Вернуться или вернуть? -2

Великому князю Сергею Александровичу я тоже 'сохранил жизнь'. Не стал писать о его смерти от рук террористов, которая случится через одиннадцать лет. В книге московский губернатор упоминался только в связи с событиями на Ходынском поле. Опять же в этой истории таких событий не было. Георгий I не то решил сэкономить, не то не посчитал нужным угощать москвичей, но кроме проезда царского экипажа по улицам, других развлечений для народа не устраивали. Потому и не случилось трагедии.

Тему голода, который случится в девятьсот первом году, я также обошёл стороной. Иначе рисковал быть сожжённым на костре. Народ сейчас очень верующий. Вдруг посчитают меня каким-нибудь пособником дьявола, а не пророком?

Другим событиям, описанным в книге, всегда можно найти разумное объяснение. К примеру, на тему Дальнего Востока разговоры среди 'просвещённой' части населения ведутся и версии выдвигаются самые разнообразные. Я вполне впишусь в компанию этих болтунов с очередным мнением. Честно говоря, большинство наших знакомых сильно недоумевают, зачем России сдалось побережье Тихого океана. Слишком уж он далеко, этот Дальний Восток.

Рискнул я затронуть и тему Русско-Японской войны. Расписал в цветах и красках причины и поражение. Основными факторами будет недостроенная система защиты, практически пустые военные склады и отсутствие запасов продовольствия. Поскольку война начнётся только через пять лет, у меня была возможность варьировать события. Высказал лишь предположение о том, что этой войны могло не случиться, если бы Россия согласилась на договор с Англией в 1898 году. Вставляя этот факт, я ничем не рисковал. По условию у меня в книге своего рода фантастика.

Но революционные события 1905 года я описал достоверно, попутно высказав мнение, что не стоит допускать на военные суда революционно настроенных моряков, чтобы не случилось, как на броненосце 'Потёмкин'.

Отдельной темой у меня освещался Столыпин со своими реформами и преобразованиями. Именно благодаря ему революцию девятьсот пятого-девятьсот седьмого годов успешно подавили. Народной любви Пётр Аркадьевич от этого не получил. И буквально на следующий год Столыпину удаётся предотвратить войну с Османской империей. Через год он направляет свои усилия на разруливание Боснийского кризиса. Война с Австро-Венгрией минует Россию. Жаль, что до начала Первой мировой войны Столыпин не дожил. Кто знает, возможно, он бы и эту войну отодвинул.

У меня же в книге описывались революция семнадцатого года, расстрел царя с семьёй и далее построение социализма. Заканчивалась история не так, как случилось на самом деле. По сюжету ослабленное государство рабочих и крестьян в сороковом году захватила Германия. Границы отодвинулись к Уралу. По идее, неплохая задумка с построением социалистического общества не прошла проверку временем.

Пока я писал о Первой мировой войне, внимательно изучал документы. Многое пропустил и не вставил в книгу. Не стоит давать шпионам пищу для размышлений. Но для себя я отметил один не самый приятный факт. Как-то я не задумался о том, что мельхиоровое покрытие пуль в России делалось из канадского или французского никеля Новой Каледонии. Своего никеля перед Первой мировой войной в России не было. А когда приспичило и закрылись каналы поставок, воевать оказалось нечем.

Пусть я и далёк от горного дела, но все равно помнил, что Россия по запасам никеля является третьей страной в мире. Никель вообще один из самых распространённых химических элементов. И уж в нашей стране с её огромными территориями никеля в том или ином виде действительно много. Озадачившись этой темой, я написал письмо Вере Степановне. Она все равно собиралась приехать, чтобы показать варианты герметичных упаковок. Вот её и спросил о никеле. Типа нельзя ли нам самим его добывать, а потом продавать военному ведомству.

— Про никель и я забыла, — ответила на мой вопрос Вера Степановна. — Согласись, что нам все сферы деятельности не охватить. Много теряется на фоне ежедневных событий. Тут только патент на целлофановые пакеты и пластик оформили, как что-то новое нужно делать. А у меня здоровье уже не то. Давление скачет. Никель действительно нужен. Я подумаю, где лучше приобрести участок.

Если наш химик пообещала заняться никелем, то можно успокоиться. Хотелось бы, конечно, месторождение где-то поближе, а не в Красноярском крае. Ещё Вера Степановна прочитала мою книгу. Посоветовала подготовить свидетельства очевидцев тех событий, что сейчас проходят в Европе.

— Добавь больше сцен того, как арестовывали и глумились над царской семьёй. Подробней опиши низкий уровень рабочих, что и стало основной причиной революционных выступлений. У тебя же барон приехал со всей роднёй, попроси его записать собственные впечатления о волнениях в Германии, — предложила Вера Степановна.

Барон действительно приехал. Я когда его встречал на вокзале, то вспомнил стишок Маршака, где:

'Дама сдавала в багаж,

диван,

чемодан,

саквояж,

картину,

корзину,

картонку

и маленькую собачонку'.

Собачек, вернее, щенков ротвейлера немец привёз пять штук. Но и багажа было много. Барон сетовал, как дорого ему обошлось все это доставить в Екатеринодар, как неудобно было на границе пересаживаться на другой поезд и так далее.

