Игра на выбывание

— Смело спускаются, — прокомментировал Владимир, щурясь чтобы лучше разглядеть три крохотных фигурки вдалеке. — Явно о тварях не знают ничего.

— Кто бы им сообщил, — выдохнул я, не сводя глаз с обреченных на смерть игроков. — Они сами дошли. Без помощи местных.

— Так их нужно предупредить! — вскинулась Инга, выдернув руку.

— Стой! — взревел я, бросаясь вслед. — Кого предупреждать?! Поздно уже!

Взметнувшиеся фонтаны песка и вопли игроков, подтвердили правоту моих слов.

— Но как же… — выдавила Инга сквозь набежавшие на глаза слёзы. — Они ведь там.

— Они там мертвы! — проорал я ей в лицо. — И мы сейчас тоже будем мертвы, если ты скулить не перестанешь!

Рёв рога и на нас с бархана хлынула толпа.

— Быстрее! — донёсся до меня крик Ганиба. — Нужно успеть, пока ратшасы не вернулись!

Это была самая длинная стометровка в моей жизни. Брызги песка, раскалённой золой летящие в лицо, вопли людей, замешанные на ужасе и страданиях, грубые тычки, летящие со всех сторон и спасительная полоска зелени, такая близкая и вместе с тем такая недосягаемая.

Но я упорно бежал, хватая ртом обжигающий лёгкие воздух. Бежал, волоча за собой постоянно спотыкающуюся Ингу.

Брызги песка слева, и какой-то старик забился в клыках вынырнувшей из-под земли многоножки. Быстрее! Дико заржала вдалеке лошадь, сплетясь с воплем Джаниля. Быстрее!! Рухнул со стоном кто-то позади меня, прочертив пальцами по спине, в отчаянной надежде ухватится за одежду. Быстрее!!! Застонал в отчаянии Владимир, держась за разорванное плечо, отступая перед напирающим чудовищем. Быстр…

Куда уж быстрее?

— Володю подлечи! — крикнул я Инге и выхватил мечи. “Внезапный рывок” и меч скользит по костяному панцирю чудовища не в силах его пробить. Выпад другим и одна из лап обвисает безвольной плетью вдоль бронированного туловища.

Вот только на скорости ратшаса эта потеря ничуть не сказалась. Резкий разворот и только “Отскок” спасает меня от клыков чудовища. Тварь рванула следом щёлкая огромными жвалами. Надавила, игнорируя посыпавшиеся на неё удары, продавила, заставив всё быстрее пятиться, и внезапно остановилась, впервые громко заверещав.

Тахир лишь одобрительно хмыкнул, выдёргивая окровавленное копьё из мягкого подбрюшья. И тут же закричал, обливаясь кровью. В его сторону ратшас развернулся ещё стремительней, чем в мою. Матерясь, отсекаю ещё пару лап, вот только тварь и не подумала опять отвлекаться, сосредоточившись на обидевшем её иранце. Тот уже не кричал, а хрипел, корчась под склонившимся над ним чудовищем.

— Ах, ты ж, сука! — я почувствовал закипающую в крови ярость. — Игнорировать меня вздумала, тварь! Ну, я тебе сейчас проигнорирую!

Приседаю, почти коснувшись коленями песка и от души вгоняю в подбрюшье оба меча; один за другим, по самые рукояти. Громкий стрекот и чудовище разворачивается уже ко мне, опрокидывая на спину.

В отчаянии выхватываю из чуланчика меч атамана и бью прямо в пасть. Стрекот сменяется диким рёвом. Взмах головы и меч улетает в сторону вырванный из рук. Вот и конец! Ни на что, уже не надеясь, я активирую “Каменную кожу” и чудовище смыкает свои клыки.

Глава 17

— Ты думаешь о том же, о чём и я, брат?

Я отвлёкся от созерцания пары ворот-близнецов, вмонтированных в стену гигантской пирамиды, и оглянулся на Владимира.

— Мне-то об этом можно думать, — покосился я на перевязанное плечо Селезнёва и безвольной плетью обвисшую руку, — а вот тебе туда соваться — безумие. Ты же сам понимаешь, что с такой раной теперь не боец? Лучше с местными иди. Заодно за Тахиром присмотришь.

