— К тому же, — Никола подняла вверх указательный палец, — если мы пойдем к вампирам, то это же круто! Я еще ни одного не видела! Я только книжки читала...
— А это ты напрасно, — бодро прозвучал голос Камориль, наконец изволившего перестать мокнуть на улице. — Что за книжки хоть? Про любовь, небось?
— Ну, — замялась Никола, — не без того, но вы не подумайте что плохого...
— Уже подумал. В таком случае, повидать настоящих вампиров тебе необходимо, — важно кивнул Камориль, стягивая с себя насквозь мокрую рубашку. Подошел ко мне (точнее, к раковине, конечно же), в глаза не смотрел, начал выжимать рубашку. Потом стал выжимать волосы. Потом все-таки поднял на меня свои сияющие очи и заявил: — А мне тут, кстати, прислали добро на использование кое-каких низкоуровневых артефактов. Не фонтан, конечно, я на большее рассчитывал... но тоже ничего. Так что, будем у меня, — прихватим пару игрушек на всякий случай. С ними тебе всяко спокойней будет.
— Вот уж спасибо, — хмыкнул я. — В смысле, правда спасибо.
— Отлично, — некромант ловко своровал со стола оставшийся пряник. — Тогда выдвигаемся.
Выехать мы успели довольно рано, так что примерно к полудню добрались до особняка Тар-Йер. От маяка нас прокатил с ветерком такой же раздолбанный автобус, как накануне, только лишь обогащенный местными жителями и пресквернейшей музыкой типа 'дорожный романс'. Но даже это не смогло омрачить нашего пути, ведь небо снова расчистилось и ласковое солнце снова взглянуло приветливо на прибрежный край.
В центре города мы пересели на веселый и не менее раздолбанный трамвай, прокативший нас по старинной брусчатке а затем по плохой асфальтовой дороге наверх, к окраинам, где мы вышли возле городского водохранилища. Перейдя арочный мост и поблуждав немного среди бурной местной флоры, мы чудесным образом очутились в саду, прилежащем к дому Камориль. Видимо, некромант провел нас каким-то тайным коротким путем, которым я сам еще ни разу к нему не ходил.
Мы расположились в просторной гостиной, а Камориль ушел искать требующиеся для его коварных планов вещи к себе в подвал.
Встретившая нас в дверях Кристина произвела фурор.
— Как бы мне хотелось узнать, каким образом это все получается! — приговаривал Ромка, осматривая суставы скелета, пронзенные тонкой темной проволокой, золотистой на сломах. — Дядька Зубоскал, а как оно работает? Как она двигается и почему не падет? Проволока же не удержит ей равновесия, так как оно?..
— Это магия, — я сделал большие глаза. — У Эль-Марко спроси, я не в курсе, честное слово. Может, проволока золатунная?
— Так и есть, — Кападастер подошел к скелету и, закатив Кристине рукав, обратил внимание мальчишки на проволочный клубок у костяного плеча: — Видишь вот здесь узел? Тут золатунь, а остальная проволока — что-то уже подешевле. И вот тут видишь сочленение и небольшой штырек, и тут вот петлю? И вот здесь... смотри, специальное покрытие, и вот тут вот, на сгибе, поршень... Это все позволяет скелету быть долговечным и уменьшает затраты сил создавшего его мага. При этом внутри себя ему не обязательно иметь гневный дух, но любой дух удерживается золатунью очень крепко.
— То есть, без золатуни она бы рассыпалась? — переспросил Роман.
— Угу, со временем, без подпитки, — кивнул Эль-Марко. — Многие подобные чародейства так работают. Я, впрочем, всех деталей не знаю, так, поверху кое-что могу рассказать. Но принципы-то везде похожи.
— Может, кофейку? — предложил я, начав маяться от безделья. Так бы угощением занялась Кристина, но она работала сейчас наглядным пособием по продвинутой некромантии, и ей такое пристальное внимание незнакомцев определенно нравилось.
Никола в это время, открыв рот, осматривала жилище Камориль, и, судя по выражению лица, девочка была в восторге.
