- Гизмо, ты как? — просипела пересохшая глотка.
- Ему лучше, чем когда-либо. Не трогайте его, юноша. Вам больно?
- Уже нет, — неуверенно ответил парень.
Он поднял взгляд, увидел Смоки, что необычайно серьезно глядел ему в лицо. Посмотрел вниз, увидел своего отца, что, ругаясь сквозь зубы, был вжат в землю жирной ступней дракона.
Поймав взгляд сына, Лоуренс покраснел, вены на его лице вылезли и вздулись, кожаная куртка треснула на обеих руках. Он вцепился в ступню дракона с такой силой, что стальная плоть прогнулась под его пальцами. Он силился оттолкнуть ступню, но лишь уходил глубже в песок. Земля была мягче стопы чудовища. Уйдя вглубь, он провернул ногу Каднификара. Тот в изумлении качнулся и отступил на шаг. Лавочник, тяжело дыша, встал перед сыном.
- Сожми кулаки, ты что-то чувствуешь? — тихо попросил Лоуренс, его ладони судорожно сжимались и разжимались.
- Кажется, они и так сжаты, но я не уверен, — Редрик попытался пошевелить пальцами. Ничего, хотя через секунду черная корка пошла трещинами и осыпалась прахом. Надежда, что мелькнула в глазах отца, погасла.
Тонкие, прожженные до кости пальцы, скрюченные в спазме. Взгляду парня открылись не привычные, вечно обожженные грубые руки, что больше подошли бы гному-кузнецу, а костяки обугленного скелета, что торчали из его предплечий. Ни крови, ни боли, ни запаха. Присмотревшись, парень увидел, что опаленные лоскуты кожи с ладоней вплавились в кости и держат их, не давая рукам рассыпаться.
Лавочник взял огарки ладоней сына в свои руки. Он долго смотрел на них, затем распрямил ладони Реда большими пальцами. Получилось, но раздался хруст. Фаланга правого мизинца повисла на кусочке кожи и отвалилась. Упала, вместе с ней опустились и руки лавочника. Редрик не мог смотреть в мрачное лицо своего отца. Он проследил за частью своего пальца. Увидел Гизмо.
Тот стоял и в восхищении разглядывал себя. Гизмо стал будто маленькой копией Каднификара, с оглядкой на тело гремлина. Но тут в поле зрения обновленного Гизмо попала маленькая косточка. Он в недоумении поднял ее.
Его пронзило понимание. Взгляд гремлина метнулся на Лоуренса, на Редрика, на руки парня. Воодушевление покинуло Гизмо, он упал на колени, обхватив руками голову. Гремлин тупо хватал ртом воздух, силясь произнести хоть звук.
- Что, уголек, переживаешь, что теперь тебе придется выполнять еще и мою работу? — засмеялся парень.
Это был тот же смех, которым он прощался с маленькой рыжей девочкой, которой подарил цветок, что украл у обугленного великана. Видимо, это была расплата за тот случай.
- Это все, что ты можешь сказать? — едва слышно выдохнул лавочник.
- Ну, из дерева я вырезать бросил, а вот курить без рук будет сложно.
- Как это без рук, вот же они, — дракон подошел на шаг.
- Ну такое, — выдохнул Редрик. Его лицо не выражало сожалений, на нем был легкий налет грусти и усталости, словно у старика, жизнь которого подошла к концу.
- Что, не нравятся? А чего вы ждали? — захохотал Каднификар.
- Надеялся, что хоть рыбку половить смогу, зад себе почесать, красивую девку за зад пощупать, — смех человека и дракона слились, дополняя друг друга...
- Ге-ро-ро-ро-ро-ро-ро, г-хе, г-хе-ро-ро-ро... — грудной веселый смех, колыхающий черные телеса.
- Хм-хм-кхе-хе-хе-ха-ха-кха, ха-ха, хм-ха-ха... — гортанный, похожий на смешки злодеев из сценок, что дают труппы бродячих актеров. Неужели его прощание с той девочкой звучало так фальшиво и зловеще?
