Диорхинийская сага. Начало пути

Теперь, когда Южной легион остался далеко позади, нужно было лишь добраться до столицы мятежников. Но в этих краях за их безопасность уже никто не отвечал. Эуон не слишком переживал, однако, мысли о возможных неприятностях периодически его посещали. Долгое время им вообще никто не попадался на пути. Казалось, что обе враждующих стороны создали зону пустоты, чтобы избегать новых стычек. От этой безлюдности Рэю было немного не по себе.

— Эуон, а что мне делать дальше?

— Ты на счет своей жизни?

— Да.

— Встретимся с дядей, обговорим кое-что, а затем поедем на встречу к отцу.

— Неужели к отцу, в Голдпорт!?

— Нет, братец, отец прибудет в составе армии Роберта Лангетона в Южный предел, откуда король-братоубийца планирует начать наступление на дядю.

— Ах да, я вспомнил, что слышал от лорда Амарея о чем-то подобном. Король ведь хочет добить дядю уже совсем скоро…

— Мне нравится, что ты не называешь Йона предателем! Значит, мысли у тебя в голове правильные! Люди, носящие фамилию Карлайн, не могут быть предателями своего рода, помни об этом. А если подобное случилось, то носить нашу фамилию такой человек более не сможет.

— Но ведь Карлайнам предется воевать вместе с королем Робертом против дяди Йона? Как ты смотришь на это?

— Ты точно не будешь! — усмехнулся Эуон.

— Почему?

— Ты убил своего двоюродного брата, и тебя ждет заточение или казнь! Советую попросить дядю Йону зачислить тебя в его армию — это хоть как-то оттянет твою смерть от рук разъяренного лорда Нэоса!

— Брат, ты шутишь неудачно! — разозлился Рэй.

— Успокойся, малец, более ты не будешь подчиняться законам Хлебной кладовой Фрайтфулов. Теперь ты Карлайн, и в беде я тебя не оставлю!

— Спасибо тебе, Эуон! И все-таки я не так глуп: у вас с папой есть какой-то план по поводу дяди? Вы хотите его спасти?

— Ты задаешь много вопросов, — осек его Эуон. — Время все покажет, и ты увидишь, как умны Карлайны!

— Извини, брат.

— Черт подери! Я вижу отряд! — произнес вдруг Эуон. — Смотри туда, вон они!

Действительно, где-то из-за горизонта раскаленной степи в их сторону на полном ходу мчались всадники. Точное их количество было не разглядеть, но Эуон насчитал своим зорким взглядом примерно десять человек.

— Если эти ублюдки не предупреждены дядей о посланнике, то нам придет конец! — произнес Эуон.

— Надо бежать отсюда и скорее! — сказал Рэй.

— Это бесполезно. Все равно они нас догонят. Тем более мы не можем бегать от всех на нашем пути. Я буду говорить с ними, а ты не влезай, пока тебя о чем-либо не спросят. Держись уверенно, но без наглости.

— Все, понял, — произнес Рэй и тяжело выдохнул от волнения.

Не прошло и десяти минут, как всадники доехали до братьев. Их было примерно четырнадцать, и все они были вооружены до зубов. Обмундирование воинов не отличалось качеством: на большинстве из них были стеганые и пластинчатые доспехи, сделанные самостоятельно; шлема были отлиты и склепаны как попало; сталь мечей была низкого качества. Однако уверенная посадка в седле и жилистость воинов говорили о том, что они были прекрасными бойцами. Взгляды небритых и заросших мятежников отличались дикостью. Они окружили братьев и начали ездить медленно по кругу, внимательно изучая гостей.

— Кто вы? — спросил один из всадников. По всей видимости, он был командиром отряда, так как держался довольно нагло. Ростом он был мал, один его глаз был полностью белым — его затянуло мутной пеленой. Лицо его было худым, скуластым и щетинистым, а во рту не хватало одного зуба спереди.

— Мы посланники Роберта Лангетона, — ответил Эуон.

