Остров невиновных

— Я дождусь объяснений? — напомнил о себе Раннер.

— Конечно, — с готовностью отозвалась Джо. — Если коротко, то башня чудит. Вроде бы шторм обещали, да? У нее бывает перед штормом. Вот она Марти и проглотила... Пожевала и выплюнула. Прости, надо Адаму помочь. Подробнее тебе Кен объяснит.

Она взбежала по лестнице, оставив Фаулера наедине с мрачно взирающим на него шефом. Подумав, что от него, возможно, действительно ждут объяснений, пес честно выдавил из себя несколько звуков, напоминающих голодное поскуливание.

— Развлекаешься? — насупился Раннер. — Ну-ну... Все утро на ваши игры убил, будто у меня других забот нет! Шторм, между прочим, действительно обещают. Магический, чтоб его... Вечером должны уточненные сводки дать. И твое дело...

Кен заинтересованно вытянул вперед морду.

— Твое, — подтвердил шеф. — Парни ведь не дураки, поняли... Подставляться, прости, желающих нет. Так что... бродяг, как понимаю, искать не будем?

Пес кивнул и прищурился, намекая, что неплохо бы начальнику пояснить эту мысль.

— Ну, я-то тоже не идиот, — оскорбленно буркнул тот. — Машину у дома Кристин видели. Не твою, но похожую. И твою видели... Уж не обессудь, но проверить нужно было. Охранник из банка подтвердил, что она всю ночь тут вот, у башни, стояла. И еще пара человек... Милли, хозяйка "Рыбки", с ходу заявила, что ты к Гарнет пошел. Вроде заказывал для нее что-то. Ну и сам я, хм, сегодня убедился, как вы... дружите... А ту машину у Паркса в гараже умыкнули. Ночь покатались, салон прокурили и на место поставили... Сразу почему не отчитался, что разнюхал уже? Я бы по второму кругу людей не гонял...

Фаулер слушал с интересом. В том, что место свое Стив Раннер получил не за красивые глаза, он знал, но в последние годы стал понемногу забывать об этом. Убедиться, что шеф не растерял ни хватки, ни сообразительности, было приятно. Но все же хотелось, чтобы и Раннер, и другие полицейские копали не настолько рьяно. Этак можно и самим себе яму вырыть. Но рассказать коллегам о менталисте, не зная, с кем из них тот уже мог вступить в контакт, Кен тоже не рискнул бы.

— В общем, заканчивай тут и дуй в управление, — велел Раннер. — Там поговорим.

Едва он ушел, спустился со второго этажа Адам. Звякнул напоказ ключами.

— Миз Гарнет попросила пригнать вашу машину... Вы же не против? Я быстро.

Пес кивнул.

Когда за парнем закрылась дверь, побрел медленно наверх.

После войны он ни разу не поднимался в квартиру над архивом, но не сомневался, что там все по-прежнему: идеальный порядок, исключительно функциональная мебель, никаких ковриков или чехлов на креслах, которые Джо считала ненужными пылесборниками. Так и оказалось. В просторной полукруглой гостиной с момента последнего посещения Фаулера не изменилось ровным счетом ничего, если, конечно, не относить к новшествам в интерьере лежащую на диванчике у окна Мартину Аллен.

— Спит, — ответила Джо на вопросительный взгляд. — Ей это сейчас нужнее всего. Когда отоспится, приготовлю для нее что-нибудь.

Он со скепсисом фыркнул.

— Не еду, — уточнила ведьма. — Зелье. До Беллы мне далеко, но общеукрепляющее сварю, у меня и травы нужные есть... А из еды — хлеб, масло и сардельки. Тебе бы, к слову, не помешало. Так съешь или обернешься? В старые вещи влезешь же?

Фаулер дернул ушами: старые вещи?

