Обмануть пророка

— Господа. Я считаю, что силовая акция необходима... Аргументирую. Криминальные элементы не должны думать, что они методом террористических операций, захватом заложников и так далее, могут чего-то добиться. Они должны понимать, что в случае таких эксцессов, будут просто уничтожены. Без всяческих договорённостей.

— Паша, твоя очередь.

— Ну... Если мы освободим депутатов, то это нам только плюс в глазах горожан. Если мы, после этого, поддержим какого-то кандидата во власть, то победа ему обеспечена.

Оглядел собравшихся.

— Кроме того есть возможность устранить несколько бандюков. А я бандюков не люблю... Я их с девяностых годов не люблю.

— А кто их любит? — перебил Шило.

— Поэтому, — продолжил Пашка, — я за силовую операцию. Но, чтобы наверняка. Никакого риска с нашей стороны. Совсем... Абсолютно. Я никого не хочу хоронить. Ясно?

— Так... Ладно... Подводим итог.

Посчитала руки.

— Четверо — за, трое против. Значит проводим силовую акцию. Теперь так...

И Бабка выложила план освобождения. Чётко и детально.

Бригадные приняли его как должное. Фукс тоже не стал ничего говорить против. А вот Алмаз.

— Мила, — сказал он, — я не могу поверить! Что с тобой стало? Откуда такое бессердечие? Я... Я поверить не могу, что ты это серьёзно!

— Что со мной стало?! У меня дочь, Алмаз! Дочь и внучка! На самом деле, у меня своих пятеро с Анечкой, и восемнадцать приёмных. Понимаешь?

— Девятнадцать, — поправила Ванесса.

— Да! Вчера привезла ещё одного. У меня куча детей, которым надо создать нормальные условия. И я не позволю каким-то сукам портить им жизнь. Понятно? Я — мать! И я убью не только тех, кто вредит моим детям, но и тех кто может им навредить. Понял? Ещё не навредил, а только может навредить. Я не могу рисковать моими детьми.

А Фукс тоже высказался:

— Сказать честно — мне тоже не нравится то, что ты предлагаешь. Но я Милу поддерживаю.

— А я не предлагаю. Я вам, бестолочам, объясняю — как бригада сейчас будет работать.

— Но это очень жестоко, Мила. Это — за гранью, — снова запереживал Алмаз.

— Всё, — рассердилась Бабка, — обсуждению это не подлежит. Или так, или никак. Мало того, что там на кону жизнь людей, так я ещё и своими должна рисковать.

Шило смотрел на Алмаза с явным презрением.

Долго молчали. Потом Алмаз встал, вздохнул, поджал недовольно губы:

— Ну, ладно... Будь по вашему. Поехали.

Глава 42. Террористы

В сопровождении полицейского Бэтээра подъехали к совхозной конторе. Цепь копов теснила любопытную толпу. Несколько человек из команды Фукса остановили луноход, но увидев своё непосредственное начальство вытянулись, откозыряли.

Бабка без перехода сразу скомандовала:

— Начинайте.

Фукс попытался остановить:

— Погодите, может всё-таки можно как-то по другому?

— Не мешай! — рявкнула Бабка.

Короткий, Скорый и Шило залезли в броневик, так, чтобы их никто не видел, закинулись "лешим", вылезли и пошли ко входу в здание.

Бабка поперепиралась немного с Фуксом. Потом вытащила из бардачка пепелаца мегафон и завопила на весь Полис:

— Эй! Бандиты! Вы совсем приборзели?! А ну, отпустите наших любимых депутатов! А то я вас!...

В конторе дружно заржали. Кто-то ответил:

— А то, что?!

— Ты, молокосос, не знаешь, на что я способна! Я — Бабка!

— Да хоть дедка, мне насрать. Отдайте Уфу и мы отпустим этих ваших любимых лидеров-пидеров.

Пока Бабка перепиралась с захватчиками, Пашка с мужиками тихо открыл дверь и просочился в здание. И сразу наткнулись на то, что нужно. В углу коридора стоял парень, с автоматом через плечо, и, прямо на пол, справлял малую нужду.

Пашка подождал, пока террорист застегнул ширинку, и долбанул его "снотворным". Шило подхватил тело и потащил на улицу.