Черная задница толкнула лавочника, тот отлетел, зашибив собой гремлина. Крепкие руки схватили Реда за предплечья.
- Рыбку половить и я люблю, знаешь ли.
Струя черного пламени накрыла изувеченные кисти. Боль, тепло. Чувства. Выдыхая огонь, дракон слегка разминал руки парня. Когда струя иссякла. Ред в изумлении смотрел на свои ладони. Они стали больше — наросла грубая кожа. Теперь она покрывала руки целиком, а не только ладони. Все было в порядке, лишь правый мизинец стал короче на фалангу. Даже ногти были на месте, хоть и стали белесыми и толстыми, как у дряхлой карги на ногах.
- Ну как? — протер губы Каднификар.
- Теперь ими только детей пугать, — парень попытался сжать кулаки, кожа сопротивлялась, не хотела тянуться. — Да и девок теперь буду лапать, словно сквозь варежку.
Лавочник с гремлином, застыв, смотрели на исцелившиеся руки парня. Смоки лизнул левую ладонь хозяина. Синее пламя бесследно выгорело.
- Пламя дракона — ранит врагов и исцеляет...
- Друзей, — закончил за Лоуренса Каднификар. — Сегодня у меня появился третий друг. И как же его имя?
- Редрик.
- Редрик Маккройд, я всегда буду рад разделить с тобой славное угощение и добрый смех, — он протянул руку.
- Я всегда любил добрый смех, но после нашей встречи начал ценить славное рукопожатие, — четырехпалая ладонь сжала черную руку.
Закончив обмениваться рукопожатиями, дракон и его новый друг повернулись к человеку и гремлину.
- Приношу свои извинения за беспокойство по поводу сына, — слегка склонил голову Каднификар. — А тебе, маленький собрат, достанется моя благодарность. С твоим визитом я снова отправился в то время, когда мы правили под куполом завесы. Когда вы были нам лояльными вассалами, а некоторые люди были нам друзьями. Мне дороги мысли о времени нашего могущества. Хоть последнее меня и обременяет.
- Дракон — создание мысли, времени и могущества... — задумчиво повторил Ред то, что услышал от Кэссиди.
- Истинно так, друг мой, но последних двух радостей меня лишило это существо, — он указал пальцем на зависшего в воздухе герольда. Тот покачался из стороны в сторону, затем развернулся и улетел в направлении резиденции кайзера. — Теперь я лишь свободен в своих мыслях, — он провожал взглядом угловатый шлем.
- Знатное шоу вы тут устроили, — лавочник подошел к сыну и осторожно ощупал его правую руку.
- Я-я-я... — залопотал Гизмо.
- Мне уже пора, — прервал его Каднификар. — До встречи, люди. А ты, маленький собрат, хоть мы и провели ритуал лояльности, — ничего мне не должен, я больше никому не господин. Просто проживи остаток своих дней, как завещала Мико, — дракон отправился к черной насыпи, что осталась от его тела.
Постепенно его скорость росла, Каднификар перешел на бег. Разогнавшись он подпрыгнул, прижав конечности к телу, превратившись в шар, и ядром упал в угольный холм.
Черная пыль взметнулась, подхваченная неожиданным вихрем. Она кружила, принимая очертания то дальних гор, то берегов, то грозового фронта. В затмившей солнце буре формировалось тело. Кости, мускулы, чешуя. Взметнулись в небо два черных крыла. Дракон, что породил, но в то же время сам родился в буре, собрав все части своего истинного тела, завис в воздухе.
- В моей чаше еще осталась эссенция, я дарю ее тебе, маленький собрат. Используй ее с умом, — гул урагана, затем его порыв. Черный ящер рывками набрал высоту, а затем устремился на восток.
Что-то потянуло парня за руку. Гизмо пытался повернуть и разглядеть правую ладонь Редрика. Сын лавочника поднял согнутую руку над головой, гремлин повис на ней, словно на перекладине. Их глаза были на одном уровне.
- Есть что сказать?