Традиции этой было почти столько же лет, сколько их с Джо дружбе: на всякий случай сменный комплект его одежды и обуви хранился у нее. Решили так после того, как нарвались на компанию изрядно принявших на грудь докеров, которым чем-то не понравились гуляющие в порту дети. Джо уже носила ограничители и мало что могла сделать, пришлось Кену перекинуться без подготовки. Двенадцатилетний мальчишка вызывал у пьяных мужчин только смех и желание пнуть побольнее, а вот оборотня они испугались — даже не из-за клыков и когтей, а просто потому, что оборотень. Домой он вернулся без рубашки и в изодранных штанах, держа под мышкой ботинки, которые в мастерской потом не взялись и чинить. Мать не ругалась, но испугалась сильно. За него. Тогда они с Джо и придумали держать ему "сменку". Несколько раз это здорово выручало...

Но сколько же лет прошло с тех пор, как он оставил в башне сумку с одеждой? Фаулер и не помнил, что это была за одежда, и насчет того, что втиснется в нее, обоснованно сомневался, но кивнул. Псы сентиментальны. Наверное. Во всяком случае, один пес.

— Идем.

Вслед за Джо он прошел в спальню. Обстановка тут была чуть менее строгой, нежели во всей квартире, а половину комнаты занимала огромная кровать.

— Я не смотрю.

Повернувшись спиной к псу, она открыла дверцы вместительного шифоньера, сунула внутрь руку — казалось, что вслепую, — и вытащила аккуратно висящую на плечиках рубашку. После тем же манером достала брюки.

"Магия, — понял Фаулер, у которого на поиск одежды в шкафу уходило значительно больше времени. — Определенно магия".

Ведь не может же все дело быть только в идеальном порядке?

— Все? — Она никогда не подсматривала за его оборотом. Тоже давний их договор. Ни к чему это: неприятное действо. Но хоть недолгое. — Держи.

Не оборачиваясь, она подала Кену вещи. Он взял. И отбросил тут же на кровать. Обнял свою ведьму, развернул к себе, вдыхая запах ее волос и теплой кожи...

Чушь это, неизвестно кем придуманная, будто оборот пробуждает животные инстинкты и непомерную сексуальную энергию. Видно, снова романисты постарались. Во время оборота организм расходует энергию, а не генерирует ее, и предложенные Джо сардельки были бы сейчас куда уместнее. И инстинктов у животных хватает помимо инстинкта размножения... Просто не до конца еще верилось, что теперь можно так, и не удержался...

Она не оттолкнула. Но на поцелуй ответила будто бы машинально, думая о другом, и он сам отстранился. Действительно, не время и не место. Мартина Аллен спит в соседней комнате. В управлении Раннер ждет. И к Эдне обещал заехать, только сейчас вспомнил.

— Ты слышал, что она сказала? — спросила Джо, пока он пытался натянуть брюки. — Марти.

— Об Адаме?

— Не только. Иди сюда. — Она села на кровать и похлопала рукой по покрывалу, предлагая ему присесть рядом, а потом и прилечь, откинувшись на спину. — Смотри, — указала взглядом на потолок. — Видишь надпись?

Видел, но не четко. Слова едва проступали на сером камне.

— А так? — Джо провела рукой, словно стирала с потолка пыль, и буквы незнакомого Фаулеру языка на мгновение вспыхнули холодным голубым пламенем. — Я заметила через месяц после того, как переехала сюда. Поняла только, что это — древний алайский. Встречала некоторые символы в книгах, но этим языком давно не пользуются, ты же знаешь... Наверное, недели две я каждый вечер смотрела вверх и гадала, что же там написано. А потом... Потом как будто услышала: "Непокоренные не предают". Я почти засыпала тогда. Решила, что мне это приснилось. Вскоре нашла словари и смогла перевести надпись...

Джо умолкла, глядя в потолок. Нахмурилась. Пауза затягивалась.

— Что же там написано? — не выдержал Фаулер.

— То и написано, — выговорила она с горечью. — Непокоренные не предают. Это был один-единственный раз, когда он говорил со мной, а я... Я не поняла. А теперь Марти... Знаешь... — Она обернулась к нему, и лицо у нее стало такое, словно сама удивлялась тому, что только собиралась сказать. — Кажется, я зверски ревную.

— Кого?

— Остров. Наверное, это глупо...

