Воины пустоты

Манипуляторы экзоскелета надёжно сжали двухметровый обломок. Напряжение искусственных мышц и бетонная плита ушла в сторону. Теперь следующая. Тут рядом раздался голос Эстреса:

— Вестат, разреши обратиться, — быстро проговорил сослуживец через внешние динамики на самой границы слышимости брони. Находись я на пару метров дальше, точно бы не различил.

— Разрешаю, — командир отделения так же ответила по звуковому каналу.

— Перед высадкой Мишеро говорил о нашей функции. Что-то про Аксиому Первого Совета. Ты ничего не знаешь об этом?

— Если тебя так это интересует, спроси у него самого, как тот поправится.

В случившееся неудачное стечение обстоятельств верилось с трудом. Какой-то обломок, разогнанный атомным взрывом до скорости, при которой воздух становится опасным препятствием, пролетел до самых наших позиций. Случайный рикошет ударил в доспех сослуживца, начисто слизнув левую руку и вызвал обширные гидродинамические повреждения. Экзоскелет и имплантаты сохранили товарищу по отделению жизнь, и теперь дело оставалось за докторами, что поставят его в строй в течение трёх-четырёх суток. Или существенно быстрее, в случае скорого боя.

— Тут такая загвоздка, — тем временем продолжил Эстрес. — У него был такой тон, будто он открыл какую-то тайну. Ему из-за этого легко могут стереть память.

— Сомневаюсь. Нам регулярно просматривают мозги. Все нежелательные секреты давно бы подтёрли. Если только...

Вестат взяла театральную паузу.

— Когнитивная блокада! — динамики всё также воспроизвели восклик Эстреса на пределе распознавания.

Конечно же. Ментаскоп не сможет вытащить воспоминание, если связи оборваны. Наверное не сможет.

— Я не собираюсь марать карьеру в разборках с этими тайнами. Так, что больше ничего не скажу. Не советую копаться в чём-то подобном. Хотя какая разница. Небольшая психокоррекция и промывка памяти никому ещё не повредила.

Даже еле различимая на фоне внешних звуков последние две фраза сквозили холодом и пренебрежением. И вроде бы какой-то хищнической усмешкой. На этом разговор закончился.

* * *

Операция завершилась частичным успехом. Силы глегов были полностью выбиты с планеты. Несколько кораблей попытались взлететь, но даже не смогли подняться в стратосферу. Почти три тысячи чужаков, включая спасшихся на спасательных капсулах дагро, оказалось в плену. Это были те, кто попал под завалы, неизменных спутников тяжёлых вооружений. Глеги так и не начали исполнять угрозу казни заложников, похоже, что их командиры не отважились отдать приказ. Или забыли о нём в пылу сражения. Взрывы кораблей, ставшие серьёзной проблемой для гражданских, были организованы для предотвращения попадания священных тауоников-навигаторов в руки терранцев.

Потери среди населения Геи были сочтены приемлемыми. Тех, чьи города попали в зоны радиоактивного заражения, перевезли в наскоро возведённые лагеря. Место для тех выжгли среди эндемических лесов. Моё отделение как раз разместили в одном из подобных мест.

Гемера уже давно села за горизонт, и мерцающий узор звёзд разлился по небосводу. Купол ночи украшало призрачное сияние, свидетельство недавней космической битвы. Некоторые огни светились тусклыми остывающими углями. Это корабельные радиаторы. Другие двигались быстрее, украшенные хвостами атомного огня. Некоторые появлялись из ниоткуда и рассыпались множественными искрами. Это становились привезённые звездолётами системы орбитальной обороны.

Я глубоко вдохнул ночной воздух. Он пах горелой древесиной и непередаваемым духом чужого мира. За моей спиной раскинулся лагерь из пластодермисовых куполов и палаток. Впереди виднелась кромка леса, её держали на прицеле десятки лазеров и микроволновых излучателей. Периодически они кололи кого-то своими невидимыми иглами, тогда неведомый зверь ревел и стремился уйти от странного места, возникшего в пламени с десяток часов назад. Излучатели перехватывали всю живность, даже самую малую. Но только, когда та пересекала невидимую границу. На голосящих созданий автоматика не обращала внимание.

