Мальчишка посмотрел на время. Если в течении часа он умрёт, то окажется во вчера, но умирать он не собирался.
Раскачивающиеся, полуголые, грязные, вонючие бывшие люди были сегодняшней целью выхода.
Реакция у них была хорошая, сорваны мышечные ограничители, они могли переломать сами себе кости усилиями, но никто не ставил их об этом в известность. Пожалуй пришло время это исправить.
Рывок очередного урчащего, жадного до его мяса урода. Захват, проход за спину, рывок, хруст сухожилий, треск кости. Тварь пытается развернуться, но руки подростка уже на челюсти и затылке, хруст.
"Это же идеальная площадка для отработки мастерства! Не нужно жалости, не нужно сомнений, только ограничения на расход усилий." И убивать руками не эффективно. Потому это он и решил отработать первым. Потом он возьмёт любимый шест и будет крушить гадов. Сейчас нужно наработать выход из окружения на открытой и закрытой местности.
На хруст и запах крови начали подтягиваться другие страждущие. Для рубера были приготовлены подарки. Элиту успокоили пару часов назад.
Захват, сломать большой палец, пнуть в грудь с выстрелом щита. Перелом рёбер, гидродинамический разрыв сердца. С этим не живут. Уход от захвата, толкнуть уже мёртвое, но ещё не понимающее это тело в скопление противника. Пара десятков мигов есть. Захват, удар между ног с выстрелом щита, удар в горло с выстрелом щита. Хруст сминаемой трахеи, возможно перлом позвоночника. Твари живучие, может и оклемается, но уже точно не сегодня, а завтра не будет.
Вокруг высокого жилистого мальчишки в разрушенном городе собиралась толпа заражённых, сперва их были десятки, теперь уже почти сотня, их совместное урчание собирало с окрестностей все больше и больше изменённых особей. В какой момент у мальца в руках сверкнули ножи не понятно, но за этим последовал вихрь из кровавых фонтанов.
Под ногами были уже горы трупов, скользких от крови и выделений. Мальчишка время от времени менял точку боя и по выстланным телами дорожкам можно было его проследить.
Многие присоединившиеся зомбированные вирусом или бактерией особи не ввязывались в бой предпочитая есть "плохую еду", зато в достатке и не сопротивляющуюся.
Мальчишка выгонял свой страх перед захватившей его тварью, успешно выгонял. Она не всесильна, просто ему не хватает умения её одолеть, сама же она слаба и сотни трупов её собратьев это подтверждали.
Устал. Руки не поднимаются. Ноги сводит. Пора бы сменить открытое пространство чем-то более уютным и тесным.
Растолкать тонким щитом с прохода пятёрку тварей стоило титанических усилий. Щит ещё плохо мог держать такую площадь, но сейчас этот надрыв был оправдан.
Позади послышался разочарованное и азартное урчание. Самые неудачливые поковыляли следом, а бегуны преисполнились надежд. Раз дичь бежит, значит испугалась и слаба, скоро её можно будет съесть.
Самые же умные остались есть поверженных неудачников. Чего гоняться за этой мелочью, всё равно на всех не хватит, даже по кусочку.
После глубокого глотка живца жизнь стала играть вновь приятными красками. Он как холодная вода разливался по жилам, даря успокоение мышцам и наполняя утраченные резервы силой. Рядом лежали питательные батончики, шоколад, нуга, орехи и множество ягодных, несколько с мюсли и цедрой. Вкусно, быстро и очень быстро усваивается.
Подъезд, что меня принял имел имел широкие площадки на лестничном марше и широкий промежуток между лестницами, что тоже очень важно.
Нагоняющие меня торопыги поняли почему уже падая в пропасть. Раз удар с разворота ногой, два удар снизу вверх пяткой в грудь, туловище взмывает в воздух движимое сообщаемой энергией, и ногой в высшей точке перенести тело чуть в сторону, догоняй приятеля, три, удар с левой в голову и ещё один претендент на мясо летит туда же.
Эх, слишком много разом. Придётся отойти и пинаться совместно с щитом.