— Глупо было надеяться, что эти брюки на мне застегнутся, — наигранно вздохнул Кен, стремясь свести разговор к шутке. — Визиты к Бернис даром не проходят.

— При чем тут Бернис? — отмахнулась Джо. Она поднялась и его заставила встать, чтобы оглядеть со всех сторон. — Ты всегда был здоровенной псиной, а в последние годы просто подрос еще немного. Но это можно поправить...

— Э-э... Уменьшить меня?

— Ни за что, — улыбнулась она. — Будем растягивать брюки.

Он всегда чувствовал момент, когда Джоан Гарнет перевоплощалась из ведьмы в мага-структурника. Живая природная магия, источник которой бился в ней самой, затихала и сжималась в крошечную искорку, освобождая место для энергии внешних потоков. Взгляд Джо холодел, становился внимательнее и серьезнее, словно она, еще ничего не делая, уже просчитывает возможные преобразования. Даже запах ее менялся — слегка, едва уловимо, но не для чуткого нюха оборотня.

— Постой спокойно минутку...

— Не нужно. — Он сжал в ладонях ее руки. — Не трать силы.

— Мне не повредит. Иногда надо сбрасывать накопленную энергию... Так что стой и не дергайся!

После сосредоточенных касаний, осторожных растягиваний и резких разглаживаний по швам брюки стали значительно свободнее, немного тоньше и чуть-чуть светлее. Затем схожие метаморфозы произошли и с рубашкой. Что до обуви, то она в коррекции не нуждалась: старые туфли были растоптаны настолько, что оказались еще и немного велики.

— Изменения в структуре не закрепляю, — предупредила Джо. — А то и правда уйма сил уйдет. Без этого продержится часов десять... Сардельки?

Мартина все еще крепко спала, когда они шли через гостиную на кухню.

На полу рядом с диванчиком лежала толстая книга в кожаной обложке. Совершенно обычная с виду, только очень старая. И ни ног, ни крыльев у нее не было. А ведь когда Кен поднимался на второй этаж, эта книга оставалась на первом и точно так же лежала на полу между каталожными шкафами...

Глава 17

Марти спала. И в то же время — нет, потому что все, что она видела, определенно не было сном.

А видела она остров. Весь сразу и каждую его часть в отдельности. Так, словно пролетала над ним на аэростате, но в любой момент могла оказаться в том месте, на которое бросит взгляд, — в чьем-то доме, на незнакомой улице, у развалин храма или у ворот лечебницы. В тюрьме... Но туда возвращаться не было никакого желания...

Она видела людей. Всех. И каждого. Слышала их имена, их истории.

Карго-Верде знает.

Он многое знал и многое мог рассказать. Он устал от молчания. Но знания его безмерно велики для такого хранилища, как одна маленькая Марти, — невместительного и ограниченного запирающими печатями. Слишком хрупкого, чтобы удержать в себе все, чем остров мог поделиться.

Он знал и это.

Когда от полета начала кружиться голова, когда тысячи лиц слились в одно грязное пятно и тысячи имен превратились в неразборчивый гул, он вернул ее в башню.

Тут было спокойно. Почти тихо. Почти безлюдно.

Те двое, что находились рядом, не мешали. Марти они были знакомы... Совсем немного, но все же. А то, что ей было о них неизвестно, мог рассказать остров.

Честно ли поступить так? Словно подсматриваешь в замочную скважину за чужой жизнью и слушаешь не предназначенные для твоих ушей разговоры. Но с любопытством сложно бороться...

Марти посмотрела на них — снова сверху, откуда-то из-под потолка.

Они сидели на полу почему-то, всего в нескольких ярдах от нее. От той нее, что лежала с закрытыми глазами на узком диванчике. Разговаривали вполголоса, листая старую книгу.

Лейтенанта Фаулера она видела одновременно и человеком и псом. Он был огромен в обеих ипостасях, лохмат и небрит... Хотя небрит — все же в одном только облике, во втором — просто лохмат и весьма мил. Острову он тоже нравился, потому он его и принял.