И ее, наверное, можно понять. Кроме прочего, Камориль питает слабость к спорной ценности художествам, так что по стенам здесь в великом множестве развешаны картины в тонких, не отвлекающих на себя внимания рамах. Сами полотна насыщены в основном деталями и бессюжетностью и исполнены преимущественно в темных, густых тонах. Я никогда их особо не разглядывал, боясь обнаружить там что-нибудь слишком откровенное, да и эстетика 'печальной красоты' меня особо не прельщает. Собственно, на созерцании одной крайне выдающейся размерами и детальностью картины Никола и зависла, все больше наклоняя голову вбок, чтобы лучше понять, что там изображено.
Так как на мое предложение никто не отозвался, я вздохнул и двинулся на кухню, соображать кофе для себя и заодно посмотреть, что есть у Камориль в холодильнике годного на 'пожевать'.
Кстати говоря, содержимое холодильника многое может рассказать о своем владельце. Как правило. Было бы, конечно, забавно, если бы у Камориль в холодильнике стояли баночки с кровью, какие-нибудь фаршированные морковкой мозги и фигурно нарезанное сырое мясо, однако же это было не так. Вполне возможно, что обнаруженные мной залежи сладостей и нужны ему для каких-нибудь коварных целей, но более вероятно, что никакого смысла в этом прянично-пироженном изобилии нет. Кроме недоеденного торта и батареи пудингов, я, к счастью, обнаружил ломоть сала, банку сметаны, сливочное масло и сдобный белый хлеб, который бы стоило уже выкинуть, но, видимо, Кристина не доглядела. Кусок жирной красной рыбы оказался тоже очень кстати, так что я быстренько сообразил себе несколько бутербродов, и, радостный, принялся их употреблять.
— Ай-яй, Мйар, ну рыба же к рису была, — Камориль явился в проеме кухонной двери, прошел внутрь и сел за стол напротив меня. Я, жуя, не имел возможности оправдаться. — В общем, я все, что нужно, собрал, доедай и пойдем ко мне, посмотришь, что можно взять с собой или чем давно хотелось побаловаться.
— Я ж не всю, — наконец произнес я, — там осталось еще. Слушай, Йер, а зачем тебе столько сладкого? Ты что, только им одним и питаешься?
Камориль загадочно улыбнулся.
— У некромантов свои зловещие секреты. А что?
— Да так. В кафешках же ты обычно пироженки активно не заказываешь. А тут!.. Такое разнообразие!.. У меня аж глаза разбежались.
— Ну, — Камориль отпил из моей чашки, — видишь ли... Сладости и прочая калорийная пища позволяют мне быть в форме.
Мне подумалось, что это очень странное объяснение, но я жевал и потому не смог этого сообщить, только брови перегнул недоверчиво.
— Как ты мог заметить, с тех пор, как мы с тобой познакомились, я не слишком изменился, — Камориль поставил локоть на стол и подпер ладонью голову.
— Угу, — кивнул я. — Только волосы отросли.
— Ну и вот. Если ты — сам по себе всегда огурцом, фиг тебя знает, почему (и именно это я бы хотел о тебе узнать, кроме прочего), то мне с этим сложнее. Я тебе как-нибудь потом объясню всю коварную схему, при помощи которой достигается неземная свежесть данного мне при рождении тела, но, коротко говоря, пирожные мне нужны именно для этого. Чтобы быть огурцом.
— Ты ими что, обмазываешься? — удивленно спросил я. — Но они же... сладкие и липкие...
— Доедай скорей и пошли, — Камориль очевидно развеселился. — Эх, Мйар, какой же ты бываешь... милый и... изобретательный.
— А?
— С пирожными, говорю, это ты интересно придумал. Ну что, пойдем?
Я наскоро проглотил последний бутерброд, и мы с Камориль прошествовали на второй этаж, в его спальню, ту самую, с дурацкой лепниной из гробиков и черепков.
Некромант присел возле кровати и, взявшись за ручку, выдвинул из-под нее что-то типа большого продолговатого ящика. Провел рукой по краю, смахивая пыль, чем-то щелкнул и открыл крышку. Там, на ярком красном бархате, лежали штуки средней опасности и важности, но достаточно функциональные для того, чтобы хранить их поближе к телу.