Снова зашли в БТР и Короткий снял "лешего".

Поволокли захваченного парня поближе к зданию. Шило деловито раздел спящего догола, подтащил его к пустой доске почёта. Потом хозяйственно открыл рюкзачок, вытащил бельевой шнур, легко, как пушинку, поднял одной рукой парнишку за ноги, и примотал его к верхней перекладине.

Все вокруг в недоумении замерли.

— Это... А... — попробовал вмешаться Алмаз.

Но Бабка и на него рявкнула:

— Отойди, Вадим! Не лезь не в своё дело!

И скомандовала Пашке:

— Буди.

Проснувшись, молодой человек, первым делом, завопил:

— Что за бля?! Что за херня?! Ах вы козлы! Волки позорные! Да мы вас всех...

Шило врезал ему по почкам. Слегка. И добился положительного результата. Подвешенный заорал ещё громче:

— А-а-а! Суки! Твари! Орех! Орех! Сделай что-нибудь!

В открытое окно высунулся некто в вязаной маске.

— Братан! Братуха! Ты как там оказался?!

— Да не знаю я! Вытащи меня, Орех!

Шило к тому времени уже извлёк из рюкзачка и напялил полиэтиленовые фартук, бахилы и шапочку, повязал на лицо марлевую маску. Сказал Скорому:

— Контролируй окна.

Пашка передёрнул затвор, встал на колено и начал отслеживать окна совхозного центра.

А Шило, в это время, спокойно, подошёл к висевшему вниз головой человеку и, приготовленным ножом, провёл по его спине полосу от копчика до шеи. Потом ещё одну, совсем рядом с предыдущей.

Парень вопил не переставая.

Ромка подцепил ножом кусок кожи у задницы и потянул вниз, отрывая узкий ремень от живой плоти.

Бабка снова подняла мегафон:

— Эй, террористы! Видите этот лечебно-воспитательный массаж?! Так вот! Я вас предупреждаю — если хоть один волос упадёт с головы хоть одного нашего драгоценного депутата, вот так будет с каждым из вас! — она ткнула в садистскую экзекуцию.

Шило уже вырезал второй ремешок кожи.

Подопытный пытался терять сознание, но Пашка постоянно поддерживал его в бодром состоянии, не переставая контролировать окна конторы. Висящий парень уже не орал. Он жутко выл на одной ноте, так, что хотелось уши заткнуть.

Мужик в окне стянул свою балаклаву и заорал сумасшедшим голосом:

— Суки! Прекратите! Беспредельщики! Братан! Перестаньте, я говорю!

Он вскинул автомат, но Скорый был настороже. И правдоискатель улетел в глубину комнаты с простреленным глазом. Правым.

В соседнее окно высунулся ещё один самонадеянный стрелок. Но тоже скрылся в комнате с выбитыми мозгами.

Алмаз закричал на полицейских:

— Уберите народ!

Бабка успокоила:

— Да пусть смотрят, что ты волнуешься.

Из темноты конторы знакомый голос заорал:

— Эй! Давайте договоримся! Мне не понятно — чего вам надо?!

Шило быстренько сориентировался, бросил своё кровавое занятие, повернулся и заорал:

— Короче, бля! Тысячу чёрных и вертолёт к подъезду!

Через минуту гробового молчания, когда даже мух было слышно, оттуда возмущённо завопили:

— Слышь, мужик! Ты ничё не попутал?! Это мы бандиты! Это у нас заложники!

— А-а, чёрт! Извините пацаны, это я по привычке!

Шило повернулся к Бабке и подмигнул.

Вся толпа зрителей, включая полицейское подразделение, стояла молча в ступоре, разинув рты. А Бабка не переставала нагнетать обстановку, уточняла требования:

— Нам нужно, чтобы вы вышли все, с поднятыми руками! Оружие бросайте на землю! Живо!

Скрываясь за межоконным проёмом кто-то заорал:

— Бабка! Слышишь меня?!

— Слышу!

— Мы сейчас начнём убивать заложников!

— Зачем?!

— Как, зачем?!... Ты что, не в курсах?! — удивился переговорщик: — Нам же Уфа нужен! Он где-то у властей! Я знаю!

— Дохлый Коля вам подойдёт?!

С минуту стояла тишина. Потом с той стороны недоверчиво спросили:

— Как "дохлый"?