Мать его звали Джеммой. Джемма Фаулер — Марти так услышала. Это была ее девичья фамилия, а второй она так и не обзавелась. Марти видела ее сходящей с парома — совсем молоденькую, растерянную, с одним только чемоданчиком, почти таким, как у самой Марти в тот день, когда она вышла из тюрьмы.

У Джеммы никого не было на Карго-Верде, она ехала в никуда, лишь бы подальше от мужчины, чьего ребенка, как узнала недавно, она носила. Так получилось... Ни один из них не желал этого, но так получилось, и она ни о чем не жалела. Ей хватило нескольких минут в кабинете доктора, чтобы понять, что этот малыш нужен ей, что она будет любить его больше жизни и сделает все, чтобы он рос счастливым. И никогда никому не отдаст. Потому и сбежала. У оборотней особое отношение к потомству. У всех оборотней. Но псы буквально помешаны на детях и гордятся тем, что даже незаконнорожденных принимают в клан и воспитывают наряду с законными. У отца ее ребенка таких законных было уже двое. И жена — истинная дочь морского клана, которую он никогда не променял бы на Джемму, простую человеческую девушку. Дурочку, влюбившуюся до потери памяти, гордости и стыда в отважного офицера, в чьей жизни и карьере могла стать только помехой. Но от ребенка он не отказался бы, и она, все свои двадцать два года прожившая в городе, принадлежавшем клану, прекрасно понимала, что в этом случае отказаться от ребенка придется ей. И сбежала. Ее пес так и не узнал, какой прощальный подарок от него она увезла с собой...

А остров знал. С того момента, как она сошла на берег. Принял ее. Провел по городским улицам, показал стенд с объявлениями для ищущих работу, а когда она устала и проголодалась, распахнул перед ней двери под вывеской "Пироги тетушки Энн", где Бернис, молодая еще, но такая же, как сейчас, пухленькая и улыбчивая, поставила на стойку тарелку с яблочным пирогом и чашку горячего чая. За счет заведения.

Так Карго-Верде заполучил себе морского пса.

А ведьмы у него всегда были свои. На живых островах обычно рождаются сильные природники. Но у таких островов обычно и лорды есть. Связь острова и человека обеспечивает стабильность распределения силы. А без лорда стабильность эта — понятие спорное. Размытое. И ведьмы рождаются... такие, как Джо... Она ведь солгала тогда, сказав, что никогда не была близка с братьями и родителями. Была. Давно. Ее любили, девочку с морскими глазами и забавными кудряшками, и она любила. Но ее силе тоже недоставало стабильности, и как ураган рушит самые непрочные строения, так вобравший в себя мощь двух источников дар превращается в неистовый шторм и разбивает самые хрупкие чувства. А есть ли чувство более хрупкое, чем любовь?

Но Джоан Гарнет преодолела свой шторм и выбралась на берег, пусть и не без потерь. Значит, все не так уж плохо. Пока...

— Это тот же язык? — спросил лейтенант Фаулер, листая толстую рукописную книгу. — Древний алайский? Ты сумеешь перевести?

Джо улыбнулась невесело:

— Не переоценивай мои способности. Могу перевести только отдельные слова, может быть — какие-то фразы. За подробным переводом придется обращаться на материк... Сделать тебе еще бутерброд?

Бутербродов лейтенант съел уже пять штук. И целую упаковку сарделек. Буквально проглотил за раз все, что Джо ему приготовила, и пустая тарелка стояла теперь рядом с ним на полу.

— Нет, — мотнул головой он. — Давай хоть картинки посмотрим?

Лорды Карго-Верде, а кто бы еще мог писать эту книгу, довольно неплохо рисовали. На тайном этаже Марти не успела просмотреть врученный ей фолиант и сейчас с интересом следила, как Фаулер переворачивает страницы, чтобы вместе с ним разглядывать карту острова, чьи очертания за века почти не изменились, и изображения большого красивого дома, развалины которого сровнялись с землей задолго до того, как на Карго-Верде прибыли новые, первые с той жуткой ночи, поселенцы.