— А бумага у тебя есть?

— Вот, держи, — сказал Эуон и протянул предводителю отряда королевский пергамент с указом.

Тот взял его, развернул, а затем несколько секунд старательно крутил и так и сяк. Казалось, что он и не старался прочесть содержимое пергамента, а просто смотрел на него, как на нечто диковинное. В какой-то момент он скомкал бумагу в кулаке и выбросил её на землю, а затем произнес:

— Он подумал, что я умею читать! Вот болван!

Оценив шутку командира, его воины дружно рассмеялись.

— Красавчик, послушай меня внимательно: если ты думаешь, что твоя писанина заставит меня поверить тебе, то ты ошибаешься. Наверняка ты лукавишь и прислан сюда, чтобы убить нашего лорда. Так или нет?

— Я прислан королем Робертом, чтобы говорить с Йоном Карлайном, — сказал Эуон медленно и через злость, которая была следствием хамства мятежного командира. Однако из-за того, что они с братом были в меньшинстве, он сдерживал свое желание ответить нахалу со свойственной ему жестокостью.

— Посмотрите, какой он самоуверенный врун! — произнес командир и посмотрел на своих бойцов. Те в свою очередь опять рассмеялись, потакая словам своего предводителя.

— Не стоит тебе оскорблять меня, незнакомец. Ты рискуешь, что твои люди не успеют помочь тебе, когда мой клинок закроет твой грязный рот!

Угроза Эуона заставила командира мятежников сменить праздный настрой. Он отвел лошадь на пару шагов назад, чтобы обезопасить себя, увеличив расстояние между собой и Эуоном. На некоторое время наступило напряженное молчание. Мятежники плотнее сжали кольцо вокруг братьев, обнажив свои мечи при этом.

— Халсан, лассо! — скомандовал предводитель отряда мятежников.

Один из воинов ловким движением отцепил с лошади длинную веревку и резко набросил её на Эуона. Петля лассо затянулась на Карлайне, сковав его руки, а Халсан, дернув за веревку, повалил жертву с лошади. Рэй выхватил меч, но сразу же был скручен другими мятежниками и обезоружен, после чего тоже оказался на земле. Командир мятежников спешился и подошел к Эуону, а затем врезал ему кулаком в лицо и сказал:

— Теперь поговорим по-другому!

— Чего ты хочешь? — спросил Эуон, сплюнув кровь из раненой губы.

— Хочу знать правду: зачем ты со своим дружком прибыл на нашу землю? Отвечай, или плохо кончишь!

Рэй в тот момент был напуган: страх сковал его тело, но он боролся с ним, пытаясь не показать трусость мятежникам. Еще никогда он не был в подобных передрягах. Просьба Эуона не влезать в разговор заставляла его помалкивать.

— Я тебе говорю, что я прибыл к Йону Карлайну для переговоров о мире. Если не веришь, то отвези меня и моего спутника к нему. Твой лорд признает во мне законного посланника Лангетонов, — ответил Эуон, сохраняя убедительность в голосе, стараясь не оправдываться.

— А мне лорд не говорил, что ждет посла! — произнес с издевкой командир.

— Включи мозги, дикарь, я на самом деле посланник короля и если пострадаю, то тебя повесит сам Йон! — прокричал Эуон, не выдержав и пытаясь этим убедить несговорчивого мятежника.

— А если Йон пострадает от тебя — мы все погибнем. Я думаю, он простит нам, что мы прикончим еще одного наемного убийцу и спасем его жизнь!

— Он говорит правду, черт бы вас побрал, идиоты! — выкрикнул Рэй.

— Хм.… У птенца прорезался голос? Ты тоже посланник Роберта мать его Лангетона?!

— Нет, я брат Эуона Карлайна, с которым ты, тварь, смеешь говорить так нагло сейчас!

— Значит, это Эуон Карлайн?! — спросил командир мятежников у Рэя, указывая на Эуона.