Налетевшая тройка отлетала обратно и снесла перила с которыми вместе и отправились вниз, а перила раскроили голову ещё какому-то неудачнику повиснув на крайнем у стены крепеже.
Устал. Пора похоже признать, что это придел голых рук. У стены прислонён шест, он не просится в бой, но кто его спрашивает.
С шестом дела начали вновь выправляться, а помятые падением изменённые еле ковыляли на верх за строптивой едой.
Разряды в затылок становились всё чаще. Скоро и сам урчать начну, но это уже не пугало, всё под контролем. Тварь не вырвется.
Ещё несколько часов остатки преследователей не могли успокоиться и отстать. Координация становилась всё хуже, мысли путались не смотря ни на живец, ни на разряды электродов у затылка.
Время отсчитывало последние десятки минут в сознании.
Крыша столь любезного дома с удобными лестницами встретила усталого мальчишку темнотой ночи. Скоро рассвет, но увижу его уже на другой крыше. Хороший сегодня был день.
Падение в тьму, удар, боль расползающаяся от разбитых в хлам костей по телу и заполняющая сознание. ПШШШ выдала яркая вспышка. Тьма.
Сегодня чай особенно вкусен, книга интересна и слог захватывает. Даже вирусоведение может быть интересным, если вчера хорошо отдохнул. Тут и супчик закипел.
После плотной утренней трапезы отправился к месту, где через час будут убивать Элиту. С собой прихватил чипсов пачек пять и сладкой газировки.
Бомжи всё делали, как по нотам, мины, клетка, хвост отрезать. Гранаты летят на реактивной струе, пули свистят и мелькают трассерами. Чуть-чуть удачи на их стороне и тварь повержена.
Мой выход.
По верёвке спускаюсь с парапета крыши.
— Дядьки, а можно с вами? — подошёл я к одному из пулемётчиков, что располагался на улице.
— Оп, а ты от куда взялся? — резко обернулся он, просканировал местность глазами, осмотрел окна.
— Так потерялся, прыгал прыгал и потерялся. — протянул чуть изменённую, но хорошо известную шутку в прошлой жизни.
— Не шути со мной. — прорычал пулемётчик.
— Так с крыши я, смотрю Кощеюшку убиваете моего, а он мне сон сторожил, других монстров в район не пускал, как я теперь тут спать буду? Вы убили, вам и отвечать, берите с собой!
— Командир, тут странный мальчишка, говорит, что мы только что его зверушку убили. Просится с нами. — ответа не было слышно, гарнитура в ухе надёжно берегла тишину. Почему тогда у Турка рация на всю округу орёт?
— Принял тебя. — и уже к мальчишке. — Сколько здесь?
— Э, монстров? Чего?
— Сколько ты уже здесь. — терпеливо повторил здоровяк.
— То ли вечность, то ли дня три, не уверен.
— Говорит, что три дня. Не выглядит испуганным. Нет. — опять ко мне. — Во фляге, что?
— Живая вода. Такой же как вы делать научил, правда умер вскоре. Сказал есть стабы на севере, что-то типа мест постоянства в непостоянном мире. Ничего не понял, но постоянство, это неплохо.
— Смотря какое. — протянул бородатый мужик подошедший сбоку, так чтобы не попадаться в поле зрения. — Тварей убивал? Спораны есть?
— Нет, но могу прибить рубера тут неподалёку, тогда будут.
— Ха-ха-ха, рубера, вот так просто. Ха-ха-ха.
— Ладно шутник, пора убираться, скоро тут на шум орда подтянется.
— Я с вами?
— С нами.
У вооружённых бомжей оказалась бронированная диким сварщиком колымага. Пара пикапов с самопальными турелями и военный квадратный джип с лёгким пулемётом на крыше, на круглой рельсе направляющей обрамляющей люк.
Мне досталось место в джипе.
Пейзаж менялся диким темпом и это не от скорости. Просто кто-то могучий понапихал не очень сочетающиеся куски пазла в кучу молотком и ножницами подгоняя детальки друг к другу.