— Три ранения в голову! Несовместимые с этим... С жизнедеятельностью!... Притащить?!

— Он не мог умереть! Он неубиваемый!

— Ну, это ты того!... Преувеличиваешь! Ты забыл, — кто я! Я — Бабка! Понял?!

Ответа не последовало. Примерно через пару минут молчания в окно конторы вылез мужик. Стянул балаклаву, бросил её и автомат на землю. Отошел от стены на несколько шагов и встал на колени с руками за головой.

Из глубины помещения кто-то закричал:

— Бабка, а что с нами будет?!

— Депутаты целы?!

— А что с ними сделается. Ну, несколько... получили по зубам. Выпендривались не по делу.

— Думаю — посадят! — отвечала Бабка.

Тишина стояла ещё минут десять. Видимо террористы спорили о чём-то своём.

Наконец дверь открылась, и во двор потянулись освобождённые "представители народа".

Следом вышли пять человек бандюков. Они побросали на землю автоматы и пистолеты и встали рядом с первым на колени.

— Все вышли? — орала в мегафон Бабка.

— Все, — подтвердил один из террористов.

— Шило! — повернулась Бабка к стоящему спокойно Ромке.

Тот понятливо кивнул, аккуратно положил стилет на кирпич и пошёл к ряду сдавшихся мужиков. Зашел со спины, достал пистолет и, очень быстро, выстрелил каждому в затылок. Шесть выстрелов — шесть трупов.

А Бабка повернулась в сторону висевшего парня и тоже выстрелила тому в голову.

— Всё, бригада. Поехали домой.

Алмаз вышел из ступора, загородил дорогу. Растерянно пытался найти слова:

— Бабка... А... А с трупами-то что?... Куда мы их?...

На что Мила устало ответила:

— Я тебе депутатов освободила?

— Ну, да... А...

— Ты хочешь чтобы спецназ выполнял работу мусорщиков?... Знаешь что, Алмаз?... Пошел ты в жопу!! Мы свои трупы не знаем куда девать!... Всё! Оставь меня в покое!

Фукс вслед прошептал:

— Я в шоке...

И бригада уехала домой. В смысле — в Приют.

Глава 43. Круглый стол без Бабки

Когда подъехали к зданию Приюта, Бабка молча вышла, почти бегом пересекла двор и исчезла за дверью.

Мужики переглянулись. Шило предположил:

— Может в туалет? Иди, Скорый, проверь. Что-то не то.

И Пашка рванул за Бабкой.

Из их комнаты доносились странные звуки. Пашка осторожно заглянул внутрь. Мила, не снимая броника и шлема, лежала на кровати лицом в низ и рыдала, уткнувшись в подушку.

Павел осторожно подошёл, сел рядом, потрогал за плечо:

— Мила, что случилось?

Мила подняла зарёванное лицо и...:

— Почему всё я должна делать?! Почему мне никто не помогает?! Ты мне всегда так помогал! Ты половину всего тащил... Я тебе доверяла всё!

В дверь просочились Короткий с Шилом. Подошли, стояли в недоумении...

Павел приподнял женщину, посадил к себе на колени, стащил с неё шлем. Покачивал слегка, как ребёнка. Укорял ласково:

— Мила, да что же ты на себя всё грузишь-то. Не надо так... Ты только говори — мы всё сделаем. Почему ты такая? Зачем ты себе сердце рвёшь?

Мужики подтвердили. А Короткий предложил:

— Давайте перерыв сделаем. А? Сгоняем к Бекасу...

Бабка, прислонившись к Пашке, вытирала рукавом слёзы:

— Нет... Не дадут мне, суки, отдохнуть. Что-нибудь опять приспичит... А я устала! Я так устааалааа! — и снова в слёзы.

Мужики уселись рядом с двух сторон. А Бабка выговаривала:

— Пока ты был, на тебе... Половина работы на тебе было... А как тебя не стало, так... Что делать? Снова всё я... Так по привычке и тяну лямку, как лошадь... А мне страшно, Паша.... Ребята, мне же страшно... Господи! Что я творю!... Я такое творю... Такое...