В моей префронтальной коре царила пустота. Лишь какие-то нечёткие мысли гуляли на периферии сознания. Высунувшись по пояс из своей брони, я автоматически вслушивался в доносящиеся до ушей звуки. Биосфера продолжала жить своей жизнью, не подозревая о силах способных на веки испепелить её. Эта дикая, неконтролируемая система поражала своей беспечностью и умиротворённостью. Хотя последнее, было, разумеется, лишь иллюзией. Незнающий пощады естественный отбор творился в жалких сотнях метрах от меня. Интересно, хоть одна местная тварь дошла до такого уровня мысли, чтобы ощутить печаль?

Раздавшиеся за спиной шаги вывели меня в реальность. Удивительно тихий для своих массы и габаритов экзоскелет прохрустел валяющимися под ногами углями. Дополненная реальность сразу подсказала мне владельца брони. Это была Касара.

— Привет, Алекс. Ты не против...

Я кивнул, указывая на землю. Она опустилась рядом на колени и выставила руки перед собой. Раздался знакомый шелест открывающегося доспеха. Касара чёрной тенью выскользнула наружу, выхватив полотнище ткани из специального отделения.

— Холодно?

— Нет, — ответила она. — Это чтобы не смущать людей. Ты бы тоже накинул на себя. Гражданские не приветствуют нудизм.

Я кивнул и набросил полотно на свои плечи. Касара, закончив с креплениями хитона, уселась на колени своего экзоскелета, положив руки на манипуляторы, как на подлокотники.

— Хорошая у нас запасная одежда, — неуверенно проговорила Касара. — Тепло почти не пропускает. Можно хоть на блоке льда сидеть, хоть на сковородке.

Я кивнул, вспоминая, что в ткань была встроена система активной терморегуляции.

Почти минуту длилось молчание.

— Алекс?

— Что?

— Я тоже.

— Тоже что?

— То, что ты сказал перед высадкой... В общем... Я тебя понимаю. Знаешь, как мне было плохо, когда Алекса валялась в биорепликаторе? Я на второй день испугалась, а что если машины не восстанавливают тела, а выращивают новые. Я имею в виду... Ну не маются со всей этой нервной проводкой, а просто берут матрицу личности и загружают в компьютер... У нас и так в голове железа полно. Зачем оставлять хоть что-то...

— Если бы было возможно такое, с нами бы не возились.

— Но ведь искины возятся не только с нами. Ну, с солдатами. Но и со всем человечеством. Да, я знаю про якобы базовое предназначение, но... Так, стоп. Я хотела о другом поговорить!

— О моей семье?

Касара отвернулась и неуверенно кивнула.

— Ты говорил, что хочешь отомстить и прочее...

— Ты хочешь сказать, что это не выход и так далее и тому подобное, — произнёс я с лёгкими нотками раздражения.

Касара покачала головой.

— Алекса ведь тебе рассказывала, почему я пошла в армию?

— Потому, что ты хотела всем помочь. Спасать жизни, но людям не место в спасателях.

— Начну с того, что ты не прав на счёт спасателей! Но... Сейчас... После того, что чужие сотворили. Когда нанесли удар... Нет, когда загнали Алексу в биорепликатор. Я захотела... И тогда на Тифоне. Мне также хотелось вогнать в этих сволочей пару очередей рельсотрона! Не ты один! — её голос дрогнул, в нём были слышны слёзы и злость. Конечно, в наш век гуманизма в полном сознании желать убить разумного.

Касара на десяток секунд замолчала. Лишь протерев лицо тканью хитона, она продолжила:

— В общем, я понимаю твои чувства. Думаю, всё отделение понимает.

— Кроме Вестат.

От Касары донёсся лёгкий смешок.

— Только от понимания не легче, — грустно продолжил я.

— Да, по... То есть... Извини, я не психолог.

