Эксплора 1. Прибытие

Он быстро проверил все показатели. Регенерация ещё не завершилась, но тело полностью функционировало.

Вдобавок получил ободряющее сообщение:

— + —

Улучшение связей в атрибутах!

+ 1 к «Живучести».

Живучесть: 3.

Внимание, отмечены частые случаи сильных повреждений синтетического тела. Если это происходит из-за опасных условий среды обитания, то рекомендуется вести себя осторожнее. Помни, ты можешь возродиться несколько раз, но ты не бессмертен.

Всё имеет свою цену.

Знаешь ли ты, что некоторые модели УниКомов обеспечивают несколько способов защиты от воздействия агрессивной среды.

Улучшай свои атрибуты, чтобы использовать эти возможности универсальных комбинезонов.

Подробнее о возможностях УниКомов от разных производителей >>

— Ещё раз вам большое спасибо! — сказал Роман, выходя из камеры. — Чувствую себя, как новый.

В подтверждение слов, он сделал несколько приседаний.

— Тебе повезло, что мы решили потратить весь оргмат, который остался в резервуарах, — сказала девушка в УниКоме разведчика. — На рынке тебе это стоило бы дорого.

Ранее девушка представилась как Цэнь Джинг. Роман был слишком далеко, чтобы получить данные её оболочки. Цэнь пробыла возле камеры восстановления все три часа, пока Роман был внутри, развлекая его разговорами.

От Цэнь он узнал все подробности того, что произошло на базе.

За убийство своего эйдола Джо Венцель решил наказать Юнь Джинг, отправив к геокомбайну целую армию ботов. После того, как боты и эйдолы завалили робота, Юнь оставила геоком и улетела на домашнюю базу.

— Из-за этой трусихи мы потеряли не только ценное геологическое оборудование, но и боевого робота, — вскользь заметила Цэнь. — Я уверена, что сестра даже не следила за техническим состоянием робота.

— Хм, — отозвался Роман, вспомнив спущенные колёса боевой машины. — Но почему боты окружили вашу базу? Разве вы не это… Разве ваш, хм, начальник не должен защитить своих, хм, подчинённых?

Роман опасался называть Джингов «рабами», не зная, как это воспримет собеседница.

— Да, мы, будучи рабами Рамиреса, ожидали, что он защитит свою собственность, но… вышло иначе. Сам послушай.

Цэнь перебросила Роману аудиозапись. Он впервые услышал этого загадочного злодея. Тон речи у него был насмешливый, с издевательскими интонациями:

«Эй, семья Джингов, вы удивитесь, но я, блин, впервые слышу, что у меня есть рабы в этой локации! Поэтому я не сильно расстроюсь, когда старина Джо Венцель разнесёт вашу базу к хренам. Ботовод уничтожит ваши АКОСы, и вы навеки останетесь в виртуальном буфере. Мне плевать. И знаете что? Никому вас не будет жалко. Мне, например, нет».

— Но зачем Рамирес сделал вас рабами, если даже не помнит о вашем существовании?

— Всё он помнит, — вздохнула Цэнь. — Феномы нам ставили его помощники, так называемые «комиссары». Но в прошлом году, когда мы попытались взбунтоваться против него, Рамирес лично посетил нашу базу. Тогда-то мы и подверглись первой пытке его психоплёткой. А нашего отца он вывез из зоны действия серверов перерождения и убил.

Роман не стал уточнять, реальный ли был «отец» или это один из титулов иерархии на этой базе. Её обитатели, видимо, помешаны на семейных ценностях.

Так же не стал уточнять, зачем вывозить кого-то за границу, чтобы банально убить, если есть глушилки серверов BATS и можно убивать где угодно?

Вместо этого спросил:

— Неужели целая база, которая производит джетпаки, дешевле каких-то ботов?

— У Рамиреса в подчинении так много баз, что ему плевать на цены, — сказала Цэнь. — Джетпаки много кто производит, а ботов умеет выращивать только Джо Венцель. Один бот, если мне не изменяет память, стоит пять или шесть миллиардов НК.

Роман в очередной раз отметил, что и Юнь, и Цэнь, упоминая стоимость чего-либо, измеряли её в НК, а не в фиатах. Быть может, на территории Рамиреса локусянская валюта не имела хождения?

Цэнь показала ему на скамейку, на которой лежали упаковки с частями УниКома:

— Одевайся.

Роман разорвал полиэтилен и стал надевать корпус. Это была такая же модель, какую ему подарила Юнь… сколько дней назад? Неужели почти целый сезон прошёл?

— Камера восстановления, отличная вещь, — сказал Роман. — Только, кажется, расход оргмата большой?

— Более половины уходит впустую, — ответила Цэнь. — Зато лечение серьёзных повреждений ускоряется в несколько раз.

Роман надел левую ногу УниКома:

— Теперь мне понятно, как чинит своё тело Рамирес. Ведь с таким рейтингом он давно забанен на сервере? Если его убить, он уже никогда не переродится с помощью серверов BATS?

