Земля после

     В каждом здании, на каждом этаже, в каждом жилище неотъемлемой частью всякого интерьера были капсулы-сборщики — устройства, в основе которых лежали микротехнологии, назначением которых было воплощение и развоплощение желавших того обитателей корабля.

     Бóльшая часть населения города обычно отсутствовала в базовой реальности, пребывая в виртуальных мирах, созданных кораблём либо её обитателями. Время от времени некоторые из жителей этих миров воплощались, и тогда капсулы-сборщики собирали тела с выбранными самими воплощаемыми параметрами по атомам и молекулам, после чего сознание загружалось во вновь созданное тело, и индивид продолжал жить уже в физической (базовой) реальности. Когда же у индивида вновь возникало желание покинуть замкнутый в чреве корабля мир, отправившись в виртуальную реальность с её бесчисленными симуляциями, он просто шёл к ближайшей капсуле и забирался внутрь.

     Да, симуляция это обман, эрзац, иллюзия, в которой даже нельзя умереть. Это так. Она может быть пустой тратой времени; может стать и средством воплощения жестоких, преступных замыслов; может привести к окончательному разрыву с реальным миром; всё это и многое другое может случиться с вами. В теории. На деле же все эти виртуальные миры — часть внутреннего мира корабля, которая в ответе за каждого индивида, каждую композицию, каждую сущность — за всё, что мыслит или способно мыслить, за всё и всех на её борту, в её теле.

     Если допустить, что кто-то из обитателей симуляций вдруг захотел бы создать свой персональный ад, в котором стал бы мучить, пусть даже и не реально существующих людей, а лишь созданные для этой цели имитации, такой индивид был бы выявлен и, либо отправлен на принудительное лечение, либо привлечён к общественному суду. За восемь тысячелетий существования Эин подобное случалось лишь несколько раз.

     Были среди её обитателей и такие, кто пребыванию в симуляции или размеренной комфортной жизни в базовой реальности предпочитали третий вариант — архивацию.

     Архивация — состояние, которому, как и переходу в глубокую симуляцию предшествует «развоплощение» в капсуле-сборщике (становящейся для этого «разборщиком»). В отличие от глубокой симуляции, выгруженное из разбираемого на атомы тела сознание не направляется в виртуальность, а сохраняется на желаемое самим архивируемым время. Технически архивация может длиться так долго, как долго существует корабль. Для самих архивируемых это состояние является, по сути, аналогом смерти с той лишь разницей, что смерть эта полностью обратима.

     Среди обитателей Эин желавших архивироваться было немного (мало кому охота отключиться на тысячу лет и, вернувшись, встретить своих друзей и близких, ставших за это время на тысячу лет мудрее, или вовсе не встретить), но они были.

     Архивируемые сами устанавливали сроки своего возвращения, — будь то точные даты или возникновение определенных ситуаций. Некоторые влюблённые архивировались синхронно и возвращались к жизни также одновременно, другие — проходили архивацию поодиночке или в группе (например: групповые архивации учёных в целях очередного эксперимента, или колонистов — людей часто суровых и настроенных на трудности освоения новых миров, считающих симуляции детскими игрушками). Но бывали и особые случаи бессрочной архивации по причине пережитых личных трагедий или утраты вкуса к жизни (в древности такие становились самоубийцами). Эти, обычно, уходили навсегда. Возвращение к жизни таких архивируемых без предоставления им возможности устранить причины их ухода, без возможности исправить старые ошибки, означало причинить им дополнительные страдания, это противоречило этике аивлян.

     Ивилита и Альрес не были из числа последних, они архивировались из желания жить яркой, полной событий и красок, подлинной жизнью в настоящей реальности. Они условились с Эин, что она вернёт их тогда, когда будет обнаружен новый мир, и появится реальная работа, работа, к которой они долгие годы готовились и ради которой отправились в экспедицию...

     III. Ивилита и Альрес

     Ивили́та-Аль-Рес-Таль открыла глаза.

     Всё пространство капсулы, в которой находилась Ивилита, заполнял влажный туман. Сознание женщины возвращалось медленно, как после тяжёлого сна. Тело её не слушалось.