Мы погрузились в молчание. Вокруг слышались голоса людей из лагеря и фауны Геи из леса. Звук шагов со стороны палаток не стал сюрпризом в отличие от их обладателя.

— Два карго по цене одного. Причём обоих фенотипов! Как же мне так повезло?

— Привет, Нантея.

— И тебе не хворать, Алекс. А это? — тауоник указала на Касару.

— Рядовой Касара Диомира. Рада знакомству.

Товарищ по отделения встала и произвела воинское приветствие. Тауоник же в ответ протянула руку. Касара приняла рукопожатие и в тот же момент Нантея приложила палец ей ко лбу. Разумеется, от такого та растерялась.

— Эм, что...

— Всё ясно. Так даже лучше! Ну, карго, кто желает отомстить?

* * *

После получения короткого объяснения, я с Касарой надели свои экзоскелеты и направились вслед за Нантей. Сразу по заходу в лагерь нам встретились Эстрес, Аэнора и Штульц. Они стояли без доспехов, соединив разъёмы нейрошунтов кабелями, и что-то просматривали на виртуальном экране. Отвлёкшись от информации из дополненной реальности, астроидянин отсоединился от общего коннекта и подошёл ко мне.

— Слушай, Алекс, — произнёс Штульц, положив руку мне на плечо. — У меня жизнь была не сахар. Так что про боль потери, я кое-что знаю. Извини, если рассчитываешь на разговор по душам. Я не спец в лечении ран сознания, но одно лекарство знаю. Держи.

Он протянул мне фляжку, в которой что-то булькнуло.

— Спасибо, — произнёс я, принимая ёмкость.

— Карго, где ты там застрял? — донеслось со стороны тауоника.

— Иду.

Мы продолжили свой путь. Нантея вела меня с Касарой через лагерь к другой его стороне. Ещё не спящие люди не обращали на передислокацию ни малейшего внимания. Вот показался искомый купол. Мысленная команда заставила стенку расползтись, подобно ране раздвинутой хирургом. Один за другим мы вошли внутрь, зарастив за собой проход.

Внутри оказалось четверо глегов. Их конечности были скованны эластичными путами, сейчас затянувшимися для лишения подвижности. Пара простейших биотуалетов валялась у выгнутой стены. Там же виднелись пластиковые подносы с остатками пищи.

— Начнём, — произнесла тауоник, совершая некий пас пальцами.

Воздух вокруг проводника будто уплотнился. Невидимая стена распространилась от неё к границе купола. Фосфоресцирующие символы принялись плясать по пластодермису. Заметившие это глеги заголосили. Их протяжные голоса сливались в некий ритм, в кощунственную молитву, взывающую к чему-то сокрытому в глубинах мироздания.

— Сквозь купол тишины не пройдёт ни единый звук. Завыванию этих сволочей никто не ответит.

Голос Нантеи вибрировал, глаза блестели рубином, по коже метались линии рунических контуров. Хищная улыбка расползлась по лицу тауоника.

— Алекс, окажи честь. Отправь этих тварей к их богам.

Ствол рельсового автомата метнулся к цели. Перекрестие прицела навелось на голову чужака. Но выстрела не последовало. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Только появившийся холодный пот мгновенно был впитан доспехом. Это я навёл рельсовый автомат. Я мог открыть огонь. Сам, без всяких снимающих ответственность симбионтов. Моё сознание работало, полностью контролируя действия. Где-то глубоко продолжала клокотать злоба и ненависть. Только они никак не могли заставить меня пустить командный импульс на рельсотрон.

Целеуказатель начал гулять между четырёх глаз твари. Это был не бой. Враг был пленён. Неужто я бы так же колебался на Тифоне, не работай боевой режим? Да это же даже дагро! Представитель другого вида. Не он отдавал приказ на атаку рейдеров... Но он был на их стороне. Молчаливо согласился с врагом. И всё равно...

— Алекс, ты чего?

— Я... Я не могу.

Ствол рельсового автомата направился к земле.

