| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Впечатление москвичей:
Вначале Бондаренко дед замысловато почесал лоб, потом протёр глаза:
— Это точно не музей, а прод-пром маг?
— Что не так?
— Здесь, даже просто погулять приятно. — При этом глянув на ближайший ценник, в очередной раз удивленно мотнул головой, при этом пожимая плечами:
— Цены не зашкаливают. Вполне доступно. И что тут повседневно отовариваются жильцы этого вашего территориального образования государственного значения?
— Это основной магазин. Есть еще и другие. Так же, на той стороне, через мост — коммерческий павильон. Там под одной крышей разместились многочисленные артельные будочки, ларечки, бытовые мастерские. Там можно купить или отремонтировать одежду, обувь, приобрести домашнего молока, масла, брынзы. Но здесь удобнее и ассортимент поболее. К тому же павильон открывается после 10 часов.
— Ясно. Стоит и туда сходить пусть даже на экскурсию, просто чтобы полюбоваться на изобилие.
Очередным изумлением родителей был "ведомственный дом" с большими окнами и просторными комнатами. Особый восторг у Марфы Семёновны вызвала автоматическая стиральная машина.
— Современной женщине просто необходима машина. В идеале — стиральная. Ну, там мужа отжать, аль хозяйство помыть...— пошутил Григорий Данилович, за что тут же, от Марфы Семеновны получил "тычок локтем".
Самому же деду Григорию больше понравился холодильник, а телевизор, для четы старших Бондаренко сразу же стал общим любимцем.
Экскурсию по Арзамас-941, поскольку родители были заняты, для дедушки и бабушки проводили внуки.
Начали с "французской улицы". Прошлись по заснеженному саду Тюильри, прогулялись по площади "святого Павла" до башни Сен-Жак, посетили расположенное там кафе. Потом посмотрели на дворец Пале-Рояль, Эйфелеву башню и Лувр.
Здесь нужно уточнить, что в Арзамас-941, как в каждом приличном и цивилизованном населённом пункте соорудили стадион, а для придания ему особого колорита и эксклюзивности, снаружи он был стилизован под Римский Колизей, с лёгкими недостройками для придания схожести с оригиналом.
— Это что за развалины? — Спросил дед у внука-экскурсовода.
— А, это стадион. Колизей называется. А вон там,— внук махнул рукой, указывая направление где,— падающая итальянская Пизанская башня.
Посмотрели и её.
— Ясно мне, отчего она так называется. — Потихоньку, дабы не услышал внук, пробубнил сам себе Бондаренко-дед. — Потому, что пиза ей скоро настанет. — При этом сочувственно-сокрушительно покачал головой. В слух же:
— Кто так строит? Одно слово — итальянцы. У нас за такие "фокусы" вмиг бы на Север откомандировали белых медведей да северных оленей пересчитывать.
Гостили в Арзамасе до Старого Нового Года, потом отправились домой, в Москву.
Было и еще одно Арзамасское обстоятельство. Под Новый, 1943 год была провозглашена очередная поездка передовиков производства и школьников "на море". В смысле сбор у школы, посадка в автобусы — аэродром — самолёт — море.
Нужно сообщить, что в этот раз неверующих отказников не нашлось, а сами "поездки на море" стали регулярными.
* * *
167
В Финляндии.
Начало 1943 года. Советская Армия частично пересекла новую границу СССР и начала освободительный поход по странам Восточной Европы. Первыми из всех Германских сателлитов, сразу же после выхода Красной Армии из Крыма и разгрома Немецкой Группы Армий "Юг" о мире начали думать финны. В Лиссабоне представители Хельсинки несколько раз встречались с дипломатами Англии и САСШ, намереваясь лишь с ними заключить сепаратный мир, а уж они пусть "надавят" на СССР... Но из данного роя не вышло ничего. Ни то, чтобы в Лондоне или Вашингтоне были против, там то как раз все были "за", но повлиять на Советскую Россию они никак не могли. Если в самом начале войны Москва проявила интерес к поставкам вооружения по ленд-лизу, то потом, к лету 1942 года, ввиду затягивания процесса западными союзниками, по большей части от поставок отказалась, изыскав немалые "внутренние резервы". В общем, ни Лондон, ни Вашингтон повлиять на Москву никак не мог, потому они ни о чем так и не договорились, к тому же о переговорах узнали в Берлине. В Хельсинки прибыл особо уполномоченный правительства Германии Шнуре. Жестко, на грани фола переговорив с финнами, ему удалось добиться новых заверений со стороны правительства Финляндии о готовности продолжать войну, но дальнейшие поражения германских войск на Восточном фронте и начавшиеся масштабные бомбардировки Хельсинки, на всём поставило самый жирный крест, для пущей важности разбавленный нулями.
В Финляндии сменилось правительство. Кабинет министров возглавил Эдвин Линкомиес, который тут же заявил о начале процесса "вывода Финляндии из войны". В скорости к советскому посланнику в Швеции Александре Михайловне Коллонтай прибыла финская делегация. Поговорили. Финны выставили множество "предложений, пожеланий и требований", при этом граница должна остаться той, которая была до 1939 года. У Москвы на заявления финнов имелось радикально иное мнение. В прочем, боевые действия на Советско-Финском фронте продолжались. Солдаты, по большей части сидели в окопах, артиллерия стреляла, иногда в бой вступали танки.
