечалены сиим известием, только Лира ходила счастливая. Отца она любила, но слишком навязчивое внимание сестер вкупе с прибывшей внезапно популярностью, порядком достали водянку. В силу своего простого характера она не понимала, чем особенна, но знай ректор и преподавательский состав о происхождении этой зеленоволосой дриады, почести ей бы оказали не меньше, чем Элен. Это только у водного и лесного народов дети повелителей — такие же дети природы, как и все. С поправкой на нашу иерархию Лира была не просто дочкой повелителя. Она даже не была равной Элен, она была выше ее. Разумеется, на своей территории. К счастью, принцесса оказалась не заносчивой: весть о происхождении Лиры восприняла спокойно и теперь всеми силами помогала водянке прятаться от родственников.

— Замерзла? — я даже не слышала, как подошел Михаил. Умеет он подкрадываться незаметно.

— Нет. Теплые ночи. У нас уже сугробы, да?

— По колено, — усмехнулся ректор. — Студенты то и дело устраивают форменные дебоши.

Уж это я могла представить, сама не раз практиковала.

Солнце почти скрылось за горизонтом, освещая мягким красноватым светом все вокруг. Мне нравилось смотреть на море, чувствовать его запах, слышать, как волны бьются о скалы и едва различимое пение глубинных сирен наполняет не только воздух, но и душу. Было в этом времени суток особое очарование. Прошел еще один день, грустно, что время уходит безвозвратно. Что становится с нашим миром там, в прошлом? Продолжаем ли мы жить, развивая параллельные ветки возможных событий? Проживаем ли каждый миг в непрерывном цикле прошлого? Или наш мир, который всего секунду назад был живым и ярким, остается пустынен, постепенно бледнеет, теряет запахи, звуки?

А впереди ночь. Для кого-то время, когда можно отдохнуть. Для меня ночь символизирует начало чего-то нового, интересного и очень уютного. Звезды, которые вот-вот начнут мерцать на бескрайнем темном небе, придадут романтичности фейерверку, до которого осталось совсем немного.

— Нам нужно поговорить, — вдруг сказал Михаил, обнимая меня.

— О чем?

— О нас. О тебе, о том, что с тобой происходит.

— Со мной все хорошо, — удивилась я. — Что случилось?