— Итак, Мйар, что на тебя смотрит? — поинтересовался Камориль.
— Да я в первый раз вижу это все! — ответствовал я. — Эти все штуки, что ли, первого уровня?
— Ну, холодное оружие — да, остальное, в принципе, тоже. Все заколдовано по минимуму, то бишь, по сути, это все лишь чуть опаснее твоих 'клинков ярости'. Кстати, я что-то не заметил, чтобы твои железки тебе какие-то бонусы давали, или это я что-то пропустил?
— Да не дают они ничего почти, — отмахнулся я, — это я их для красоты так называю, шутя наполовину. Ну знаешь, как сковорода свободы там или...
— ...Стринги сопротивления элементам, — кивнул Камориль. — Или двухместный саркофаг верности. Понял тебя. Ну, а тут у нас довольно серьезные штуки лежат. Вот, например... хорошая вещь. Да, ее мы в тебя и всадим.
— Что сделаем?.. — не понял я.
Камориль, не поворачиваясь ко мне, совершил какое-то едва заметное движение рукой. Что правда, мои рефлексы сработали быстрее, и я ухватил его за запястье за секунду до того, как в бедро мне вонзилось костяное лезвие.
— Ты чего делаешь? — возмутился я. — Камориль, ты совсем с ума сошел? Ты мне мстить, что ли, собрался? Но это же идиотизм!..
— За что мне тебе мстить? — моргнул некромант, спокойно глядя на меня. Потом на его лице отобразилось понимание. — А-а... Нет, Мйар, ну что ты. Руку мою отпусти. И дай мне завершить удар. Все будет хорошо. Доверься мне.
— Этому сложно довериться! — я аж поднялся на ноги, — у меня инстинкт самосохранения бунтует, не только я сам!
— Иди сюда, — некромант тоже поднялся и стал подходить ко мне. — Иди сюда и не бойся. Да я же еще давным-давно клятву тебе принес, ну, помнишь? Там, в том месте... ну что же ты, забыл, что ли...
Я глубоко вдохнул.
— Ладно. Давай. Но... смотри мне!
Камориль улыбнулся, сделал два шага вперед и с размаху вонзил нож мне в бедро, сбоку, слева. Я даже предварительно зажмурился, но боли почти не почувствовал. Когда я открыл глаза, костяного ножа в руках Камориль уже не было.
— Ну вот, — сказал некромант, — пока что он поживет в тебе. В случае необходимости он сможет выйти из любой твоей кости. Ранка там небольшая осталась, но скоро ее не станет.
— Ты уверен, что он мне понадобится? — я потер бедро, слегка зудящее.
— Нет, — Камориль пожал плечами. — Но кто ж знает, что там может с нами приключиться? Я не люблю рисковать... а тут, сдается мне, избежать риска практически невозможно. Так давай, хотя бы припрячем пару козырей в рукаве.
— Далее... — некромант достал из ящика небольшую шкатулку и вынул из нее золотистые серьги-полумесяцы.
— А что это? — заинтересованно спросил я.
— Это может наделать шороху, — пояснил некромант, надевая украшения. — Короче, срываешь, бросаешь — та-дам! — световая и шумовая бомба в дополнение к дымовой завесе, а, казалось бы, какие изящные штучки. Кажется, мне идет, а?..
Я оценивающе глянул на красующегося в опасных сережках Камориль и ничего не сказал. Сережки сидели на нем, как родные, и в их дополнительную функциональность мне вовсе не верилось.
— Были б у тебя дырки в ушах, я бы тебе тоже чего подобрал, — посетовал Камориль. — Ага! Вот еще, отличная вещь! Помоги застегнуть вот тут, на запястьях.
Он подал мне два странных резных браслета, отлитых из тяжелого темно-желтого металла, очень похожего на драгоценную золатунь. Но не могут низкоуровневые артефакты полностью состоять из золатуни, а значит, это всего лишь какой-то сплав.
— И что это? — поинтересовался я.