— За Тахиром Степан с Ингой присмотрят, — не согласился со мной наш лидер. — Да и что там присматривать? Чтобы он с телеги не вывалился? А уж через Врата как-нибудь вдвоём протащат.

— А насчёт меня ты, значит, уверен, командир? — хмыкнул подошедший к нам Костя. — Ну, что я тоже другим путём к Вратам двину.

— Так я вас по этому принципу в команду себе и подбирал, — грустно улыбнулся Селезнёв. — Мне с амебами, плывущими по течению не по пути. Вместе пойдём.

— А не получится как во дворце? — засомневался я. — Вдруг, как и там, это простая замануха? — кивнул я на правые ворота. — Опасностей куча, а на выходе дырка от бублика и больше никакого выхлопа.

— Обидно будет, — согласился со мной Константин. — Вы то из дворца в лёгкую соскочили, а мне биться пришлось. Чуть было не слился как Жан.

Богатырь запнулся и виновато покосился на резко помрачневшего Владимира.

— Ганиб сказал, что если через правые ворота пойти — можно хорошо поживиться, если выживешь, конечно, — сумрачно заявил тот, оставив реплику Кости без ответа. — Ганибу верить можно.

— Вот именно; если выживешь, — с нажимом заметил я и вновь напомнил кланлидеру. — А ты серьёзно ранен. Инга скажи!

— Ранен! Ранен! — зачастила та и, отлипнув от лежащего в телеге Тахира, подошла к нам. — Я лишь кровь кое-как остановила. Плечо плохое совсем. Володь, ты этой рукой даже подтереться, как следует, не сможешь, не то, что за оружие взяться!

— У меня в наличии ещё одна осталась. Подотрусь как-нибудь, — попробовал отшутиться Владимир, но заметив, что остроту не оценили, резко посерьёзнел: — Я иду через правые ворота, и это не обсуждается. С вами или в одиночку — это вам решать! — он с вызовом посмотрел на нас и, вздохнув, признался: — А насчёт руки есть у меня кое-какие варианты.

— Конечно с нами, Володь, — хлопнул его по здоровому плечу Константин. — Не лезь в бутылку. Мы своих не бросаем.

Вот это точно! Я уважительно посмотрел на богатыря. То, что у него слова с делом не расходятся, он совсем недавно подтвердил. Ведь это именно ему я жизнью обязан. Ему и как это не странно звучит, Степану.

Эти двое к тому моменту, когда ратшас об мою каменную шкурку зубы обламывать начал до оазиса добежать уже успели. А что тут удивительного? Им же Ингу за собой тянуть не надо было, а в скоростных качествах Степана я вообще не сомневался. И в том, что Костя вернулся, заметив, что сокланы в беде, для меня тоже ничего странного нет. От богатыря с первых минут нашего знакомства этакой монументальностью и надёжностью веяло. Такие друзей и вправду не бросают! Но то, что с ним на пару обратно вернулся и Степан — это для меня; шок и провокация! Ну как говорится, если собственным глазам не веришь — зажмурься и поверь на ощупь.

У меня как раз “Каменная кожа” последнее мгновение доживала, когда богатырь с разбегу вогнал копьё в глас обезумившей твари. Убить не убил, но интерес к увлекательной охоте потерять заставил. Монстр пронзительно завизжал и, выплюнув меня на песок, попятился прочь, оставляя за собой широкую кровавую полосу.

А затем пришёл черёд Степана. Мы, было, только тронулись в сторону оазиса, подхватив окровавленного, но всё ещё дышащего Тахира, как перед нами взметнулось ещё два песочных фонтана. Без шансов; учитывая силу и живучесть преградивших дорогу тварей. Вот тут-то Стёпа и удивил. Взмах руки и всё пространство между нами и оазисом покрывается тонкой ледяной коркой. Оглушительный визг и ратшасы ныряют обратно в сыпучую толщу песка.

— Что, гады? Холод вам не нравится? — со злым задором проорал им вслед Владимир. Нашего лидера заметно пошатывало, но шёл он сам, лишь слегка опираясь на плечо Инги.

— Быстрей! — взревел Степан, подхватывая на пару с богатырём Тахира. — Заклинание десять секунд всего действует!