Пашка слегка отодвинул её от себя, так, чтобы лицо Милы было видно и осторожно целовал её в глаза, в щеки. А она по бабий не переставала причитать:

— Вот почему вы все мужики такие?... Всё на баб сваливаете... А-а-а... Я же женщина... Мне тяжело...

— Ну, так Милочка, золотце, — я же здесь. У тебя вон — три мужика, готовых для тебя на всё. А ты всё сама да сама...

Короткий выразительно посмотрел на Скорого и указал ему глазами на постель.

Тот понял и осторожно усыпил Бабку.

Втроём сняли с женщины сбрую, разули, раздели до футболки и трусов и положили под одеяло.

— Не досыпает, не доедает, вечно вся на нервах. Не у каждого психика выдержит, — посетовал Короткий.

А Шило предложил:

— Надо ей в приказном порядке в отпуск... А? Мужики? Тут вроде дел особых нет. А?... Дня три пусть поваляется на травке...

Мужчины сидели на лавочке у входа в Приют. Тяжело молчали.

Наконец Шило не выдержал:

— Кореша, что делать-то будем?

Пашка высказался:

— Надо или бригадира менять, или...

Шило аж подскочил, перебил:

— Ты чё?! Ты совсем ёб...

Но тут на улицу вышли Мария с Ванессой. Шило тут же исправился:

— Совсем с ума сошёл?!

Скорый встал:

— Садитесь, Ванесса Витольдовна.

А Беда осталась стоять и строго спросила:

— Что с Бабкой?

— Нервный срыв, — объяснил Короткий.

— И что вы будете делать? — пристрожила Маша.

Ванесса усмехнулась

— А мы с тобой, выходит, тут не причём? Только они виноваты? А что произошло, господа?

Пашка вздохнул:

— Она пацана застрелила.

— Террориста?

— Да.

Еще посидели. Помолчали. Ванесса встала:

— Пошли на планёрку. Объявляю — круглый стол.

Непривычно было без шефа сидеть на совещании.

Ванесса покрутила телефон:

— Соня, у нас Савву телефонизировали?... Ага... Дай мне его... Евгений Алексеевич, вы сильно заняты?... Мы тут собрание организовали. Подойдите пожалуйста, если вам не трудно.

Положила трубку.

— Жаль, Тани нет.

Пашка предложил:

— Может сбегать?

— Да, ладно. Её мнение мы все знаем. Она девушка простая, вся как на ладони. Так что...

Пришёл Стенин. Удивлённо посмотрел, спросил:

— А Бабка позже подойдёт?

— Она не подойдёт. Она... Как бы это сказать... Заболела.

— А какая у нас повестка?

— Нам нужен план, по узурпированию власти.

Савва иронично хмыкнул, сел на "своё" место.

— Это хорошая идея. Я готов об этом думать. А что с Милой?

— Нервы, — коротко пояснила Ванесса, — давайте в привычном порядке. Мария Максимовна, вы пишите?

— Да, я готова.

— Ну — начали. Давай Аркаша.

Короткий повздыхал. Посмотрел тоскливо на пустое Бабкино место.

— Если мы, каждые тысячу дней, а грубо говоря — каждые три года, будем совершать кровавый переворот... То, в конце концов, мы начнём терять людей. Это неизбежно. И есть вероятность, что к власти придёт негодяй, который окажется умнее... Ну, ладно, не умнее — хитрее нас. Нашу группу попросту уничтожат.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Савва.

— Пока не знаю. Ситуацию надо менять в корне. Но лидера нам менять нельзя... Вот взять сегодняшнюю ситуацию. Другой бы руководитель думал, сомневался, топтался в нерешительности... Бабка решила всё быстро и кардинально. И при этом не потеряла ни одного своего человека.

Савва поинтересовался:

— Так она сделала всё так, как рассказывала здесь?

— Да. Сегодня она застрелила парня, лет двадцати. И приказала убить ещё шесть человек. Всех, кто участвовал в захвате заложников. И никто в городе не рискнул её остановить. А с утра ещё и Коля... Нам надо как-то женщин... И в особенности Бабку, оградить.

Беда без очереди вдзохнула:

— Она у нас умная... И добрая... Ей правда тяжело ... Она, конечно, виду не подаёт, но ей очень тяжело. Я это хорошо вижу. Я с ней пыталась поговорить, но она рыкнула... И всё.