     Сквозь прозрачную верхнюю часть капсулы был виден свет, но разобрать детали мешал сборочный туман. Микророботы-сборщики, закончившие за минуту до пробуждения Ивилиты собирать её глазные хрусталики, в этот момент покидали воссозданное тело со слезами и растворялись в наполнявшей капсулу густой влажной дымке.

     Ивилита пошевелила пальцами рук, потом — пальцами ног... Она чувствовала, как силы возвращались к ней, но вставать было ещё рано...

     Альрéс-Ив-Эви́ль-Эин проснулся почти одновременно с Ивилитой. Он сделал глубокий вдох и тоже принялся разминать конечности. Ему хотелось потянуться, но внутри похожей на каплю мутной воды капсулы его тело не подчинялось ему. Тогда он расслабился и стал ждать...

     Прошло полчаса.

     ...Влажный туман втягивался в поры внутри капсулы, уступая место прохладному свежему воздуху. Давление внутри постепенно сравнялось с показателями снаружи. Ивилита коснулась пальцами крышки и та подалась вверх и, поднявшись на высоту, немногим выше роста женщины, повисла в воздухе.

     Ивилита села, потянулась, вдохнула полной грудью.

     Альрес выбрался из своей капсулы, расположенной рядом с капсулой Ивилиты. Едва встав на ноги, он подошёл к женщине.

     — Мы снова живы, любовь моя!

     Тёмно-синие глаза на немного грубом антрацитово-чёрном лице мужчины прищурились. Он протянул женщине широкую ладонь. Опершись на руку Альреса, Ивилита скользнула из капсулы, ступив на мягкий бархатный пол.

     Это было их жилище во внутреннем городе.

     — Да, Альрес, любимый, мы живы... — Ивилита изо всех сил прижалась к Альресу, тотчас же ощутив непреодолимо-сильное влечение: полное жизненной энергии новосозданное тело требовало немедленной близости.

     Почувствовав животом нарастающее напряжение, женщина поняла, что её мужчина желает того же и уже готов.

     — Сюда, любимый... — прошептала Ивилита, увлекая Альреса назад к капсуле. — Я хочу сделать это здесь...

     ...Когда они закончили и вышли из жилища в общий холл, их приветствовал голос корабля:

     — С возвращением в мир живых!

     — Эин? — Ивилита посмотрела по сторонам, ища знакомую фигуру.

     — Я без аватара, — ответила корабль.

     — Что случилось, Эин? — прямо и коротко спросил её Альрес.

     — Совет вернул вас, чтобы предложить вам работу.

     — Какую работу? — поинтересовалась женщина.

     — Контакт, — ответила корабль. — Работа на обитаемой планете. В Совете решили включить вас в состав контактной группы...

     Они стояли посреди просторного помещения, имевшего форму полусферы. Здесь собирался Совет экспедиции, когда большинство советников находились в базовой реальности. Над ними был белый купол, а в его центре светилась сотканная из лазерных лучей объёмная голограмма.

     — Ты только посмотри на неё, Альрес! — воскликнула Ивилита, глядя на объёмное изображение планеты. — Она прекрасна! Сколько воды!

     Освещённая светом жёлто-красной звезды планета была похожа на Аиви, отличаясь заметно меньшим размером (примерно семь к десяти) и имела всего лишь один спутник. При этом масса планеты составляла 98% массы Аиви. Скорость обращения планеты вокруг своей оси давала примерно равную Аиви продолжительность суток, расстояние же до звезды (масса которой составляла 76% процентов от массы Олиреса — солнца Аиви) было меньшим, чем у Аиви, и планета совершала свой годовой оборот вокруг неё почти в два раза быстрее.

     — Потрясающе! — женщина была в восторге.

     — А как называется эта планета, Эин? — спросил у корабля Альрес.

     — В моём каталоге это... — корабль назвала номер из каталога. — Но у планеты есть и имя. Её обитатели называют планету «Земля». Вот, посмотрите... — сказала корабль. При этих её словах вокруг планеты возникли несколько тысяч чёрных точек. — Это — искусственные спутники. Бóльшая часть неактивна, но есть и ещё действующие... — (несколько чёрных точек стали зелёными) — С ними уже работают дроны.