— Это же враг! Одна из тех тварей, что захватила Гею! Он пришёл сюда убивать! Ему нет пощады!

Я промолчал. Всё же искины сломили боевой дух марсианских воинов. Через поколения, но сломили. Наверняка прадед, окажись он на моём месте, поступил бы иначе.

— Я тоже, — произнесла Касара, не отводя рельсовые автоматы от глегов. — Эти пленные уже не опасны. Мы никому не поможем, расстреляв их. Они уже не смогут причинить вреда.

— Эти твари... Эти твари вторглись в мой дом... Они... Они не заслужили вашей жалости! Ладно, не хотите стрелять, не нужно. Разберусь с ними сама.

Нантея завела руку, будто собираясь ударить наотмашь. Пальцы сложились в позицию для щелчка. Я прекрасно представлял, что будет дальше. Развёрнутый на предплечье рунический контур уже почти наполнился потусторонней энергией. Стоит пальца щёлкнуть и высвобожденная сила ударит в тело чужого. Вскипят телесные жидкости, белки распадутся на составляющие. Глег мгновенно свариться в собственной крови.

Внезапно за спиной раздался звук раскрывшейся стены. Мои камеры заднего обзора зафиксировали новый экзоскелет. Это была Алекса. Все сразу перевели внимание на неё. Не произнеся ни звука, она закрыла брешь за своей спиной и за пару шагов достигла меня. Сокрушительный удар заставил мою броню упасть на землю.

— Алекса, что ты...

Новый взмах кулаком повалил Касару. Удар был не на полную силу и не причинил вред ни одному из доспехов, даже нежная органика внутри не получила физического ущерба. Мгновение и Алекса уже оказалась рядом с Нантеей.

— Угроза старшему по званию... — начавшаяся было речь, прервалась громоподобным хлопком.

Оглушённая Нантея осела на землю зажимая уши. Толи это сработали шоковые перчатки, толи холостой выстрел из рельсотрона. Всё произошло столь стремительно, что ко мне начали заползать подозрения, а не находилась ли сейчас сослуживица в боевом режиме?

Подойдя к не успевшей встать Касаре Алекса рывком поставила её на ноги. Из динамиков раздался исполненный гневом голос:

— Ты что совсем крышей поехала?! Хочешь под трибунал угодить!

— Я не... — попыталась произнести Касара, но её голос дрогнул переходя в слёзы.

— Потом поговорим. А ты Алекс, от тебя я не ожидала подобной безответсвенности.

Я молча встал и направился к Нантее. Та уже почти пришла в себя. Что-то шепча под нос, она приняла протянутую мной руку. На её лице читалось искреннее недоумение и непонимание ситуации. Под взглядом распахнутых глаз тауоника Алекса спокойно покинула купол, увлекая за собой Касару. Спустя пару секунд Нантея вместе со мной проследовала за ними.

Оказавшись на улице, первого кого я увидел, был наш корабельный контрразведчик. Он стоял прямо напротив фонаря. Дополнительные сенсорные антенны на его черепе асинхронно двигались, отбрасывая угловатые тени. В голову сразу пришла мысль, что он всё знает. Видел, что происходило внутри купола. Возможно, именно он санкционировал действия Алексы.

К подобному же выводу видимо пришла и Нантея.

— Опять проводишь наблюдательный эксперимент, Доэль? — зло бросила проводник.

— Мой инструментарий ограничен по отношению к некоторым индивидуумам. Записи реакций все, что я имею.

Глаза тауоника вновь мигнули рубиновым пламенем. Между пальцами заплясали искры. Контрразведчик просчитался. Ему конец, если я что-то не предприму. Ещё не до конца осознавая свои действия, я схвати Нантею за ладонь. Искры исчезли, удивлённый взгляд уставился на мою броню.

— Нам пора, — произнёс я и потащил тауоника прочь. Оставшийся за нашими спинами контрразведчик ухмыльнулся и отправился по другим своим делам, на ходу формируя запросы на анализ реакций с миниатюрных камер в куполе.