- Есть, Редрик. Только я не знаю нужных слов. Я очень рад, что все так сложилось, но одновременно мне очень жаль, что такое произошло.
- Ты что — назвал меня по имени? — это был первый раз, на памяти парня, когда тот произнес чье-то имя, не считая Каднификара.
- Я теперь возженный, а ты тлеющий — кемадо и ардиендо. Это ближе чем брат. И мне жаль, что мой брат покалечился из-за меня.
- Ящики таскать — не на рояле играть, пальцем больше, пальцем меньше, — смущенно отшутился Ред. Гремлин был очень серьезен.
- Я думал, что у меня один сын с гнусной рожей, теперь их двое, — хохотнул Лоуренс.
- Рожа у нас одна на двоих, — повернулся к отцу Редрик.
- Я в курсе.
- А что ты сделал с моим пальцем? — спросил Ред у гремлина.
- Съел, — лавочник с сыном озадаченно глянули на него. — Я был обязан — это акт почтения к жертве.
- Ладно, — выдохнул Ред.
- Прости и за это, но этот ритуал — священен для моего народа. Я даже не думал, что ардиендо может стать человек. То, что ты сделал, — значит очень много для меня, — Гизмо спрыгнул на землю. — Возможно, даже намного больше, если все получилось.
- В смысле? — спросил парень.
- Не буду накликать, если на то будет воля предков, я расскажу тебе первому, — он сделал ритуальный жест, приложив руку ко лбу.
- Опять темнишь, — пожаловался Лоуренс.
- Да-да я, — весело запрыгал гремлин, затем пустился бегом к драконьему логову. — Я был возжен, я всех сильней, я факел среди фитилей! — выкрикивал он, по дороге изрыгая струи теперь уже черного пламени в небо.
- Пойду его поймаю, пока он дракону хату не подпалил, — направился лавочник по следу возбужденного гремлина. — Ты идешь?
- Да, но дай пару минут. Тут еще где-то летают мои старые руки. Нужно попрощаться.
- Ты вообще, как?
- Дракон — не баба, улетел — не залетел.
- Не плохо, — прыснул лавочник. — Но оставь это. Жизнь разных людей складывается по-разному. Когда я ее видел в последний раз, она раскаивалась. Молодая запутавшаяся дурочка, но и тебе рано черстветь.
- Приму к сведению, — хрустнул новыми пальцами Редрик.
- Вот паршивец.
* * *
3
* * *
Оглядев песчаный круг, Редрик присел у маленького завихрения воздуха. Оно носило по спирали черный прах, который недавно был частью парня. Ред сунул в завихрение руки, нарушив воздушный поток. Прах разлетелся, но новый порыв ветра подхватил его и понес к морю.
- Прощайте, вы мне хорошо послужили, — ему было немного грустно.
- Эй, дядь, ты что посерить присел? Тут, такое нельзя, дядь. Это — драконий толкан.
Редрик встал, обернувшись на голос. Вид его обладателя удивил Реда больше, чем человеческая форма Каднификара. Из тоннеля коллектора показался человек. В одной руке он нес надкусанную палку колбасы, другой — толкал перекладину крупной грузовой рикши. Ее содержимое было надежно скрыто плотным отрезком сукна.
- Сука, поребрик. Никак не запомню. Кто так строит? — послышался скрип, рикша дернулась и остановилась, упершись в каменный выступ.
Редрик подошел к невысокому мужчине неопределенного возраста. Лицо вырожденца, по которому будто врезали топором, резко контрастировало с осмысленным и искренним взглядом больших карих глаз. Еще больший гротеск человеку придавал карнавальный костюм зеленого дракона и скрипучие клоунские ботинки.
У парня был похожий, но то был детский костюм гремлина. Он достался Реду, когда тому было лет пять. Гизмо уехал на пару месяцев, а Редрик переодевшись, притворялся им. Благо инспекция, проезжая через Южный, добиралась до кампуса уже в мясе. Подмены никто не заметил.