— Да!

— А ты, наверное, сам Роберт Лангетон тогда?!

— Это Эуон Карлайн, а я его брат — Рэй! Если ты такой тупой и не веришь знатным людям, то дай нам возможность встретиться с Йоном! — сказал Рэй эмоционально, уже не сдерживая себя предупреждениями брата.

— Заткнись, Рэй, я же тебя просил! — прокричал Эуон.

— Допустим, что ты говоришь правду, птенец, и твой брат — это посланник короля, но тогда, следуя логике, ты — не посланник и быть тебя здесь не должно. Правильно?

— Я просто сопровождаю его, — ответил Рэй.

Командир мятежников отошел от Эуона, подошел к Рэю и вынул из ножен свой полутораручный меч. Он направил его острием к шее Рэя и провел несколько раз по ней, слегка касаясь кожи кончиком клинка.

— Значит, ты решил провести время на Мятежном полуострове, не будучи посланником короля и не имея никакой бумаги на руках?

— Я же сказал, что я сопровождаю брата, — трясущимся голосом ответил Рэй

— Не трогай его, дикарь! — прокричал Эуон. — Я сын Терлака Карлайна и у моего рода много золота! Если ты отпустишь нас, то я дарую тебе тысячу империков!

Однако командир его не слышал, ведь все его внимание было приковано к Рэю, а меч предводителя был приставлен к его шее.

— Что меня должно сдерживать, чтобы не убить врага на моей территории? Ответь мне, птенец! У тебя ведь нет защитной бумаги на руках!

— Не знаю, — произнес Рэй. С его лица капал пот, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Вот и я не знаю! — сказал командир и резким движением вонзил клинок в тело Рэя.

Рэй захрипел от боли, но сил вскрикнуть у него не осталось. К телу накатила слабость, и он начал терять сознание и присел на колени. Пространство вокруг Рэя закружилось, свет солнца стал ярким, почти слепящим своей белизной, и в тот момент, как командир мятежников вытащил свой меч из его раны, Рэй окончательно вырубился и упал на землю, погрузившись в сплошное белое небытие.

— Я убью тебя, ублюдок! — вскрикнул Эуон. — Ты пожалеешь об этом!

— Вырубите посланника! — приказал командир и улыбнулся, глядя с издевкой в глаза Эуона, который не мог ничего сделать, будучи связанным.

Один из мятежников подскочил на лошади к Эуону и нанес ему удар дубиной по голове, отчего тот тут же потерял сознание. Его тело связали и закинули на лошадь одного из воинов. Командир отдал приказ уходить, и уже вскоре отряд умчал в сторону гор, оставив за собой клубы пыли и умирающего Рэя.

Рэй не был убит, так меч не задел жизненно важные органы. Однако кровотечение и сильная боль сделали свое дело, и он отключился. Прошло минут тридцать, пока он смог прийти в себя. Ему повезло, что он упал прямо на рану, прижав её своим телом, отчего образовался сгусток, остановивший полное истечение крови из него. Открыв глаза, он увидел, что ни брата, ни мятежников уже не было. Рана на животе жутко болела, а тело качало от слабости.

Слава Турису, что мятежники не забрали с собой его лошадь. Рэй с трудом встал с земли, прижимая ладонью рану и силясь не упасть снова, и забрался на своего коня. Пришпорив его, он направил коня по основной дороге, решив ехать в Ребельвиль. Он не знал, сколько еще оставалось до столицы мятежников и сможет ли он живым добраться до города, но выхода у него не было: спасти брата было единственной его целью.