     В сознания Ивилиты и Альреса устремились потоки информации, дополнявшей видимое на голограмме. И чем больше они узнавали, тем мрачнее становились их лица. Эин выдавала информацию дозированно (то, что уже было известно кораблю о планете, могло шокировать даже опытного контактёра, а эти двое были новичками). Когда Эин показала им следы ударов — воронки правильной формы, от которых концентрическими кругами расходились области разрушений, постепенно уменьшавшиеся с увеличением расстояния от эпицентров, Ивилита побледнела:

     — Они строили города, они были в космосе, и теперь... — она запнулась, сглотнув вставший в горле ком, — цивилизация уничтожена? — глаза её заблестели. — А как же контакт, Эин?! С кем мы должны контактировать?!

     — С людьми, — обнадёживающим тоном ответила корабль.

     — Ты хотела сказать с землянами? — уточнил Альрес.

     — Альрес, кто я, по-твоему? — ответила вопросом на вопрос корабль. В голосе её прозвучал укор.

     — Прости, — смешавшись, сказал мужчина.

     — Почему ты называешь их людьми? — спросила Ивилита.

     — Сами посмотрите. Вот так они выглядят...

     Эин показала голограммы земных мужчин и женщин разных рас и возрастов.

     — Поразительно! — воскликнула Ивилита, обходя возникшие вокруг проекции гуманоидов. — Просто поразительно! Такое сходство!

     — А что с их глазами? — спросил Альрес. — Это что, подвижные зрачки?

     Корабль не ответила.

     — Как страшно! Что же они наделали!.. — тихо произнесла Ивилита, когда голограммы исчезли.

     — Ив, — Альрес мягко коснулся её руки, — Эин же сказала, что цивилизация не до конца уничтожена... Ещё не всё потеряно. Иначе, зачем бы ей нас возвращать? Так ведь, Эин?

     — Ещё не всё потеряно, — подтвердила корабль. — Но этот мир стоит на грани гибели. Вот, взгляните на это...

     Изображение Земли исчезло, а голограмма увеличилась в размерах, заполнив половину помещения.

     Полупрозрачные здания, вагоны, столбы, различные металлические конструкции, деревья, даже трава были видны очень отчётливо. Это была железнодорожная станция. Люди, одетые в какие-то шкуры и лохмотья, прятались друг от друга между вагонами за кучами разного хлама, скрывались в каких-то развалинах. Было видно, что на голограмме разворачивается конфликт между двумя не то бандами, не то племенами аборигенов, вооружённых примитивным оружием (луками, копьями, заточенными стальными прутами). Стремительно перемещавшиеся фигурки стреляли, прятались, убивали и умирали.

     Зависший над побоищем дрон для дикарей был невидим. Множество мобильных сканеров и камер дрона накрывали место сражения и его окрестности, создавая объёмную картинку и передавая звуки. Ивилита и Альрес отчётливо слышали вопли и грубую непонятную речь дикарей, чьи голоса были так похожи на голоса самих аивлян.

     — Это какое-то безумие, — тихо, ни к кому не обращаясь, произнесла Ивилита, войдя в центр проекции. Её ноги до колен облепила голограмма хвойного леса.

     Засевшие на опушке люди стреляли в своих собратьев на станции из примитивных, но эффективных в деле убийства приспособлений. Те бежали к лесу. Одни падали убитые, не добежав до деревьев, других смерть настигала возле вагонов, едва они показывались из-за своих укрытий.

     Ивилита видела кровь, полупрозрачную, но всё же красную, как и кровь аивлян. Дикари метались в панике. По ним стреляли лучники, засевшие на деревьях и на крышах зданий. Спустя минуту по группе дикарей, вновь попытавшейся прорваться к лесу, открыли огонь из автоматического оружия. Семеро были тотчас убиты, началась паника. Обезумевшие от страха люди уже не прятались, они пытались вырваться, из последних сил, не обращая внимания на летевшие в них пули. Нападавшие же продолжали их убивать, слажено, со знанием дела, словно то была охота.

     Побледнев, Ивилита отошла к полуразрушенному зданию, что стояло в стороне от места сражения. Альрес подошёл к ней и обнял за плечи, ощутив лёгкую дрожь в теле женщины. Ивилита плакала.