— Угу. С его рейтингом ему нужно будет ждать своей очереди несколько веков.

Её «угу» живо напомнило Юнь. Более того, теперь он ясно видел, что Цэнь была той самой девушкой из рекламы, которая стояла вдоль дороги.

Надо признать, выглядела Цэнь эффектнее Юнь. Что странно, ведь почти все синтезаны выглядели красиво. Кроме тех, кто использовал внешность своего земного оригинала.

«А что если Юнь и Цэнь не сёстры, а тоже какие-нибудь сложные боты? — подумал Роман. — Поэтому и одинаковые… Да не, не может быть… С другой стороны, мы все боты, созданные наподобие наших оригиналов с Земли».

Роман надел шлем и повернулся к девушке спиной, чтобы та поправила контакт:

— Не хочу выглядеть наивным, но почему при всей уязвимости Рамирес имеет такую власть над рабами? Почему остальные рабы не бунтуют, а тихо сидят по своим базам? Почему вы все не собрались и не прикончили его?

— Ты выглядишь наивно. А почему рабы в Древнем Египте не восстали против хозяев? Почему миллионы людей в трудовых лагерях послевоенного Пакистана не восстали против охранников? Почему жители Китайского Казахстана до сих пор делают вид, что они свободны?

— Ну, это… эм… Пока что у меня нет слов.

— Рамирес способен физически контролировать каждого раба. Никто не хочет умирать лишний раз. А если Рамирес разозлится, то может убить навсегда.

— Но вы же восстали? Перестали бояться смерти?

— Мы восстали не против него, а против Джо Венцеля, которому он нас продал. И мы вообще не восстали. Мы… мы просто загнаны в угол и защищаемся. У нас уже нет выбора.

По её раздражённому тону, Роман понял, что пора закругляться с расспросами:

— Видимо, сейчас не время для дискуссий.

— Вот именно. — Цэнь бросила Роману рюкзак с инструментами: — Пошли, поможешь мне демонтировать лабораторию.

Сопровождая Цэнь, Роман решил прочитать её статы, хотя особой нужды в этом не было.

Статы он так и не узнал — отвлекла новая иконка в интерфейсе. Она скромно висела в углу и не лезла в поле зрения, как остальные сообщения.

— — —

Новое достижение: «Привет, сосед!»

Уровень 1

Ты получил +10 к рейтингу социального уравнивания за первое посещение чужой действующей базы.

Следующее достижение:

«Привет, сосед!», уровень 2.

Посети 50 действующих баз.

Внимание, посещение базы засчитывается лишь при условии, что ты пробудешь на ней менее 60 минут.

Твой рейтинг социального уравнивания: —118.

Рейтинг базы Чоу: —12,9.

Знаешь ли ты, что можно выбрать любую дружественную базу точкой своего возрождения? Для этого необходимо запросить у менеджера базы разрешение на доступ к одному из АКОСов.

(Не забудь сказать «пожалуйста»!)

Внимание, менеджер базы Семья Джинг запретил посылать ему запросы на использование АКОСов.

Причина: «Ибо нефиг».

«Ага, — смекнул Роман. — Используя именно этот механизм запросов, загадочные демоны перебросили сознания убитых жителей Вектор-Сити в чужие АКОСы. Но как они смогли обойти запрет?»

— Ты что-то сказал? — обернулась Цэнь.

— Достижение получил, — отозвался Роман.

— Угу. Я уже и забыла что это такое. Систему достижений приняли на референдуме ещё до геноцида. Но теперь толку от неё нет.

— Не скажи. Мне немного рейтинга накапало.

— Когда было центральное правительство, награды были существеннее. Кроме рейтинга, правительство выдавало бонусы в виде НК, тысчонку-другую фиатов или оргмата. Теперь всего этого нет. Точнее осталось только сообщение об этом, но реальных бонусов уже тебе никто не даст.

— Жаль. Хорошие, наверное, были времена.

— Угу. Неплохие, — согласилась Цэнь.

Роман и Цэнь шли по брусчатке одной из дорожек, направляясь к фермерской зоне.

Зона отделена от остального пространства базы полупрозрачными стенками с куполом. Конструкция не особенно отличалась от того стандарта колониального строительства, который изучал Роман в центре подготовки. Разве что прозрачность стен больше, чем положено по инструкции. Но Роман сообразил, что это сделано из-за недостатка солнца в вечно пасмурном неба Локуса.

— Нет слов, как мне нравится ваша база, — сказал Роман. — Сразу видно, что много сил в неё вложено. Каждый кустик подстрижен, везде красивые тротуары. Всё так уютно и стильно, что язык не поворачивается назвать это прекрасное место «базой». Скорее ранчо, поместье, имение!

— Наша семья всю жизнь на этом месте, — ответила Цэнь. — Мы прибыли на Локус много лет назад, на капсуле колониального класса. Но наш отец проходил подготовку в центре, так что он профессиональный инженер-технолог. Был… Он и разработал инструкцию по производству джингпаков. А мой брат подготовил оптимальную сеть производственных цепочек для сборки финального продукта.