Причиной, побудившей барона отправиться в путь, была нестабильная ситуация в стране. В России же барон рассчитывал, что под моим покровительством получит спокойную и сытую жизнь. Относительно сытой я ничуть не сомневался. Щенков немец продал Заряну по сто рублей за каждого. Зарян поворчал, но заплатил. Старый казак не бедствовал и мог позволить себе такие траты. Даже начал меня подговаривать устроить в Екатеринодаре выставку собак.

— В этом году не успеем, да и в городском бюджете все деньги ушли на запуск трамвая, — не одобрил я его предложение.

Сам я тратиться на такую ерунду не собирался. У меня наступил режим экономии. Куприян Аркадьевич, поверенный Искандера, сильно удивился, когда я предложил несколько другую систему оплаты за галоши. Так-то цена была недорогая. Когда покупаешь несколько пар по пятьдесят копеек, то это ерунда. Я же планировал приобрести тысячу. Половину для учеников школы, и сотни две пар в магазин. Да и хуторянам обменять галоши на продовольствие будет разумно. С нашей погодой такая обувь очень удобная.

Княжескому поверенному я выдал лист с расценками. Предложил зафиксировать цены на ту же пшеницу и устроить бартер, минуя денежное обращение.

— Чего так сложно-то? — покрутил прайс Куприян Аркадьевич.

Мне пришлось пояснять. Скрывать информацию о международном кризисе я не стал. Напротив, очень подробно расписал, что такая напасть случается каждые пять-шесть лет. Чем ниже уровень развития страны, тем менее заметны для них эти кризисы.

— Вон оно что, — протёр лысину платком Куприян Аркадьевич и пообещал, что донесёт до князя полученную информацию.

Попутно я снабдил поверенного папкой с эскизами и лекалами кед. Кеды мне нужны для учеников. Футбол это не только спорт, но командная работа. Бегать в кедах будет и легче и дешевле, чем в кожаных бутсах.

Кризис заставил меня считать буквально каждую копейку. И совсем не по причине того, что я начал испытывать трудности в деньгах. Просто планов образовалось много. Три маслобойни Пономарёв уже приобрёл. В конце весны мелкие предприниматели разорились из-за отсутствия сырья и заказчиков. В Лабинской и Афипском, где налажено поташное производство, проблем с доставкой подсолнечника не было. Соответственно, их цена на услуги чуть дешевле. Те, кто старался немного заработать, остались без клиентуры и до нового урожая успели разориться.

Кроме маслобоен, я намеревался выкупить несколько мелких кирпичных заводов. Сам в этих сделках фигурировать не буду. Не нужно лишних разговоров среди купцов. Постараюсь сохранить с ними хорошие отношения. Строю я много, и собственный кирпичный завод будет в тему. Раньше я даже не пытался влезть в эту область, купцы могли меня не понять. С началом кризиса ситуация изменилась. Приобрету у того, кто сам продаст. Заодно и лесопилку, которую выставили на продажу в Крымской.

Мы начали сворачивать свой завод в Крымской. Нового ничего не строили, все, кто кормился на подсобных работах, оказались не у дел. Капитализм, чтоб его! И я тут как яркий представитель монополии. С другой стороны, рабочих лесопилки я на улицу не выгонял. Просто малое предприятие поменяет владельца. Предполагаю, что рабочие только выиграют от этого. И уж точно не станут устраивать стачки и волнения с битьём стёкол и оборудования.

Моя репутация среди рабочих хорошая. На хуторах меня тоже уважают. Я же никогда не строю из себя эдакого 'барина'. Запросто могу сам полезть на дерево яблоки обрывать. То, что имею дворянский титул, и сам порой забываю. Не так давно узнал о том, что меня, оказывается, в Екатеринодаре не принимают в приличном обществе. Сильно удивился. Вернее, не заметил таких изменений в своей жизни. Ещё год назад дворяне активно зазывали к себе домой на обеды. Обычно я отказывался. Но несколько визитов нанёс, когда приезжал Великий князь Николай Константинович. По правилам этикета я должен был пригласить к себе на обед тех, у кого побывал в гостях. Каюсь, что упустил этот момент. ОбЧество меня осудило и демонстративно перестало приглашать. Даже городской голова принимал теперь только 'на работе', а я по простоте душевной решил, что ему так проще обсуждать дела.

Думаю, что я бы долго пребывал в неведении, но Варенька указала мне на то, что я стал нежелательной персоной в высших кругах Екатеринодара. Девушка расстроилась, а я не очень. Нет у меня времени на такие переживания. Как раз книгу альтернативной истории закончил писать. Мы с Климом все внимательно вычитали и напечатали в нашей типографии пять экземпляров. Отправлять черновик местному цензору смысла не было. Не решит цензор данный вопрос.

За книгами приехал Артём. Он решил взять на себя всю ответственность и выступить в роли автора.

— Ежели кого и сошлют в Сибирь, то меня, а ты непричастным будешь, — заверил друг.