- Драконий толкан? Он что, как котик, оправляется в песочек? — только и смог спросить Ред.
- Ну да, а куда же еще? — пожал плечами вырожденец.
- Священное место и параша по совместительству, — проворчал себе под нос парень.
- Для гремлинов — священное, — поправил человек. Затем деловито помахивая колбасой — продолжил. — Фумус — супруг Мико, вылепил первого гремлина из своего кала. Прародительница драконов его все время задалбывала, даже не давала спокойно похезать. Вот у него и фляга засвистела один раз в отхожем месте, да так, что вылетела первая искра творения и зародилась жизнь. С тех пор гремлины и служили драконам верой и правдой. А больше всего слуг было у драконьих королев-матерей.
- Гонево какое-то, — придя в себя от услышанного, сказал Ред.
- Чистые факты, я — эксперт, — ткнул себя колбасой в грудь мужчина.
- Я вижу, — скептически осмотрел собеседника парень.
- Не надо, дядь, я учился, правда, на прованта. Правда, не доучился, но честные пять лет отсидел на скамье, — человек мечтательно уставился на песчаный круг. Откусив колбасы, он продолжил с набитым ртом. — Меня всегда манили загадочные создания прошлых эпох и места их обитания. Подземелья всякие и прочее. Двадцать лет назад я бросил Шарагу, когда услышал, что Каднификар будет сопровождать легион в переходе к южному Фронтиру. Я записался в войска, и напросился на распределение. Правда, пообщаться не вышло, да и на полпути между Фронтиром и Дур-Симой нас ночью прижали мутанты. Мне тогда вмазали в зубы пикардом, правда, свои же — приняли за одного из этих.
- Прикладом?
- Да, пикардом. Долго потом отлеживался. Стал непригоден к несению службы. Зато дали выбрать место работы. И вот я здесь, Искандер Залаз — сиделка при последнем драконе.
- Интересная у вас жизнь. Редрик Маккройд — друг последнего дракона, — представился парень. После слов Реда глаза человека выпучились:
- А ведь не лжешь. Я-то чувствую. Да и блокада у тебя знатная, дядь. Это у тебя жизнь интересная.
- Просто хапнул лишнего, — пожал плечами Ред. — Что, правда на прованта учились? И как там в Шараге?
- Гоняют, кормят слабо, но зато в последнее время баб много.
- С чего бы?
- Не знаю, — пожал плечами Залаз. — Ладно, ты мне поможешь, дядь?
- Подтолкнуть? — парень обошел рикшу, встав сзади.
- Буду признателен. Могу колбасы дать.
- Не нужно, кушайте. Хотя, закурить будет?
- Будет.
Редрик приподнял рикшу, и та выехала из тоннеля. Он помог дотолкать ее до люка в погреб, под домом дракона. Залаз, отдышавшись, ловко запустил руки себе за спину. Из импровизированной заплечной сумки, сделанной из крыльев костюма, он достал курительные принадлежности и пару свертков табака. Запечатанный отправил назад. Скатал пару самокруток, затем вызвал в воздухе огонек, о который мужчины подкурили папиросы.
- Только не тяни глубоко, оно дает по шарам.
- Ох епт, — закашлялся Ред. — Я эту гадость всегда узнаю. Это же Дип Фьюм.
- Приятно встретить знающего человека. Только тихо, — эксперт приложил колбасу к развороченным губам.
- Откуда он у вас?
- Выращиваю. Под городом есть несколько неплохих заброшенных коммуникаций. В одной была подземная теплица, я на ней работал, еще до Шараги. Правда, после путча весь подгород завернули, но я восстановил то место. Там и выращиваю.
- Подгород?
- Да, людей, как скотов, загоняли и приковывали, заставляли в подпольных цехах делать оружие, варить дурь и прочие прелести. Называли это предприятие — укрытием, для долговых беглецов. Хотя бывало и такое, что люди выходили оттуда живыми, скопив денег на кабальный откуп.
- Как вас угораздило туда попасть?
- Да связался с ростовщиками.