Цэнь пропустила Романа внутрь фермерской зоны. По сторонам дорожного полотна раскинулись бассейны с донаторами. Впрочем, большинство из них были осушены и закрыты.

— У вас так много бассейнов, но почему они не работают?

— Рамирес ограничивает производство оргмата на рабских базах, — объяснила Цэнь. — Ведь оргмат — это независимость. Поэтому у нас только необходимый минимум для одного перерождения всех четырнадцати жителей базы. Излишки оргмата Рамирес забирает.

— Вас так мало? — удивился Роман. — На такой офигенной базе? Как вы тогда умудрились столько построить?

Цэнь толкнула Романа в бок, показывая, что нужно свернуть направо, к зданию лаборатории:

— Конечно, нас раньше было больше. Более трёхсот человек.

— И все… братья и сёстры? — осторожно поинтересовался Роман.

— Если ты спрашиваешь, состоят ли в родстве наши оригиналы на Земле, то родственников среди них только семеро. Остальные просто захотели жить на нашей базе, приняв нашу фамилию.

Роман сдержался, и не спросил, по чьей идиотской прихоти жители базы должны были менять имена, но Цэнь сама ответила:

— Так наш отец решил.

Роман снова промолчал, опасаясь ляпнуть, что смена имён — пафосная глупость.

— Я понимаю, что для тебя это может звучать странно, — продолжила Цэнь. — Но чем дольше живёшь на Локусе, тем меньше понимаешь, зачем всё это нужно…

— Как зачем? — возмутился Роман. — Целью проект «Эксплора» является…

— Зачем нужна колонизация, если мы даже ненастоящие люди? — прервала Цэнь. — Зачем нам всё время делать вид, что у нас есть миссия по сохранению цивилизации? Для кого мы её сохраняем?

— Не для кого-то конкретно, но ради общей памяти о человечестве.

— Вот поэтому отец и решил, что семья — это единственное, что удержит колонистов вместе, когда всё окончательно потеряет смысл. Если синтезан — это имитация человека, то и наша семья — это имитация настоящей семьи. Мой муж, например, согласился поменять свою фамилию на Джинг.

— Нет слов! Вы ещё и женитесь друг на друге?

— Если есть феном секса, то почему бы и нет?

— А как у тебя с феномом?

— Всё в порядке, — засмеялась Цэнь. — И не рассчитывай, что тебе перепадёт. Мы храним супружескую верность.

Далее Роман работал молча, не вызывая Цэнь на беседу. Он не мог понять, есть ли хоть какой-то смысл в идее папаши Джинга? И если есть, то почему координаторы проекта «Эксплора» не додумались до внедрения чего-то вроде семейных отношений среди колонистов?

Вероятно, как всегда, прогрессивные учёные из Новой Британии посчитали, что традиционные, почти патриархальные ценности, не должны входить в список наследия человечества.

Демонтаж лаборатории занял более часа. Цэнь сказала, что нужно снять только сложное оборудование.

— Но лаборатория — сама по себе оборудование, — возразил Роман. — Здание лаборатории спроектировано, как часть системы по работе с донаторами.

— У нас не хватает транспортников. Мы не сможем вывести всё, даже если захотим.

Роман отложил магнитно-силовой ключ:

— Тогда зачем вообще нужна лаборатория? Для развёртывания донаторских ферм на новом месте важнее инкубатор! Лабораторию можно построить с нуля, пока в инкубаторах будут расти первые донаторы…

— Ну, я не знаю, — махнула резаком Цэнь. — Мне сказали, я и делаю.

— Так не пойдёт, — заявил Роман. — Вы только тратите время на пустую работу. Отведи меня к вашему лидеру.

Человек в тяжёлом боевом УниКоме в камуфляжной окраске помогал стройботу втащить в кузов транспортника сабжект-принтер.

— Ну, же, твою мать, железный болван! — ругался боец на робота, который упорно тащил груз в свою сторону, не обращая внимания на помощника.

Роман, сопровождаемый Цэнь, подошёл ближе и прочитал данные оболочки.

— Владимир ‘VoVa’ Джинг —

Раб Великого Рамиреса 1 321 и менеджер базы Семья Джинг

Статус: «Хватит нас минусить! Мы не виноваты! Минусите Рамиреса!»

Здоровье: 22 402 / 23 000.

Атрибуты скрыты.

Рейтинг социального уравнивания: —2 115.

Домашняя база: Семья Джинг.

— Когда стройботы не подключены к инженеру, — сказал Роман, — то ведут себя немного глупо.

Владимир отпустил сабжект-принтер и повернулся к Роману. У него было утрировано мужественное лицо с квадратным подбородком. На щеках и верхней губе виднелись остатки той сложно сконструированной бороды, которой щеголяли многие локусяне. Только у Владимира она была растрёпана, а местами вообще вырвана или подожжена. В сочетании с грозным УниКомом это выглядело забавно.