— Это на всякий случай, раз уж Никола не подсобит нам с заморозкой. В общем, в каждом браслете спрятана емкость, а в ней — три заряда синтетической обездвиживающей паутины. Браслеты отлично скрываются под рукавами! Надел — и как супер-герой! И еще я вот эту трость возьму, — Камориль вынул из ящика изящный предмет, давно вышедший из моды и обихода. — В ней, естественно, шпага, но это не основное ее достоинство.
— А какое основное? — заинтересовался я.
— Она невероятно прекрасна! — пояснил Камориль.
Я прикрыл лицо рукой.
— На самом деле, — сжалился надо мной некромант, — шпага слегка гипнотизирует противника, а при касании вызывает у живых неконтролируемый страх. Подарочек чтецов. Кстати, вот еще от них же — свисток для успокоения и очарования животных!
— Для собак? — уточнил я.
— Не, я тестировал, почти все неразумное ведется.
— А почему он на браслете?
— А потому, что браслет на ногу.
— Эм, прости, что?..
— Иначе не работает, — Камориль, пожав плечами, толкнул меня на кровать. — Давай надену!
Я, позорно не удержав равновесия, плюхнулся на шелковые простыни.
— Камориль, ты вообще страх и совесть потерял!
Некромант поймал меня за лодыжку и ловко защелкнул на ней 'браслет'.
— И как в это свистеть? — негодуя, осведомился я.
— Ты гибкий, у тебя получится! — заверил меня некромант.
— Вот уж бредовый артефакт!
Камориль ногой задвинул ящик под кровать и оперся коленом на край матраса.
Я попытался встать, но он мягко надавил мне ладонью на грудь так, что я снова откинулся на спину.
Потом он беззастенчиво оседлал меня сверху и стал перебирать пальцами край моей майки.
— Мйар, а почему ты не ругаешь меня, на чем свет стоит?.. — осведомился он, уже поглаживая мои бока.
— Торможу.
— А по-моему, тебе нравится, разве нет?
Я молчал. Но, не будучи любителем врать, все же ответил:
— Видишь ли, не ругаюсь я потому, что в этой пикантной ситуации виноват не ты один, а значит, я не имею права слишком-то возмущаться. Но ты, конечно, лучше слезь. В смысле, немедленно слезь с меня!
— Чего это, — хмыкнул Камориль, производя бедрами совершенно однозначные поступательные движения.
— Ты ведешь себя, как женщина, — фыркнул я.
— А ты думаешь, если бы я был женщиной, нам было бы проще?..
Тут мое терпение лопнуло, и я толкнул его набок, оперативно спрыгивая с кровати и перебираясь поближе к окну.
— Вот уж не думаю, — выдохнул я. — В общем... это... Камориль... давай больше не будем так шутить, а? И меня это все смущает, и нам обоим ясно, что ни к чему оно.
— ... Хорошему не приведет? — горько улыбнулся некромант, вставая с кровати.
— Ты ставишь меня в очень неловкое положение, — признался я опять же прямо и без иносказаний. — Камориль, я не могу оттолкнуть тебя достаточно мягко, чтобы не обидеть, но в то же время ты нужен мне. Но не так, понимаешь?.. Это что-то неправильное, все эти... нетрадиционные нежности. Это слишком для дружбы, я бы даже сказал, чересчур.
Лицо Камориль приобрело вид фарфоровой маски. Нет, ну а что он хотел?..
— Нас там ждут, — проговорил он тихо и безэмоционально. — Считай, что не было ничего.
— Да вроде бы сегодня ты и не перегнул своего обычного...
— Ну вот и славно. А что будет, ежели перегну, ты уже решил?..
Он, не дожидаясь ответа, пошел вперед, позабыв трость и оставив меня в полном смятении и с начинающим вскипать негодованием.
Вот уж, как будто бы мне других проблем мало...
— Вовремя смылся, — процедил я ему вслед. Постоял немного, успокаиваясь, и тоже двинулся вниз.
В гостиной разворачивалось эпическое действо: Кристина упаковывалась в большую спортивную сумку. Конечности скелета сгибались под невероятными углами так, что в итоге Кристина стала занимать минимум места.