Советская авиация дальнего действия (АДД) готовилась нанести массированный удар по финским портам Котка и Турку. Об этом советский посланник заблаговременно, за три дня предупредил союзников, англичан и американцев, мало ль чего вдруг в это время именно по припортовой набережной несчётными толпами будут гулять беспечные подданные данных союзнических государств.
В тот же день, третий атташе английского посольства в Швеции, за чашечкой кофе, в беседе с представителем шведского МИД случайно проговорился. Дело то житейское, с кем не бывает? Данного работника английского МИД в Стокгольме, центральный МИД в Лондоне уже потом, по завершении совершенно всего-всего примерно наказал, выразив самую огромную озабоченность с предупреждением, чтобы впредь ни-ни. Ну, в общем, уже подлые шведы всю данную, совершенно конфиденциальную и секретную информацию к вечеру того же дня донесли финнам. Те же, в срочном порядке, со всей поспешностью горячих финских парней, начали организовывать оборону.
В самом секретном и срочном порядке, оставив на месте прежней дислокации "муляжи", из-под Хельсинки перебросили полк ПВО под командованием опытного лейтенант-полковника Пекка Ёкипалтио. Весь сектор обороны был разделён по сторонам света на четыре основных и четыре дополнительных участка. Передовыми батареями, в самых вероятных местах появления противника командовали наиболее опытные офицеры — майор Пентти Паатеро и майор Рейно Оксанен. Во второй линии капитан Аксель Марте и майор Каарло Сеппяля. Общее управление осуществилось с центра воздушной разведки, скала Коркеавуори, кодовое название Башня.
Вооружение — 70 тяжёлых орудий, из них 9-ть новейших немецких 88 мм "Ахт-Ахт", остальные 76 мм "Шкода", "Канет", "Бофорсы" и купленные у Германии трофейные советские 52-К., впрочем, "Шкоды" и 52-К в "работе" постоянно давали отказы. Кроме этого было еще 40 средних орудий. Также задействовали, ранее проданные немцами радары раннего обнаружения "Фрейя" (m/39 Raijaa(Freya) и радары наведения "Ирья Вюрсбург" (Irjaa (Würzburg). На тот период они были одни из лучших. Радиоразведка обнаруживала движение самолётов, начиная от взлёта, следила за их перемещением, потом передавала цели радарам наведения "Вюрсбург" с которым был совмещен калькулятор Лямбда, для быстрого пересчёта данных для артиллерии и управления прожекторами. Ещё были и устаревшие, акустические локаторы — 13 установок, но их оставили возле столицы.
Кроме батарей ПВО поближе были передислоцированы авиачасти. В срочном порядке из Таллинна прибыла оснащённая радарами эскадрилья ночных истребителей на Юнкерс Ю-88. В помощь из Германии — 12-ть ночных истребителей с опытными летчиками на 109-х "Мессерах" с оборудованием для ночных полётов, но без радара.
Капитанам находящихся в портах кораблей, не настойчиво, но всё же порекомендовали удалиться.
В дополнение ко всему перечисленному, в наивысшую степень боеготовности были приведены медицинские, пожарные и спасательные службы и команды максимально усиленные добровольными помощниками.
В Хельсинки не безосновательно полагали, что "Советы ждёт неприятный сюрприз и сокрушительный разгром".
Начало. РЛС раннего обнаружения русские тихоходные самолёты-бомберы засекла вовремя. Поскольку это было 3 часа утра, им тут же на перехват были направленны ночные истребители.
Вначале пропала связь, причем не только с самолётами, отправленными на дальних подступах встретить русских, но и вся наземная радиосвязь. Потом, "ослепли" радары, затем к ним прилетели "летающие бомбы" или наоборот? В тонкостях, нюансах и прочих особенностях никто конкретно не разбирался, элементарно не хватило ни времени, ни сил, ни возможностей. Начался массированный авианалёт периодически перерастая в ад земной.
Не работают радары обнаружения и наведения, калькулятору Лямбда нечего пересчитывать, без данных артиллерии неясно даже куда, в какую сторону, высоту и с каким упреждением стрелять, но батареи огонь всё же открыли, но стреляли недолго, всего по пару залпов. Русские в зону активного, эффективного действия ПВО категорически не вторгались. Финны же стреляли в сторону туда, лишь приблизительно угадывая высоту, скорость, в общем, стреляли очень неточно.
Определив места расположения батарей ПВО, к ним тут же "отправились" несколько русских "летающих бомб", по две-три штуки к каждой батарее. Вот они-то, невероятным образом и уговорили финских солдат ПВО отказаться от своей пагубной и смертоносной, в первую очередь для них затеи.
Не обошли вниманием и аэродромы.