— И так спешу, как могу, — прохрипел я, поднимаясь и прежде чем бежать, всё же сделал пару шагов, в сторону замершего рядом монстра. Сил нырнуть под песок у тяжелораненого ратшаса не осталось, и он застыл на кромке льда, чуть заметно дрожа.

— Извини, друг. В следующий раз что-нибудь другое подарю, — заявил я, вырывая из брюха мечи. — Не поверишь! Самому очень надо!

И побежал, догоняя “уползающих” со всех ног сокланов.

Так что Степан у нас теперь герой! А где он кстати?

Я оглянулся по сторонам, выглядывая, в толпе снующих туда—сюда игроков и местных, нашего баффера.

— А где Стёпа?

— Он с каким игроком ушёл, — беспечно пожала плечами Инга. — Сказал, что скоро вернётся. Может, всё-таки останешься, Антон? — заглянула она мне в глаза.

— Не могу, — качнул я головой. В голове мелькнула кое-какие мысли насчёт странного поведения Степана, но обдумать я их не успел, решив оставить на потом. — Береги себя, — поцеловал я девушку. — Увидимся в третьем блоке.

* * *

— Мрачновато тут, — заявил я, оглядываясь по сторонам.

Мы стояли на вымощенной камнями площадке. Позади с треском захлопнувшиеся двери, впереди веером расходящиеся проходы, выдолбленные в каменном монолите, над головой низко нависающий каменный свод, светящийся тусклым безжизненным светом. Тьму этот свет кое-как разгонял, но придавал обстановке привкус чего-то неестественного, нереального, потустороннего.

— А что ты хотел? — хмыкнул в ответ Костя. — Какая игра — такой и антураж. Уж лучше тут, чем в пустыне.

— Так может, объяснишь в какую сторону топать, если тебе тут так нравится? — я выразительно кивнул на веер проходов.

— Да по любой и пойдём, — пожал плечами тот. — Если верить Ганибу, все они ведут к спуску к Вратам.

— Ага. Типа все дороги ведут в Рим, — хмыкнул я в ответ. — Вести то они может и ведут, но только если верить всё тому же Ганибу, не по всем дойти реально.

— А мы по всем не пойдём, — прервал нашу пикировку Селезнёв. — Мы по одной пойдём. И убедим всех кто встретиться, что как раз нас остановить — это и есть “нереально”!

— Ну, коли так, то веди нас Сусанин. Только сначала давай всё же проясним один вопрос, — я потёр переносицу, подбирая слова. — Без обид, Володь, но что насчёт твоей руки? Ты на что-то туманно намекал перед входом. Теперь хотелось бы узнать точно. Должны же мы с Костей понимать, на что рассчитывать в бою?

— Всё правильно, Кость, — остановил, вскинувшегося было богатыря, Селезнёв. — Я бы сам аналогичный вопрос задал. В общем, так, — командир ухватил здоровой рукой единственный медальон, висевший у него на шее. — Это амулет “Истинного исцеления”. Как только возникнет необходимость, я его активирую. Как итог, он полностью исцелит меня сроком на три часа. По словам Ганиба, их путешествие по лабиринту займёт примерно те же три часа. Не думаю, что наша экскурсия продлится намного дольше. Так что в принципе должно хватить.

— Вещь, — проникся я, прикипев взглядом к амулету. — Три часа — нереально много. Мне как-то такая фишка лишь на час обломилась.

— Тогда идём, — заметно повеселел богатырь.

-Идём, — со вздохом согласился я и кивнул на второй с правого края проход. — Как насчёт этого? Как-то он у меня больше доверия вызывает, чем другие.

— Доверимся твоей интуиции, — улыбнулся в ответ Владимир. — Не нам, Сусаниным спорить. Осторожнее только. И оружие под рукой держать не забывайте. Мало ли что из-за угла выскочить может!

— Веди, давай! — согласился с ним Константин и заржал: — Если там что не так, хоть будет на ком душу отвести. Не себе же морду бить!

— Морду бить не надо! — категорически воспротивился я предстоящей экзекуции, направляясь к облюбованному туннелю, — Потом тащи тебя на себе до самых Врат!