Солнце палило беспощадно. Сознание Рэя так и норовило уйти в сон. Так, борясь с болью и отчаянием, он скакал час, а может два, метр за метром преодолевая тяжелый путь, но на дороге не попадались люди. Казалось, в округе все вымерло. Хлебнув воды из фляжки, он, щурясь, посмотрел вдаль, но города на горизонте не было. Сил после такого пути не осталось совсем. Ему начали приходить в голову мысли о том, чтобы сдаться и помереть. В какой-то момент Рэй все же не выдержал и, обессилев, упал с лошади на землю. Попытавшись встать, он понял, что это не возможно, так как его тело изнемогало от кровопотери. На небе над ним кружили птицы. Приглядевшись внимательно, он увидел ворона и кучу других мелких птиц. Ему вдруг представилось, как ворон будет выклевывать его органы, когда он умрет. Он знал, что его жизнь не так много стоила, ведь он был полукровкой Карлайнов и Фрайтфулов, но он и не предполагал, что помрет в степи и будет съеден падальщиками.

Его радовало, что он все еще не отключился и мог попрощаться с жизнью, будучи в сознании. Он вспомнил свою прекрасную девушку Азелию. Наверняка она думала о нем плохо, ведь он теперь братоубийца. «Какой же шум и какая паника сейчас в Этарде. Все ищут его, а лорд Нэос рвет и мечет, готовый его убить. А он вот здесь, умирает», — подумал он. На секунду ему стало даже смешно от того, что все проблемы и страхи теперь были ему безразличны. Единственное, чего он хотел, так это быть признанным своим отцом — лордом Терлаком. И еще ему хотелось поцеловать Азелию и попросить у неё прощения за то, что он бросил её без объяснений.

Тем временем тучи на небе начали сгущаться, да притом так быстро, как обычно не бывает. Грянул гром, и начался жуткий ливень. Рэю от этого стало легче, так как дождь охладил его изможденное тело. Однако небо стало таким страшным и угрожающим, как в худших снах Рэя. Ему было не по себе, но сопротивляться он не мог, ведь он лежал на земле и не способен был даже поднять свое тело.

В какой-то момент Рэй услышал неприятное шипение, исходящее со всех сторон. Оно было столь громким, что заполняло собой все пространство вокруг. Вдруг по всему его телу заползали черные змеи, которых было так много, что ими можно было заполнить большую яму. Рэй закричал от страха. За несколько секунд змеи заволокли его и проползли под его телом. Ему показалось, что он лежит на кровати из змей. Одна из них, самая крупная, проползла по нему и очутилась на его груди. Она угрожающе нависла над ним и взглянула в его глаза.

Рэй не знал что делать: отбросить её ему было страшно, а бежать он не мог. Змея смотрела прямо на него. Рэй растерялся и был напуган, но взгляд змеи вдруг начал его успокаивать. Он увидел, что она не желала его смерти. Казалось, она читала все скрытые ноты его души. Её мудрые змеиные глаза были величественны. Внезапно Рэй почувствовал, как сильный поток чужих мыслей вклинился в его сознание. Он вскрикнул от невыносимой головной боли, что пронзила его вместе с потоком. «Не бойся, Рэй! Все будет хорошо! Это я, Аспидия, богиня покровительница Золотого Рога», — шептал ему поток. Головная боль стихла, и Рэй почувствовал облегчение, после чего он произнес:

— Ты и есть Аспидия — священная змея? Это невероятно!

— Я пришла к тебе, как только узнала, что ты в беде, — произнесла змея, передав новый поток мыслей в сознание Рэя.

— Я ранен, но кажется, что не смертельно.

— Мои верные змееныши подлечат тебя. Главное — не бойся меня!

— Теперь я не боюсь, Аспидия! — радостно произнес Рэй.

Аспидия отползла от раненного Карлайна и закружилась по земле невдалеке от него. Её глаза загорелись зеленым цветом, а сама она угрожающе зашипела. Услышав зов своей госпожи, остальные змеи заволокли собою тело Рэя. Он почувствовал неприятное прикосновение к себе змеиной кожи. Некоторые из змеенышей скопились над его раной. Через некоторое время они начали кусать её, впрыскивая туда свой яд. Рэю показалось, что яд его вот-вот прикончит, но к его удивлению наоборот — боль в ране начала стихать, и ему стало легче.