Один экземпляр он оставил у московского губернатора с просьбой написать рецензию. Вторую книгу передал Витте, третью — Великому князю Михаилу. Оставшиеся две с выписками, статьями и прочими документами подал Георгию I, напросившись на аудиенцию.

Ждать решения пришлось долго. Не думаю, что государь за такое 'вольномыслие' решит отправить кого-то в Сибирь, но все равно я волновался. Что не мешало мне заниматься текучкой. Барон оказался прав, когда жаловался на железнодорожные тарифы грузовых перевозок. Одно дело, когда это чемоданы, загруженные в багажный вагон, и совсем другое — грузовые перевозки. Отчего-то чиновники стали считать все по высшей тарифной сетке. Никак и здесь кризис повлиял.

Я же, прикинув и так и эдак, решил организовывать караван из техники в столицу. Три вездехода и четыре трактора. Все с прицепами. Доставят продовольствие в Петербург в лучшем виде. Мальчишки, которых я добавил в экипажи, так вообще были в полном восторге. Пятеро охранников сопровождения тоже были всем довольны. Им такая поездка только в радость. Все лучше, чем за учениками в школе следить.

Была вероятность, что не вся техника доедет без потерь, да после профилактику придётся устраивать. Но это уже заботы Артёма.

Формально у нас не было завода по выпуску тракторов. Продавали очень мало. Не больше десятка в год. Для нормального выпуска этих машин много чего требовалось. Прежде всего покупатели. Российские покупатели. Отправлять за рубеж трактора мы не хотели. А на внутреннем рынке спрос был невелик. Потому и получилось, что наряду с вездеходами трактора были техникой для личного пользования концерна 'Русь'.

Какие-то усовершенствования там постоянно проводились. Артём с инженерами осматривали каждый трактор, выясняя, что стало причиной той или иной поломки. Их, кстати, становилось все меньше. Двигатели на тракторах заменяли, не дожидаясь, когда начнутся проблемы. По этой причине обоз в столицу я отправил со спокойной душой, заказал привезти оттуда продукции завода: инструменты, керосинки, малые колеса для тачек. У меня здесь кирпичные заводики выкупаются, а труд на них не только ручной, но и очень примитивный.

Решение по моей книге государь принял в середине сентября. Артём в очередной раз изображал курьера. Предполагаю, его достала работа на заводе, вот он таким образом и устраивал себе отпуск.

— Высочайшим соизволением тебе велено напечатать пятьсот экземпляров, — сообщил Артём. — Пятьдесят три вручить депутатам Первого Всероссийского съезда промышленников, между прочим, ты один из докладчиков. Текст доклада утвердить до первого октября.

— Как до первого?! — запаниковал я. — Съезд двадцатого начинает работу. Я же не успею! И почему только пятьдесят три депутата?

— Видимо, остальные слишком мелкие бизнесмены, чтобы вести с ними дела и прислушиваться к их мнению, — предположил друг.

— Хорошо, полсотни книг передаём промышленникам, а остальные куда?

— Остальные экземпляры в царскую канцелярию.

— Подожди... — начал соображать я. — Продавать книгу никто не планирует?

— Как и платить тебе за работу, — хмыкнул Артём. — Радуйся, что ни строчки, ни буквы государь не вычеркнул. Содержание книги осталось без изменений.

— Её точно не пустят на туалетную бумагу? — усомнился я.

— Не думаю. В кулуарах слухи о книге уже пошли. Михаил Александрович постарался. Это же не то, что посмотреть про себя любимого в кино. А практически 'исторический документ'. Светской тусовке такое развлечение очень понравилось.

— Развлечение? — вздохнул я.

— Будем надеяться, что хоть кто-то запомнит и использует. Пусть даже промышленники. С них и начнём работу, внушая мысль о повышении уровня жизни рабочих.

========== Часть 26 ==========

Первый Всероссийский съезд промышленников открылся помпезно. Оркестр, чиновники в парадных костюмах, сами промышленники, сияющие улыбками и бриллиантами. Безусловно, в России предпринимателей было гораздо больше, чем пятьдесят три человека. Кто отбирал народ для съезда, мне не было известно, но видимо, посчитали, что этого количества достаточно. Председательствовал на съезде один из Юсуповых. Честно говоря, я ожидал, что главным будет Великий князь Михаил Александрович. Он же у нас как-никак промышленник.

Так-то у дворян не приветствуется заниматься торговлей. Но автомобильный завод — святое дело. Да ещё единственный в своём роде не только в России, но и в мире. Великий князь заводом гордился. То, что выпускалось несколько автомобилей в месяц — дело десятое. Это я в курсе, насколько мал выход продукции, а для этого времени очень приличный объём. С другой стороны, потребителей тоже немного. Когда удовлетворим всех желающих, развиваться дальше завод сможет только за счёт удешевления автомобилей или выпуска новых моделей. Хотя сейчас говорить Великому князю о таких нюансах не стоило.

На съезде Михаил Александрович был почётным гостем. Знатных лиц присутствовало так много, что я ощущал себя неловко и предпочёл руководить съёмочной группой. То, что не знаю лиц и фамилий всех этих 'членов' съезда, меня не волновало. Секретари, как обычно, предоставят списки позже.