Впрочем долго прошагать по нему мне было не суждено. Правую кисть, положенную на эфес меча, словно током обожгло. Вскрикнул, отдёргивая руку, резко остановился, удивлённо уставившись на вспыхнувшие разноцветной радугой камни, и отшатнулся, уклоняясь от каменной крошки, под оглушительный грохот, хлёстко ударившей по лицу.

— Мать твою! — зашипел я, зажимая лицо руками, чувствуя, как сквозь пальцы сочится кровь.

— Как ты. Антон?! Глаза целы?!

— Не знаю.

— Руки убери!

Усилием воли заставляю себя разжать пальцы, осторожно открываю глаза, вижу склонившихся надо мной друзей.

— Почти и не покоцаный, — облегчённо выдохнул Константин. — Только лоб рассекло мальца, да губы разбиты в хлам.

— Ещё зуб шатается! — пожаловался я, осторожно потрогав его языком. — А что это было?

— Плита это была, прямо перед тобой с потолка упавшая. Просто чудо, что ты остановиться успел. Словно почувствовал что-то. Она по идее тебя в блин раскатать должна была.

— И где она, — с недоумением уставился я на свободный проход.

— Обратно вверх убралась, — нервно хохотнул богатырь. — Ну, чисто — аттракцион! Так что если желание есть — можешь дальше топать. Я даже платочком помашу.

— Шутник, — хмыкнул Селезнёв и протянул мне кусок ткани. — На, утрись. Порезы вроде не глубокие. Бинтовать не будем, — он помолчал, хмуря брови, и резюмировал: — Начали хорошо. Один проход можно из списков вычеркнуть. Кстати, — вновь повернулся он ко мне. — А что у тебя в руке полыхнуло? Да и остановился ты как-то очень вовремя. Умение?

— Нет, — помотал я головой, вытирая кровь. — Камни полыхнули на рукояти меча, да ещё и будто током по пальцам долбануло. Вот и остановился.

— Думаешь, на ловушку среагировали? — с интересом уставился на рукояти мечей Костя. — Интересные у тебя камушки? А почему тогда только на одном мече полыхнули? Они же у тебя одинаковые!

— Может потому, что он только на одном эфесе руку держал, — высказал догадку Владимир.

— Проверить нужно, — нехотя выдавил я, уговаривая сам себя.

А кому охота добровольно под плиту соваться, даже зная примерно, где она упасть должна? Но выхода просто нет. Неожиданные свойства моего оружия, открывали в дальнейшем огромные перспективы. Особенно в свете предстоящего прохождения лабиринта, наполненного ловушками. Не использовать такой козырь, было бы верхом легкомыслия.

Я осторожно подошёл к незримой черте, держа руки сразу на обеих рукоятях мечей, получил двойной разряд “тока”, отпрянул от вновь упавшей махины, в этот раз вовремя отвернувшись.

— Красиво сияют, — прокомментировал Константин.

— По нервам энергией бьют тоже ничего так, — передёрнул я плечами.

— Зато живой, — не согласился со мной Селезнёв. — Так что теперь ты всё время впереди топаешь, — принял он решение. — Давай через соседний тоннель попробуем.

В следующем проходе ловушек тоже хватало. Только встретились они на пути не сразу, а гораздо позже только после часа однообразной нудной ходьбы.

Сначала я чуть было не провалился в пропасть. Уже и ногу занёс для следующего шага, когда многострадальную кисть в очередной раз свело судорогой, а прямо передо мной дорога раскололась надвое и обе половинки быстро втянулись в стену.

— Куда, — ухватил меня за шиворот Костя, оттянув от края образовавшегося провала. — Ишь разогнался!

— А ты что предлагаешь, каждый шаг перед собой прощупывать? — огрызнулся я, судорожно взглотнув. — Этак мы и полпути до окончания срока не пройдём.

— Время ещё есть, — примирительно заметил Владимир. — Но ты прав. Слишком медлить тоже нельзя.

— И что дальше? — кивнул богатырь на вновь сомкнувшиеся камни перед нами. — Обратно пойдём?

— Не, — не согласился с ним Селезнёв. — Туда — обратно; два часа потеряем. И не факт, что следующий проход лучше будет. Расщелина вроде не широкая. Думаю — перепрыгнуть можно. Проверишь, Антон?