Безумный, безумный, безумный мир. И мне тут ещё целую вечность торчать.
Рядом сидел трофейщик и на сколько помнится он зажилил черную жемчужину. Куда бы он мог её спрятать, так чтоб другие не видели и не потерялась если, что? В карман.
— Дядь, а расскажи, что за место вокруг, что за тварь то была?
— Место, Улей, потому что на соты поделена. Тварь жрун Жемчужный. Ещё Стиксом зовут, но это редко и нехорошее название. Монстр опасный, но на добычу богатый.
— А что такое жемчужина? — глаза его вильнули к тому месту, где скоммунизженная доля общего хабара лежала, палец правой руки погладил добычу. Угу.
— Это малец, то, что делает нас иммунных сильнее, позволяя выживать более комфортно. Но тебе пока рано, научись выживать сперва.
— А что ещё с жемчужника выпало?
— Спораны и горох. Горох тоже для развития нужен. — показал он между пальцев горошину желтоватого сахара.
— Что вот прям так есть?
— Нет, так это яд. Но в таком виде храниться может годами. А вот уксусом растворишь, содой погасишь и тогда нужно быстро принимать, иначе выдохнется.
Я конечно не профи, но в школе нас учили выживать в городе, а для этого полезно уметь залезать в чужие карманы. Через полчаса чёрный шарик размером с ту же горошину был уже в правой руке, а когда трофейщик полез менять пулемётчика, столь же незаметно проглочен.
Быть убитым за это не опаснее прогулки по городу, если что, щит спасёт, а знать последствия нужно.
Неожиданно встретился патруль на пикапе. Потом через восемь частей ещё один. Чуть позже они свернули с центральной дороги на грунтовку. Глаз выхватывал в зелёнке замаскированные, скорее всего бетонные секреты.
Бетонные плиты обвитые егозой и танковые ежи обозначали дорогу змейкой. Причём они были присыпаны зелёными веточками.
— Дроны внешников порой залетают. До черноты тут довольно далеко. — обратил внимание сосед по салону куда смотрю и взлетевшие брови.
— Эм?
— Потом узнаешь, не забивай голову. — посоветовал парень, что сменил трофейщика на пассажирском кресле.
По бокам от дороги четыре ДОТа и один рассекает её надвое, из амбразуры в сторону подъезжающих смотрит нечто очень весомого калибра.
Доты и дорога накрыты маскировочной сетью. Отряд свернул вправо, там оказался крытый высокий гараж, где даже подъёмный кран на базе камаза вполне себе уверенно развернётся и припаркуется.
— Вылазь. Приехали. — прокомментировал очевидное парень, но разрешение это хорошо.
— Крысёныш, ты взял? — раненым зверем пророкотал трофейщик.
— Что? Черный блестящий шарик? Я думал конфета и съел. Твоя была? Извини, тёплая и после в животе потеплело, но не вкусная.
— Как интересно, Бизон, какое удачное совпадение... — но дальнейшие разборки слушать не стал.
— Дядь, где тут знахаря найти? — подошёл к дежурному на проходной. Так просто не пускали.
— Новенький? — посмотрел он на меня.
— Как есть. — пожал плечами.
— Килдинги, Дети Стикса? Муры? Внешники?
— Ась? Не, слова есть знакомые, но это вопрос?
— Проверка. Узнавания нет. Знахаря по табличке найдёшь.
Сеть делала атмосферу в лесном укреплённом лагере сумрачной. Людей на улицах было мало. Табличку с надписью "Знахарь" было видно из далека.
Знахарем оказалась женщина лет тридцати. Черные волосы, карие глаза, восточная кровь.
— Чего припёрся шкет? — с порога спросила она.
— Да вот узнать хочу какие способности мне открылись, после того, как я проглотил жемчужину.
— О, богатенький?
— Удачливый.
— Десять споранов.
— Пять?
— Не торгуюсь, не нравиться ищи другого знахаря.
— Ладно, десять. В кармане штанов было три мешочка по десять споранов и один на десять горошин.