Тихий, полусонный предрассветный финский военный аэродром. Техники неспешно готовили самолёты к вылету. Ну, там заправили под завязку, боекомплект, то-да сё, лётчики и ПВОшники на завтраке. Потом в небе были замечены странные линии, никто и подумать не мог, что это белые конденсационные следы состоящие из капель воды, которые обычно, на малых высотах быстро испаряются, и след исчезает. А вот когда реактивный самолет идет на большой высоте, где температура воздуха ниже -40№С, пар сразу конденсируется в ледяные кристаллы, которые испаряются гораздо медленнее... В общем, налёт коварных русских реактивных самолётов, на почти мирный военный финский аэродром был нежданным и быстрым. Всего три массированных захода и на земле более 60 догорающих финских самолёта, взорванные запасы ГСМ, склады боеприпасов. На месте казарм, столовой и полевых кухонь — ужасный бардак. Так же повреждения не совместимые с дальнейшей эксплуатацией получил личный легковой автомобиль, почти новый DKW F8 только прибывшего инспектора ВВС по боевой подготовке полковника Урхо Суикканена, отчего у того чуть не случился обширный инфаркт в самом сердце. Пистолет всё же пришлось отобрать, а то бы непременно застрелился.
Схожее, демонстративно пролетев над Хельсинки, сотворили и со вторым портом — Турку. Потом, отчего-то посчитав, что этого мало, через день деяние с налётом на порты повторили, добив то, что еще уцелело.
Авианалёты были невероятно эффективными и мощными, наглядно убедив финнов, что продолжение войны на стороне Германии совершенно не соответствует их национальным интересам. Следующая финская делегация уже только просила, чтобы Советский Союз не ставил требования о полной безоговорочной капитуляции и подтвердил договор о независимости Финляндии, в пределах предлагаемой СССР "новой границы". Данные предложение были взяты как бы за основу, а к окончательному варианту договора очень сильно изменились в пользу СССР.
С Румынией было по-иному. Пока в Бухаресте думали и гадали, советские войска на 200-300 километров вошли в Румынию. Армия либо сдавалась в плен, но по большей части поспешно разбегалась на все четыре стороны. Правитель национал-легионерского государства Румыния Ион Антонеску и прочие сторонники войны с СССР быстро бежали как бы в Венгрию, но в основном "в никуда". Власть, в срочном порядке брала в свои руки, находившаяся в подполье коммунистическая Партия Румынии.
Пока же это происходило, Красная армия заняла Добруджу, образовав прямой проход вдоль Черного моря к Болгарии с "перешиванием" железнодорожной колеи под стандарт СССР. Кстати, это-то и породило слухи у местного населения, по большей части состоявшего из болгар, что данный район, в виде компенсации за нанесенный ущерб будет передан Советской России. Так же в срочном порядке началось восстановление нефтедобывающей промышленности Румынии. Так же в стране начались масштабные продовольственные закупки, во многом обрадовав сельхозпроизводителей.
Схожая ситуация произошла и в Болгарии. Прогерманские политики, во главе с князем Кириллом (брат умершего царя Бориса Ш) были арестованы, к власти пришло правительство Отечественного фронта во главе с Кимоном Георгиевым.
В Словакии — на одном из вокзалов словацкие солдаты убили 22-х проезжающих немецких офицеров. В это же время в центральной части страны вспыхнуло антигитлеровское восстание, был взят под контроль важный перевал Дукле, через который беспрепятственно прошли Советские войска, в авангарде которых двигалась 1-я Чехословацкая отдельная пехотная бригада Людвика Свободы, по большей части состоящая из закарпатских русинов.
Венгрия начала тайные переговоры с Англией и САСШ. Договорились, что англо-американская авиация не будет их бомбить, в случаи открытия союзниками Балканского фронта Будапешт, не таясь, выступит против Германии. Советские войска к венгерской границе вышли раньше. Перепуганный Миклош Хорти сам придумал и поспешно объявил о перемирии с Советским Союзом. Немецкие подразделения СС, дислоцировавшиеся на территории Венгрии были начеку и быстренько всё взяли под свой контроль. В общем, венгерские части, хоть и без былого упорства, но продолжали сражаться на стороне Германии. Участились случаи дезертирства и перехода на сторону СССР. Из перебежчиков была сформирована 1-я Венгерская железнодорожно-строительная бригада.
* * *
168
Лейтенант Сергей Васильевич Костюк.
До войны и в её первоначальном этапе — стрелок-радист на СБ (Скоростной Бомбардировщик). Плен, освобождение, база осназ, знакомство с Иваном Давыдиным, переучивание на лётчика-истребителя. Потом еще одно переучивание на истребителя-реактивщика.
К "финскому вылету" готовились основательно. Ежедневные многочасовые тренировки и отработки всевозможных вариантов, как за себя, так и за врага. Действия доводили до автоматизма сначала на симуляторе, потом то же, но в воздухе на "реактивах".
Всё как обычно, если учебным процессом руководит Иван Давыдин. Ну, в смысле в учёбе много сложнее и труднее, нежели в реальном бою.
Перед отправкой на фронт, точнее на задание, Иван Владимирович Давыдин собрал всех "учеников", долго рассказывал о всяких особенностях и нюансах реактивных самолётов и конкретно данного задания, по окончании удивил анекдотом:
— Разговаривают две мыши:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