Женщина поводила руками над головой, у лица у затылка.
— Хм, ты тут недавно, пара суток всего, да ещё и жемчуг, ничего не вижу, слишком много вариантов. Попадёшь в замес смертельный способность проснётся или через неделю, месяц, два.
— Точно?
— Если не умрёшь, то конечно.
— А как ими управлять?
— Да по разному, но в основном вешают активацию на яркий образ, управление не управляемыми органами, да по разному. И пожалуй, ты прав, пять споранов возьму, а время придёт ещё за пять подскажу, что за способность.
— Хорошо.
В опорном пункте, а стабом это назвать язык не поворачивается, так же было три бара, ресторан, бани с притоном и ночлегом, погост, то есть гостиница. Штаб и тюрьма. Ещё пара десятков лавок торгующих кто чем, то есть всем подряд.
В барах и ресторане говорили обо всём на свете, но бухали и чем больше бухали тем менее адекватными становились. Короткоствольное оружие сдавали при входе получая номерок. Ружья просили разрядить.
— Ох ты, мальчишка! Пять горошин дам если дашь тобою насладиться. — противный шёпот на ухо прервал довольно интересный трёп, который мальчишка с любопытством слушал.
— Дам тебе в печень, насладишься? Хочешь жить свали в туман и надышись там кисляка при перезагрузке.
— Борзый, люблю таких. Ладно десять горошин за твоё очко. — начал он поднимать голос. Зря.
— Сейчас ты лишишься яиц и отрастут они вновь нескоро. — спокойно констатировал парнишка. — Бармен, у вас где тут убивать неадекватов можно?
— Все разборки в тинге, нарушителей выкинут из стаба, особо борзых пристрелят. — посмотрел бармен на навязчивого ухажёра.
— Всё, всё, что ты начинаешь. — поднял тот примирительно руки.
За этот день узнал где ещё расположены стабы, как туда добраться. На следующий день повторил маршрут, но не глотал жемчуг. Знахарь сказала, что дар у меня слабый и пока не проснулся.
. . .
Если видел один стаб, видел их все. Могут быть лучше, хуже, могут отличаться порядки или он вовсе будет отсутствовать. Но суть одна, место, где собираются ходоки для отдыха, и куда тащат хабар, будь то бабы иммунные или вещи нужные.
Раз за разом, переживая один день, собирал информацию. О том, что вокруг, кто с кем дружен, кто гнилой, кому что интересно.
Ускорять перемещения мне помогал четырёхколёсный друг на двести лошадок и щит. Вот уж не знаю, что бы делал в пути не имей его. Шутка ли по четыре часа передвижения и монотонного чтения? Совсем в книжного задрота превращусь.
Щит же скрашивал путешествие постоянными плановыми тренировками, отвлекая часть внимания и оберегая от неожиданных кузнечиков выскакивающих на дорогу и пытающихся сожрать одного не крупного парня. Хорошо, что у меня появился Щит.
Нет, первые самостоятельные выходы, как к стабам, так и за знакомую территорию города за горохом, заканчивались моей героической гибелью, где-то от стаи отобьюсь, то на кусача напорюсь. Пешком оказалось не вариант, долго. На машине проскочить не удалось ни разу, на рык мотора у местных нездоровый гастрономический интерес выработался. Вертолёт выручал, но очень зараза шумный, рядом с стабом не сядешь, а далеко на его приглашающий к обеду стук собираются толпы гостей, замучаешься отбиваться.
На велосипеде дорога на север занимала от четырёх часов до ближайшего лагеря. До нормальных городов, где есть ментаты, карты АйДи, госпитали вовсе часов двадцать на полной мышечной тяге.
На мотоцикле около пяти-шести местных часов. По шестьдесят минут.
Но кроме уровня интриг и медицины никаких отличий от банального лагеря не найти.
Откуда бы им взяться? Нет, амбиций у местных хватает, но обычных людских. Больше влияния, больше власти. Никакой масштабной Цели. При этом они тут не стареют, и от старости умереть вообще не реально.
